Глава II
НОВЫЙ ЖИЛЕЦ

– Cмотри! – воскликнула Мотька, когда мы вошли в наш двор. – Какой «мерс»!
Действительно, у нашего подъезда стоял серебристый «Мерседес», из которого только что вылез молодой человек в длинном черном пальто. При виде его мы с Мотькой просто остолбенели. Он был так ослепительно красив, что хоть сейчас в Голливуд. Темные, с ранней проседью волосы, смуглое лицо и большие зеленые глаза.
– Кто это? – потрясенно прошептала Мотька.
– Понятия не имею!

Красавец что-то сказал шоферу и, небрежно держа «дипломат», направился в подъезд. Машина уехала.
– Пошли бабок спросим! – сообразила Матильда и решительно направилась к старушкам на лавочке.
– Здрасьте! – сказала она. – Это что за тип приехал?
– Не к нам? – поддержала я подружку.
– Да нет, не к вам! Это новый жилец! На пятом этаже квартиру купил. Как раз под вами. Натерпитесь еще! Он какой-то ремонт затевает, все ломать будет, еврейский называется!
– Что? – изумились мы.
– Еврейский ремонт, это когда все ломают!
– Да не еврейский, а европейский, евроремонт! – сообразили мы.
– Какая разница, все одно неприятностей от таких жильцов не оберешься. Еще стрелять, не дай бог, начнут или, того чище, взрывчатку подкинут!
– А он кто?
– Банкир! Чтоб им всем пусто было!
– А что он вам плохого сделал? – сразу вскинулась Матильда.
– Погодите, вы еще не так запоете, когда он полдома сломает! Это ж сколько народу ограбить надо, чтобы в такую хоромину одному въехать! Вот твой дедушка, его весь мир знает, а сколько вас в этой квартире живет?! А он один туда въезжать собирается! Дармоед!
– Да ладно вам, бабы, – одернула подруг одна из старушек. – Мы тут сидим целыми днями, а такого соколика давно не видали! Уж до чего красив! Кажется, сроду таких не встречала! Аж сердце заныло!
– Да ты, Егоровна, никак влюбилась? – засмеялись бабки.
– Куда уж мне влюбляться, а все одно – глазу приятно. Верно, девчонки? – обратилась она к нам.
– Верно! – подхватила Мотька.
– Моть, пошли к нам? – предложила я.
– Нет, мне домой надо, дел много! До завтра, подружка!
– Ладно, пока! Созвонимся.
Открыв дверь, я увидела стоящих в передней маму и… красавца банкира. Они разговаривали как старые добрые знакомые.
– Вот, Феликс, познакомьтесь с моей дочерью, Асей.
– У вас такая взрослая дочь? – поразился банкир.
– Асенька, это Феликс Михайлович, наш новый сосед и, как выяснилось, старый знакомый.
– Очень приятно, – смущенно пробормотала я. От его красоты захватывало дух.
– Мне тоже очень приятно! Я горячий поклонник вашей мамы… таланта вашей мамы, – поправился он, а мама почему-то покраснела. – Я вот зашел по-соседски предупредить и заранее извиниться за беспокойство, которое невольно причиню своим ремонтом, и вдруг встретил знакомую…
– Феликс Михайлович, вернее его банк, спонсор нашего театра, – поспешила пояснить мама.
– Что ж, Наталья Игоревна, мне пора, но я страшно рад нашему соседству! Всего вам доброго!
И он ушел.
– Аська, ты чего стоишь как столб, не раздеваешься? Это тебя красота Феликса так потрясла?
– Мама, какой он…
– Красивый, ничего не скажешь. И хорошо воспитан, что странно. Обычно эти «новые русские» воспитанием не блещут. Что-то ты сегодня поздно?
– Да мы с Матильдой к Мите заходили.
– Вот и хорошо, а то нечего на Феликса заглядываться! Рано еще!
Все-таки взрослые ничего не понимают в воспитании: стоило маме это сказать, как все мои мысли сразу сосредоточились на новом соседе. Не то чтобы я в него влюбилась, нет, но мне захотелось побольше о нем узнать.
Но, как любит говорить Матильда, я знаю жизнь и понимаю, что нельзя никого ни о чем спрашивать и никому ни слова говорить. Даже Матильде. Пусть это будет моя первая тайна, только моя.
– Ася, иди обедать! – позвала мама.
– А тети Липы нет?
– Она ушла к врачу, у нее зубы болят. Да, кстати, Аська, тут Ненорма приходила, нашлись ее картины!
– Вот здорово!
– Ей их пока не отдали, они нужны…
– Как вещдоки? – догадалась я.

– Вот именно, как вещдоки, но потом обещают отдать. Вот, принесла тебе коробку конфет, в благодарность, так сказать!
– Ничего себе благодарность, коробочка-то малюсенькая. Лучше бы бутылку-другую!
– Ася, что ты несешь! – ужаснулась мама.
– Бутылку-другую спрайта или кока-колы!
– Вот еще, незачем пить эту отраву!
Это вечный наш с мамой спор. Она считает, что пить все эти напитки вредно, и никогда их не покупает. Естественно, все карманные деньги я трачу именно на них. Папа называет это «эффект запретного плода».

Вечером, за ужином, папа вдруг обратился ко мне:
– Слушай, Аська, мне нужна твоя дедукция!
– В каком смысле?
– В прямом! У нас на работе вор завелся! Да не вор даже, а мелкий воришка, но все равно противно!
– А что у тебя пропало? – живо заинтересовалась я.
– Да пустяк, зажигалка «Зиппо», но это мамин подарок, мне ее жаль.
– А ты не мог ее сам где-то посеять?
– Теоретически, конечно, мог, но ты же знаешь: я обычно ничего не теряю. Но если бы это была первая пропажа, я бы винил только себя. Однако беда в том, что у Маргариты пропал роскошный органайзер, а это ведь не зажигалка, в карман не сунешь. У Владимира Петровича пропали пудра и колготки.
– Что? – удивилась я.
Папа расхохотался.
– Звучит и вправду нелепо, но он купил жене в подарок. Он всегда начинает заранее покупать к 8 Марта всякую дребедень жене и дочке и хранит на работе. А тут принес еще перчатки, хотел положить к пудре и колготкам, а они – тю-тю!
– У вас есть новенькие? – сразу спросила я.
– В том-то и штука, что нет. Вроде все свои, даже и подозревать некого. А от этого, сама понимаешь, еще хуже. Все уже начинают подозревать друг друга.
– А это началось после твоего возвращения?
– Аська, уж не меня ли ты подозреваешь? – обиделся папа.
– Пока нет, – сурово отвечала я. – Но ты не ответил на мой вопрос.
– К счастью, началось это еще до моего возвращения. Так что я тут ни при чем, гражданин начальник!
– А что еще пропало? Можешь перечислить?
– Ну, все я, пожалуй, и не вспомню, но кое-что… Да, у Толика пропала ручка «Паркер», причем далеко не новая. У Лидочки – деньги, 50 долларов из сумочки. Да, а у Марины Евгеньевны вообще дурацкая пропажа. Она готовится к своему пятидесятилетию и заранее запаслась одноразовой картонной посудой – мисочки, тарелочки, стаканчики. И все это пропало! Может, я потом еще что-то вспомню.
– Пока мне ясно только одно… – начала я.
– Неужели тебе уже что-то ясно? – поразился папа.
– Мне ясно, что это не вор, а воровка!
– Почему?
– Зачем мужчине пудра и колготки? Ты, конечно, скажешь, их можно подарить жене или знакомой девушке! И будешь прав. А вот на картонную посуду может польститься только женщина!
– Глупости, как раз наоборот! Зачем женщине картонная посуда, скорее уж она нужна мужчине, холостяку! – решительно вмешалась в разговор мама.
– А ведь мама дело говорит! – одобрил ее папа. – Ты не находишь?
– Пожалуй, да! – нехотя признала я мамину правоту. Дело в том, что мне самой ужасно нравилась картонная посуда. Но у мамы жизненный опыт, его нельзя не принимать в расчет. – С другой стороны, женщина вполне могла спереть посуду для своего знакомого холостяка! – нашлась я.
– Логично! – согласился папа. – Тогда напрашивается вывод: это мог сделать мужчина и с таким же успехом могла сделать женщина. Третьего не дано.
– Почему? – спросила я.
Папа расхохотался.
– Ты что же, нечистую силу имеешь в виду? – насмешливо осведомился он.
– Нет, это мог быть и ребенок! – с торжеством заявила я.
– Ребенок? А откуда у нас взяться ребенку? У нас теперь пропускная система, в отделе всего пятнадцать человек, помещение у нас изолированное, из других отделов просто так никто к нам не шляется, так что, к сожалению, искать надо среди своих.
– А клептоманией у вас никто не страдает? – подбросила идею мама.
– Вроде нет.
– Но раньше-то ничего подобного не было?
– Нет.
– И новых сотрудников нет?
– Нет.
– Папа, ты хочешь, чтобы я дедуктивным методом определила вора?
– Хочу!
– Тогда я должна попасть на место преступления!
– Еще чего! – возмутилась мама. – Юра, даже не вздумай!
Одно дело – рассуждать, сидя на кухне, и совсем другое – соваться, что называется, в чужой монастырь! Тоже мне, мисс Марпл нашлась!
Папа незаметно подмигнул мне: мол, потом поговорим.
– Да успокойся, Тата!
– Нет, ты сам подумай – кто у нас растет? Девочка или мальчик? Из брюк не вылезает! Да я ее в юбке не помню, когда и видела! А чем интересуется? Воров ловит! Ужас какой-то! – мама входила в раж. – Другие девчонки в ее возрасте любовные романы читают, а наша – только детективы. А отец и дед еще поощряют эти дурацкие увлечения. Особенно дед! Кошмар! Он ей уоки-токи привез! А в следующий раз что надумает? Автомат «узи»?
Эх, мама, не знает она, как пригодились мне уоки-токи! А насчет брюк – это верно, не люблю я юбки носить.
– Таточка, ты чего так разошлась? Успокойся, побереги нервы! А девочка у нас – что надо! Подумаешь, брюки носит! И хорошо! Удобно, красиво! Мне она нравится!
– Воспитатель! – засмеялась мама. – По полгода болтаешься в своих морях, не видишь дочку, так, конечно, никаких недостатков в ней не замечаешь! Да, кстати, Аська, я сегодня встретила маму Тани Воротынцевой.
– Ну и что?
– Она мне сказала, что вы не одного вора выследили, а целую банду!
Только этого не хватало! Надо спасать положение, а то неприятностей не оберешься.
– Да что ты ее слушаешь, мама! Какая банда? Просто эта история уже обросла слухами. Ты же знаешь, как это бывает: один вор через день превращается в трех, а потом и в целую банду!
– Честно говоря, я тоже так подумала…
– Естественно! Как это я могу банду поймать? Сама посуди!..
– Ты не одна, у тебя – Матильда, мальчики!
– Да, и мы вчетвером обезвредили банду, скажешь тоже! – Я пожала плечами и сочла за благо уйти к себе. Дернула же нелегкая капитана Шадрина явиться в школу. Ведь если моя мама и Мотькина узнают всю правду, всей нашей детективной деятельности конец. И как это мы сразу не сообразили? Просто чудо, что никто еще ничего не знает! Впрочем, это не чудо, а обычное везение – буквально на следующий день после визита капитана Шадрина в школе одно за другим случились два события, оттеснившие нашу детективную историю на задний план. В кладовке за спортзалом начался пожар: видно, кто-то оставил там окурок. А потом в десятом классе у Симочки Коваленко на уроке физики начались преждевременные роды. Тут уж не до банды! Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Минут через двадцать ко мне заглянул папа.
– Не спишь? Слушай, Аська, ты эту историю с нашим таинственным вором в голову не бери. Сами как-нибудь разберемся. А то мама меня со свету сживет!
Опять двадцать пять! Воспитатели! Конечно, мне немедленно захотелось взяться за это дело.
– Папочка, миленький, я ужасно хочу найти вашего вора! Просто ужасно! А маме мы ничего не скажем! Она же так мало бывает дома. Если будем молчать, она в жизни ни о чем не догадается!
– И часто ты так маминой занятостью пользуешься?
– Бывает!
– А что насчет банды?
– Да чушь собачья! А не веришь, спроси у капитана Шадрина.
– Это еще кто такой?
– Как? Ты не помнишь Николая Николаевича? Он же вел это дело! Он еще к дедушке приходил, чтобы тот его послушал!
– А, знаю! Такой славный мент с лирическим тенором! Да нет, я тебе верю.
– А если веришь, то я просто умоляю – проведи меня к себе в отдел. Познакомь со всеми и…
– И что? Ты за всеми установишь слежку?
– И не подумаю! Я буду действовать исключительно методом дедукции. Сам подумай: какая тренировка! Я попробую его вычислить!
– А не много ты на себя берешь, дочь моя?
– Попытка не пытка! Ты сможешь меня провести?
– Один раз, безусловно.
– Одного раза, надеюсь, будет достаточно.
– А ты, оказывается, нахалка!
– Папа, пойми, это чисто психологический опыт! Вы же не хотите впутывать в дело милицию?
– Ни в коем случае! Зачем выносить сор из избы?
– Тогда остаются только психологические методы.
– Что это ты все твердишь про психологию? Уж не собираешься ли ты поменять будущую карьеру юриста на карьеру психолога?
– Нет, но хороший юрист обязан быть хорошим психологом!
– А ты у меня, однако, не дура! Несмотря на химию!
– Папа, не надо об этом! Кстати, ты вот говорил, что у вашей Марины Евгеньевны скоро юбилей?
– Да, на той неделе.
– И она будет праздновать на работе?
– Конечно, как у нас водится.
– И соберется весь отдел?
– Разумеется!
– Идеально!
– Что идеально?
– Давай устроим так, что я как бы зайду за тобой… хотя нет, надо все сделать по-другому. Завтра, если зайдет речь о кражах…
– Если! Да у нас только о них и говорят!
– Отлично, тогда ты скажи, что твоя дочка – большой мастер по части ловли воров. Расскажи им про Узкоплечего, можешь спокойно еще что-нибудь приврать. И вот увидишь – кто-нибудь обязательно скажет: Юра, приведи к нам свою дочку. И постарайся устроить так, чтобы меня позвали на эту вашу вечеринку.
– Ага, понимаю, простейший принцип – на воре шапка горит!
– Вот именно!
– А если вор просто-напросто не придет?
– Этим он себя и выдаст.
– А если человек действительно заболеет?
– Да в такой ситуации любой даже с температурой сорок припрется!
– А ведь это тоже может вызвать подозрения, – охладил папа мой пыл. – Нет, дочка, тут надо что-нибудь поизящнее придумать. А то Марине юбилей испортим. Представь себе, что это за праздник, если каждый чувствует себя подозреваемым? Да и выставлять тебя в виде эдакой многоопытной сыщицы мне вовсе не улыбается.
– Наверное, ты прав. Тогда ты им ничего про меня не говори, просто сделай так, чтобы ваша Марина меня пригласила. Я буду тихо сидеть…
– И наблюдать за окружающими?
– Вот именно!
– Эта идея мне больше нравится! Ладно, попробую устроить тебе приглашение на юбилей. А теперь ложись-ка спать, пора.
– Спокойной ночи, папочка!

Глава IV
«УТРО ДЖЕНТЛЬМЕНА»

По дороге в Отрадное мы обсуждали, по какой цене что продавать и как себя вести – потише или же, наоборот, стараться привлекать внимание.
– Поскольку завтра мы все равно поедем в новое место, то чего стесняться! – говорила Матильда. – А то будем тихо стоять, никто и не поймет, чего нам надо.
– Если выложить товар, любой дурак смекнет, в чем дело, – возражал Костя.
– А дураки-то самые большие – это мы! – сказала я. – Вернее, дуры! На чем мы товар будем раскладывать? На снегу?
– Подумаешь! Найдем какой-нибудь ящик! У нас пол-Москвы на ящиках торгует!
– Сегодня обойдемся ящиком, – вмешался Митя, – а завтра будем торговать как цивилизованные люди. У нас на антресолях лежит старый сервировочный столик. Там одного колесика не хватает. Я свинчу остальные, они нам ни к чему, а столик легкий, удобный!
– А что твоя мама скажет? – спросила я.
– Мама? Да она давно хотела его выбросить, только руки не доходили. А я на всякий случай скажу ей, что он мне в школу нужен. Уверен, никаких возражений не последует!

В Отрадном мы прошли три квартала, прежде чем обнаружили, на наш взгляд, подходящее место. Еще у станции метро мы подобрали полуразвалившийся деревянный ящик и купили в киоске газету – застелить его. Мы уже собрались разложить свой товар, но Митя сказал:
– Погодите, надо бы узнать, где тут отделение милиции.
– Зачем? – удивилась я.
– Да если оно поблизости, то лучше поискать другое место. Тут велик риск, что милиция на нас наткнется, а разрешения на торговлю у нас нет. Постойте, я сейчас спрошу!
Он кинулся наперерез какой-то пожилой женщине и заговорил с нею. Она поставила сумку на снег и стала ему что-то объяснять. Продолжалось это довольно долго, а потом мы увидели, что женщина вместе с Митькой направляется к нам.
– Ну, что тут у вас, ребятки? Вот Митя сказал, что кофе есть?
– Есть! – бодро ответила Мотька. – Сколько будете брать?
– Да пару баночек!
– У вас рука легкая? – поинтересовалась Матильда.
Женщина засмеялась.
– Легкая, очень легкая! Я к вам сейчас соседок своих пришлю! Да вы покажите, что там у вас еще есть. Ой, «Прима»! Вот хорошо, а то дед у меня только «Приму» и курит, а она не всегда у метро бывает! Молодцы, ребятки! Давайте двадцать пачек!
Вот это начало! Мы не успели даже разложить товар, а шестнадцать тысяч чистой прибыли уже у нас в кармане.
Женщина ушла. Мы аккуратно застелили газетой ящик и стали раскладывать товар.
– Надо бы ценники написать, да не на чем! – сокрушалась Мотька.
– Это не проблема! – сказал Костя и вытащил из кармана записную книжку.
Через пять минут все было готово, вот только покупатели что-то не шли.
– Наверное, соседок этой тетки дома не оказалось, – предположила я.
– А вон какие-то люди идут! Я сейчас, – сказала Матильда, – вы только, парни, отойдите подальше.
Митя с Костей переглянулись, пожали плечами и отошли в сторонку.
– Ты что придумала? – спросила я.
– Сейчас узнаешь! Люди добрые, – заголосила вдруг она, – па-адхади! Налетай! Розница по оптовой цене! Товар – высший класс! Мыло, паста, кофеек, сигаретка! Что еще нормальному человеку утром надо! Па-адхади! Налетай!
И что вы думаете? Народ сразу устремился к нам.
– Что тут у вас?
– Смотри: «Прима»!
– А кофе почем?
– Мне две банки кофе и три пачки «Примы»!
– А мне салфетки и зубную пасту!
– А тампаксы есть? – спросила какая-то бабка.
– Господи, ты глянь, совсем еще дети, да этим девчонкам лет по четырнадцать, не больше, и уже торгуют, бедолаги! – сокрушалась какая-то пожилая женщина.
– Пусть лучше торгуют, чем воровать да у вокзала стоять!
– Милые, а как же школа? – спросила первая.
– Да мы после школы! – бойко ответила Мотька. – Не волнуйтесь, бабуси, мы все успеваем – и учиться, и денежки зарабатывать! Эй, народ, налетай! Салфетки немецкие, красивые, из одной две получаются!
– Это как же? – вдруг живо заинтересовалась жалостливая старушка.
– Очень просто! Они из двух слоев, салфеточки наши! Их в пачке пятьдесят штук, а у вас, если не поленитесь, целых сто будет! И совсем недорого, а красота какая!
Мотька и впрямь была прирожденной торговкой! Как она успевала одновременно беседовать с покупателями, считать, давать сдачу! Я рядом с ней чувствовала себя кулема кулемой, как говорила тетя Липа. Через полчаса мы распродали все до последнего тюбика зубной пасты! Чистая прибыль составила сто шестьдесят семь тысяч!
– Здорово! Ну, Матильда, тебе просто цены нет! – восхищался Костя.
– Конечно! – гордо отвечала Мотька. – Только тут нет ничего особенного! Я по системе Станиславского в роль заранее вжилась. Главное – не бояться публики! А вот Аська боится!
– Да, боюсь!
– Это даже странно, ты ведь из актерской семьи! – сказал Митя.
– Ну и что? Я совсем не хочу быть актрисой!
– А кстати, адвокату тоже нельзя бояться публики! Вот и тренировалась бы! – посоветовал Костя.
– Аська, идея! Ты должна действовать методом убеждения! Давай завтра я буду зазывать народ, а ты будешь убеждать! Тренировочка что надо!
– А что, это мысль! – одобрил Митя.
– Да ну вас!
– Ничего не да ну! Считай, что у тебя завтра первый в твоей жизни судебный процесс и тебе надо убедить судей или присяжных в невиновности твоего подзащитного. И его жизнь впрямую зависит от того, купят у тебя мыло или пасту! – вдохновился Митя. – Ты уже сегодня начни вживаться в предлагаемые обстоятельства! А кстати, куда мы завтра поедем и чем будем торговать?
– Может, опять сюда? Тут так здорово шла торговля! – предложила Матильда.
– Нет, сюда мы еще вернемся, а завтра поедем на «Планерную», – твердо заявил Костя. – Купим тот же самый набор…
– «Утро джентльмена», – вставила я, и все расхохотались.
– Да, девочки, у меня есть в заначке сто тысяч, я копил на видеокамеру. Я вношу их в общее дело! – заявил Костя. – Кстати, нам понадобятся еще фотоаппараты. У кого есть?
Оказалось, что фотоаппараты есть у всех. Прошлым летом дедушка привез нам с Мотькой по маленькому фотику типа «Кодак».
– Это здорово! Большая экономия! – обрадовался Костя. – Честно говоря, я не ожидал такого успеха! Да мы за десять дней можем наторговать на полтора «лимона»! Это неплохая сумма! Если что, у нас уже будет первоначальный капитал!
– Это не капитал, это деньги на текущие расходы! – поправил его Митя.
– А первой статьей расходов будет покупка газовых баллончиков! Надо же иметь хоть какое-то средство защиты! – сказал Костя, и все с ним согласились.
Поскольку мы расторговались очень быстро, то решено было сейчас же поехать за салфетками. Покупать большую партию, как предлагала продавщица, мы сочли излишним. Ведь пришлось бы еще с ней делиться, а потому мальчишки одни пошли в магазин и купили двадцать пачек.
– И куда мы их сегодня денем? – всполошилась Мотька.
– Ко мне! – сказал Митя. – У меня сейчас никого дома нет, мы спрячем их за шкаф в моей комнате. Кстати, завтра мы смоемся пораньше с уроков, все купим, а после школы подваливайте к метро. Не знаю, как вы, а я сейчас помру с голоду, пошли скорее по домам!
– Аська, давай завтра возьмем какие-нибудь бутерброды и чай в термосе.
– Это было бы здорово! – одобрил Костя.
– Ладно, что-нибудь придумаем. Только термос придется тебе брать, а то тетя Липа меня не поймет!
– А у меня термос очень маленький, на пол-литра всего, – сказала Мотька.
– Не беда! У меня есть походный! – успокоил нас Митя.
– Значит, договорились, встречаемся, как сегодня?!
– Да.

На следующий день мы с Мотькой благополучно отсидели все уроки, а потом заскочили к ней домой, оставили портфели, взяли приготовленные заранее бутерброды и бегом побежали к метро.
– Ну что, вжилась в роль? – на бегу спросила Мотька.
– В какую роль? – искренне удивилась я.
– Да ты что, забыла? – От возмущения Мотька даже сбавила скорость. – Ты же сегодня должна убеждать покупателей, как суд присяжных. Должна почувствовать себя адвокатом, вроде Джулии или Мейсона!
– Я совсем забыла! Ладно, пока доедем, успею вжиться!
– Только если тебе твои гены помогут! – недовольно пробурчала Мотька. Она очень не любила, когда кто-то пренебрегал своими обязанностями.
Вообразить себя Мейсоном мне никак не удавалось. А вот Джулия – другое дело. Она такая лапочка! Но едва я представила себе, что вхожу в зал суда Санта-Барбары, как мы уже добежали до метро. Митя и Костя ждали нас. У них были сумки, складной столик, а у Мити на плече висел термос.
– Господи, да сколько ж вы всего накупили! – ахнула Мотька. – Небось, все денежки потратили?
– Почти. Не беда, расторгуемся! – бодро заверил ее Костя. – Я считаю, нам сегодня надо два прилавка открыть.
– Зачем?
– За одним ты будешь, как вчера, народ зазывать, а за вторым Ася будет изображать из себя Плевако!
– Кого?
– Плевако, знаменитый русский адвокат был! Ты будешь мадам Плевако!
– Плевала я на твоего Плевако, я буду Джулией Уэйнрайт!
– А это еще кто такая? – удивился Митя.
– Это из «Санта-Барбары», – пояснила я.
– Тьфу! – сплюнул Митя.
– И ничего не тьфу, – вступилась Мотька за нашу любимую героиню. – А будешь тьфукать, мы тебя Кэйтом Тиммансом назначим!
– Надо понимать, это очень плохая роль? – добродушно засмеялся Митя.
– Да уж! – разом ответили мы с Мотькой.
– Ладно, беру свое «тьфу» назад!
– Кончайте треп! – потребовала Мотька. – Не мешайте Аське в роль вживаться!
И все почтительно замолчали. Сперва мне было смешно, а потом воображение и впрямь увлекло меня в суд Санта-Барбары, куда я входила в красном костюме – гордая, красивая и очень несчастная. Но никто, ни одна живая душа этого не заметит. Я проведу процесс без сучка и задоринки, мой подзащитный будет оправдан и освобожден из-под стражи прямо в зале суда, я уверена в этом, у меня нет ни тени сомнения! И пусть свирепствует прокурор, пусть недоумевают присяжные, но после моей заключительной речи справедливость восторжествует… Я так увлеклась, что ребятам пришлось даже слегка встряхнуть меня.
– Эй, Джулия, очнись!
– Да ну вас, мне было так интересно…
– Ничего, сейчас, перед публикой, тебе еще интересней будет! – подбодрила меня Матильда.
– Вы что, спятили? Как, по-вашему, я буду защищать банки кофе?
– Нет, ты будешь защищать набор «Утро джентльмена», сама же вчера название придумала! И сама же говорила, что идея негодная! Мы вчера так и не успели наборы сделать, а сегодня успеем, товару у нас вдвое больше. Вот ты их и будешь защищать! – хохотала Мотька.
Мы вышли из метро, и Матильда кинулась подбирать ящик.
– Мотя, не нужно, у меня же столик! – крикнул Митя.
– На столик набор положим, а я уж как-нибудь на ящичке, так мне удобнее, и по стилю больше подходит!
– Матильда, ты чего так раздухарилась? – спросил Костя.
– Наверное, от радости, что сейчас торговать начну. Говорю же, я прирожденная торговка!
Мы довольно быстро нашли подходящее место. Митя разложил свой столик, а Мотька принялась готовить окаянные наборы.
– Мотька, кончай, никому это не нужно!
– Нужно, нужно, и прежде всего тебе. Привыкай к публике! Давай не журысь, как говорит моя тетка из Умани.
– Моть, ты хоть «Приму»-то в набор не клади, мы тут получше сигареты припасли! – сказал Костя.
– Отлично!
«Утро джентльмена» выглядело так: банка кофе, тюбик пасты, кусок мыла, пачка салфеток и две пачки сигарет. Мотька рассовала все по заранее припасенным ею пакетам.
– Вот, для начала пять наборов! А там посмотрим!
– Что ж это получается? – возмутилась я. – Мне торговать этими идиотскими «джентльменами», а ты рядом будешь все то же самое продавать отдельно? Какой же идиот купит набор?
– Не будь дурой! Сама же всегда талдычишь про психологию! Раскинь мозгами! Это баб хлебом не корми – дай потолкаться возле прилавка, а мужик схватил набор и пошел, ему так в сто раз проще и удобнее, верно, Митяй?
– В твоих рассуждениях есть рациональное зерно! И потом, интересно ведь попробовать.
Мотька и впрямь чувствовала себя в своей стихии! Мне даже завидно стало. Ну, ничего, раз вы так, я вам покажу – вот распродам все наборы, тогда увидите, что я ничем не хуже!
– Ладно, ваша взяла, – согласилась я. – Только ты, Мотька, не вопи, а то меня никто и не услышит.
– Конечно, я пока тихо буду стоять, а потом уж свое возьму!
В отдалении показались двое немолодых мужчин.
– Господа! Господа! – проникновенно крикнула я, когда они подошли поближе. – Господа, покупайте набор «Утро джентльмена»! Почувствуйте себя настоящими мужчинами! – Господи, что я несу! – Здесь все, что нужно, чтобы ощутить бодрость в течение дня! Мыло, паста, кофе, сигареты! Мыло, паста, кофе, сигареты! Подумайте, чтобы иметь все это сразу, вам пришлось бы ходить по магазинам, а вы ведь этого не любите, джентльмены!
Мужчины переглянулись и подошли к моему столику.
– Ну-ка, ну-ка, что тут у вас, юная леди? А что, неплохой набор, а вот это что?
– Салфетки, господа, где вы видели джентльмена без салфеток? И это не просто салфетки! Ваши жены будут в полном восторге, это креповые двухслойные немецкие салфетки! Как в лучших домах! Господа, вы еще думаете? Что ж, думайте, думайте, джентльмены! Я уверена, я твердо убеждена, что вы примете правильное решение! Господа, представьте себе, вот вы проснулись поутру, умылись, почистили зубы. – «Надо бы добавить еще крем для бритья», – пронеслось у меня в голове. – Выпили чашечку кофе, как истинные джентльмены, промокнули губы креповой салфеткой и закурили! Не упустите, господа, свой шанс!
Краем глаза я видела, что и Мотька, и Митя с Костей уже умирают со смеху, как, впрочем, и мои покупатели.
– Леди, нельзя ли потише? Я вот хочу купить ваш замечательный набор, но вы так увлеклись, что… Вот, берите деньги и давайте сюда ваше «утро».
– И мне тоже! Уговорила, речистая!
Между тем на мои вопли подошел еще народ.
– Что за хрень ты тут продаешь? – заинтересовался какой-то противный парень лет двадцати.
– Да вот, девушка утверждает, что, купив ее набор, ты сразу станешь джентльменом! – сказал за меня мой покупатель.
– Говна пирога!
– Да, кажется, тебе это не грозит!
– Но-но, папаша!
– Тогда покупай! Сам бог велел!
– Купил бы, да купилы кончились!
– Сочувствую!
– Да ладно, папаша, чего пристал?
– Слушай, парень, не покупаешь, так вали отсюда! – заявил вдруг какой-то военный. – Это что тут у вас в пакете, девушка?
– О, господин офицер! Покупайте набор «Утро офицера»!
– Вот это, я понимаю, расторопность! – восхитился первый покупатель.
– «Утро офицера»? – заинтересовался военный.
– Каждый уважающий себя офицер первым делом умоется, почистит зубы, выпьет кофе и промокнет губы шикарной салфеткой!
Военный расхохотался. Вокруг все уже лежали от смеха. И чего ржут, спрашивается? Военный купил у меня сразу три набора! Ура! Я в считаные минуты продала все пять пакетов!
– Ну, Аська, ну, молодчина! – подбежала ко мне Мотька, когда народ, хохоча, стал расходиться. – Победителю-ученику от побежденного учителя! Где мне до тебя!
– Да ладно, – скромно сказала я.
– Эх, видела бы тебя сейчас тетя Тата! Ты же настоящая артистка!
– Особенно с этим «утром офицера» хорошо получилось! Я чуть не помер! – сознался Митя. – Реакция – хоккейная! В воротах можешь стоять!
– Надо еще наборчиков наготовить, они у тебя хорошо идут! – вернул нас на землю Костя.
– Нет уж, хватит!
– Ничего не хватит! Ты за пять минут все распродала! И вообще, так нечестно, я вчера целый час глотку драла, а сегодня твоя очередь!
– Да ты же дождаться не могла, когда торговать начнешь, а теперь в кусты?
– Девчонки, некогда препираться! Давайте по очереди! По десять минут каждая будет орать! – распорядился Костя. – И никому не обидно!
– А вы почему не орете? – возмутилась я.
– А это не мужское дело!
– Вот еще!
– Все, хватит спорить! – вмешался Митя. – Наше дело – тяжести таскать и охранять вас. А торговля – ваше. Тем более что вы обе, по-моему, прирожденные торговки, только каждая на свой лад.
Теперь Мотька стала скликать народ на розничный товар, а я с мальчиками готовила новые наборы. Салфетки мы пока из продажи изъяли. Пригодятся для наборов.
У Мотьки торговля тоже шла бойко. Затем, когда народ немножко схлынул, мы сделали перерыв и выпили чаю с бутербродами. После перерыва я вновь взялась за дело – уже с куда большей уверенностью.
– Подходите, леди и джентльмены! Покупайте замечательный набор «Утро джентльмена»!
Почему-то после перерыва подходили только женщины, но меня уже трудно было смутить.
– Покупайте набор «Утро светской дамы»!
Однако местных женщин это не привлекало. Тогда я быстро перестроилась:
– Мадам, смотрите, какой замечательный набор – «Утро деловой женщины»! Удобно, выгодно! Паста, мыло, кофе, сигареты! Паста, мыло, кофе, сигареты и замечательные салфетки! Не проходите мимо!
Но женщины не спешили покупать мои наборы. Мотька оказалась права, это больше годилось для мужчин. Да и вопли мои у женщин успеха не имели. И я, конечно, сникла.
– Все, хватит наборов! Больше не могу!
– Не расстраивайся, Ася! Ты просто устала! У тебя сегодня был дебют! – старался подбодрить меня Митя.
– И очень даже удачный дебют! – подхватила Мотька. – Не журысь, подруга!
– Знаете что, пора нам сворачиваться, а то уже темнеет! – предложил Костя.
– А товар? – растерянно спросила Мотька.
– Да там же немного осталось, в другой раз продадим! У нас и так прибыль хорошая – двести девяносто тысяч! Да мы за два дня почти сто долларов заработали!
– Кайф!
– А куда мы пока все это денем? – спросила я.
– Ко мне! – отвечал Митя. – Мои предки меня не обыскивают! Кстати, завтра я не смогу с вами пойти!
– И у нас завтра карате!
– А в субботу и воскресенье вообще из дому не вырвешься! – огорчилась Мотька. – Значит, теперь до понедельника все откладывается.

Глава VI
СКАЗАТЬ ПО ПРАВДЕ

Наконец дали занавес, аплодисменты стихли, и мы одними из последних направились к выходу из зала. Вдруг к нам подошел Федор.
– Девчата, пошли со мной!
– Куда?
– К администратору.
– Зачем?
– Как зачем? Бомбу же нашли. Вы должны дать показания.
Вот тебе и раз!
– Кому?
– Как кому? Милиции, ясное дело.
У Мотьки заблестели глаза.
При виде следователя мы разочарованно переглянулись. Если попытаться определить его одним словом, то слово это – тюха. Не чета нашему капитану Шадрину. Пожилой, толстый и весь какой-то расхристанный.
– Вот они, товарищ майор! Прибыли в ваше распоряжение! – доложил Федор.
– Господи, я думал, и вправду девушки, а они совсем соплячки. Ох, грехи наши тяжкие! – вздохнул майор, которого я про себя уже окрестила Тюхой. – Ну что ж делать, садитесь. Имя, отчество, фамилия, год рождения? – обратился он ко мне.
– Монахова, Анастасия Юрьевна, а год рождения у женщин не спрашивают! И вообще, разве я обвиняемая?
Тюха рассмеялся.
– Вот они, нынешние девки! Им палец в рот не клади! Нет, вы не обвиняемая, вы свидетельница. Ладно, скрывайте свой возраст, напишем просто несовершеннолетняя. Годится?
– Годится.
– А вы? – обратился он к Мотьке. – Тоже просто несовершеннолетняя?
– Конечно!
– А звать-то вас как?
– Корбут, Матильда Валерьевна.
– Так-таки и Матильда?
– Не понимаю…
– Кто может сравниться с Матильдой моей! – нестерпимо фальшиво пропел майор.
– Вот наказание! – вздохнула Мотька. – Буду паспорт получать – поменяю имя!
– Что так?
– Да стоит мне сказать его, как все, без исключения, поют «кто может сравниться с Матильдой моей»! А хорошо поет ее один дедушка.
– А кто у нас дедушка?
– Игорь Васильевич Потоцкий, народный артист. Слыхали? – не без яда спросила Мотька. Похоже, она невзлюбила майора с первого взгляда.
– Потоцкий? Как же, слыхал. А ты меня уела! Ох, даже и спеть нельзя! Ну ладно, к делу! Почему вы обратили внимание на эту машину?
– Потому что это машина нашего соседа! – ответила я.
– А чем привлек ваше внимание этот парень?
– Странным поведением. Он явно чего-то боялся.
Я в который уже раз за этот вечер рассказала про парня, присевшего на мгновение за «Мерседесом».
– А почему вы решили, что он подложил бомбу?
– Да по телику каждый день такие штуки показывают. По всем программам.
– А описать вы его сможете?
– Описать? Ну, лица я не разглядела, но он не очень высокий… – Я растерянно глянула на Матильду. Она пожала плечами.
– Не очень высокий. А как одет был?
– В куртке и джинсах. Куртка бордовая, вроде пуховика. На голове – шапка вязаная, черная.
– Молодец, Анастасия Юрьевна. Еще что заметили?
– Больше ничего.
– А вы, Матильда Валерьевна?
– Я тоже ничего больше вроде не заметила. Хотя, постойте… Да, он когда убегал по переулку, то слегка прихрамывал.
– Прихрамывал? Это уже интересно. На какую ногу?
– Не помню.
– А вы постарайтесь. Закройте глаза и представьте себе эту картину. Кстати, Анастасия Юрьевна, а вы не обратили внимание на его хромоту?
– Нет, не обратила.
Мотька послушно закрыла глаза, пытаясь вспомнить, как бандит убегал.
– Кажется, на левую, – проговорила она с закрытыми глазами. – Да, на левую.
– Вы уверены?
– Не знаю, кажется, на левую, но поручиться не смогу.
– Ладно. Запишем, предположительно хромает на левую ногу. Так, девушки, сейчас уже поздно, вам пора домой, но может случиться, что вы еще нам понадобитесь. В случае чего сумеете опознать парня?
– Не знаю, наверное, сумеем, если он будет одет так же, – сказала я. – Лицо его я не помню. Да там темно было.
– Спасибо вам, девушки. Вы, сказать по правде, большие молодчины. Благодаря вам спасены как минимум две человеческие жизни. Как минимум! Сказать по правде, если бы эта штука рванула, вполне могли бы еще люди погибнуть – случайные прохожие.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату буквально ворвался папа.
– Что здесь, черт побери, происходит? Ася, что случилось? С тобой все в порядке? Вы можете объяснить мне, почему задержали девочек?
– А вы кто такой? – поинтересовался Тюха.
– Я отец этой девочки! – патетически воскликнул папа, кладя руки мне на плечи.
– В таком случае поздравляю вас!
– Что за издевательство! – нервно выкрикнул папа.
– Папа, успокойся! Ничего страшного.
– Кто мне, в конце концов, объяснит, в чем дело?!
– Гражданин, сядьте и успокойтесь. Гаврилов, подай воды!
Молоденький милиционер налил воды из графина и подал стакан папе.
Папа залпом выпил воду.
– Так вот, Юрий… как вас по батюшке?
– Борисович, – машинально ответил папа.
– Отлично! Юрий Борисович, ваша дочка и вот эта девушка, по имени Матильда, они, сказать по правде, спасли жизнь по меньшей мере двум людям. По меньшей мере!
– Что вы имеете в виду?
– Сказать по правде, они обнаружили бомбу!
– Что? – схватился за сердце папа.
– Не волнуйтесь, они ее не столько обнаружили, сколько, сказать по правде, заподозрили, и их подозрения, сказать по правде, оказались… не беспочвенными.
– Ничего не понимаю!
– Папа, все просто, – вмешалась я, а то Тюха, со своим «сказать по правде», долго еще тянул бы резину. – Мы увидели, как какой-то парень присел возле машины Феликса.
– Кто такой Феликс?
– Наш сосед с пятого этажа, он спонсор этого театра.
– Убей меня бог, если я что-нибудь понимаю. Кошмар какой-то! Бомба, спонсоры, соседи! Что за чушь! Почему вас держат тут?
– Юрий Борисович, я же пытаюсь все вам объяснить, но вы, сказать по правде, все время меня перебиваете.
– Хорошо, молчу и внимательно вас слушаю!
– Так вот, эти девочки заметили, сказать по правде, как бандит поставил бомбу на днище «Мерседеса», принадлежащего некоему Феликсу Михайловичу Ключевскому, хозяину «Ключ-банка», который является спонсором этого театра. Девочки, сказать по правде, оказались очень толковые – одна осталась сторожить шофера, а вторая, сказать по правде, побежала искать Ключевского. Тот позвонил в милицию, и оказалось, что тревога, сказать по правде, не была ложной. Бомбу действительно обнаружили. Короче, пока суд да дело, надо было снять с них свидетельские показания, они ведь этого бандита видели… Но мы собирались отвезти их домой, вы не думайте, сказать по правде…
– Они видели бандита? А он их, спрашивается, тоже видел?
– Нет, папа, он нас не видел! Там толпа стояла, а мы в толпе были. Не волнуйся!
– Господи, что за времена! – воскликнул папа и поднес к губам пустой стакан.
Гаврилов тут же подскочил к нему с графином.
– Благодарю вас! А моя жена знает об этом?
– Не думаю. У них там сейчас банкет! – мечтательно произнес Тюха. – Кстати, Ключевский просил сохранить все в строгой тайне, что, сказать по правде, отвечает нашим общим интересам. Между прочим, Юрий Борисович, откуда вам стало известно, что девочки здесь?
– Я вернулся домой с дачи около девяти. В половине одиннадцатого я уже начал волноваться, но решил, что девочки, вероятно, остались на банкет, и подумал, что не худо бы их встретить. Мой друг на машине подвез меня, а в дверях я столкнулся с администратором, который сразу сказал, что девочки в его кабинете, их допрашивает милиция.
– Понятно! Сказать по правде, я предупреждал администратора, чтоб держал язык за зубами.
– Но ведь я отец, сказать по правде! – Папа, похоже, заразился от Тюхи.
– Что верно, то верно! Знаете что, Юрий Борисович, сделаем так – мы доставим девочек домой, а вы поднимитесь наверх, к жене, как будто вы за ней приехали, и пресекайте, по возможности, разговоры об этом инциденте. Согласны?
– Доставлять девочек не нужно. Мой друг ждет меня в машине, он их и отвезет.
– Еще лучше! А если разговоры уже идут, скажите всем, что девочки, сказать по правде, обнаружили в туалете женщину без сознания. Кстати, это чистейший факт, я имею в виду: в туалете и вправду нашли женщину в обмороке.
– А что, если обнаружишь где-нибудь женщину в обмороке, то за это в милицию забирают? – спросила вдруг Матильда.
– Ну, детки! Ну, молодежь! – с восхищением произнес Тюха. – Довожу до вашего сведения: вас никто не забирал! Вас – пригласили! Чувствуете разницу? А если, к примеру, женщина вошла в туалет не одна, а потом ее нашли без сознания, кто может поручиться, что ее, сказать по правде, не отравили? Девочки, предположим, видели, с кем она туда входила, и описали нам ее спутницу. Всего и делов! Договорились?
– Да, ну и работка у вас! – с сочувствием сказал папа. – Мало того, что дела надо распутывать, так еще сочинительством заниматься!
– Что верно, то верно!

Глава VIII
О ЧЕМ ПОВЕДАЮТ «ЖУЧКИ»

Папа ушел в театр в четверть седьмого, Костя с Митей явились уже в половине седьмого. Дел сегодня предстояло невпроворот, а дома была тетя Липа, что значительно усложняло нашу задачу.
– А ну-ка, поглядим, что тут с твоей дверью! – сказал Костя, входя в комнату.
– Тише ты! – шикнула на него я. – Глядеть – гляди, но выводы делай шепотом!
Костя кивнул.
– Да, основательно заклеено! А я не буду дверь открывать – с меня и створки хватит, пролезу! Потом работы меньше будет! – прошептал он.
Вскоре явилась Мотька.
– Что ты так возишься? – напустилась она на Костю. – Рвани, и дело с концом!
– Я, конечно, могу рвануть, мне же проще, но заклеивать потом будешь ты! Ведь все должно выглядеть так, словно никто к окну и не прикасался! Сможешь?
– Запросто! Аська, сходи на разведку: что там тетя Липа делает?
Я пошла на кухню. Тетя Липа готовила горячие бутерброды.
– Что, Асютка, проголодалась твоя братия?
– Да нет пока, я попить пришла.
– Через минут двадцать буду вас кормить! – успокоила меня тетя Липа.
С этим сообщением я и вернулась к себе в комнату.
– Ох, плохо! – проворчал Костя.
– Почему? – удивилась я.
– Во-первых, ужин отнимет много времени, а во-вторых, я после еды отяжелею, и лезть будет трудно.
– Да, но отказываться неудобно! – сказал Митя. – Нас могут неправильно понять.
– Это верно. Придется тебе, Коська, за ужином съесть совсем чуточку, а остальное мы тебе припрячем на возвращение! – утешила его Мотька.
– Молодец, Матильда, золотая голова! – в очередной раз восхитилась я Мотькиной сообразительностью.
Действительно, минут через двадцать тетя Липа позвала нас ужинать.
– Вот, ребятки, ешьте, пейте, а я пойду кино посмотрю!
Мы поели, припрятали для Кости бутерброды и тарелку салата.
– А чай? Мне после такой экспедиции нужен будет горячий чай! – нахально потребовал Костя.
– Да сделаю я тебе чай, не волнуйся! Ты сначала еще вернись!
– Ладно, хватит жрать, пошли делом заниматься!
Костя вылез на балкон и перегнулся через перила.
– Там темно!
– И тихо, – добавила я.
В последние дни в квартире Феликса то и дело кто-то стучал, гремел, тарахтел. А сейчас было совсем тихо. Костя вернулся в комнату.
– Ух, холодрыга! Не мешало бы все-таки проверить: а вдруг какой-нибудь штукатур девицу привел?
Мы расхохотались.
– Ась, ты телефон этой квартиры знаешь? – спросил Костя, отсмеявшись.
– Надо в книжке посмотреть.
Я вышла в переднюю, взяла со столика телефонную книжку и стала искать телефон бывших соседей. Ага, вот он. Я набрала номер. Ждала очень долго, но трубку никто не снял. Похоже, нет там никаких штукатуров.
– Костя, – вдруг испугалась я, – как же ты полезешь? Ведь холодно и скользко! Может, не стоит?
– Еще чего! Я сколько раз так лазил, когда терял ключи, от соседей к нам на балкон! Без всякого снаряжения! А теперь у меня вот что есть! – И он продемонстрировал нам толстенную веревку, скорее даже трос с какой-то железной лапой на конце. – Знаешь что, Митяй, дай-ка ты мне еще свой свитер.
Митя с готовностью стащил с себя свитер. Костя натянул его поверх своего пуловера, надел шерстяные перчатки и полез на балкон. Мы с Мотькой хотели тоже вылезти за ним, но он нам не позволил.
– А если тетя Липа войдет? Нет уж, вы лучше прикрывайте подходы к окну. Митяй, надень куртку, будешь меня подстраховывать! Ровно через десять минут включи магнитофон, послушай: если все в порядке, выйди на балкон и свистни негромко, а если нет – постучи по обшивке. Ясно?
– Ясно!
– Пока, девочки, я пошел!
– Ни пуха ни пера!
– К черту!
Они с Митяем вылезли на балкон, а мы прильнули к стеклу. Костя закрепил железную лапу на перилах балкона, спустил вниз веревку, подергал ее, проверяя надежность крепления, и полез через перила. Я от ужаса закрыла глаза. Когда я их открыла, Костя уже исчез из виду, и буквально через минуту Митя вернулся в комнату.
– Порядок! Он уже там и даже стекло успел разбить!
Мы сидели молча, напряженно прислушиваясь, но ровным счетом ничего не слышали. Через десять минут Митя включил магнитофон, и сразу же раздался Костин голос:
– Митяй! Это я! Один «жучок» поставил, а второй не знаю куда и прилепить. Тут такой разгром! По-моему, они камня на камне не хотят оставить! Думаю, дверь будут менять в последнюю очередь, вот тут я его и присобачу! Ага! Порядок! Как слышимость?
Митя мигом вылез на балкон и тихонько свистнул. Мы с Мотькой восторженно переглянулись. Какие они молодцы, наши мальчишки! А мы их недооценивали! И вот над балконными перилами показалась Костина голова, а через минуту он уже был в комнате и прослушивал запись.
– Класс! А знаете, что я еще сделал? Стекло-то пришлось разбить, так я осколки собрал, что покрупнее, и на балкон бросил.
– Зачем?
– Чтобы не подумали, что стекло снаружи разбили. А так они решат, будто сами его задели и не заметили. Это здорово, что дверь была только на один замок закрыта.
Ай да Костя, ай да сукин сын! Так, кажется, Пушкин говорил?
– А где же ты все-таки свои «жучки» приспособил? – спросила Мотька.
– Один в кухне, они там, похоже, собираются: остатки еды, холодильник, плита, стол со стульями, пустые бутылки… Вот я за плиту его и засунул. А второй – в передней, за наличником входной двери. Это, кстати, хорошо: можно услышать, если кто-то будет за дверью разговаривать… А где мой ужин, где обещанный чай?
Я помчалась на кухню за чаем, а когда вернулась, Костя уже уплетал бутерброды и салат.
– Хорошо поесть с сознанием исполненного долга!
Наконец Костя наелся, напился, и мы с Мотькой быстренько все прибрали и достали нарды. Но нам было не до игры.
– Все-таки этого мало! – заявила я. – Подумаешь, великое дело – маляров подслушивать! Думаю, кроме матюгов, ничего интересного нас тут не ожидает!
– Что ты предлагаешь? – деловито спросил Костя. – У тебя есть конкретные идеи?
– Нет.
– Тогда не возникай! Ты же понимаешь, что только вчера на твоего Феликса покушались. Покушение сорвалось. Значит, для подготовки следующего им понадобится какое-то время, тем более они понимают, что он уже начеку! Следовательно, будут действовать очень тщательно и предельно осторожно. Таким образом, и у нас появляется время!
– Костя прав, – поддержал его Митя. – И, надо думать, бомба вряд ли пойдет в дело. Скорее они снайпера наймут.
– Снайпера? Вот ужас-то! – всхлипнула Мотька.
– Погоди реветь! – одернул ее Костя. – Надо будет подумать, что они могут сделать. Первое: снайпер. Второе: просто киллер в подъезде.
– Еще могут его отравить или похитить, – подсказала Мотька.
– Отравить? Могут, конечно, но это будет сложнее, слишком близко надо к нему подобраться. А похитить? Могут, конечно, но похищать с целью убийства нерационально. Они же хотят его убить, а не получить выкуп. Значит, скорее подходят первые два варианта. Подъезд ваш охраняется из рук вон плохо. Кодовый замок – это ерунда.
И тут раздался звонок в дверь.
Я побежала открывать. На пороге стояла наша соседка.
– Асенька, мама дома?
– Нет ни мамы, ни папы. Только тетя Липа.
– Асенька, важная новость!
– Какая?
– Наш подъезд под охрану взяли!
– Кто?
– Да, говорят, на нового жильца, банкира этого, уже покушение было, вот он и прислал сюда охрану. Там, внизу, двое – с автоматами!
– Вот здорово! – воскликнула я. – Да вы заходите, тетя Аля!
– Нет, деточка, мне некогда! Я только хотела поделиться новостью. Понимаешь, захожу в подъезд, а ко мне парень какой-то очень вежливо обращается: мадам, говорит, вы здесь живете? Я говорю: да. А он: мадам, не согласились бы вы жильцов предупредить, кого можете, что отныне подъезд охраняется. Завтра установят домофон новейшей системы, и двое людей с оружием будут круглосуточно тут дежурить. И на завтрашний вечер назначено собрание жильцов!
– А собрание зачем?
– Наверное, будут знакомиться с жильцами и все объяснят. Ладно, деточка, я пошла.
– Слыхали? – ворвалась я в свою комнату.
– Да! Это здорово!
– Отлично! – воскликнул Костя. – Значит, уже два объекта у нас прикрыты. Квартира и подъезд. Молодец Феликс, времени зря не теряет. А раз он поставил на охрану подъезд, в котором жить будет не раньше чем через полгода, то, вне всяких сомнений, прикрыл и банк, и место, где теперь живет.
– Да, но вчера его пытались убить возле театра!
– Вряд ли они повторят эту попытку, к тому же и шофер и Феликс уже знают об этом.
– И что же будем делать мы? – спросила Мотька.
– Ася будет прослушивать записи, а мы все, по-моему, должны продолжать зарабатывать деньги. В деле охраны банкира мы вряд ли пригодимся. Тут уже такие силы задействованы… – не без горечи произнес Митя.
– Наверное, ты прав, – согласилась я. – А знаете, ребята, вообще-то есть еще одно дело! – И я рассказала им про вора на папиной работе.
– А вот это нам вполне по зубам! – воскликнул Костя. – Я даже, пока ты рассказывала, план действий придумал! Ты пойдешь на этот юбилей, выделишь тех, кто покажется тебе подозрительным, а мы уж за ними проследим!
– А как я их вам покажу?
– Чего проще? На другой день пойдем туда вместе к концу рабочего дня, и ты их нам покажешь!
– Что за ерунда! – воскликнула Мотька. – Человек стибрил на работе авторучку, и ты будешь его выслеживать? Что толку? Его можно только поймать на месте преступления.
– Нет, тут момент, как любит выражаться Ася, чисто психологический. Это ведь не профессиональный вор, он или, кстати, она чувствует за собой вину. И, заметив слежку, а мы будем следить не слишком тайно, он или она забеспокоится и чем-нибудь себя на работе выдаст. Только и всего.
– Да, пожалуй, в твоих словах есть смысл, – одобрил друга Митя.
– Нет, в наше время любой человек, обнаружив за собой слежку, жутко перепугается, – возразила я.
– И вообще, что это за дело для сыскного бюро! – пожала плечами Мотька. – Мелочовка! Даже опускаться до этого не стоит! Подумаешь, авторучку сперли. Да у нас в школе каждый день такие преступления!
– Вообще-то Матильда права, – сказала я. – Мура все это, пусть они там, в отделе, сами разбираются, а у нас дела посерьезней найдутся! И еще ведь неизвестно, о чем нам поведают твои «жучки»!

Глава X
КНЯЖНА ИНСТАССА

В понедельник с утра начались неприятности. Первое, что мы увидели, войдя в школу, было написанное большущими буквами объявление о том, что вместо пятницы, когда мы не учились из-за бомбы, мы будем учиться в эту субботу. Затем на уроке литературы я сцепилась с Марфушей. Женька Зимин спросил ее о Северянине: мол, какое место занимает этот поэт в истории русской поэзии. Марфа сказала, что никакого. Декадентские рифмованные бредни. Я этого стерпеть не могла. Северянина обожаю. Я подняла руку.
– Монахова, ты хочешь высказаться по этому поводу?
– Да! Марфа Кузьминична, вы глубоко не правы! Северянина уже давно признали крупным поэтом.
– Это кто же его признал?
– Как кто? И критики, и читатели, и вообще… вся литературная общественность. У него стихи замечательные, музыкальные…
Марфа наша хоть и старая, но азартная, вовлечь ее в спор ничего не стоит. А сегодня, перед уроком, многие взмолились: кто может – затяните урок, чтобы она поменьше спрашивала.
– А что, Ася, ты знаешь наизусть его стихи? – спросила Марфуша, сверкая глазами.
– Конечно, знаю, и много! Они сами запоминаются!
– Ну-ка, прочти нам что-нибудь, а мы обсудим, это всем полезно.
– Пожалуйста! С удовольствием:

Моя дежурная адъютантесса,
Принцесса Юния де Виантро,
Вмолнила в комнату быстрей экспресса
И доложила мне, смеясь остро:

– Я к вам по поводу Торквато Тассо!
В гареме паника, грозит бойкот!
В негодовании княжна Инстасса
И к светозарному сама идет!

И в этих отгулах рванулись двери
И изумительнейший гастроном,
Знаток изысканнейших эксцессерий —
Инстасса въехала на вороном!

– Достаточно, Ася! – прервала меня Марфа. – Вы что-нибудь поняли, ребята?
– А чего ж тут не понять? – отозвался Вадик Балабушка. – Сперва адъютантесса пришла, а потом и княжна пожаловала.
– И не просто причапала, а на вороном прискакала. Класс! – поддержал его Витька Воскобойников. – Слушай, Монахова, мы тебя теперь княжной Инстассой звать будем. Тебе очень подходит, правда, Вадька?
Вадик залился нежным румянцем.
– Марфа Кузьминична! – влезла Лялька. – Я вот не поняла, при чем тут гастроном?
– А я вообще ничего не поняла, – пропела Верочка, первая красавица.
– Вас можно только пожалеть! – презрительно скривил губы Марат Исаков.
– Тише, ребятки, тише! – призвала к порядку Марфуша.
Она была довольна. Класс активно включился в дискуссию. Недавно она пыталась вовлечь нас в спор по поводу Горького, но спора не получилось, все в один голос твердили, что это – скука смертная. А сегодня спор разгорелся не на шутку.
– Ася, а ты сама понимаешь эти стихи? – спросила она.
– Конечно! Непонятно только, при чем тут Торквато Тассо, а в остальном… Зато как красиво!
– Вот! Именно к этому я и хотела вас подвести! Вас привлекает красота, а вернее, красивость! А что за ней?
– А на фиг за красотой чему-то быть? – спросил Марат Исаков. – Вы же сами нам рассказывали, Пушкин говорил: поэзия должна быть глуповата. Стихи Северянина – просто воплощение поэзии! Глуповатые, красивые, музыкальные! Разве нет?
– Да чушь собачья! – решительно высказалась Таня Воротынцева. – Набор слов!
– Понимала бы ты что-нибудь!
– Да тут и понимать нечего! Абракадабра!
– Сама ты абракадабра!
– Дети, успокойтесь! – крикнула Марфуша. – Спорить надо цивилизованно! А вы…
Заваривший всю эту кашу Женька Зимин довольно ухмылялся. Время урока утекало безвозвратно…
– Марфа Кузьминична! – канючила Лялька. – Объясните мне: она куда на коне-то въехала? В гастроном?
– Нет, в супермаркет! – отбрил ее Макс Гольдберг. – Понимаешь, Дубова, она там на весь гарем продукты закупает, потому и приехала на лошадке! Чтоб тяжести не таскать!
Тут уж все грохнули, даже Марфуша. Макс не часто подает голос, но уж скажет – как рублем подарит.
Короче, урок литературы прошел небесполезно – в классе появились две новые клички: Княжна Инстасса и Абракадабра – Таня Воротынцева.
Следующий урок – химия. Я, как всегда, судорожно листала учебник на перемене. И не зря. Химичка вызвала меня первой. Но не успела я и рта раскрыть, как в класс вбежала запыхавшаяся Лялька и выкрикнула с торжеством:
– Монахову и Корбут – к директору!
– А в чем дело, Дубова? – спросила Нина Васильевна.
– Не знаю! Я бежала по коридору, а Алиса Петровна мне и говорит: «Передай Нине Васильевне, чтоб отпустила Монахову и Корбут. Они мне срочно нужны».
– Что ж, идите! – пожала плечами Нина Васильевна. – Опять, что ли, банду поймали?
Мы с Мотькой переглянулись. Что бы это значило?
В кабинете у Лисы Алисы сидела еще и наша классная руководительница Клавдюшка. Она была вся красная, взволнованная.
– Так! – сказала Лиса Алиса, когда мы вошли. – Признавайтесь лучше сами! Я все знаю!
– Да в чем признаваться-то, Алиса Петровна? – в один голос спросили мы с Мотькой.
– Это ваших рук дело?
– Что? – искренне недоумевали мы.
– Алиса Петровна, я же вам говорила, этого не может быть, – пролепетала Клавдюшка.
– Признавайтесь: это вы устроили катавасию с бомбой?
Час от часу не легче!
– Алиса Петровна! – закричала Мотька. – Да вы что? Зачем нам это надо!
– Вот это я и хотела бы выяснить!
– А почему вы решили, что это мы? – спросила я. Дедукция моя сработала мгновенно. – Уж не Дубова ли вам эту мысль подкинула?
Алиса вдруг смутилась. Но взяла себя в руки.
– При чем здесь Дубова? Я вас спрашиваю! Есть у меня сведения, что это вы, – уже без прежней уверенности проговорила она.
– Сведения? Какие? От кого? – перешла в наступление Мотька. – Устройте нам тогда очную ставку с тем, кто нас обвиняет! А если обвинение анонимное, то его и рассматривать не стоит.
– Ишь какие законницы выискались! – возмутилась Лиса Алиса.
Клавдюшка наша давно уже стояла, глядя в окно. Ей было неловко за Алису, так легко поверившую чьему-то, скорее всего Лялькиному, ложному доносу.
– А вы знаете, во что обходятся подобные истории? Не говоря уж о моральном ущербе! – неуверенно продолжала гнуть свое Лиса Алиса. Она и сама уже понимала, что мы тут ни при чем, но отступить ей было сложно.
Я вновь вспомнила Джулию Уэйнрайт и страстно начала:
– Алиса Петровна! Ваши обвинения – голословные! Вы нас, что называется, на пушку берете! Вам уже ясно, что мы ни в чем не виноваты, но не знаете, как дать задний ход! Вы поверили Дубовой, которая просто сводила с нами счеты за собственную глупость: она оскандалилась на литературе и тут же понеслась доносить на нас! Но она отпетая дурища, а вот как вы, Алиса Петровна, могли в это поверить, или вам просто для галочки нужно найти преступника…
– Ася! – в ужасе от моей наглости воскликнула Клавдюшка.
Лиса Алиса помалкивала: видно, ей было не по себе.
– Не ожидала от вас, Алиса Петровна! Мы всегда считали вас человеком очень справедливым, а тут… Вы ухватились за первую попавшуюся версию, и благо бы еще вам ее кто-нибудь другой подсунул, а то Дубова, известная кляузница…
– Все, Монахова, я знаю, язык у тебя хорошо подвешен! – воскликнула Алиса. – Признаю, может, я и погорячилась с этим обвинением! Но вы поймите, – она вдруг резко сменила тон, – я две ночи не спала, а что мне пришлось пережить с этими саперами… Как же они выражались – вспомнить страшно! Ладно, девочки, простите меня, я женщина пожилая, нервы сдали. И вы, Клавдия Сергеевна, извините меня!
– Да что вы, Алиса Петровна, – пробормотала Клавдюшка.
– А вы, девочки, и вправду совсем ничего об этом не знаете? – со слабой надеждой спросила Алиса.
– Ничего! – совершенно искренне ответили мы.
– Ладно, ступайте в класс. Вы правы, я всегда гордилась своей справедливостью, а тут дала маху. Все, идите!
Мы вышли за дверь.
– А все-таки она классная тетка! – сказала Матильда.
– Да!
– Но ты, Аська! Какую речь толкнула! Просто Плевако!
До конца урока оставалось минут пять, и мы не спеша побрели к классу. Добрели мы до него, когда раздался звонок. Почти тут же появилась на пороге Нина Васильевна.
– Что случилось, девочки? – спросила она с тревогой.
– Ничего. Ложное обвинение, – громко сказала я. Лялька бочком старалась протиснуться мимо. Но Мотька преградила ей путь. И едва химичка скрылась из виду, как я на глазах у всего класса схватила Ляльку за куцый хвост. Она завизжала. – Можешь больше не утруждать себя доносами! Алиса тебе уже не поверит! – заявила я и, дернув один раз для острастки за хвост, отпустила ее.
Лялька отскочила на безопасное расстояние и гнусным голосом провякала:
– Что, откупилась небось?
Это было так мерзко, что даже Витька Воскобойников возмутился и дал ей подзатыльник.
– Воскобойников! Как ты мог ударить девочку! – крикнул подоспевший Алексей Витальевич, математик.
– Девочку? А где вы видели девочку, Алексей Витальевич? Я просто вошь придавил!
– Какую вошь? – поразился математик и глянул с некоторой брезгливостью на Ляльку. Он, вероятно, решил, что у нее вши.
Сбежать с последних уроков сегодня не было никакой возможности. А нам хотелось торговать! Мы еле-еле высидели до конца занятий и помчались к метро. Митя и Костя уже были там.
– Привет!
– Чем нынче торговать будем, остатками?
– Нет, мы тут уже кое-чем разжились, – сообщил Митя. – Сигарет купили еще, и вот… – Он с гордостью продемонстрировал сумку, полную голубой туалетной бумаги. – Нам один тип предложил по тысяче за рулон!
– Какая хорошенькая! – обрадовалась Мотька. – Мягонькая! Класс! – И вдруг ее охватил неудержимый смех. – Ой, не могу, – заливалась она.
– До что тут смешного? – удивился Костя.
– Погоди, отсмеюсь, скажу! – простонала Матильда. – Понимаешь, Аську сегодня в школе прозвали Княжной Инстассой, а она сортирной бумагой торговать будет! Ой, не могу!
– Какой княжной? – не понял Костя.
– Это у Северянина есть такая княжна, Инстасса! – объяснил Митя. – Красиво звучит! Парадокс, но вполне в духе нашего времени – княжна Инстасса туалетную бумагу продает!
Мы так ржали, что народ на нас глядел с недоумением.
– Ладно, кончай смехунчики! – скомандовал Костя. – Куда едем?
– На «Щелковскую»! – предложил Митя.
– Зачем нам с пересадкой ехать? – заартачилась Мотька. – Поехали в Беляево! Ни у кого там родни нет?
– Да вроде нет! Ладно, поехали в Беляево!
– Только предупреждаю – наборами торговать больше не буду! – решительно заявила я.
– А как же адвокатская практика? – полюбопытствовал Костя.
– Хватит с меня, я сегодня уже выиграла процесс!
Мы с Мотькой подробно, в лицах, рассказали про диспут о Северянине и его последствия.
Мальчишки помирали со смеху. Мы и не заметили, как доехали до Беляева. Там мы нашли хорошее местечко и разложили товар.
– А жалко, Ася, что ты не хочешь больше рекламировать наборы. Представляешь, как замечательно вписывается в утро джентльмена туалетная бумага! – сказал Митя, и мы снова грохнули.
Торговля сегодня шла ни шатко ни валко. Сколько мы с Мотькой ни вопили, покупали у нас очень вяло. Может, и впрямь понедельник – день тяжелый? К тому же второпях мы забыли про чай и бутерброды, и теперь нам было холодно и голодно.
– Ладно, девчонки, вы постойте пока, а мы с Митяем сходим поищем какое-нибудь пропитание. Хотя бы булочная должна здесь быть!
– Идите скорее, а то сдохнем с голоду! – напутствовала их Мотька. – Какой странный тут народ, – обратилась она ко мне. – Магазинов никаких вообще не видно, а они на нас ноль внимания! Возмутительно!
Стоило ей это сказать, как подошла какая-то старушка и купила три рулона туалетной бумаги. Очевидно, у старушки была легкая рука, потому что через несколько минут вокруг нас уже собрался народ. Дело пошло веселее, и мы ожили.
– Покупайте, не сомневайтесь даже! – подбадривала Мотька пожилого дядечку, вертевшего в руках банку кофе. – Кофеек – мечта!
– А бумага – вообще конец света, в руках тает!
– Аська! Что ты несешь? – испугалась Мотька. – Кто ж ее купит, если она в руках тает?
– Девушки, а зубная паста у вас белая или цветная? – спросил какой-то парень.
– Паста белая, а бумага голубая! – вырвалось у меня уже помимо воли.
– А розовой нет? – развеселился парень.
– Чего нет, того нет! Берите голубую, не пожалеете!
– Ладно, давай два рулончика!
Через несколько минут в сумке уже ничего не осталось. Княжна Инстасса распродала весь запас туалетной бумаги.
Тут вернулись Митя и Костя. С булками и пакетами фруктового кефира.
– Горячего ничего не нашли!
– И то хорошо!
Мы с жадностью накинулись на булки.
– Э, да я гляжу, вы тут без нас время не теряли!
И вдруг – как гром среди ясного неба:
– Ася, ты что тут делаешь?
Я в ужасе подняла глаза – передо мной стоял Сережа, папин друг.
– Что все это значит? И ты здесь, Матильда?
– А как же! У нас ведь тут практика! – не растерялась моя подружка.
– Практика? – поразился Сережа. – Какая практика?
– А как же – основы рыночной экономики осваиваем. Нас теперь еще и не тому учат!
– Матильда, ты врешь!
– Ей-богу, дядя Сережа! Вот хоть у ребят спросите!
Сережа покосился на мальчиков. Но они, видимо, внушили ему доверие. Он пожал плечами.
– Н-да, чего только не бывает в наше время. Это что же, вас отправляют торговать на улице? – Сережу все-таки терзали сомнения. – И как, вам дают товар?
– Да нет, – вступила я в игру, – товар мы сами выбираем на базе, по безналичному расчету! Тут хитрость не только в том, чтобы продать товар, но и в том, чтобы правильно его выбрать.
– С ума сойти!
Мотька, конечно, соврала удачно, но ведь Сережа непременно поделится впечатлениями с папой. Папе запудрить мозги будет куда сложнее!
– Ладно, ребята, я спешу! Интересная у вас практика! Пока!
Сережа ушел.
– Кажется, мы здорово влипли! – проговорила Мотька.
– Не то слово! Я знаю, что теперь будет! Сережа, конечно же, скажет папе. А папа скорее всего возмутится и пойдет в школу. Там выяснится, что мы все наврали… И дернул же черт тебя за язык, Матильда! Я могла бы сказать Сереже, что кому-то из ребят нужны деньги на что-то благородное, и мы им помогаем. А дальше я попросила бы его не говорить папе об этом, и он, конечно, не сказал бы.
– Ой, Аська, я и сама уж не рада!
– А вы считаете, он поверил вам? – спросил Митя. – Я что-то сильно в этом сомневаюсь! И, кстати, не думаю, что он настучит! Мне он понравился!
– Вообще-то он очень хороший и меня любит. Но если он что-то заподозрил…
– Ладно, чего раньше времени умирать! – беспечно воскликнула Матильда. – Скажи спасибо, что он не слыхал, как ты «Утро джентльмена» продавала!
– Ладно, давайте сворачиваться, что-то день сегодня уж больно неудачный!
По дороге домой Костя вдруг спросил:
– Ася, а ты пленку вчера слушала?
– Какую пленку?
– Как какую? Я что, зря «жучки» ставил с опасностью для жизни?
– Ой, я забыла совсем! Но вчера же было воскресенье, и там никто не работал!
– Все равно! Надо прослушать, мало ли…
– Да, конечно, как приду, сразу прослушаю!
Мы уговорились продолжить торговлю послезавтра, так как завтра у нас с Мотькой карате.
– Не забудь про пленку! – напомнил мне Костя.
– Теперь уж не забуду! – успокоила его я.
Дома, кроме тети Липы, никого не было.
– И где это тебя носит после школы? Голодная небось? Иди скорее обедать, я уж который раз суп грею!
Я помыла руки и с наслаждением села за стол.
– Асютка, что это у тебя за магнитофон? И куда ты свой девала?
– Это Костин, а мой сломался, и он взял его чинить.
– А свой тебе на время дал, что ли?
– Ну да! Чтобы мне не скучно было.
– Хороший парень, однако!
– Да, неплохой!
Ох, до чего же трудная жизнь у сыщиков! Особенно если они сами «под колпаком»! Кто бы мог подумать, что тетя Липа заметит разницу между магнитофонами! Да, надо все время быть начеку.
После обеда я пошла к себе и тихонько включила маг. На пленке ровным счетом ничего не было.

Остаток этого муторного дня прошел нормально. Похоже, Сережа ничего папе пока не сказал.

Глава XII
КАФЕ В ПЕРЕУЛКЕ

Когда я пришла из школы, раздался телефонный звонок. Звонил дедушка.
– Дед! Ты где, в Париже?
– Нет, в Риме! Аська, я прилетаю послезавтра, у меня немножко изменились планы.
– Ты один прилетаешь?
– Пока один, – рассмеялся дед. – Так будет лучше, а Ниночка приедет через четыре дня. Как ты там, Аська? Все в порядке? Сколько еще бандитов изловила?
– Нисколько! Но ты мне все равно очень нужен!
– Опять какие-то тайны?
– Нет, дед, я просто соскучилась уже!
– Я тоже ужасно соскучился! А мама дома?

– Нет, ее нет. И папы нет, и даже Липочки!
– Тогда запиши номер моего рейса! Будешь встречать?
– А как же!
– И напомни Липочке про щи!
– Да чего ей напоминать, она и так знает!
Всякий раз к дедушкиному приезду тетя Липа варит щи. Зимой – кислые, а летом – свежие. Дедушка говорит, что больше всех заморских деликатесов любит щи.
Сразу после дедушки позвонил Митя.
– Привет! Ася, ты что сейчас делаешь?
– Да ничего особенного, я только недавно пришла.
– А как ты посмотришь, если я приглашу тебя в кафе?
– Положительно посмотрю!
– Ну и отлично! Тут неподалеку новое кафе открылось, я его только вчера обнаружил. Там очень симпатично!
– А есть какой-то повод?
– Есть. Я одну работу на компьютере сделал, и мне за нее неплохо заплатили.
– Здорово! Когда идем?
– Давай прямо сейчас! Ты еще не ела?
– Нет!
– И не ешь! Говорят, там очень вкусно! Значит, я сейчас за тобой зайду!
– Давай!
Вдвоем с мальчиком в кафе я еще никогда не ходила! Надо скорее «причепуриться», по выражению тети Липы. Я натянула новенький бледно-зеленый свитерок, распустила волосы и чуть-чуть обвела губы маминым контурным карандашом. Потом подумала и побрызгалась маминой туалетной водой.
Вскоре зашел Митя, галантно подал мне куртку, и мы отправились в кафе. Народу там было совсем мало. Две женщины сидели у окна и еще какой-то парень – в дальнем углу. Мы сели за столик у стены, подальше от всех. Настроение у нас было приподнятое. Подошла официантка.
– Здравствуйте, молодые люди! Вот вам меню, посмотрите, разберитесь. Вы не очень торопитесь?
– Нет, – сказал Митя. – Спасибо.
Официантка отошла. Кажется, мы ей понравились.
– Ну, что будем заказывать? – спросил Митя. – Нормальный обед, с супом?
– Нет уж! Я не хочу обед, это неинтересно!
– А что же ты хочешь?
– Не знаю пока. – Я смотрела на цены, мне вовсе не хотелось разорять Митю. Он понял мои терзания.
– Ты на цену не смотри, у меня есть деньги. Ты только скажи, чего тебе хочется, а там уж мы сообразим.
– Я хочу салат с брынзой и…
– Давай возьмем мясо в горшочке? – предложил Митя, которому, видно, наскучила моя нерешительность.
– Ладно, давай!
Официантка подошла к нам снова.
– Ну, что, ребятишки, выбрали?
– Да, будьте добры, один салат с брынзой, один бульон и два мяса в горшочках, – с достоинством заказал Митя.
– А на десерт ничего не желаете? У нас шоколад вкусный!
– Давайте два шоколада! И еще две бутылочки пепси.
Мне ужасно нравилось в этом кафе. И полутьма, и уютное освещение, и чистые клетчатые скатерти, и Митька – такой славный… Конечно, если бы на его месте был Феликс… Я на секунду закрыла глаза, пытаясь представить себе его, но у меня ничего не получилось. Феликс никак не вписывался в это кафе.
Салат оказался потрясающе вкусным и необычным.
– Ой, Митька, жалко ты не взял салат, такая вкуснотища! На, попробуй у меня!
Митя попробовал салат.
– Правда, очень вкусно! А ты попробуй пирожок! – Он протянул мне один из трех маленьких пирожков, поданных к бульону. Пирожок тоже оказался отличным.
Потом подали мясо в горшочках, залепленных тестом. Когда мы сняли тесто, нам в нос ударил такой аромат, что, хоть мы уже и не были голодны, у нас буквально потекли слюнки. Мы с упоением принялись за мясо. Оторвавшись на минутку от горшочка, я подняла глаза и увидела, что сидевший в углу парень стоит возле вешалки и одевается. Он надел бордовую куртку-пуховик и натянул на голову черную вязаную шапку. Потом сказал что-то буфетчице, улыбнулся и, чуть прихрамывая, вышел за дверь. А я осталась сидеть с открытым ртом.
– Ася, что с тобой? – спросил Митя.
– Митька! – воскликнула я. – Кажется, это тот парень, с бомбой!
– Кажется или тот?
– Кажется, тот. Одет так же… Митька, надо бежать за ним!
– Поздно уже, мы же не знаем, куда он пошел! К тому же мы не можем уйти, пока не расплатимся. Сядь и успокойся! Скорее всего это не он. И вообще так не бывает – стоит выйти на улицу, как сразу натыкаешься на искомого преступника. Да еще в таком городе, как Москва.
– Да, наверное, ты прав, – проговорила я, уже безо всякого аппетита доедая мясо в горшочке. Мне не хотелось огорчать Митю. – Митька, а все же мне неспокойно, – сказала я, когда нам уже подали горячий шоколад. – Может, надо сообщить Тюхе?
– Какой Тюхе? – удивился Митя.
– Да я так прозвала майора, который нас допрашивал.
– А фамилию его ты знаешь?
– Нет.
– Как же будешь его искать? Можно, конечно, обратиться к капитану Шадрину, он толковый мужик и выслушает нас, но… я бы этого не делал.
– Почему? Они могут организовать тут засаду и поймать этого парня. По-моему, он тут не первый раз.
– Тем более. А вдруг это вовсе не он? Ты ведь знаешь, как теперь такие дела делаются? Набегут лихие ребята, все разгромят, повяжут этого парня, а потом – пока он еще докажет, что не верблюд! Нет, надо действовать совсем иначе! И нам наконец пригодятся наши денежки, заработанные!
– Что ты придумал?
– Мы сами его выследим и выясним, кто он такой и чем занимается. Он сегодня тут обедал. Будем ходить сюда по очереди в это время: день – мы с тобой, день – Костя с Матильдой…
– Да мы сразу в трубу вылетим!
– Нет, мы же не будем каждый раз так роскошествовать. А на два стакана шоколада, например, нам вполне хватит! Подежурим несколько дней, а там посмотрим! Попытка не пытка! На то мы и сыщики. А вовсе отбросить твои подозрения мы права не имеем, многое все-таки совпадает – и куртка, и шапка, и хромой. Кстати, ты не заметила, на какую ногу он хромает?
– Ой, нет, я так растерялась!
– Это плохо, теряться нам в таких случаях нельзя!
– Меня мясо в горшочке разморило!
– Сегодня вечером надо всем собраться и разработать план действий, – решительно заявил Митя. – С завтрашнего дня начнем дежурства.
– Может, все же предупредить Феликса?
– Зачем? Только зря нервы ему трепать? И потом, что он сделает? Опять-таки наймет других лихих ребят, которые этого парня замочить могут – без суда и следствия. А если он вовсе ни при чем? Помнишь, сколько улик было против Гриши? А он оказался «чист, как божий ангел». Так, кажется, выразился капитан Шадрин?
– Да, наверное, ты прав. Ну и жизнь у сыщиков! Даже поесть спокойно не выходит.
– Привыкай. – Митя глянул на часы. – Кстати, Коська, наверное, уже дома. А где Матильда?
– Она поехала по какому-то маминому поручению. Должна уже вернуться.
– Тогда давай сейчас зайдем за Матильдой и двинем прямо к Косте. Согласна?
– Конечно! Надо будет только домой позвонить.
– Вот от Матильды и позвонишь! Будьте добры, получите!
Подошла официантка.
– Ну как, понравилось вам у нас?
– Очень! – искренне сказала я. – Мы скоро еще придем!
– Приходите, будем рады!
Митя расплатился, и мы вышли на улицу.
– Знаешь что, – сказал мне Митя, – если все-таки предположить, что это был тот самый парень, то не мешает проверить, не подложил ли он чего вашему Феликсу. Давай сперва зайдем к тебе во двор и поглядим. Чем черт не шутит!
– Давай! Но ведь там охрана! – напомнила я Мите.
– Охрана в подъезде, а он мог во двор чего-нибудь подбросить или, скажем, в мусорный контейнер.
– И что ты предлагаешь – вывернуть контейнер посреди двора? А если там бомба? Она ведь не будет разбираться – Феликс это или нет.
– А мы спросим старушек, не видали ли они такого вот парня.
– Гениально! Они-то уж точно ничего не упустят!
Мы подошли к бабкам на лавочке, вежливо поздоровались, и Митя спросил:
– Скажите, пожалуйста, не видали вы тут одного парня, в бордовой куртке и черной вязаной шапке, он еще немного хромает?
– Он мог около контейнера вертеться, – вмешалась я. – Куртка у него пуховая, толстая.
– Нет, не видали такого, мы тут уж давно сидим. А давней всех Галина Сергеевна, вот мы сейчас у нее спросим. Она на ухо-то тугая, а все примечает – в органах работала! Эй, Галина Сергеевна! – закричала старушка. – Ты тут парня в бордовом пуховичке не видала?
– А сколько лет парню? – спросила Галина Сергеевна.
– Лет двадцать пять! – заорал Митя.
– Нет, не было тут таких нынче. Это я вам точно говорю.
– Спасибо! – с облегчением и в то же время с разочарованием крикнули мы с Митей и направились к Мотькиному дому.
По дороге я вдруг вспомнила о дедушкином звонке. Со всеми этими событиями я начисто о нем забыла. А ведь надо предупредить тетю Липу. Вернуться? Нет, позвоню домой от Матильды, а то, не ровен час, меня могут и не выпустить из дому.
При виде нас Мотька удивилась.
– Что-то стряслось? – спросила она.
– Не знаем, надо кое-что обсудить всем вместе. Кажется, Ася видала того парня, в бордовой куртке! – быстро доложил Митя.
– Где? Где это ты его видела? – закричала Матильда.
– В новом кафе!
– А ты что там делала?
– Мы с Митей там обедали, он меня пригласил! – гордо сообщила я.
– Интересное кино! Это на какие же шиши?
– Я заработал на компьютере! – скромно сказал Митя. – Имею право!
– Да имеешь, имеешь!
– Не журысь, Мотька! Тебе это кафе еще десять раз надоест! – утешила я подругу.
– То есть?
– Нам придется там дежурить по очереди. День – вы с Костей, день – мы с Митей. Пригодятся денежки за «Утро джентльмена»!
– Давайте, выкладывайте все по порядку! – потребовала Мотька.
– Нет! Сначала позвоним Косте! Зачем два раза одно и то же рассказывать?
Митя набрал Костин номер.
– Вера Ипполитовна? Добрый день, это Митя. А Костя дома?.. Спасибо… Коська! Срочное дело! Надо вместе обсудить… Да? У меня тоже сегодня нельзя. Матильда! А можно Костя сейчас сюда придет? У него там какие-то родственники приехали… Можно? Отлично! Коська, подваливай сюда, да поживее!
Через четверть часа примчался запыхавшийся Костя.
– Что случилось?
– Старик, надо срочно разработать план операции. Садись! Мы сейчас подробно все вам с Матильдой расскажем.
И Митя толково и сжато изложил все, что мы с ним видели, все, что успели обсудить.
– Ну, что скажете?
– Во-первых, чистейшей воды свинством было идти в кафе без нас!
– Вот и я то же говорю! – поддержала его Мотька.
– Нет, – строго и серьезно сказал Митя. – Существование нашего сыскного бюро не означает отмену личной жизни каждого из нас! И я, например, ничуть не обиделся бы, узнав, что ты пригласил куда-то Мотю.
– А Асю? – ехидно спросила Мотька.
– И Асю, естественно, – густо покраснев, ответил Митя, правда, большой твердости в его голосе я не услышала.
– Да ладно вам! Тут жизнь людей под угрозой, а вы черт знает что несете! – напомнила я друзьям.
– Верно! – спохватилась Мотька.
– Ладно, я пошутил, – проговорил Костя. – А теперь к делу. Почему вы не спросили у официантки или у буфетчицы, бывал ли там этот парень раньше?
– Потому что я не хотел привлекать внимания. Вполне возможно, что это кафе, несмотря на уют и вкусную еду, – просто крыша для каких-то бандитов. С этим всегда надо считаться.
– Но если мы регулярно будем там светиться, то они могут нас заподозрить.
– Вряд ли. Мы с Асей сегодня там обедали, так что же мешает нам заглянуть туда еще через день выпить по чашке шоколада?
– Ой, как я хочу чашку шоколада! – воскликнула Мотька.
– Хочешь – получишь! – успокоил ее Митя. – И не далее как завтра. Кстати, из заработанных мной лично денег я сто тысяч вношу в наш фонд. Да, Костя, твоя идея насчет денег для бюро была поистине гениальной. Вот нам денежки и понадобились.
– И мы даже получим от этого удовольствие, – обрадовалась Матильда.
– Будем ходить парочками, через день? – спросил Костя.
– У тебя есть какие-то другие идеи?
– Да! Строгая периодичность тоже может привлечь ненужное внимание. Куда лучше такое расписание: день – вы с Асей, день – мы с Мотей, день – мы с тобой, день – девочки, потом – ты с Мотей, я с Асей и так далее.
– А вот это не годится! – возразил Митя.
– Что? – не понял Костя.
– Меняться девочками.
– Почему?
– Потому что официантка обратила на нас внимание, она даже как-то умилилась, глядя на нас. И если я через день приду с другой девочкой…
– Понял. Ты прав, старик!
– А первая часть твоего плана, Коська, очень даже хороша! Вполне естественное развитие. Ты пришел с девочкой, а потом – с другом. А девочка привела подружку. Расширение клиентуры! Очень удачно!
– Хорошо, с этим все ясно. Завтра идем мы с Матильдой! Ей невтерпеж шоколаду выпить.
– А то!
– Теперь мы должны разработать план возможных действий на случай, если это тот самый парень. Матильда, ты его узнаешь?
– Одетым – да! – твердо заявила Мотька.
– Не торопись, а вдруг это просто кто-то похожий, ты же его лица не видела! – осадил ее Костя. – Значит, если он появится, я пойду за ним, возьму уоки-токи и буду держать тебя в курсе.
– А не лучше ли нам вместе? Проще следить и внимания меньше привлечем. Может, мы просто вдвоем гуляем!
– Правильно! – поддержал ее Митя. – А мы с Асей будем на связи.
– Ой! Я же совсем забыла! Послезавтра я никак не смогу! Дедушка прилетает! Я должна его встречать!
– Причина уважительная! – сказал Костя. – Тогда послезавтра пойдем мы с Митяем.
– Хорошо, предположим, мы встретили парня, пошли за ним, а что дальше? – спросила Матильда.
– Да это уже смотря по обстоятельствам. Либо сами по ходу сориентируемся, либо выйдем на связь, – пожал плечами Костя.
– А если он на машине?
– Вряд ли. У театра он был без машины! – воскликнула Мотька.
– Почем ты знаешь? – сказал Митя. – Вполне возможно, что машина его где-то в переулках поджидала.
– А ведь ты прав, старик! Я об этом как-то не подумал. Даже скорее всего это так. Вряд ли какой-то безлошадный парень будет по собственной инициативе покушаться на владельца банка. Зачем ему это?
– А может, это личная месть? – предположила Мотька. – Из-за женщины, допустим?
– Личная месть и бомба? Как-то не сочетается, – задумчиво проговорил Митя. – Да, если у него машина, вся наша слежка – пустой номер.
На лице Кости отражалась внутренняя борьба, и наконец он решился.
– Ладно, ради такого дела…
– Что?
– Отец сейчас на неделю отдыхать уехал…
– Ну и что?
– А то, что его машина во дворе стоит.
– Ты хочешь сказать?..
– Вот именно!
– А ты умеешь водить? – поразилась Мотька.
– Умею. Мне отец часто руль дает, когда мы вместе ездим.
– Я, кстати, тоже умею, – сказал Митя.
– Ну надо же! А если остановят, а у тебя ни прав, ни доверенности. Что тогда?
– Зачем думать о худшем? Но в крайнем случае отец всегда меня отмажет!
– Но ведь его нет в Москве!
– Значит, дядька из ГАИ поможет!
– Но ведь твоя мама заметит, что машина исчезла! Или соседи.
– Все отработано! Думаешь, я в первый раз? Машина под «ракушкой» стоит. Когда мама будет смотреть «Санта-Барбару» или другую какую-нибудь муть, я тихонько уведу машину и поставлю в другом месте.
– А если угонят?
– Не угонят! Там такая хитрая штучка вделана, что ее никто не угонит. А потом, кому нужен старый «жигуль»? Да еще тринадцатой модели! Они же не знают, что там начинка – дай боже, новенькая, от «шестерки»!
– Кайф! – воскликнула Мотька. – Слежка в ресторане, погоня на машине! Как в кино!
– Погоди, Матильда! – перебил ее Митя. – Допустим, Костя действительно возьмет отцовскую машину. Но тогда ему придется дежурить каждый день!
– А ты на что? Ты же тоже водишь!
– Спасибо за доверие, конечно, но тут я пас! Риск должен быть оправданным и разумным. Если тебя остановят – это одно, ты сын владельца, а если меня – то это уже угон!
– Ты прав, старик! Что ж, посижу в машине, пока вы будете наслаждаться горячим шоколадом. Через день это не страшно.
– Значит, решено? Завтра ты идешь с Мотей в кафе, а послезавтра идем мы с тобой. Ну а там посмотрим. Может, нам повезет!

Глава XIV
СЛЕЖКА

Два дня «шоколадных» дежурств ничего не дали. Подозрительный парень не появлялся. Сегодня была наша с Митей очередь.
– Только я ни за что не буду пить шоколад, – заявил Митя, едва мы сели за столик. – Меня от него уже тошнит. Давай возьмем что-нибудь другое!
– Давай!
– Я предлагаю взять по такому салату, как ты прошлый раз ела, и по стакану томатного сока. Из бюджета мы не выйдем.
– Отлично!
– Ну, как твой дедушка?
– Нормально! Только ничего интересного не привез. Наверное, мама в прошлый раз так на него наехала за уоки-токи… А я, честно сказать, так рассчитывала, что он привезет что-нибудь эдакое…
– Не беда! Мы теперь умеем деньги зарабатывать, и все, что нам надо, сами купим! – утешал меня Митя.
– Мить, а сколько мы еще будем тут дежурить? Он не появляется, а мы только время и деньги тратим. Может, он вообще случайно сюда забрел?
– Не исключено, но мне все же кажется, что это не случайность. Он вел себя как завсегдатай. К тому же ты сама знаешь: Феликса сейчас нет. Может, поэтому парень и не появляется, – предположил Митя.
– Значит, ты все-таки думаешь – это он?
– Допускаю. Жаль, конечно, что время уходит. Через три дня Костин папа возвращается, а без машины все вообще теряет смысл.
Мы просидели почти два часа.
– Ладно, хватит, пошли отсюда, – сказал Митя. С официанткой он уже раньше расплатился. Мы встали, оделись, и в этот момент в дверях показался парень в бордовой куртке. Мы с Митей переглянулись, он решительно взял меня под руку и потащил к выходу.
– Зачем ты меня увел? – набросилась я на него. – Надо было вернуться!
– Нельзя было возвращаться! Тогда бы он нас сразу раскусил! А если не он, то кто-нибудь из персонала. Мы прекрасненько дождемся его в Костиной машине. Можем даже вздремнуть, пока он обедает!
– И проворонить его?
– Да я шучу, чудачка!
Костя, уже одуревший от бессмысленного сидения в машине, страшно обрадовался.
– Наконец-то! А я уж думал – это пустой номер! Интересно, долго он там кантоваться будет?
– Поживем – увидим!
– Ребята! Надо Мотьку вызвать, а то она на нас обидится! – напомнила я.

– Правильно! – живо отозвался Костя. – Давай, позвони ей!
Я выскочила из машины и помчалась к ближайшему автомату.
– Мотька! Скорее! Он тут! В кафе! А мы уже в машине!
Буквально через десять минут примчалась взмыленная Мотька.
– Успела?
– Да успела, успела! Он еще часа два там проторчать может! – раздраженно проговорил Костя. Ему не терпелось пуститься в погоню. – Не могу больше сидеть, ноги затекли! – пожаловался он и вылез из машины размяться. Мы все последовали его примеру.
– Слушайте, а если он без машины, кто за ним пойдет? – спросила Мотька. – Лучше всего Косте, он его никогда не видел! И я с ним! А вас он мог приметить, все-таки два раза видел в кафе. И если вы за ним попретесь, он может что-то заподозрить.
Наконец из дверей появился долгожданный парень и, припадая на левую ногу, пошел в сторону сквера. На мгновение мы растерялись. Парень свернул за угол. Не сговариваясь, мы с Мотькой кинулись за ним.
Завернув за угол, мы увидели, что он пешком идет в сторону метро. Что же делать? И тут подъехал Костя.
– Я оставлю машину в Митькином дворе – это по дороге, и мы с ним проследим за парнем, а вы ступайте домой, но будьте на связи! – быстро распорядился он, не упуская из виду нашего подопечного. Потом свернул в Митин двор, мы – за ним. Костя поставил машину, и мальчишки побежали в сторону метро. Мы с Матильдой остались одни.
– Киллер-любитель! – констатировала Мотька.
– Почему?
– Потому! Если бы он был от мафии, уж машину бы ему дали!
– Не обязательно! Машина может привлечь внимание, а так проще затеряться. Интересно, что ребята расскажут. Пошли ко мне!
– Пошли.
У подъезда меня вдруг окликнула одна из старушек.
– Ася! Ты вот на днях про парня в бордовой куртке спрашивала?
– Да! – насторожилась я.
– Сегодня был такой. Прихрамывал. Точь-в-точь как ты сказала – и куртка бордовая, и шапка вязаная.
– Давно?
– Да точно не скажу, пожалуй что часа два назад, а может, и поболее. Я как его увидела, думаю: кто это меня про него спрашивал, никак вспомнить не могла, а ты появилась, я сразу и вспомнила. Ох, старость – не радость!
– А что он делал? – спросила Матильда.
– Да что делал? Ничего особенного! Покрутился у подъезда, а потом по двору гулял – туда-сюда, туда-сюда, как будто ждал кого-то. Но, видать, не дождался и ушел.
– А вы не заметили: он к мусорнику не подходил? Ничего туда не бросал?
– А ты чего это про него спрашиваешь? – подала вдруг голос Галина Сергеевна, бывшая сотрудница органов, ныне якобы глухая пенсионерка. – Зачем он тебе? И все-то ты контейнерами интересуешься? Что такое?
– Да просто так, спасибо за сведения! – крикнула я, спасаясь бегством в подъезд.
Дома была только тетя Липа. Мы с Матильдой разделись и юркнули в мою комнату.
– Как тебе это нравится? – спросила Мотька.
– Совсем даже не нравится! Он тут что-то разнюхивал.
– Это и козе понятно! Давай-ка пленочку послушаем. Не заходил ли он в квартиру.
Судя по пленке, нет, не заходил.
– Знаешь что, Аська, надо нам теперь каждый раз, как уходим или приходим, на пятый этаж заглядывать. А вдруг он бомбу к дверям подбросил?
– Но ведь Феликса нет в Москве!
– А если он пугнуть его захочет? Тебе это надо? Я как раз вчера читала, как следователю прокуратуры бомбу в мусорном ведре подкинули! А у этих мастеров вечно у двери что-то валяется! Тоже мне евроремонт! Понимаешь, в кучу мусора легко спрятать какой хочешь заряд!
– И что ты предлагаешь? Рыться в этом мусоре? А если рванет?
– Рыться не надо. А внимательно приглядеться не мешает. Если заметишь проводок какой или что-то в этом роде…
– Что тогда?
– Как что? Поднимать тревогу, звонить в милицию!
Тут раздался сигнал уоки-токи.
– Девочки! – донесся до нас голос Кости. – Мы его выследили! Очень подозрительный тип. Доехал до «Алексеевской», потом прошел два квартала и во дворе большого дома сел в машину. «Жигуленок», белый, пятая модель. Номер записан. Завтра выясню, кто владелец! Прием!
– Молодцы! – закричала Мотька.
– Дежурства в кафе пока отменяются! Завтра в семь вечера жду вас у себя. Надеюсь, у меня уже будут нужные сведения. До завтра!
– Вот здорово! Все-таки мы его накрыли! – ликовала Мотька. – Прошлый раз мы по номеру машины на целую банду вышли! Костин дядя – золотой мужик!
– А если этот, бордовый, по доверенности ездит?
– Неважно! Все равно все узнаем! Не дрейфь, Аська! Чует мое сердце: мы на верном пути!
На следующий день в семь часов мы собрались у Кости.
– Ну, выяснил что-нибудь?
– Конечно, выяснил. Машина принадлежит некоей Анне Иосифовне Шурковой. Живет эта мадам на Ломоносовском проспекте.
– А машина почему-то стояла на «Алексеевской»! Очень странно, – заметил Митя.
– Ну и что теперь делать? – растерялась я.
– Надо под каким-то предлогом познакомиться с этой женщиной и у нее узнать, кому она дала доверенность.
– Легкое дело!
– Ничего страшного! Поедем завтра на Ломоносовский и на месте сориентируемся.
Мотька впала в глубочайшую задумчивость, а потом проговорила:
– Кажется, я придумала…
– Что ты придумала?
– Как подъехать к этой тетке!
– И как?
– Пока ничего не скажу, у меня есть общая идея, а вот как ее воплотить, я еще подумаю. Но я возьму это на себя!
– Нет, скажи сейчас! – настаивал Костя. – А то мало ли что тебе в голову взбредет!
– Так тебе все и скажи! Да вы сейчас заведете волынку, дообсуждаетесь до обморока, а тут важен момент импровизации, как говорят в театре!
– Какая же это импровизация, если ты заранее все обдумываешь? – удивился Митя.
– Только общую идею! А исполнение будет чистой импровизацией! – стояла на своем Мотька.
– Ладно! – согласился Костя. – В конце концов, ты не дура и на тебя можно положиться!
– Вот так-то лучше!

Глава XVI
САМЫЙ ЛУЧШИЙ В МИРЕ ДЕД

Вечером ко мне в комнату заглянул дедушка.
– Не спишь? Аська, хочешь завтра поехать со мной встречать Ниночку?
– Уже завтра?
– Да! – Дед покраснел. – Так поедешь?
– Конечно! Дед, мне так интересно!
– Дуреха ты! Но я надеюсь, вы друг другу понравитесь. Я ей столько о тебе рассказывал!
– А мне о ней – ничего! Это нечестно!
– Если подружитесь, она сама тебе все о себе расскажет.
– Дед, а на чем же мы поедем? На такси?
– Зачем? Мне Саша свою машину дает.
Саша – это дедушкин аккомпаниатор, Александр Ефимович.
– Придется тебе ради такого дела школу пропустить, переживешь?
– Переживу, дедуля, с легкостью! Тем более завтра химия.
– О! Наверное, не следует мне тебя от химии отрывать!
– Следует, очень даже следует! Дед, а как мне ее называть? У нее есть отчество?
– Разумеется, – рассмеялся дедушка. – Нина Филипповна, но, думаю, лучше просто Нина, они ведь там, в Парижах своих, к отчествам не привыкли.
– Да, дед, когда у тебя концерт в Большом зале?
– Уже через пять дней, так что я тебя попрошу, как говорится, не в службу, а в дружбу, будь к ней повнимательнее, а то у меня, сама знаешь, перед концертом времени мало будет. Согласна?
– Я-то согласна, но…
– А что, у тебя тоже дела?
– Да, хотя я сама еще не знаю, как все сложится…
– Что-то ты темнишь, ребенок! Вы опять в какое-то расследование ввязались? Да? Выкладывай, ты же знаешь, я тебя не выдам!
«Так-то оно так, – подумала я, – но уж больно много всего пришлось бы рассказывать, а еще о большем умалчивать, в результате ничего нельзя будет понять и дед смекнет, что дело серьезное. А кому это нужно? Но что-то сказать все же придется».
– Понимаешь, дед, мы тут с Матильдой предотвратили угон одного «Мерседеса»…
– И что?
– А теперь, кажется, вышли на след угонщика…
– И установили за ним слежку?
– Да!
– Аська, а тебе эти детективные игры еще не надоели?
– Ничуточки!
– Жаль! Мама твоя ужасно сердится. Знаешь, она мне даже специально звонила, чтобы я не вздумал привозить тебе что-нибудь эдакое, детективное, вроде уоки-токи.
– И ты послушался! Эх, дед!
– В том-то и беда, что не послушался, – прошептал он.
– Дед!
– Понимаешь, когда она позвонила, я уже эту вещь купил. Не выбрасывать же ее.
– Дед, а что это?
– Погоди, сейчас принесу. Только, чур, меня не выдавать!
Дед вышел и через минуту вернулся с небольшой коробкой.
– Вот! Держи! Это очень сильный бинокль. Если объект находится в ста метрах от тебя, то его видно как на ладони.
– Дед, какой же ты умница! Дай я тебя поцелую!
– Но ни слова маме! И папе тоже! Хорошенько спрячь его!
– Еще бы! Ой, для нашего «Квартета» это незаменимая вещь! – вырвалось у меня.
– Для какого квартета? – удивился дед.
– Ну, нас ведь четверо, мы с Мотькой и Митя с Костей. Вот тебе и квартет.
– По-моему, ты врешь старику!
– Дед!
– Да я по глазам твоим вижу – после удачи с бандой вы вчетвером организовали какое-нибудь тайное общество и назвали его «Квартетом»? Я верно мыслю?
– Да… Откуда ты знаешь?
– Ну, я человек, умудренный опытом и не вовсе забывший собственное детство, так что тебе, матушка, меня не надуть!
– Эх, дед, какой бы из тебя сыщик получился!
– Ну, певец я тоже недурной!
– И самый лучший в мире дед!
– Несмотря на парижанку?
– Несмотря ни на что!

Утром я позвонила Матильде и предупредила, что не приду в школу.
– Счастливая! – вздохнула Мотька. – Ты только не забудь выяснить, когда Феликс вернется, – напомнила мне она.
– Не забуду. Просто сейчас рано. А вернусь из аэропорта и позвоню секретарше.
– Ты сразу скажи ей, что это ты и что тебе необходимо срочно с ним встретиться!
– Ясный перец! Может, после школы зайдешь?
– Нет, неудобно!
– Глупости, очень даже удобно! Небось, от любопытства умираешь?
– Еще бы!
– Вот и приходи, не ломайся!
– Там видно будет!
За завтраком я спросила деда:
– А где Сашина машина?
– Внизу. Он вчера мне ее оставил.
– Отлично! Давно мы с тобой никуда вдвоем не ездили!
Когда мы спустились вниз, то увидели, что за рулем сидит сам Александр Ефимович.
– Сашка! Ты что здесь делаешь? – загремел дед.
– Понимаете, Игорь Васильевич, я вчера вспомнил, во что вы превратили свою машину… ночь, можно сказать, не спал, а утром решил: лучше мне самому поехать, а то минуты покоя не будет!
– Ну ты и нахал! Я же прекрасно вожу машину!
– Да, на европейских автобанах! А в Москве вы давненько не ездили. Береженого бог бережет!
– Эх, а я тебя другом считал!
– Дружба дружбой, Игорь Васильевич, а «Вольво» – врозь!
– А ты, Саша, оказывается, жлоб! – добродушно засмеялся дед.
– Да, в советское время про меня написали бы фельетон: «Жлоб на иномарке»!
Всю дорогу дед и Александр Ефимович подшучивали друг над другом, а я сидела и думала, что же я скажу Феликсу при встрече и как лучше – пойти мне к нему одной, или с Мотькой, или всем «Квартетом». И пришла к выводу, что лучше пойти вчетвером. Так будет выглядеть солиднее. Не просто две девчонки, неравнодушные к нему… Хотя больше всего мне хотелось спасти его самой, в одиночку.
– А что это Ася сегодня такая молчаливая? – удивился Александр Ефимович.
– Понимаешь, Саша, все-таки не зря мы девочку музыке учили, она теперь играет в квартете, – сказал дедушка.
– Серьезно? Молодчина, Ася! И что это за квартет?
– У нас в школе, обычный инструментальный квартет! – не моргнув глазом, подхватила я. – Фортепьяно, две скрипки и виолончель.
– Но ведь ты учишься в обычной школе – не в музыкальной? Неужто в наше время такое бывает? – изумлялся Александр Ефимович.
– В наше время все бывает!
– Невероятно!
Дед уже трясся от хохота, а я подумала, что это можно использовать при случае. Отличная отмазка – инструментальный квартет, если вдруг сболтнешь что-то ненароком!
Наконец мы приехали в Шереметьево.
– Аська, сходи на разведку, покрутись там: погляди, нет ли корреспондентов, – попросил дед.
Я выскочила, подошла к справочной, нарочно спросила про парижский рейс, хотя все данные были отчетливо видны на большом табло, но никто на меня внимания не обратил. И вообще, вокруг ничего похожего на давешнюю толпу журналистов не было видно.
Я подбежала к машине и доложила обстановку. Дед повернулся ко мне, и я ахнула – на нем были темные очки, беретка, прикрывающая его пышные с проседью волосы, и густые седые усы.
– Дед! Ну ты даешь! Прямо Штирлиц!
– Это я на всякий случай! Ну, как там?
– Все чисто! Сними только эти усы, дед, ты в них какой-то чужой! И твоя Ниночка тебя не узнает!
– Ниночка меня всегда узнает! Не волнуйся, усы я сниму, но позже! Меры предосторожности не помешают!
Дед был в прекрасном расположении духа.

Ниночка понравилась мне с первого взгляда! Невысокая, тоненькая, как все балерины, и не сказать чтобы очень красивая, нет, но с таким живым и веселым лицом, что от нее просто глаз было не оторвать. Да, вкус у дедушки – что надо!
– Игорь, что это за маскарад? – воскликнула она, и вдруг откуда ни возьмись на нас налетела очкастая девица с фотоаппаратом, та самая, что в прошлый раз снимала меня.
– Господин Потоцкий, это и есть ваша невеста?
Дед, в очках, усах и беретке, повернулся к ней и что-то сказал по-французски.
– Извините, я, кажется, обозналась!
Надо заметить, что в прошлый раз дед был в длинном пальто, а сейчас – в теплой куртке. Я отбежала в сторону, чтобы девица меня не опознала, а Ниночка сразу включилась в игру: тоже заверещала по-французски. Александр Ефимович стоял в сторонке, давясь от смеха. Девица пристально в него вгляделась и бросилась к нему, а дед с Ниночкой покатили тележку к выходу.
– Вы аккомпаниатор Потоцкого? – вцепилась девица в Александра Ефимовича.

– Я!
– Вы встречаете его невесту?
– Невесту? Почему? Я встречаю свою сестру!
– Из Парижа?
– О нет! Из Тель-Авива!
Девица тут же потеряла к нему интерес, отвернулась и стала внимательно оглядывать каждого выходящего из таможенных воротцев. Мы с Александром Ефимовичем бросились догонять дедушку и Ниночку. Те, хохоча, как молодые, грузили Ниночкины вещи в машину. Дедушка был уже без усов и темных очков.
– Ася! – воскликнула Ниночка. – Мы даже познакомиться не успели! Я столько о тебе слышала! Игорь только о тебе и говорит!
– Атас! – крикнул вдруг дедушка. – По коням!
Я оглянулась – к нам бежала очкастая девица и за нею еще трое парней в кожаных куртках и с видеокамерами.
Мы с Ниночкой плюхнулись на заднее сиденье, и Александр Ефимович рванул с места.
– Нина, думаешь, это ко мне такой интерес? – сказал дедушка. – Ничего подобного! Два месяца назад, когда я приехал, на меня ни одна собака внимания не обратила! А сейчас… Их всех интересует только моя невеста…
– Как это у вас говорят: нет пророка в своем отечестве, да?
– Вот именно!
– Зато помнишь, как итальянцы не давали тебе прохода?
– О! Разве такое забудешь! – воскликнул дедушка.
– Дед! Ты нам про это не рассказывал!
– А что тут особенного? Просто «Дон Карлос» в Милане имел такой успех, что меня узнавали даже уличные торговцы.
– Ничего удивительного, – заметил Александр Ефимович. – Этот спектакль показывали по телевизору, а по телевизору – кого ни покажи, на улице узнают!
– Ах ты наглец!
– Это вам за жлоба, Игорь Васильич!

Глава XVIII
ПЕРЕД КОНЦЕРТОМ

Прошло несколько дней. В доме началась подготовка к концерту. Дед усиленно занимался с Александром Ефимовичем. Я водила Ниночку по Москве. А тетя Липа и мама готовились к приему гостей, приглашенных к нам после концерта. Дед позвал своих самых близких друзей, чтобы познакомить всех с Ниночкой.
– Ася, я так волнуюсь! – призналась она во время одной из наших прогулок.
– Из-за концерта?
– Из-за концерта тоже, но больше из-за этого приема!
Мне стало смешно – веселые посиделки у нас за столом никак нельзя было назвать приемом.
– Не волнуйся, Ниночка, это не прием, это просто гости!
– Я что-то не поняла?
– Да! Придут близкие люди, сразу сядут за стол, будут пить, есть, рассказывать веселые истории, спорить о политике, только и всего.
– Сразу за стол? – удивилась Ниночка.
– Ну да! И вообще, что ты волнуешься – если ты даже маме и Липочке понравилась, то про других и говорить не стоит!
– Значит, это победа? – улыбнулась Ниночка.
– Конечно! Нина, а где ты с дедом познакомилась?
– В театре! О, это очень смешная история, он тебе не рассказывал?
– Нет!
– Иду я однажды по коридору в театре, тороплюсь, сворачиваю за угол и налетаю на какого-то человека, – вернее, он на меня налетает и сбивает с ног, он ведь такой огромный! Я упала, ушиблась. Он, конечно, поднимает меня, просит прощения по-французски, а потом начинает ругаться по-русски: «Вот окаянная баба, на ногах стоять не может, а туда же, в балет! Черт бы побрал этих француженок, мелкие, и не заметишь!» Я его, конечно, сразу узнала, и такой меня смех разобрал. Послушала я еще его брань, а потом говорю по-русски: «Мсье Потоцкий, нельзя ли полегче?» Он на меня глаза вытаращил, – счастливо засмеялась Ниночка, – рот открыл, да так и остался стоять, а я повернулась на каблуках и ушла. Но он скоро нашел меня и пригласил на свой концерт. И знаешь, Ася, он пел, все время глядя на меня. Поначалу даже неловко было, люди обращали на меня внимание, а потом я такой счастливой себя почувствовала… Вот так мы и познакомились.
– Здорово! А ты поняла, почему он ругался?
– Конечно! Потому что чувствовал себя виноватым.
– Да, он всегда ругается, когда виноват!
Концерт был назначен на субботу. С утра в доме царила благоговейная тишина, все ходили на цыпочках, в дедушкиной комнате телефон был отключен, тетя Липа оглядывала со всех сторон дедушкин фрак, нет ли где не дай бог какой-нибудь пылинки или ворсинки. Включать телевизор запрещалось категорически, и я решила пойти с Лордом на сквер. Наверное, там Митя гуляет с Джонни. Из-за прогулок с Ниночкой я уже несколько дней не видела ни Митю, ни Костю.
Во дворе мне встретился Феликс.
– Асенька, добрый день!
– Добрый день!
– Асенька, я хочу сказать, что ваши подозрения были необоснованны! Аня ни в чем не виновата! Еще раз спасибо за заботу! Увидимся на концерте! – бросил он и вошел в подъезд.
Я застыла на месте, а потом повернула в другую сторону и пошла к Мотьке.
Мотька как раз собиралась в магазин.
– Что-то стряслось? – спросила она.
– Ничего особенного, но мне Феликс только что сказал, что эта Шуркова ни в чем не виновата!
– Так я и поверила!
– Знаешь, я ее не видела, но мне тоже почему-то кажется, что он ошибается.
– Ага! Это женская интуиция!
– Что же делать? Он ведь не хочет, чтоб мы этим занимались, считает ее невиновной, и, значит… ему грозит опасность?!
– То-то и оно! Я думаю, надо плюнуть на все его запреты, какое он имеет право что-то нам запрещать, в конце-то концов! Аська, давай сбегаем сейчас в магазин, а потом смотаемся по-быстрому на Ломоносовский.
– Зачем?
– Я хочу, чтобы ты тоже на нее посмотрела, своими глазами. А вдруг я ошибаюсь!
– Что ж, мы к ней просто в квартиру явимся?
– Нет! Мы позвоним по телефону и скажем, что у нее что-то с машиной. Она сразу выскочит, вот ты и поглядишь.
– А может, лучше сказать, что ее внизу Николай Еременко дожидается? – засмеялась я.
– Зря смеешься, совсем даже неплохой вариант!
– Ты сдурела, Мотька.
– Ни капельки! Пошли скорей! Или нет, давай я в магазин, а ты отведи домой Лорда и жди меня внизу.
Я отвела Лорда и, никому ничего не говоря, спустилась вниз. Минут через десять примчалась запыхавшаяся Мотька.
– Моть, а может, стоит ребят позвать?
– Да ну их, тяжелая артиллерия! И времени у нас мало – все-таки на концерт идем, надо будет красоту навести!
– Между прочим, Феликс тоже будет на концерте!
– Один?
– А я почем знаю?
– Ох, нигде от него покоя нет! – простонала Матильда.
Мы доехали до «Университета».
– Тут близко, рядом с кино «Прогресс».
Действительно, через пять минут мы были уже на месте.
– Куда теперь? – спросила я.
– Вон ее машина, синяя!
– Ну, подо что будешь вызывать дамочку?
– Сейчас скумекаем! Вообще-то чем глупее, тем лучше. Я просто пойду к ней и скажу, что через пять минут ее внизу будет ждать Николай Еременко. Разве она устоит?
– Устоять, может, и не устоит, но скажет: передай ему, чтобы поднимался сюда! И что ты будешь делать?
– Тогда лучше пойди ты! Какая наша цель? Чтобы ты ее увидела. Значит, это то, что нужно!
– Я с такой глупостью к ней не пойду!
– И не надо! – вдруг совершенно спокойно сказала Мотька и подмигнула мне. – Пойдем вместе!
– И что?
– Еще не знаю, по вдохновению!
– Ох, Мотька, влипнем мы с твоим вдохновением!
– Влипнем – вылипнем! Не беда!
– Ладно, идем! – заразилась я Матильдиным азартом.
Мы поднялись на четвертый этаж. Одна из четырех дверей на площадке была похожа на военное укрепление.
– Тут?
– Сама, что ль, не видишь? – шепнула Мотька и нажала на кнопку звонка.
– Кто там? – раздалось через некоторое время.
– Извините, а Леля дома?
– Какая Леля?
– Иванова!
– Ивановы тут уже полгода не живут!
У меня глаза на лоб полезли.
– Ой, тетенька, а вы не знаете случайно их телефон или адрес? Мы из Коломны приехали…
– Одну минутку! – Женщина открыла дверь и смерила нас оценивающим взглядом. Она была, наверное, очень красивая, но сейчас лицо ее покрывал толстый слой желтоватого крема. – Заходите, не стойте на лестнице! Я сейчас найду их телефон.
– Ой, спасибо вам большое, какая вы добрая, даже в квартиру пустили, – заверещала Мотька, так и шаря глазами вокруг. Женщина оставила нас в прихожей, а сама ушла в комнату, не закрыв за собой дверь. И вдруг я увидела, что в комнате, на серванте, стоит в рамке большая фотография Феликса. Я пихнула Мотьку локтем и глазами указала на фотографию. Но тут женщина вышла с запиской в руках.
– Вот, девчонки, вам их телефон! Хотите, позвоните отсюда!
– Нет, спасибо… – начала было я, но Мотька меня перебила:
– Правда, можно позвонить?
– Конечно! Звони!
Мотька подошла к телефону, висевшему на стене в прихожей, и набрала номер. С ума она спятила, что ли?
– Никто не отвечает! Видно, их дома нет. Спасибо вам большое, мы потом позвоним! Даже и не думали, что они переедут!
– Вот так вышло! Ладно, до свидания!
– До свидания, и спасибо вам большое!
Она закрыла за нами дверь, мы ринулись вниз по лестнице и, спустившись на первый этаж, дали волю смеху.
– Мотька! Откуда ты узнала про Лелю Иванову?
– Ниоткуда. По наитию!
– Иди ты!
– Честное слово! Я на такой успех и не рассчитывала! Спросила Лелю, а Лелями и Елен называют, и Ольг, и Ларис. Наш сосед, например, жену Лелей зовет, а она вовсе Капитолина.

– А фамилия! Это ж надо какое совпадение! Она квартиру у Ивановых купила!
Отсмеявшись, Мотька спросила:
– Ну и как она тебе?
– Да что там под кремом разглядишь? А вот что мне совсем не понравилось, так это портрет Феликса.
– Какой портрет?
– Да я же тебе показывала – у нее в комнате, на серванте, его портрет стоит. В рамке.
– Кроме шуток?
– Какие шутки, Мотька! Неужели ты не заметила?
– Нет, не успела! Ну и что теперь со всем этим делать? Аська, давай позвоним мальчишкам, может, они что-нибудь придумают!
– Они нас только на смех поднимут! Подумаешь, какая-то баба держит у себя его портрет.
– Я, между прочим, тоже не отказалась бы! – заявила Мотька.
– А мне как-то от этого тревожно! Мне почему-то кажется – она этот портрет у себя держит, чтобы не забывать о мести.
– Слушай, у меня идея! Ты не знаешь, Николай Николаевич будет сегодня на концерте?
– Николай Николаевич? Не знаю, а что?
– Можно было бы с ним поговорить в неофициальной обстановке, посоветоваться, он хороший мужик! Неужели ж он не придет на концерт после того, как Игорь Васильич его прослушал, посоветовал в консерваторию поступать?
– А если он занят, если билета не достал?
– Да он же мент, пройдет как-нибудь и без билета.
– Он, кажется, не из таких… Но вообще идея неплохая, у него в этой истории глаз совсем свежий будет, а у нас, наверное, как говорил Шарапов, он уже замылился! Нам всюду какие-то жуткие убийцы мерещатся.
– Не просто убийцы, а убийцы Феликса!
– Вот именно, – засмеялась я.

Глава XX
ОНА ВАС ЛЮБИТ!

Феликс появился через полчаса, но поговорить с ним никакой возможности не было. Мы вернулись к гостям, сели пить чай с тортом, все были очень веселы, и никто не подозревал, какой опасности мы избежали. Вдруг я поймала на себе взгляд деда, очень встревоженный взгляд.
Я постаралась беспечно улыбнуться ему, но, кажется, у меня ничего путного не вышло. Дед сделал мне знак выйти из-за стола и тоже поднялся.
– Ребенок, что случилось? – спросил дед шепотом, когда мы с ним вышли из столовой.
И тут выдержка мне изменила. Я прижалась к деду и дала волю слезам.
– Ну что, моя маленькая, что такое? Да перестань ты плакать, ну, пойдем к тебе, и ты все скажешь своему старому деду. Ему же все можно сказать, он свою девочку не выдаст…
От его ласковых слов, нежного голоса я совсем размякла. Дед завел меня в мою комнату, закрыл дверь, потом достал из кармана носовой платок.
– Вытри нос, ребенок! Вот так! И глазки тоже! Кажется, моя девочка влюбилась? Да и немудрено, такой красавец!
– Дед, ты ничего не понял!
– Нет, я, видимо, просто не все понял, но направление мысли верное! С ним что-то случилось, да?
Больше я терпеть не могла и, всхлипывая и сморкаясь, выложила деду все, начиная с первой бомбы.
– Так! Кажется, вы в таких случаях говорите: ни фига себе заявочки! Да, не самое удачное соседство, прямо скажем! Но все равно, вы с Мотькой большие молодцы! А я, между прочим, заметил, что и несравненная Матильда тоже весьма неравнодушна к этому молодому человеку! Однако это все лирика, а тут надо принимать какие-то меры, а то мы, чего доброго, все взлетим на воздух! Он хотя бы заявил в милицию?
– Не знаю! – всхлипнула я.
– Так я, черт возьми, сейчас это выясню!
– Дед, не надо! – испугалась я. – Мы в понедельник пойдем к Николаю Николаевичу и сами все ему расскажем, но неофициально.
– Глупости! Детские игры! – уже гремел дед. – А впрочем, бог его ведает, может, и вправду лучше без милиции обойтись. Я, честно говоря, уже плохо ориентируюсь в здешней жизни. Но поговорить с этим красавчиком я обязан.
И дед вышел из комнаты. Через минуту он вернулся вместе с Феликсом. У того был бледный, измученный вид.
– Аська, не в службу, а в дружбу, выйди, дай нам поговорить, так сказать, по-мужски, – попросил дед.
Я нехотя вышла из комнаты, но, закрыв за собой дверь, все же оставила щелочку и, разумеется, никуда не ушла.
– Молодой человек, – начал дед, – поймите меня правильно! Внучка только что в слезах рассказала мне всю историю с вашими бомбами! Вы тут еще не живете, а мы все едва не взлетели на воздух! Меня, признаюсь, такое соседство весьма тревожит. И я безмерно удивлен тем, что вы не хотите обратиться в милицию!
– Игорь Васильевич, побойтесь бога! Я и в прошлый раз немедленно вызвал милицию, и сегодня – тоже, но, посудите сами, первым делом надо было обезвредить бомбу, и я, естественно, вызвал своих друзей еще по Афгану…
– Вы были в Афганистане? – быстро спросил дед.
– Увы! Так вот, я понимал, что они с этим справятся быстро и тихо, а милиция подняла бы на ноги весь дом, и еще неизвестно, сколько времени это заняло бы. Ведь в отделениях милиции вряд ли дежурят саперы такого класса!
– Да, вы, безусловно, правы, я об этом не подумал.
– Ася, вероятно, вам уже сказала, что они подозревают главного менеджера моего банка. Мне очень не хотелось бы в это верить, однако против нее есть улики, прежде всего эта злосчастная машина, на которой ездит главный подозреваемый. Мне так трудно в это поверить… Мы с нею давно друг друга знаем, вместе учились в Финансовом институте, вместе начинали…
– По-видимому, у нее есть к вам какие-то… претензии… как бы это сказать… личного характера.
– Нет! Между нами никогда ничего не было!
– В том-то все и дело!
– Вы думаете?
– Почти уверен! Есть женщины, не прощающие невнимания к себе. Можете мне поверить!
Феликс горько рассмеялся.
– Вас тоже пытались взорвать?
– Взорвать? Нет! Время было иное. Но зарезать одна дама меня хотела. Вот, видите, на руке шрам? Это я перехватил у нее нож!
Чего только иной раз не узнаешь! Дед никогда мне про это не говорил.
– И что вы сделали с этой дамой? Вы ведь не сдали ее в милицию?
– Разумеется, нет!
– Вот видите! Мне тоже очень тяжело это сделать, но я понимаю, что с такими людьми шутки плохи. Похоже, она одержима желанием уничтожить меня, и если ее не остановить, то могут пострадать и другие, совсем посторонние люди. Сразу оговорюсь – если это она! Бывают ведь и ошибки. Все кажется вполне очевидным, а потом оказывается, что обвинили ни в чем не повинного человека. Тут надо разобраться! Я на днях, после разговора с девочками, пытался ее прощупать, но она вела себя как ни в чем не бывало. А актриса она неважная, я хорошо ее знаю.
– А скажите-ка мне, молодой человек, случись что-то с вами, кто занял бы ваше место? Эта дама?
– Нет, мой заместитель.
– А если допустить, что и он тоже пострадает?
– Тогда, конечно, она…
– А с вашим заместителем еще ничего такого не случалось?
– Да, на него недавно напали в подъезде какие-то бандиты, и только чудо его спасло. Сосед, каратист, как раз вышел на лестницу. Но ведь такое случается сплошь и рядом.
– А нападавших не задержали?
– Куда там! Прогнали и слава богу!
– Простите, молодой человек, но это не может быть что-то более серьезное, нежели дамские страсти?
– Вы имеете в виду мафию?
– Да.
– Не думаю.
– А почему, простите?
– Мне не хотелось бы сейчас вдаваться в подробности, но, будь это мафия, я уже давно был бы покойником. По-моему, это, так сказать, частная инициатива. А вот чья – это вопрос.
– Короче говоря, как вы намереваетесь обезопасить себя и людей, вас окружающих? Соседей, к примеру?
– Игорь Васильевич, дорогой, – с мукой в голосе произнес Феликс, – не думайте, я все сообщил майору, который ведет дело о первом покушении, даже назвал предположительный номер машины хромого парня. Пусть они сами выйдут на Шуркову, поймите: назови я ее, мне неизбежно пришлось бы упоминать о девочках, а зачем им это? Пусть милиция разберется. И еще я сменю охрану в подъезде. Посажу тут своих ребят, афганцев. Это надежнее. Надеюсь, в ближайшие дни или даже часы все выяснится. А я до конца дней буду благодарен вашей внучке и ее подружке. Они уже дважды спасли меня! И если я смогу что-то для них сделать…
– Ну, ладно, ладно! Пошли к гостям. Время позднее, они скоро начнут расходиться, а хозяин куда-то пропал.
Я отскочила от двери.
– Игорь Васильевич, одну минутку!
– Да?
– Вы сегодня так пели!
– Кажется, действительно недурно! Пошли!

Мотька осталась у меня ночевать, как всегда в подобных случаях. Но я настолько вымоталась за этот день и вечер, что у меня даже не было сил пересказать ей разговор дедушки с Феликсом. Зато утром мы проснулись раньше всех в доме, и я во всех подробностях передала ей эту беседу.
– Он еще сомневается! – возмутилась Мотька. – А вообще, подруга, я от него устала, сил больше нет! Ну его к бесу! Давай лучше про концерт поговорим! Какой Игорь Васильич счастливый! Так петь! Если хочешь знать, я за одного Игоря Васильича десять Феликсов отдам! Я вчера смотрела на того и на другого – разве их сравнишь! Красивый он, Феликс, даже очень, но Игорь Васильич лучше!
– Ну ты скажешь! – засмеялась я. – Дед, конечно, красивый, но…
– Это потому, что он твой дед! Понимаешь, какая кому радость от красоты Феликса? Одни неприятности!
– Мотька, ты настоящая «сыриха»!
– Ну и пусть! Меня не убудет! Игорь Васильич – Артист с большой буквы, а этот – просто денежный мешок!
– Знаешь, что сказала бы Марфуша на эти твои речи? «Дети, мне это напоминает басню Эзопа «Лиса и виноград».
Ох, как разозлилась Мотька! Видно, я попала в самую точку! Еще минута, и мы бы с нею поссорились, но, к счастью, дверь распахнулась, и в комнату на бешеной скорости ворвался Мефистофель, а за ним чинно вошел Лорд с таким скорбным выражением морды, что я тут же вскочила и начала одеваться. Обычно в этот час бедный пес уже давно выгулян и покормлен. Тофик забрался к Мотьке на руки и громко запел. Всю ее злость как рукой сняло!
– Погоди, Аська, я с тобой!
Внизу дежурили незнакомые парни. Неужто Феликс уже успел сменить охрану?
Мы вышли во двор.
– Аська, пошли, проводишь меня!
– С какой стати? Твоя мама ведь уехала, пойдем к нам завтракать, столько всего вкусного осталось…
Но тут к нам подбежала Лялька Дубова, которой после истории с ложным доносом Макс Гольдберг дал кличку «Ля-ля-фу», по аналогии с модной песенкой «Ля-ля-фа».
– Аська, это правда, что твой дед на иностранке женился?
– А тебе какое дело?
– Да ладно тебе, скажи: жалко, что ли?
– Нет, не жалко. Правда! Женился! На иностранке! И что дальше?
– А говорят, она в окошко корзину цветов выкинула?
– Что? – оторопела я.
– А вон, погляди сама! Это не ваши цветы?
Действительно, возле мусорных контейнеров валялась давешняя корзина с лилиями. При виде поломанных, замерзших цветов щемило сердце.
– Ну ты и дура! – сказала Мотька.
– Ты зато умная! Прихлебательница!
Мотька схватила Ляльку за воротник, встряхнула ее и вместе с ней повалилась на снег. Не знаю, чем бы дело кончилось, но к ним подскочил Лорд и так залаял, что Лялька взвыла, наподдала с перепугу Мотьке и бросилась бежать!
– Попадись мне еще! – крикнула вдогонку Мотька. – Вот погань! Дай руку, а то она мне локтем в живот заехала, больно!
Я помогла Мотьке подняться, стряхнула с нее снег.
– Мотя, что случилось? – спросила вышедшая из дому мама. Ей пора было в театр. – Деточка, ты ушиблась? Нет? Ну и хорошо! Идите скорее завтракать, там столько вкусного осталось!
– Не пойду! Спасибо! Но не пойду!
– Почему? Мотя, что случилось!
– Мама, да тут эта задница, Лялька, назвала ее прихлебательницей!
Мотька вдруг расплакалась.
– Матильда! Не смей реветь! – прикрикнула на нее мама. – Тебе в жизни еще много всякой дряни встретится, так что, из-за всех реветь?! Сию минуту прекрати! Чтобы жить нормально, надо уметь никому не завидовать и не обижаться по мелочам! Впрочем, ты и так совсем не завистлива, а если еще запомнишь то, чему меня научил твой обожаемый Игорь Васильевич, будешь, как говорится, кума королю: обидчивость – признак глупости.
Мотька подняла на маму полные слез синие глаза и улыбнулась.
– Тетя Тата…
– Вот и умница! Все, девочки, я побежала, а то опоздаю! Воспитание мимоходом – самое действенное, я уверена! Привет!
И мама убежала.
– Ладно, кончай реветь, пошли к нам!
– Пошли! – шмыгнула носом Мотька.
Дома только еще собирались завтракать. Когда все наконец уселись за стол, папа вдруг сказал:
– Аська, а ведь ты была права!
– Права? В чем?
– Помнишь, ты говорила, что у нас ворует ребенок?
– Да, а ты уверял, что у вас ребенка нет и быть не может.
– Выяснилось, что наша уборщица приводила с собой своего семилетнего пацана, как оказалось, весьма вороватого! Хорошо, что мы с тобой ничего не предприняли! А то черт знает что могло бы получиться!
– Да уж!
– Асютка, – обратилась ко мне тетя Липа, – ты вот любишь в сыщиков играть, да и Матильда тоже, так скажите мне, куда могла деваться большая корзина цветов?
– Какая корзина?
– Да вот стояла в передней, кроме прочих, корзина с белыми лилиями. Уж так она мне понравилась, а сегодня гляжу – нет ее! Все другие на месте, а этой нет!
Все растерянно переглянулись.
– Липа, а вы ничего не перепутали? – осторожно спросил папа.
– Перепутала? А чего тут можно перепутать? Была корзина, и нет корзины! Я очень белые лилии люблю…
– Липа, ты намекаешь, что мои гости корзину цветов стибрили? – засмеялся дедушка.
– Не знаю, не знаю…
– А может, Тата взяла в театр? – предположил папа.
– Зачем? – удивилась тетя Липа. – И как она ее понесет?
– Я слыхала, что в России часто воруют, – сказала Ниночка, – но это странная кража…
– Зато изысканная! – веселился дед, прекрасно знавший, в чем дело. – Подумайте, вор проник в квартиру, и его так пленили белые лилии, что он махнул рукой на другие ценности и уволок корзину к себе в логово! И там, вдыхая сладостный аромат лилий, он постепенно перевоспитывается! Ниночка, замечательный сюжет для балета, ты не находишь? Это можно так красиво поставить! Роскошный одноактный балет! Лилию будет изображать девица в белой тунике. А назвать такой балет надо… Впрочем, давайте объявим конкурс на лучшее название.
– «Гибель лилии»! – предложил папа.
– Плагиат! «Гибель розы» уже есть!
– «Вор и лилия», – сказала тетя Липа.
– Нет, слишком прямолинейно!
– Просто «Белая лилия», – включилась Ниночка.
– Слишком сопливо! Аська! Мотька! А вы чего сидите? У вас головы молодые, давайте думайте! – шумел дед.
– «Украденная белолилия», – в духе любимого Северянина предложила я.
– Уже лучше, – одобрил меня дед, – хотя слишком по-декадентски.
– «Лилейные грезы»! – воскликнула Мотька.
И в этот момент в дверь позвонили. Я пошла открывать.
– Кто там?
– Асенька, открой, это я, Феликс!
Я распахнула дверь. На пороге стоял Феликс с таким усталым, измученным лицом, что у меня сжалось сердце.
– Еще что-то случилось? – спросила я.
– Слава богу, нет, – улыбнулся он, – просто я не спал ни минуты. Ася, все выяснилось! Можно мне войти?
– Да, конечно, раздевайтесь!
– Я хотел бы поговорить с тобой и Игорем Васильевичем, это возможно?
В переднюю выглянула Ниночка.
– А, Феликс! Заходите, заходите! Выпейте с нами кофе!
– Благодарю вас, не откажусь!
Феликс вошел в столовую, поздоровался со всеми и сел.
– Игорь Васильевич! Мне надо с вами поговорить!
– Поговорим, непременно поговорим, но сперва выпейте кофе и что-нибудь съешьте, на вас нет лица!
Тетя Липа налила Феликсу кофе в большую чашку и пододвинула сливки.
– Спасибо, я черный пью!
– Липа, положи ему пирога! – потребовал дед.
Феликс выпил кофе, поел и с мольбой взглянул на дедушку.
Тот сразу все понял.
– Так, а теперь, дорогие мои, мы с Феликсом ненадолго уединимся!
Мы с Мотькой возмущенно переглянулись. Но дед, проходя мимо, нагнулся, словно бы поцеловать меня, и шепнул:
– Через пять минут жду вас у себя!
Он же гениальный конспиратор, мой дед!
Действительно, мы вскоре вылезли из-за стола и незаметно проскользнули в его комнату.
– А вот и они! – воскликнул дед. – Можете начинать свой рассказ!
Феликс, чуть помедлив, заговорил:
– Игорь Васильевич, девочки, я доставил вам столько беспокойства, что не считаю возможным держать вас в неведении. Благодаря вам, девочки, все выяснилось очень просто. Милиция по номеру машины, естественно, вышла на Аню. Та сразу сообщила, что дала доверенность на свои старые «Жигули» двоюродной сестре.
– Сестре? – удивилась Мотька.
– Да! А парень в бордовой куртке – муж этой самой двоюродной сестры. Эта сладкая парочка разработала план уничтожения меня и моего заместителя для того, чтобы во главе банка встала Аня, ни сном ни духом не подозревавшая обо всей этой истории.
– А зачем им это? – спросила я.
– Они считали, что, когда Аня возглавит банк, они смогут с помощью шантажа полностью подчинить ее себе. Мол, мы тебя вознесли преступным путем, теперь поди отмойся, докажи, что ты не замешана, а потому изволь плясать под нашу дудку.
– Они что, признались?
– Да! Эта баба, кузина Ани, все рассказала со злости… Дело в том, что ее муженек, как выяснилось, уже почувствовал опасность и очень не хотел вчера приносить сюда эту бомбу, но жена настояла. Тогда он сделал это, а потом смылся, прихватив все семейные денежки, не такие уж малые…
– Значит, он еще на свободе? – встревоженно спросил дед.
– Да, но уже далеко. Он еще вчера вечером улетел в Южную Африку. Словом – замечательное сочетание жадности, подлости и глупости! А бедная Аня тут совершенно ни при чем.
– Вы уверены?
– Да! Она слишком умная женщина. И если бы она взялась за это дело, меня бы уже на свете не было! К тому же она…
– Она вас любит! – выпалила Мотька.
– Как выяснилось, да… Но что бы там ни было, я дважды обязан вам жизнью! Благодарности, сообразной этому, просто не существует, но я решил вот что: у вас скоро каникулы, подумайте, поговорите с родителями, посоветуйтесь и скажите мне, куда, в какую страну вы хотели бы поехать на две недели. Я полагаю, если недельку вы в школе пропустите, ничего страшного не будет…
Мы с Мотькой восторженно переглянулись. Вот это предложение!