Глава II
ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР

Наш самолет улетал поздней ночью, но провожать нас в аэропорт поехали все: и мама, и тетя Саша, и папа, и дедушка с Ниночкой, и тетя Липа. Мама страшно нервничала.
– Ах, почему надо было отправлять их этим рейсом? Так утомительно, так сложно!
– Тата, зато это куда надежнее, – урезонивал ее папа. – Эль Аль очень хорошая компания, у них отличные самолеты! Подумаешь, великое дело – ночной рейс. Уверен, что девчонкам так даже интереснее – уже в самолете они будут, можно считать, за границей!
Мы с Матильдой слышали все эти разговоры взрослых как сквозь туман. Мы были уже захвачены предстоящим путешествием, и нам хотелось поскорее пройти таможню и остаться одним. Вдруг к нам подошла очень славная молодая женщина и спросила:
– Скажите, пожалуйста, вы – Ася и Мотя?
– Да! – удивились мы.
– Добрый вечер, я Ольга Ивановна, лечу с вами и в Тель-Авиве довезу вас до дома ваших родственников, чтобы им ночью не надо было ехать в аэропорт.
Папа и дедушка улыбнулись этой женщине как хорошей знакомой. Вот тебе и раз! Мы с Матильдой разочарованно переглянулись. Откуда она свалилась на нашу голову, эта Ольга Ивановна?
Дед, конечно, сразу все понял и отвел нас в сторонку.
– Не огорчайтесь, это Феликс придумал. Но волноваться не стоит, она приставать к вам не станет, она летит по своим делам и будет только подстраховывать вас, если вдруг возникнут какие-нибудь затруднения. К тому же Женечке и впрямь сложно было бы встречать вас ночью, машины у нее нет, такси стоит дорого.
– Значит, ты заранее знал, что она полетит с нами? И ничего не сказал? – возмутилась я.
– Конечно, – ухмыльнулся дед, – а то бы вы такой крик подняли! А теперь уж вам никуда от этой дамы не деться. Кстати, очень милая дама! И нам так куда спокойнее, поймите вы, чудачки. Только умоляю вас, отдыхайте там на всю катушку и не вздумайте ловить арабских террористов! Обещаете?
– Обещаем!
Наконец настал миг прощания. Мама, тетя Саша и тетя Липа рыдают, дед и Ниночка шепчут нам какие-то напутствия, папа молчаливо и патетично прижимает нас к груди.
И вот мы уже прошли таможню.
– Мотенька, – вопит тетя Саша, – только далеко не заплывай!
– Мама! До свиданья!
– Аська! До лета! – кричит дед, и я только тут соображаю, что не увижу деда до середины июня, а папу и вовсе до осени. Но грустить некогда, надо еще пройти собеседование с представителями авиакомпании Эль Аль. Ольга Ивановна предупреждает, что нам могут задавать самые странные вопросы. Мы стоим в очереди, а родные машут нам. Все, мы уже за границей. Весело и чуть жутковато. И вот подходит наша очередь. Симпатичная девушка спрашивает, кто упаковывал вещи, не передавали ли нам что-нибудь в аэропорту, не везем ли мы какую-нибудь технику и так далее. Почему-то мы сказали только про бинокль, а про уоки-токи умолчали. Но обыскивать нас никто не стал.
– Проходите! – разрешает девушка. Мы в последний раз машем на прощание родным. Еще шаг, и больше мы их не видим.
– Ну вот, девочки, – говорит Ольга Ивановна, – теперь осталось только пройти паспортный контроль.
Здорово! До получения обычных паспортов нам остается еще более двух лет, а вот заграничный у нас уже есть!
Молоденький пограничник долго вглядывается в наши паспорта, смотрит то на нас, то на фотографии и наконец улыбается:
– Счастливого пути, девчата!
– Спасибо!
– Девочки, поздравляю вас, вы уже за границей! – говорит Ольга Ивановна. – Хочу сразу сказать – не бойтесь, я вас обременять не стану. Идите сейчас погуляйте, только внимательно слушайте объявления. Когда объявят наш рейс, подойдете вот сюда. А в Тель-Авиве я доставлю вас к вашей родственнице, и все. Свободы вашей я ограничивать не собираюсь. Ясно?
– Да! Спасибо!
– Но если вам что-то понадобится, обязательно обращайтесь ко мне. Я оставлю телефон вашей тете. Договорились?
– Договорились!
– Ну все! Пока!
И она, стуча каблучками, подошла к поджидавшему ее в сторонке молодому человеку.
Итак, мы свободны! Ура! Мы с Мотькой на радостях даже обнялись.
– Пройдемся? – предложила я.
– А то!
Несмотря на глубокую ночь, магазины беспошлинной торговли работали, правда, покупателей там почти не было.
– Аська, давай чего-нибудь купим на доллары.
– Давай! Только чего?
– Да хоть воды или мороженого.
Мы купили по стаканчику мороженого, разменяв для этого двадцать долларов. Мороженое оказалось невкусным, но нас это ничуть не расстроило. Мы чувствовали себя такими гордыми, взрослыми! Еще бы! Можно сказать, одни летим за границу!
– Какой кайф! – восклицает вдруг Мотька. – Я ведь никогда не видела моря, а тут сразу Средиземное! И на самолете я еще не летала! Аська, а ты не боишься летать?
– Нет! Это здорово! Знаешь что, Мотька, пойдем пописаем, а то сколько еще просидим в накопителе, да пока самолет взлетит.
Мы отыскали нужное заведение. Там было совершенно пусто. Мы разошлись по кабинкам. Я уже собралась выйти, как вдруг услыхала громкий таинственный шепот:
– Давай сюда скорей! Ох, что это она вся мокрая?
– Да я со страху вспотела, как мышь!
– Надо себя в руках держать, если такими делами занимаешься!
– Я занимаюсь? Да если бы не ты со своим Вальчиком, разве я бы пошла на такое? Вы меня заставили, а теперь…
– Да ладно, тихо ты!
Я замерла. Сейчас нельзя выходить! Мотька, по-видимому, пришла к такому же выводу.
– Ну все, подруга, считай, половину долга ты отработала!
– Как половину? Ты же обещала…
– Да я-то тут при чем? Как Вальчик сказал, так и будет. А он сказал – половина!
– Господи, еще раз такое пережить…
– Не боись, второй раз оно проще! Да кто тебя, курицу мокрую, заподозрит! Они на тебя и не взглянули, а меня, видела, как обыскивали? Все вещи перешурудили!
– Господи, помилуй, и когда это будет?
– Поглядим, может, на обратном пути что возникнет. А может, еще разок придется слетать. Да что тебе, плохо? Лишний раз за границу на халяву смотаться!
– А какая у меня гарантия, что после второго раза вы от меня отвяжетесь?
– Ой, да с такой занудой лучше вообще не связываться! Все, пошли отсюда!
Мы с Матильдой одновременно выскочили из кабинок и, даже рук не помыв, бросились вслед за женщинами. Нас гнал инстинкт сыщиков. И не зря. Мы сразу признали собеседниц. Вальяжную блондинку лет тридцати, явно крашенную, и маленькую, плохо одетую женщину, и впрямь похожую на мокрую курицу. Слава богу, они не заметили, что мы вышли из туалета. Мы словно бы невзначай остановились неподалеку от них.
– Ну все, мне пора, – заявила блондинка. – Отдыхай себе, а понадобишься, мы тебя найдем! Арриведерчи, Римма!
– Пока! – криво улыбнулась Курица.
– Да не трясись ты так! Все уже позади!
– Ох, если бы… – простонала несчастная Курица.
Блондинка похлопала ее по плечу. Тут объявили посадку на самолет, вылетающий в Рим, и Блондинка побежала бегом. А Курица понуро побрела в другую сторону.
– Матильда, мы с тобой как старые боевые лошади – кинулись на звук трубы! – рассмеялась я.
– Да уж! Даже руки не помыли. Пойдем, помоем! А ведь дельце-то интересное можно было бы размотать – контрабанда, шантаж! Интересно, что они такое пронесли через таможню? – волновалась Мотька.
– Мало ли… Драгоценности, наркотики, деньги, антиквариат…
– А эту женщину жалко… Она, видно, в долги влезла, а они из нее курьера сделали. Аська, а может, заявить таможенникам?
– Ты спятила, да? Во-первых, мы никуда не улетим, а во-вторых, что будет с Курицей?
– С какой курицей? – ошалела Мотька.
– С Мокрой. Я эту бедолагу так прозвала.
И тут объявили наш рейс на Тель-Авив. Мы со всех ног кинулись к нашему выходу. Народ уже собирался, но в накопитель еще не пускали. Ольга Ивановна с кавалером не спеша направлялась к нам.
– Все в порядке? – спросила она. – Помощь пока не требуется?
– Нет, спасибо!
Наконец нас впустили в накопитель, и мы уселись в кресла. Шел уже второй час ночи, а сна ни в одном глазу.
– Смотри! – шепнула мне Мотька.
Напротив нас сидела Курица с большущей сумкой. Вид у нее был измученный. Очевидно, напряжение отпустило ее, и она вконец обессилела.
– А почему она не сдала сумку в багаж? – поинтересовалась Матильда.
– Мало ли, может, у нее там банки или бутылки какие-нибудь, а может, не хочет в Тель-Авиве багажа дожидаться.
– Аська, мне уже так охота в самолет, кажется, сейчас помру от нетерпения!
– А мне не столько в самолет, сколько в Тель-Авив!
– Ты помнишь тетю Женю?
– Не очень, они уже лет семь как уехали. Папа в прошлом году к ним ездил, привез фотографии… Но не беда, я знаю, что она очень добрая.
– А кем она работает?
– Вообще-то она окончила педагогический, но работает дома, на компьютере.
– А муж у нее есть?
– Нет, они развелись, и он уехал в Канаду.
– Он ей хоть помогает?
– Да, помогает, но у него у самого дела не очень.

Глава IV
ШОЛОМ

Выйдя из дому, мы свернули к пустырю, миновав его, попали в узкий, довольно грязный проулок и вышли на неширокую, но очень оживленную улицу, на другой стороне которой высилось какое-то причудливое, громадное не столько ввысь, сколько вширь, здание.
– Вот, девочки, это ваш главный ориентир – тахана мерказит, иными словами, автобусная станция, – сказала тетя Женя, – а вот там, слева, останавливается 16-й автобус, на котором можно доехать прямо до моря.
– Ой, море! – закричала Мотька. – Хочу к морю! Я никогда не видела моря!
– Что ж, хорошо, поедем к морю, или хотите пешком пройтись?
– Мам, ну зачем, что тут интересного? Давай хотя бы до Алленби доедем! А на обратном пути покажем им тахану.
– Пожалуй, ты прав. Кстати, девочки, прошу вас, не зовите меня тетей Женей, лучше просто Женей и на «ты», а то я совсем старой себя чувствую. Идет?
– Идет! – отвечала я. Мне уже казалось, что не было этих семи лет, что она близкая и родная.
– И я тоже? – смущенно спросила Мотька.
– Конечно, Мотенька! Кстати, вы в состоянии не потерять ключи, деньги, когда будете жить самостоятельно?
– Мать, ты их обижаешь! – вступился за нас Володька. – Они же почти профессиональные детективы!
– Ах да, я и забыла, – засмеялась Женя.
Мы подошли к остановке автобуса. Рядом с нею было несколько открытых лавчонок. Конечно, мы с Мотькой сразу прилипли к ним взглядами. Но ничего интересного там не оказалось. Одна торговала бытовой химией, а вторая водой и какими-то подозрительного вида сладостями.
– Аська, держи деньги, тут десять шекелей.
– И что мне с ними делать?
– Как войдем в автобус, отдашь их водителю и скажешь – шалош! Он даст тебе билеты и сдачу.
– Шалош или шолом?
– Дурища! – заржал Володька. – Шолом – это здравствуй, а шалош – три. Три билета! У меня проездной.
– А сколько сдачи?
– Десять агорот.
– А сколько стоит один билет? – поинтересовалась Мотька.
– Три шекеля и тридцать агорот.
– Это что же, один билет больше доллара стоит? – ахнула Матильда. Интересно, откуда у нее такие познания?
– Да, проезд здесь дорогой, но вы не волнуйтесь, девочки, вам много денег дали. Этот ваш банкир не поскупился, так что не думайте о проезде и вообще чувствуйте себя спокойно. Мы потом поменяем ваши доллары на шекели, – успокоила нас Женя.
Подошел автобус. Все садятся только с передней площадки. Билеты продает водитель. Я поднялась на подножку, протянула ему бумажку в десять шекелей и храбро проговорила:
– Шалош!
Мне казалось, все должны восхититься моим знанием иврита, но даже шофер не обратил на меня внимания, просто сунул мне в руку три билетика и медную монетку.
– Володя, докуда доедем? До Алии?
– Зачем, мама? Столько тащиться пешком?
– Но ведь девочкам, наверное, все интересно!
– Конечно! – хором ответили мы.
– Нет, мама, давай прямо сразу к морю, а оттуда по набережной пойдем в Яффо.
– Мы же хотели вечером туда…
– Первый раз лучше днем. А вообще, все это чепуха, начинать надо с Мигдал Меир Шалом.
– И что нам мешает? Это недалеко от Алленби, сходим туда, потом вернемся к морю и пойдем в Яффо.
– Женя, о чем вы говорите, мы ничего не понимаем! – возмутилась я.
– Да вот Володя говорит, лучше всего нам пойти в Мигдал Меир Шалом, это самое высокое здание в Тель-Авиве и наверху есть смотровая площадка.
– Женечка, я к морю хочу! – взмолилась Мотька.
– Да, Мотенька, конечно, первым делом к морю. Человек не видел моря! Что может быть важнее!
– Тогда доедем хотя бы до шука, – проворчал Володька, – так интереснее!
– Хорошо, – согласилась Женя. – Вот, девочки, это улица Алленби, названа так в честь английского генерала. Его войска в Первую мировую войну изгнали из Палестины турок.
Улица Алленби показалась нам очень красивой. Неширокая, оживленная, на каждом шагу магазины.
Наконец мы вылезли из автобуса.
– А где же море? – спросила Мотька, вся дрожа от нетерпения.
– Погоди, скоро дойдем. Пошли на ту сторону, – потребовал Володька.
Пройдя еще немного вперед, мы увидели уходящую влево узкую улицу, кишащую народом.
– Вот это наш главный базар – шук Кармель, – сказала Женя. – Здесь можно купить все на свете.
– Мам, давай угостим их соком, – предложил Володька.
– С удовольствием! Девочки, какого хотите? Апельсинового, грейпфрутового, морковного?
– Морковного? – удивились мы. – Это вкусно?
– По-моему, да, хотите попробовать? Вон видите, женщине наливают?
– Хотим! – воскликнули мы, и вскоре улыбающаяся продавщица вручила каждому из нас по большому пластмассовому стакану только что выжатого морковного сока.
– Ой, как вкусно! – простонала Мотька.
Я с некоторой опаской отпила ярко-оранжевый сок. Вроде ничего, но уже через три-четыре глотка я почувствовала, что меня сейчас стошнит.
– Аська, как вкусно! Ой, тебе не нравится, да?
– Матильда, допей мой сок! Я не могу!
– Не нравится? – засмеялся Володька. – Чего ж молчишь тогда? Я тебе сейчас другой куплю. – Он через минуту вернулся с таким же большим стаканом мутновато-розового сока.
– Пей! Это эшкалиот!
– Что?
– Грейпфрутовый!
Я отпила. Сок оказался необычайно вкусным, особенно после морковного.
– Нравится?
– Да!
Мотька тем временем допивала уже мой стакан морковной гадости.
– Матильда, хочешь попробовать грейпфрутовый? – великодушно предложила я.
– Давай! – с радостью согласилась Мотька. – Правда, здорово, но в меня уже не лезет!
Все это время мы медленно шли вниз по Алленби. Вокруг кипела южная жизнь. На тротуарах стояли вешалки с одеждой, корзины с обувью. Мороженое, орехи, фрукты, соки – буквально на каждом шагу. И среди этого пестрого разнообразия довольно часто были ювелирные лавки, строгие и чопорные. Вот улица делает легкий изгиб и…
– Море?! – воскликнула Матильда. – Море! – и, забыв обо всем, кинулась вперед. До моря оставалось еще метров триста.
– Володя, беги за ней, – крикнула Женя, – как бы под машину не попала!
Володька бросился за Матильдой и скоро догнал ее.
– Какая славная девчушка! – сказала Женя. – Вы давно дружите?
– С пяти лет. Мама говорит, она будет актрисой.
– А ты кем будешь?
– Адвокатом!
Но тут и до меня дошло, что я вижу перед собой Средиземное море. Оно открывалось взору за дивной красоты набережной, с фонтаном и роскошными зданиями. Песчаный пляж был почти пуст, а на каменных скамьях под причудливой формы навесами между набережной и пляжем сидели одни только старики, греясь на ласковом мартовском солнце.
– Как красиво! – вырвалось у меня.
– Да, это очень красивое место! – согласилась Женя. – Но ты здесь еще и не такое увидишь. Тебя настоящие чудеса ждут!
По нескольким каменным ступенькам мы спустились на пляж. Матильда, закатав джинсы, как безумная носилась по воде.
– Море! Море! – визжала она. – Аська! Иди скорей, вода такая теплая!
Я бросилась к ней, на ходу сбрасывая босоножки. Вода и впрямь была очень теплая.
– Аська, ну почему мы не взяли купальники! Я умру, если не искупаюсь!
Надо заметить, что на пляже не купался никто.
– Вы с ума сошли, – воскликнула Женя, – сейчас еще рано купаться!
– Да где рано?! Вода теплющая! Аська, завтра хоть сдохнем, а искупаемся! А может, еще сегодня? – с надеждой взглянула она на Женю.
– Вы спятили? Купаться в такой холод! – поежился Володька. Он и Женя были в свитерах, а мы с Матильдой – в майках.
Женя пожала плечами.
– У нас уже все представления о температуре поменялись. Тут такая жара летом стоит, что двадцать два – двадцать три градуса кажутся нам почти морозом. – Она присела и рукой попробовала воду. – И правда теплая! – удивилась она. – Ладно, во второй половине дня и я с вами, может быть, искупаюсь. А сейчас пошли в Яффо!
Мы шли по набережной, дыша соленым морским ветром и наслаждаясь солнцем.
– Подумать только, вчера вечером мы еще были в Москве, а там такая холодрыга! А сегодня уже будем купаться в Средиземном море! – восклицала Мотька.
Потом Женя начала рассказывать нам о Яффо, древнейшем городе Палестины, который теперь стал просто экзотическим туристским центром Тель-Авива. Там было необыкновенно красиво и интересно. Узкие, очень чистые каменные улочки, отмеченные знаками Зодиака, мастерские художников, выходящая на море площадь, где стоит францисканская церковь Святого Петра. Блуждая по узким улочкам Яффо, мы увидели дерево, растущее в горшке, который висел на цепях. И только тут мы сообразили, что оставили дома фотоаппараты.
– Не беда, сядете на 46-й автобус на тахане и приедете, – утешил нас Володька.
– Нет уж, – отрезала Матильда. – Пешком дойдем. Такая красивая дорога!
Мы еще покатались на пароходике, который назывался «сабаба’», потом в маленьком уличном кафе ели вкуснейшие «бурекасы» – слоеные пироги с картошкой, запивая их апельсиновым соком. Это был удивительный день – в экзотической стране, с кучей впечатлений, но часам к пяти мы уже скисли от усталости, сказывалась бессонная ночь. Вернувшись домой, мы прилегли на часок и проснулись уже только утром, когда солнце проникло сквозь деревянные ставни, которые здесь называются трисами.

Утром Женя сказала, что сама купит нам экскурсии, а опекать нас сегодня предоставит Володьке. Он и в самом деле целый день таскал нас по городу, показывая достопримечательности и основные маршруты, а еще учил нас говорить на иврите самые необходимые слова. Спасибо, пожалуйста, до свиданья.
– Вот, предположим, ты захочешь выпить сок, что ты должна сказать? – пытал он меня.
– Какой?
– Апельсиновый.
– Бевакаша эхад тапузим!
– А если два сока? Грейпфрутовых?
– Бевакаша штаим эшкалиот!
– Отлично! Теперь ты, Матильда! Скажи – один яблочный!
– Эхад тапухим!
– Молодец! Да, вы бы тут за полгода выучили язык, не то что наши эмигранты! Мама без меня никуда не ходит, если там на иврите говорят. Приходится таскаться с ней по всяким здешним учреждениям, сами понимаете, какое это удовольствие!
– Да тут же на каждом шагу русская речь! – удивилась я.
– Так то на улице. Кстати, сейчас поведу вас на Кинг Джорджа, там один старичок такие соки делает, умереть, уснуть! Заказывать будете сами.
– Хорошо, но и платить тоже будем мы! – твердо сказала я; мало-помалу я уже начинала разбираться в здешних ценах и поняла, что свежий сок – удовольствие недешевое. – И не вздумай хорохориться!
Володька пожал плечами:
– Ладно!
Мы свернули с Алленби вправо, и Володька подвел нас к маленькому замызганному киоску, где седой старик выжимал соки.
– Значит так, возьми три сока, смешанных, апельсин, яблоки и гранат.
– А как гранат на иврите?
– Римон. Сможешь?
– Запросто! Шолом, адони, бевакаша, шалош тапузим, тапухим, римон!
– Ну, Аська, ты даешь!
Старик с улыбкой кивнул, выхватил откуда-то апельсины, мгновенно выжал их в три стакана, затем с невероятной ловкостью разрезал яблоки, сунул в другую соковыжималку, а в третью – гранаты.
Через две минуты мы уже держали в руках по большому стакану ледяного, умопомрачительно пахнущего сока.
– Как вкусно! – простонала Мотька, первой отхлебнувшая сок.
Ничего вкуснее я никогда не пила.
– Володь, а почему сок такой холодный?
– Фрукты у него в холодильнике лежат. Нравится?
– Не то слово!
Мы протаскались так часов до восьми вечера и полумертвые добрались домой. По дороге от автобусной остановки Володя сказал с сожалением:
– Эх, не успел я вам тахану показать!
– Тахану? Автобусную станцию? Чего там смотреть? – удивилась я.
– Да ты что! Тахана – это целый город. Чего там только нет – и рынок, и магазины, причем есть и шикарные, и рестораны, и кафе…
– Правда? Тогда мы сами туда пойдем, – заявила Матильда.
– Не вздумайте! Заблудитесь как пить дать!
Дома Женя сказала, что купила нам две экскурсии – Северная Галилея и Иерусалим. В Галилею мы поедем через два дня, а в Иерусалим через неделю.
– И еще надо будет вас свозить на Мертвое море, может, я свою подругу попрошу, – сказала Женя. – А в субботу поедем в Ариэль, посмотрите совсем другие места. Устроим пикничок в горах.
– Ой! – всплеснула руками Мотька. – А как же Шура с Мурой?
– Какие шуры-муры? – не понял Володька.
– Да не шуры-муры, а Фельдманы, Шура и Мура! Вы таких случайно не знаете?
– Нет, не знаем. А кто они такие?
– Наши друзья, четыре года назад уехали, у нас есть телефон, но, может, это старый, и потом мы хотим сделать им сюрприз.
– Покажи-ка номер! – потребовал Володька. – Ага, 08, это код Реховота. Одни вы туда пока не доберетесь, давайте так сделаем. Я вернусь, позвоню им, не ехать же нам туда наобум, наплету чего-нибудь, договорюсь, чтобы они дома были, и заявимся к ним. То-то они удивятся, небось и не узнают вас!
– Здорово! – обрадовались мы. – Тода раба! (спасибо).
Женя вытаращила глаза.
– Мама, слышала бы ты, как они на иврите объяснялись! Лучше тебя!
– Это не так уж сложно! – засмеялась Женя. – Девчонки, да вы уже носом клюете! Идите-ка спать. Спокойной ночи!
– Лайла тов!

Глава VI
ОПЯТЬ КРИМИНАЛ!

Рано утром мы снова отправились на пляж, захватив с собою все наше детективное снаряжение – фотоаппараты, уоки-токи и бинокль. Еще издали мы приметили давешнюю компанию картежников и решили устроиться поодаль, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вальчика среди картежников пока не было. Мы бросились в море. Сегодня оно было не таким спокойным, небольшие волны привели нас обеих в совершенный восторг – мы орали, скакали, качались на волнах, забыв обо всем на свете.
– Аська! В Москве сейчас еще снег, холодрыга! А мы купаемся!
– И главное – на свободе! А дома думают, что мы тут под неусыпным присмотром!
– Да, с нас просто глаз не спускают! – И мы покатились со смеху.
Мы вылезли, позагорали, потом снова искупались, а Вальчик так и не появился.
– Ась, давай-ка наведаемся в ту лавочку, где вчера Вальчик хозяина спрашивал, – предложила Матильда.
– Зачем?
– Сдается мне, что там какой-то криминал, печенкой чую!
– А мы ее найдем?
– Конечно! Надо пройти насквозь весь базар, свернуть вправо, и первый же хозяйственный магазинчик наш! Все просто! Сейчас начало одиннадцатого, а ему вчера сказали, что хозяин придет после одиннадцати, так что мы прекрасно успеем. И даже еще сочку попьем. Нам ведь велели почаще пить!
Действительно, Женя все время напоминает нам, чтобы мы побольше пили. Так полагается в здешнем климате.
Сказано – сделано. Мы быстро натянули шорты и майки, подхватили сумки и бегом бросились к шуку. Часы показывали половину одиннадцатого.
– Давай спокойненько тут погуляем! Уж больно интересно! – предложила Матильда.
Мы купили по стакану грейпфрутового сока и, не спеша, с удовольствием потягивая сок через соломинку, побрели вдоль торговых рядов.
– Знаешь, Матильда, надо будет потом обязательно купить побольше фруктов и еще чего-нибудь в дом. А то неудобно.
– Правильно, – энергично одобрила меня Матильда, – давай рыбу какую-нибудь свежую купим, сами зажарим, Жене сюрприз будет!
– А ты умеешь?
– Глупый вопрос!
Наконец мы дошли до нужной нам лавочки. Издали внимательно к ней пригляделись, но Вальчика не было видно.
– Давай пока тут потусуемся, может, он еще и появится! – сказала Мотька.
– Давай!
– Смотри, Аська! Здесь рыбу можно сразу разделанную купить, это, наверное, дороже, но зато возиться не надо! Кайф! Вот гляди, эту купим, такая красивая, вся переливается!
– Но не сейчас! – испугалась я. – А то вдруг Вальчик появится, рыба на солнышке мигом провоняет, и он по этой вони нас обнаружит.
– Ясное дело, не сейчас, – вполне серьезно отвечала Мотька. – Ждем еще полчаса, а потом плюнем. Идет?
– Идет!
Мы слонялись еще минут пятнадцать, как вдруг я заметила Вальчика, торопливо пробиравшегося сквозь толпу покупателей. Сегодня на нем были джинсы, из которых вываливалось пузо, обтянутое белой футболкой с синим воротничком.
– Мотька! Внимание!
– Сама вижу!
Вальчик прямиком направился в хозяйственную лавочку, где сегодня за прилавком стоял немолодой мужчина. Наверное, это и есть хозяин? Мы делали вид, что разглядываем витрину.
– Шалом! – сказал Вальчик.
Хозяин поднял голову и побледнел.
– Шалом! – едва выговорил он.
– Картина Репина «Не ждали». Да? – противно хохотнул Вальчик.
– Видит бог, не ждал, – дрожащим голосом проговорил хозяин.
– Пошептаться бы надо, – заявил Вальчик.
– Да вроде пока не о чем нам шептаться, – набрался храбрости хозяин. – Срок еще не вышел.
– Обстоятельства изменились, золотой! Э, да ты совсем с лица спал. Зря, между прочим. Я и сам знаю, что срок не вышел, но хочу дать тебе, дураку, возможность… Словом, надо поговорить, но не здесь же… Подсобка у тебя есть?
– Есть, но там сейчас девочки товар разбирают.
– Ладно, мне не к спеху, давай через два часа приходи в кафе на Рамбаме. Угощаю!
– На Рамбаме много кафе.
– Крайнее, если стоять на Алленби, первое слева. Придешь?
– Куда ж я денусь…
– Вот молоток! Правильно все сечешь! Ну, до встречи!
– Мотька, надо идти в это кафе!
Мы переглянулись.
– А то! Но как его найти?
– Он сказал, кажется, на каком-то Рамбаме. Что это может быть?
– Надо думать, улица. Причем где-то рядом с Алленби. Черт, сейчас бы карту Тель-Авива…
– Лучше спросить кого-нибудь!
Тем временем Вальчик весьма деловым шагом направлялся к автобусной остановке. Мы переглянулись.
– Не стоит идти за ним. Лучше разыскать этот Рамбам и подождать его в кафе. Времени у нас вагон! – решительно сказала я.
Мотька со мной согласилась. Мы пошли по базару в обратную сторону, внимательно прислушиваясь к разговорам покупателей. Найти здесь русских было несложно. Я увидела симпатичную рыжую толстушку в красных шортах, которая набивала баклажанами сумку на колесах и кричала:
– Левчик! Левчик! Помоги маме! Я кому сказала!
Левчик, похожий на амурчика бутуз лет пяти, упоенно гладил громадную тощую кошку.
– Извините, пожалуйста! – обратилась я к толстушке. – Вы не скажете, как нам пропасть на Рамбам?
– На Рамбам? Да это рядом! Сейчас соображу, как вам проще найти. Ага! Вот как выйдете с базара, сверните направо по Алленби и идите себе до самого Рамбама.
– Спасибо большое!
– На здоровье! Ой, Левчик! Отпусти кошку!
– Мама, она красивая! – восторженно крикнул Левчик. – Совсем как ты!
Надо заметить, что между тощей базарной кошкой и мамой Левчика не было ни малейшего сходства.
– Эх, мне бы такую фигуру, как у этой кошки, я бы пол-Израиля захороводила! – с сожалением сказала толстушка. – Девчонки, посторожите сумку, а то я его не поймаю. – Она одним прыжком настигла непослушного Левчика, отобрала у него кошку, присела на корточки, вытащила из кармашка шортов какой-то пакетик, надорвала, выхватила оттуда влажную салфетку, тщательно протерла Левчику руки и вернулась к нам. – Вот спасибо! А то с этим неслухом вообще с голым задом остаться можно. Ну пока, девчонки!
– Аська, надо бы и нам такие салфетки купить, а то таскаемся по городу целыми днями.
– А как ты объяснишь, что тебе нужно? Придется Володьку дождаться.
– Да. В разговорнике вряд ли такое есть.
Через десять минут мы уже были на Рамбаме.
– Ага! Вот это самое кафе! Но у нас времени еще полтора часа, что будем делать? – спросила Мотька.
– Пошли искупаемся, а то жарко становится.
– Только нам надо прийти первыми. Тогда никто ничего не заподозрит.
– А ты думаешь, он нас приметил?
– По-моему, нет. Но береженого бог бережет.
Мы с наслаждением искупались, позагорали немножко, опять искупались и не спеша направились в кафе, потягивая яблочный сок из маленьких бутылочек.
– Аська, я жрать хочу!
– Я тоже. Вот сейчас в кафе и пожрем. А иначе что нам там делать?
– Ась, постой, у меня вот какая мысль. Мы ведь подслушать их хотим.
– Ну и что?
– Значит, мы не должны понимать по-русски.
– А он нас спрашивать, что ли, будет?
– А вдруг? Смотри, столики довольно тесно стоят, да и мест свободных мало. Хорошо бы они к нам за столик сели!
– Ага, разбежалась! Не будет свободных мест – в другое кафе уйдут.
– Аська, я тебя прошу – мы иностранки!
– Мы и так здесь иностранки!
– А ведь верно! – рассмеялась Мотька. – Короче, закажем все по-английски.
Действительно, мы без всяких проблем заказали по-английски по чашке кофе с молоком, по бурекасу с сыром и по здоровенному куску фруктового торта. Это стоило довольно дорого, но деньги у нас были, а за удовольствие надо платить!
– Аська, только не ешь так быстро, а то все слопаем и что нам тогда тут делать?
Не успела она это сказать, как в кафе появился хозяин лавки, бледный и испуганный. Он сел за соседний столик. Очень удачно! Минут через пять появился Вальчик.
– Здорово, золотой! Не опоздал!
– Я свое слово всегда держу! – тихо проговорил хозяин лавки.
Вальчик плюхнулся на стул.
– Уф! Жарко уже! Как вы тут летом живете? Ну, что пить будешь?
– Кофе.
– А я пивка бы выпил. Ты – пас?
– Да!
– Вольному воля! А есть будешь? Угощаю!
– Некогда мне тут рассиживаться. Давай, говори, в чем дело, и я пойду!
– Те-те-те, золотой, тише едешь – дальше будешь!
– Вот если б от тебя подальше…
– Золотой, полегче, а то как бы…
– Ладно, говори! Не тяни жилы!
– Ой, какие мы нежные!
До чего же мерзкий тип! Наконец им принесли кофе, пиво и громадную тарелку с мясом и овощами. Вальчик как ни в чем не бывало взялся за еду. А хозяин лавки пил кофе и, казалось, скрипел зубами. Мы с Матильдой делали вид, что целиком заняты фруктовым тортом, хотя искоса следили за соседями. Наконец Вальчик умял все, что было у него на тарелке, утер жирные губы и откинулся на спинку стула, гипнотизируя взглядом свою жертву.
– Ну, наелся? Может, уже отпустишь душу на покаяние?
– Золотой, сам небось знаешь, тесто должно подойти, а то блин комом будет.
– Ну все, я пошел! У меня времени нет на твои психологические опыты.
– Ой, какие мы грамотные, ой, какие мы нервные!
– Слушай, Вальчик…
– Ну все, все! Такое, значит, дело…
Но тут вдруг раздался громкий возглас:
– О, какие люди! – и к их столику бросилась молодая хорошенькая женщина. – Валек! Сколько лет, сколько зим!
Вальчик просиял:
– Ритуля! Откуда?
– Из Москвы, откуда ж еще! А Томка где?
– Томка? Томка далеко, так что мы тут с тобой на свободе! – подмигнул ей Вальчик.
– Может, я пойду, Валентин? – спросил хозяин лавки.
– Твое счастье, что Ритуля подвалила! Значит, так, Арье, завтра в три часа жду тебя на этом самом месте. И чтоб без фокусов.
– Фокусы – это по твоей части!
– Ладно, ступай! На отдыхе бабы – первое дело. Остальное – потом. До завтра, Арье!
– До завтра! – сквозь зубы проговорил Арье и ушел.
Вальчик занялся Ритулей.
– Пошли отсюда! – одними губами сказала мне Мотька.
Мы встали и не спеша побрели по улице.
– Ну, как тебе все это нравится? – спросила Матильда.
– Мне это совсем не нравится, но что тут можно сделать? Ведь мы завтра едем в Галилею. Не отказываться же от такой поездки из-за этого подонка.
– Еще чего! Знаешь, по-моему, он и тут действует так же, как с Мокрой Курицей. Этот Арье ему должен, и, я думаю, Вальчик хочет его тоже куда-нибудь с грузом отправить. Интересно, что он возит?
– Да мало ли…
– Молодец, Вальчик! Какую компанию контрабандистов собрал – Мокрая Курица и занюханный Арье! Здорово!
– А знаешь что значит «Арье»? Лев! Кстати, предлагаю, чтобы этот Арье проходил у нас под кличкой «Царь зверей»!
– Отлэ! Аська, а когда Володька возвращается?
– Да вроде завтра, а что?
– Понимаешь, есть у меня одна идея, но ведь мы с ним уже не встретимся, нам же в восемь утра надо быть у автобуса.
– А какая идея?
– Да что говорить, если все равно ничего не получится!
– Ну, скажи! – пристала я к Мотьке.
– Ладно! Я думала все ему рассказать и попросить пойти в кафе на свиданку Вальчика с Царем зверей.
– Идея, конечно, светлая… Кстати, тут, говорят, есть парк с сафари.
– А что это?
– Там дикие звери на свободе гуляют, львы, слоны, тигры!
– Ой, но это же страшно до жути!
– Да нет, посетители ездят в закрытых машинах. Вот, к примеру, ты сидишь в машине, а тебе навстречу лев…
– Арье!
– Именно!
– А как туда ехать?
– Вот чего не знаю, того не знаю. Надо будет Женю спросить.
– Так это когда будет, а давай сейчас кого-нибудь спросим.
– Да ты что, Матильда! Куда мы с нашим снаряжением и с мокрыми купальниками потащимся?
– Вообще-то ты права. Да, мы же с тобой хотели купить чего-нибудь в дом. Рыбы свежей охота!
– И не просто свежей, а средиземноморской!
– То-то и оно! Опять на шук переться надо.
– А тебе кисло?
– Не-а! Мне там жутко нравится, запах такой! Аж голова кругом идет!
Мы вернулись на шук. И прямиком отправились к рыбным прилавкам. Долго толклись там, выбирая рыбу.
– Может, карпа купим? – предложила я. Мне уже надоело пялиться на рыбу, в которой я ровным счетом ничего не смыслю.
– Очень интересно! А то в Москве карпа нет! – вознегодовала Мотька.
– Тогда давай купим самую красивую! Вон видишь, как она переливается!
– Больно дорогая!
– Да ну тебя, Мотька, с твоей рыбой! Пойдем купим фруктов, булочек, сыру!
– Погоди! – отмахнулась Мотька.
Продавец, молодой парень, кажется, немного знал по-русски и, видимо, понял наши терзания. Он схватил с прилавка красивую рыбину, возле которой на палочке была прикреплена бумажка с ценой – 13 шекелей.
– Дэсят! Бэри дэсят шекел!
– Восемь! – не моргнув глазом откликнулась Мотька.
Парень непонимающе таращился на нас.
– Аська, скорее, как будет восемь?
– Шмонэ.
– Ло! Ло! (Нет! Нет!) – замотал головой продавец. – Эсер! Дэсят! Кен? (Да?)
– Ло! Ло! – в свою очередь закричала я. – Шмонэ! Шмонэ! – Мне уже понравилось торговаться на иврите. И казалось делом чести выторговать целых два шекеля.
– Дэсят!
– Ладно, Аська, пошли отсюда! – подмигнула мне Мотька. Мы сделали вид, что уходим.
– Гэвэрэт! Дэвушка! Харашо! Шмонэ! Шмонэ!
В результате мы купили красавицу рыбу, потом, торгуясь, с полным кайфом накупили фруктов и, сгибаясь под тяжестью сумок, сели в автобус.

Глава VIII
ПОСЛЕ ЭКСКУРСИИ

Дома нас ждал горячий ужин.
– Еще бы, ведь бедные девочки весь день питались всухомятку! – передразнивая Женю, ржал Володька.
Нам никак не удавалось спросить его о Вальчике и Арье. Он понимал наше нетерпение и был страшно доволен. Наконец Женя на минутку вышла из кухни.
– Ну что? Видел их? Записал? – накинулись мы на него.
– Видел. Записал. После ужина мать за работу сядет, тогда и…
Но тут вернулась Женя.
– О чем это вы тут шепчетесь?
– Да мы не шепчемся, просто от усталости еле языками ворочаем, – нашлась Матильда.
После ужина мы заявили, что хотим посмотреть телевизор – узнать, как там дела в России. В Израиле все эмигранты смотрят 1-й и 2-й каналы нашего телевидения. Разумеется, ничего мы смотреть не собирались. Володька включил телевизор и под шумок увел нас на балкон.
– Давай, рассказывай! – шепотом потребовала я.
– Погоди, вот сяду поудобнее.
– Володька!
– Хорошо, слушайте сюда! Пришел я в это кафе, смотрю, ваших фигурантов пока нет. Ну, я решил покрутиться там, но садиться не стал, а то мало ли где они сядут, и что ж, мне при них пересаживаться? Я занял позицию неподалеку. Вскоре, смотрю – идет ваш Вальчик, я его сразу узнал, вы здорово его описали, и тут же, чуть ли не бегом, появился Арье. Точно, на Юрского смахивает. Они сели за столик, да и я тут как тут, за соседним пристроился и сумку открытую с диктофоном на стул бросил. Он у меня сам от голоса включается. А еще я этот стул как можно ближе к ним придвинул. Они на меня ноль внимания.
– Ну, включай скорей! – потребовала я.
– Минутку, бабы!
Володька с гордостью вытащил из кармана диктофон. И тут же на балконе раздался негромкий, но противный голос Вальчика.
– …Подумал, что ты деру дал. Чего молчишь?
– А чего говорить, – каким-то бесцветным голосом произнес Арье. – Пока что мое дело слушать, что ты скажешь.
– Золотой, у тебя в Москве кто-нибудь остался?
– В каком смысле?
– В прямом. Ну, родственники или дружки.
– Да я вообще не из Москвы, я из Загорска.
– Какая, блин, разница!
– Нет, в Загорске никого у меня не осталось, разве что соседи, антисемиты окаянные. А что?
– А в Москве у тебя кто есть?
– Тебе-то зачем знать?
– Раз спрашиваю, значит, надо.
– Не твое дело!
– Не зарывайся, Арье, я с тобой шутки шутить не стану. А, понял, ты, блин, думаешь, я на твою родню давить собираюсь? Ни хрена! Я просто хочу, чтобы ты съездил в Москву, с близкими повидаться, и, заметь, за мой счет!
– С какой стати?
– Про это потом. А пока скажи, у тебя двойное гражданство?
– Нет, я ведь здесь уже девятый год, а тогда еще гражданство не сохранялось.
– Это мне дороже обойдется, ну да где наша не пропадала!
– Валентин, не темни! Я тебе не мальчик.
– Но ты мне и не девочка, и цацкаться я с тобой не собираюсь. Ты мне должен?
– Должен. Но срок…
– Знаю, срок не вышел. А я, блин, добрый: и долг тебе прощу, и в Москву на халяву прокатишься.
– Ишь какой ты щедрый! Как бы мне от твоей щедрости копыта не отбросить. И это еще в лучшем случае!
– Да ты что, Арье? Дело-то пустяшное. Тут пять дней назад Томка моя свою подружку на то же дело наладила, уж совсем не баба, а труха одна, и то отлично справилась. Она мне тоже должна была, я ей за это полдолга скостил, на обратном пути еще кой-чего ей вручу, и привет, гуляй, Вася! У нее тут брат, ей бы век денег на такую поездку не скопить, а тут пожалте – на халяву! А тебе кисло, что ли, в Москву прокатиться?
– Некогда мне кататься, у меня дело свое!
– Да куда оно, блин, денется, коли ты на пару дней на неисторическую родину смотаешься?
– Слушай, Валентин, если я через неделю тебе весь долг отдам, ты от меня отвяжешься?
– Через неделю? Не пойдет! Крайний срок – послезавтра! Послезавтра не отдашь, тогда либо в Москву поедешь, либо… Ну, ты меня знаешь.
– Я тебя знаю. Но так дела не делают!
– Он меня, блин, еще учить будет! Может, у вас, у жидов, так дела не делают, а у нас…
– А что ж ты здесь, среди жидов, время тратишь?
– Это мое дело. Короче – послезавтра в это же время на этом месте ты мне отдаешь бабки или во вторник улетишь в Москву.
– Послезавтра – суббота. Тут закрыто будет.
– Лады! Тогда в семь тридцать вечера. Все уже откроется. Придется потратить вечер на тебя, жидовская морда! Все равно никуда ты от меня не денешься! Все, пока, золотой!
– Знал я, что ты сволочь, но чтоб такая… Фашистюга!
– Я этого не слышал. Чего сидишь? Беги денежки собирать! – гнусно заржал Вальчик.
На этом запись обрывалась.
– И что дальше? – спросила Матильда.
– А дальше они разошлись. Так я и знал, что не надо с вами связываться!
– Это почему? – возмутилась я.
– Потому что я теперь полностью в это дело вгрузился!
– Ага! – торжествующе воскликнула Мотька. – Это здорово! Ты нам очень пригодишься с твоим ивритом.
– Да, но что же нам делать? Как помочь Арье, а главное, как Курицу предупредить? Он ведь опять хочет ее использовать.
– Интересно все-таки, что же он возит через границу? Отсюда он вполне может возить бриллианты.
– Почему именно бриллианты? – удивилась Матильда.
– Неужели ты не знаешь? Израиль – мировой центр обработки алмазов.
– Тогда очень может быть, – задумчиво проговорила Мотька. – Конечно, это что-то очень дорогое. Он ведь не просто дорогу оплачивает, но и долги списывает. Значит, ему это выгодно.
– Да тут долги вряд ли очень большие, – вставила я, – должники-то уж больно захудалые, что Курица, что Царь зверей.
– Для Вальчика они, конечно, не очень велики, а для них, бедолаг… – горестно протянула Мотька.
– Так, бабы, надо нам все тут распланировать, чтобы и Вальчика не упустить, и вам по возможности побольше посмотреть. На завтра есть какие-нибудь планы?
– Пока нет. Но мы ведь хотели…
– Знаю, хотели в Реховот съездить, друзей своих отыскать. Значит, завтра туда и поедем. А сейчас позвоним, выясним, живут ли они там.
Володька набрал номер.
– Добрый вечер, простите, это квартира Фельдманов? Да? А можно попросить Шуру? Его нет? Видите ли, я завтра буду в Реховоте, у меня письмо к Шуре из Москвы. От кого? Я не знаю, меня просто просили передать. А если завтра с утра я зайду и занесу письмо? Можно? Спасибо большое! Как меня зовут? Володя Берлин. Спасибо. Всего хорошего! Так, бабы! – прошептал Володька, с радостью потирая руки. – Завтра с утречка едем в Реховот. Так что ложитесь спать, завтра опять подниматься рано!
– А попозже нельзя? – спросила Матильда. – Чего в такую рань переться?
– Как чего? Завтра же пятница.
– Ну и что?
– А то, что завтра часов с пяти вся жизнь в стране замирает до субботнего вечера. Ты с луны, что ли, свалилась?
– Я совсем забыла. Неужели даже автобусы не ходят?
– Нет. Только такси и кое-где широтки.
– Что?
– Маршрутки так здесь называются. Поэтому поедем утром. Встретитесь со своими дружками, хорошо, нет, погуляем там. Свожу вас в пардесы.
– Куда?
– Пардесы – это цитрусовые плантации. Означает – рай, парадиз.
– И там можно будет съесть апельсин прямо с дерева? – восторженно воскликнула Мотька.
– Ясное дело!
– Вот здорово! А на субботу какие планы?
– Кажется, мать хотела свозить вас в Ариэль.
– А мы успеем к семи тридцати назад? – забеспокоилась я.
– Сто раз! Там, в Ариэле, особенно делать нечего, ну, погуляете по камням, и дело с концом.
– А может, и не стоит туда ездить?
– Ну почему, дорога красивая, и вообще… Ладно, бабы, идите спать.

Глава X
ВСТРЕЧА НА РАМБАМЕ

В субботу рано утром за нами приехала на машине Женина подруга Таша. Худая, коротко стриженная, с хриплым прокуренным голосом, она нам сразу понравилась. В ее обращении с нами не было ни малейшего превосходства. Все на равных.
– Какая клевая тетка! – шепнула мне Матильда уже через десять минут.
Мы с ней сидели сзади, а Женя на переднем сиденье. Таша очень интересно рассказывала обо всем, что мы видели по дороге.
Ариэль построен в горах Самарии. Хорошенький, чистенький, совсем новый город, заселенный в основном эмигрантами. Почти все жители там ходят с оружием – вокруг слишком много арабских поселений. Это так называемые «территории». Женины друзья жили в ничем не примечательной маленькой квартирке на первом этаже красивого нового дома, но зато там был такой балкон! Целый сад! А в саду возлежал потрясающий пес! Ризеншнауцер дивной красоты и ума! Когда мы вышли через черный ход, перед нами расстилалось гигантское поле, сплошь усеянное камнями разной величины. Куда ни глянь, всюду камни. Мы с Матильдой разочарованно переглянулись. Женя, Таша и Вика, хозяйка дома, наперебой восхищались видом, воздухом и т.д. А нам сразу стало скучно. Одни голые камни. Ни тебе моря, ни растительности. Викин муж Павлуша развел огонь в мангале и начал жарить куриные крылышки. Вика расстелила на камне какой-то коврик, а мы с Матильдой, пока суд да дело, решили немного погулять по этим камням. Хорошо еще, что мы надели кроссовки.
– Тебе тут нравится? – не без робости спросила Матильда, когда мы отошли в сторону.
– А что тут может нравиться?
– Они восхищаются. Может, мы чего-то не понимаем?
– Просто вкусы у людей разные.
Скоро нас позвали завтракать.
– Ничего, Мотька, зато пораньше вернемся, – утешила я подружку, – может, даже искупаться еще успеем.
Когда все наконец напихались куриными крылышками, выпили невкусной воды, делать больше было нечего. Женя с Викой, разлегшись на камнях, увлеченно беседовали о том, какой банк лучше – «Леуми» или «Хапоалим».
– Девчонки, вы что-то совсем закисли! – заметила Таша. – Женька, кончай бодягу! Поехали, а то твои гостьи помрут со скуки.
– Ой! – встрепенулась Женя. – Я и впрямь что-то заболталась!
Мы из вежливости попытались протестовать, но совсем чуть-чуть.
Когда мы сели наконец в машину, я шепнула Мотьке:
– Теперь понятно, почему Вовка отказался ехать!
– Да, Женька, трудно придумать программу скучнее! Твой сын правильный мужик! – смеялась Таша.
– А я люблю эти места! – возразила Женя. – Вам, девочки, тут не понравилось?
– Да чему тут нравиться? – не дала нам и рта раскрыть Таша. – Одни каменюки да куриные крылышки! Тоска!
Мотька вскоре уснула, Женя тоже стала клевать носом, а меня все больше тревожила мысль о сегодняшнем вечере, о встрече Вальчика с Арье. Удастся ли нам подслушать их разговор? И что будет с нашей бедной Курицей? Я уже чувствовала за нее какую-то ответственность. Подумать только, она на нас надеется! Бедняга. Ей страшно заявить в полицию, страшно даже родному брату открыться, а тут вдруг мы, такие крутые девицы, банду раскрыли, банкира спасли, может, и ей сумеем помочь? Только бы с ней ничего не случилось!
При виде нас Володька заржал.
– Что, достала вас мать своей каменной пустыней? Говорил я ей! А уж ее Вика с Павлушей кого хочешь уморят. Такое занудство! Ну, что, бабы, будем делать до вечера?
– Купаться! – в один голос заявили мы с Матильдой.
– Это без меня. Я в такой холод не купаюсь.
– По-твоему, это холод – 22 градуса вода?! – удивилась я.
– Спорить с бабьем на эту тему не собираюсь. Просто у меня другой температурный режим.
– Можно подумать, мы тебя уговариваем! – возмутилась Мотька.
– А кстати, как вы до моря доберетесь? Автобусы еще не ходят!
– Пешочком дойдем, ноги не отвалятся.
– А дорогу найдете?
– Уж как-нибудь! По ходу автобуса дойдем до Алленби, а там…
– Соображаете! – одобрил нас Володька. – Тогда ладно, я тут пока полежу, почитаю, а в семь встречаемся на Рамбаме.
– Хорошо! – сказала я. – Только у нас к тебе просьба.
– Какая?
– Захвати с собой наше снаряжение.
– Снаряжение? – удивился Володька.
– Да! Нам сегодня во что бы то ни стало надо Вальчика выследить. Вот возьмешь уоки-токи, бинокль…
– Ну вы и стервы! До сих пор ничего мне не показывали. Ого, какой бинокль! Он же бешеных денег стоит! Откуда это у вас?
– Дед подарил! – гордо сказала я.
– Ладно, идите себе, а я тут пока вашим снаряжением займусь.
– Смотри, не сломай! – предостерегла его Мотька.
– Еще чего! – обиделся он.
Мы не спеша брели по пустынным в субботу улицам.
– Ась, знаешь, что я думаю, надо нам как-то внешность изменить…
– Зачем?
– Как зачем? А если Вальчик приметил нас?
– Не думаю!
– И все-таки! Мало ли что.
– Опять, что ли, парики напяливать? А где мы их возьмем?
– Да нет, можно и без париков. Хватит и просто головных уборов.
– Каких еще уборов?
– К примеру, я кепочку твою красненькую надену, ты ее все равно не носишь, а ты – Женину шляпу, соломенную. Тебя под ней совсем видно не будет!
– Хорошая идея! Но тогда и Володьке надо что-то на себя напялить. Его Вальчик тоже вполне мог заметить.
– Конечно! Давай сейчас Володьке позвоним, пусть еще и шляпы захватит!
Мы позвонили Володьке. Он, конечно, развопился.
– Что я вам, носильщик! Не могли вовремя скумекать. И вообще надо что-то другое придумать. Вечером в соломенной шляпе ты будешь полной дурой выглядеть. Возвращайтесь-ка скорее, вместе подумаем.
И мы решили вернуться – дело прежде всего! Искупаться мы еще успеем.
Дома Володька сразу заявил:
– Я тут подумал, вряд ли Вальчик мог нас в чем-то заподозрить, но приметить мог запросто. И если увидит нас снова, тут ему в голову могут прийти разные нехорошие мысли. Вы в чем первый раз были?
– В шортах и майках.
– Значит, сейчас никаких шортов! Юбки, платочки.
– У меня юбки нет! – сказала я.
– Вообще? Ни одной? – удивился Володька.
– Ни одной! Я их не ношу.
– Моть, а у тебя тоже нет?
– Есть одна!
– Тьфу! Тоже мне, девчонки – на двоих одна юбка! Ладно, ты, Матильда, надевай юбку, а я сейчас! Мать, можно тебя на минутку? Слушай, ты не дашь Аське свою розовую юбку? У нее с собой ни одной нет.
Женя, опять уже засевшая за компьютер, с рассеянным видом принесла свою юбку из розовой марлевки.
– Вот, примерь!
Юбка была на резинке и доставала мне до щиколотки.
– Я в ней похожа на пугало!
– Ничего подобного! Тебе очень даже идет! – возразил Володька.
– А что я сверху-то надену?
– Беленькую рубашку, – подсказала Мотька, – и босоножки. Здорово! Тебя бы и мать родная не узнала в таком виде.
Мотька тоже напялила юбку с блузкой.
– А как же кепочка? Она сюда не пойдет!
– Не надо никаких кепочек. Это вы еще успеете! Очки! Да, можно очки! Они вас совершенно изменят. Вот, возьмите мои старые!
– Но мы же в них ничего не увидим, только голова закружится, – заявила Матильда. – Уж лучше темные надеть!
– Тоже верно! О! Вид у вас, надо сказать, причудливый. Но зато совсем-совсем другой. Вальчик вас ни за что не узнает.
– А ты? – спросила я. – Тебе ведь тоже надо что-то изменить.
– А я как раз надену красный кепарик и другие очки! И кожаную куртку!
– Не запаришься?
– Пар костей не ломит!
Взглянув на часы, мы поняли, что купаться нам сегодня уже не успеть. Слишком долго мы провозились с юбками. А завтра мы едем в Иерусалим. Когда еще теперь мы искупаемся, ведь в понедельник у нас встреча с Курицей…
В четверть восьмого мы были на Рамбаме, в половине восьмого появился бледный, как смерть, Арье. Окинув взглядом кафе, он сел за столик. Мы тут же устроились по соседству. Минут через десять появился Вальчик в сопровождении какого-то детины довольно устрашающего вида.
– Шалом, Арье!
– Шалом! – мрачно ответил тот и, кажется, побледнел еще больше.
– Вот, познакомься, это мой кореш, Витек.
Арье молча кивнул. Вальчик и его кореш уселись за столик.
– Витек, будь другом, принеси пивка на всех и закажи чего-нибудь пожрать.
Витек отошел к стойке.
– Ну что, Арье, скажешь?
– Вот, возьми! – И Арье выложил на столик толстый конверт.
– Неужели собрал?
– Здесь семь тысяч. Еще три отдам в среду.
Вальчик заглянул в конверт.
– Семь тысяч всего? Так не пойдет. Мое слово твердое. Значит, во вторник полетишь в Москву. Все, эти бабки я забираю, а три штуки отработаешь, и тогда мы в расчете!
– Но ведь ты говорил, если я полечу, ты долг простишь, а теперь и деньги забираешь, и я еще лететь должен? – задохнулся Арье. – И это называется твое слово твердое?
– Ты свои семь штук получишь назад, когда из Москвы вернешься.
– А почему я должен тебе верить?
Тут к столику вернулся Витек.
– Что тебе еще остается? – ухмыльнулся Вальчик.
Кажется, я еще никогда в жизни ни к кому не испытывала такой ненависти!
– Значит так, Арье, – начал Вальчик немного погодя. – Завтра с утречка Витек за тобой зайдет, отправитесь вместе в Эль Аль, закажете билет и визу, Витек за все заплатит. Товар получишь перед самым отлетом. В Москве тебя встретят. Потусуйся там дня три и возвращайся. На обратном пути захватишь с собой еще одну махонькую посылочку, и мы в расчете! Да не дрожи! На тебя никто и внимания не обратит. Я уж давно понял: чем занюханнее курьер, тем легче через таможню проходит. А уж тут, в вашем жидовском государстве, тебе и вовсе бояться нечего, у вас таможня нестрашная.
– Это ты так думаешь.
– Не думаю, а знаю. Они все больше бомбы ищут, а мы с бомбами дела не имеем. Мы люди мирные!
– А что будет с деньгами? – мертвым голосом спросил Арье. – Я ведь их занял где только мог.
– Получишь назад, когда вернешься, я уже сказал.
– А что мне везти-то?
– Зачем тебе раньше времени это знать? Туда одно повезешь, назад – другое!
– Эх, Валентин, нарвешься ты рано или поздно, замочат тебя за твое гадство!
– Уж не ты ли замочить меня собираешься?
– Да нет, я об тебя рук марать не стану, – вдруг с холодным бешенством произнес Арье и поднялся. – Ну все, я пошел.
– Не советую грубить. А то я денежки-то и себе оставить могу.
– Ладно, хватит меня запугивать! Не отдашь деньги – пожалеешь, ох, как пожалеешь! Тут уж тебе не со мной дело иметь придется, заруби себе на носу!
– Витек, по-моему, он грубит, а?
– Грубит! – пробасил тот и одним движением ног подсек Арье. Бедняга упал.
– Какой ты неосторожный, Арье! Надо под ноги смотреть! – заржал Вальчик.
Арье молча поднялся и, сжав кулаки, пошел прочь.
– Какая мразь! – прошептал Володька. – Кажется, убил бы гада!
– Тише! – шикнула на него Мотька.
Я вытащила из сумки записную книжку, вырвала листок и написала: «Может, нам пойти за Арье и поговорить с ним?»
«Нет! Он сейчас не в том состоянии! – написал Володька. – Завтра я сам с ним поговорю! А сегодня попробуем проследить за этим гадом!»
Я кивнула.
Между тем Вальчик с Витьком поели, напились пива, обменявшись при этом едва ли пятью словами. Наконец они встали, пожали друг другу руки, и Вальчик сказал:
– Пока, золотой! Завтра, как все с этим шпендриком оформишь, позвони мне. Буду ждать.
– Ладно, бывай!
– Домой? – осведомился Вальчик.
– А чо я там забыл? Прошвырнусь, время еще детское!
– А я нынче что-то притомился. Пойду, бабаськи хочется, на ходу сплю!
– Пива меньше пить надо!
– Тебя забыл спросить, – благодушно огрызнулся Вальчик.
И они разошлись в разные стороны.
Мы двинулись вслед за Вальчиком, держась, впрочем, в некотором отдалении. Он вышел на Алленби и прямиком направился к автобусной остановке.
– Бабы, я пойду за ним один! – заявил Володька. – А то вы слишком в глаза бросаетесь, особенно Аська в розовых юбках! И вообще вам завтра рано вставать! Короче, валите домой, а я за ним!
Я пропустила мимо ушей замечание о розовых юбках. Не до того сейчас!
– Володька, он явно живет где-то в нашем районе. Прошлый раз мы его на тахане потеряли. Он тогда был с сумками, с базара.
– Тем лучше! Я там все ходы и выходы знаю.
Тут подошел наш автобус, 16-й. Вальчик первым влез на подножку.
– Поедете следующим! – прошептал Володька и полез за Вальчиком.
Мы остались на тротуаре.
– И чего это он распоряжается! – запоздало возмутилась Матильда.
– Да ладно тебе, он прав. Он настоял, чтобы мы так оделись, а в другой раз мы это все скинем, и Вальчик на нас и не взглянет. Он вообще умный парень, Володька.
– Вообще-то да, но не умнее Коськи с Митяем.
– Но их же здесь нет!
– Аська, а ведь нам, считай, одна неделя тут осталась! Мы еще так мало видели, а приходится заниматься всякой дрянью вроде Вальчика.
– Ничего! Завтра поедем в Иерусалим…
– А еще к Мертвому морю хочется! К «самому низкому, самому соленому»… – процитировала Мотька телерекламу.
– Таша обещала свозить нас туда…

– Бабы! Нам повезло! – закричал Володя, едва войдя в дом. – Этот гад живет на соседней улице. И это еще не все! У него есть балкон, на который ничего не стоит взобраться.
– Зачем? – разом спросили мы с Мотькой.
– Есть мыслишка – пошарить там у него.
– Ой нет! Не надо! – тяжело вздохнула Мотька.
– Почему это?
Мотька глянула на меня, я кивнула.
– Понимаешь, – начала она, – мы с Аськой однажды залезли в чужую квартиру… Это очень страшно.
В своих рассказах о нашей детективной деятельности мы старательно обходили этот момент, с которого, собственно, все и началось – как мы забрались в пустую квартиру нашей соседки, у которой завелся музыкальный дух. Но Володе можно все рассказать, он свой.
– Да! Ну и опыт у вас! Только тут другой случай. Он же самый настоящий бандит! Ладно, пока в этом большой надобности нет. В понедельник Курица нам расскажет то, что знает. Во вторник проследим за Арье в аэропорту. Может, что и выясним, не проникая в его логово.
– А ты не считаешь, что нам надо еще поговорить с Арье?
– Посмотрим! Сперва поговорим с Курицей. Все, бабы, ложитесь спать. Завтра надо подняться не позже половины седьмого!

Глава XII
ВОЛОДЬКА, АРЬЕ И МОКРАЯ КУРИЦА

На тахане ракэвит нас встречал Володька.
– Ну, бабы, судя по вашим рожам, вас проняло!
– Еще бы! – выдохнула Мотька. – Такая красота! Такое… Слов нет!
– Ась, у тебя тоже слов нет?
– Нет!
– Все правильно! Так и должно быть! А у меня, между прочим, новости! Не хочется спускать вас с небес на землю, но надо. Я сегодня познакомился с Арье.
– Правда?
– Конечно, зачем мне врать?
– Давай, рассказывай! – потребовали мы.
– Вот домой придем, там все расскажу! Не в автобусе же!
– А Женя дома?
– Нет, ушла куда-то. Но ужин вам оставила.
Дома мы наскоро поужинали, вымыли посуду, и только тогда Володька начал свой рассказ:
– Утром я занял позицию на шуке, возле лавки Арье, думал, этот Витек туда явится. Но нет, лавка открылась, там две какие-то женщины торгуют, а Арье нет. Я сообразил, что, наверное, Витек за ним домой зайти должен. Потом, вспоминаю, Вальчик сказал, что они пойдут в Эль Аль, там визу мигом делают, хоть и дерут здорово. Но у них ведь не один офис. Я подался в ближайший, и надо же, мне повезло, сразу наткнулся на Витька с Арье. Витек на иврите чешет, будь здоров! А я издали наблюдаю. Наконец они получили все документы. Я поближе подобрался. Слышу, Витек говорит: «Ну, бывай, старик! Послезавтра, как пройдешь таможню, иди в туалет. Я тебя там ждать буду!»
– А разве после таможни… – начала было я.
– В том-то и дело! – воскликнул Володя. – Здесь ты проходишь собеседование, проверку багажа, сдаешь вещи и можешь гулять где хочешь. Значит, они решили этим воспользоваться. Если это не металл, то можно что угодно пронести…
– Глупость какая! – хмыкнула Мотька.
– Ладно, Вовка, давай дальше рассказывай!
– Ну вот… Так на чем я остановился?
– На том, что Витек назначил ему свиданку в туалете…
– Ах да! Арье спросил: «А что хоть я повезу?» – Витек только плечами пожал: «Почем я знаю! Это меня не касается!» – И ушел.
– А Арье?
– Плюхнулся в кресло и закрыл лицо руками.
– Бедолага!
– Не говори! Я подошел к нему и сел в соседнее кресло. Он даже головы не поднял. Я тихонько говорю: «Адон Арье, здравствуйте!» Он посмотрел на меня, как будто с того света. А я продолжаю: мол, я и мои подруги совершенно случайно узнали о ваших несчастьях и хотим помочь чем можем. Он улыбнулся и говорит: «Да чем тут поможешь, влез я по дури в долги, а теперь надо их отдавать». Потом вдруг спохватился и спрашивает: «Откуда вы узнали?» Ну я в двух словах рассказал ему, что да как. Он тяжело вздохнул, посмотрел на меня так ласково и прошептал: «Нет, не могу я впутывать детей в такие дела. Не могу!» – встал и пошел к выходу, я за ним. Он обернулся и говорит: «Ты хороший парень, так побереги своих подружек! Пусть держатся подальше от Вальчика! Ничего, парень, не все еще потеряно, может, бог не выдаст и эта поганая свинья не съест!» И ушел. Такие вот дела! Но я все равно решил – во вторник поеду в аэропорт и покараулю там в туалете. Может, что и узнаю полезное для вашей Курицы. Арье – настоящий мужик, он справится! А ей надо помочь, тем более она сама об этом просит.
В этот момент раздался телефонный звонок. Володька взял трубку.
– Да! Здравствуйте, Римма Львовна! Сейчас я ее позову. Аська, тебя!
Я взяла трубку. Почему-то Римма Львовна выбрала меня.
– Римма Львовна? Здравствуйте!
– Асечка, здравствуй, детка, ты помнишь про наш уговор?
– Конечно, помню! Мы завтра ждем вас, вы только скажите, когда приедете, и мы вас встретим.
– Вот спасибо! Я приеду в девять утра. Вам не рано?
– Нет, что вы!
– Асечка, а Володенька тоже с вами будет?
– А что?
– Мне просто не хотелось бы… ну, чтобы Шурка узнал…
– Что вы, Римма Львовна, он с нами, и он ничего не скажет! Обещаю вам!
– Вот послал мне бог таких ребят. Одна надежда на вас. Ой, Мариша идет! Прощаюсь! Завтра в девять!
Она повесила трубку.
– Так! Завтра в девять встречаем Курицу на тахане. Володька, ни слова Шуре.
– Да что ж я, идиот? – оскорбился Володька.
– Просто эта несчастная Курица всего на свете боится, – пожалела ее Матильда. – Теперь нам надо обсудить одну вещь.
– Какую?
– Сказать Курице, что мы давно уже в курсе дела, или притвориться, будто мы ни сном, ни духом?
– Не знаю, – сказала я, – надо подумать.
– А чего тут думать? – вмешался Володя. – Представьте себе, что вы ничегошеньки не знаете. И она вам выкладывает свою историю. Как вы собираетесь ей помочь?
– Погоди, сперва надо ее выслушать, мало ли как еще все может обернуться! – заметила я.
– Времени у нас на все эти выжидания с гулькин нос! – закричала Матильда. – Я считаю, надо ее выслушать и сразу признаться, что мы все знаем. Может, конечно, и не все, но многое, а главное, знаем, что Вальчик собирается-таки ее использовать. Да она и сама догадывается, иначе не обратилась бы к нам.
На том мы и порешили.
Утром мы проснулись поздно и чуть было не проворонили Курицу. Но все-таки успели! Она так радостно, с такой надеждой смотрела на нас, что мне было немного не по себе. А вдруг мы не оправдаем ее надежд?
– Деточки, надо нам где-то посидеть… может, у моря? Я так море люблю, а из Реховота далековато, Додику все некогда…
– Отлично, – воскликнули мы с Матильдой, – давайте поедем сейчас к морю и поговорим и искупаемся!
– Ох, бабье, – тихо вздохнул Володька, – все их к воде тянет.
Мы вчетвером погрузились в автобус и через десять минут были у моря.
Володька сразу взял инициативу в свои руки.
– Вот что, – сказал он, – первым делом Римма Львовна нам все расскажет, а уж водные процедуры потом.
– Ты прав, Вовочка! – пролепетала Курица.
Мы уселись на нагретых утренним солнцем каменных скамейках и выжидательно уставились на Римму Львовну.
Она молча окинула взглядом каждого из нас и наконец решилась:
– Понимаете, я попала в ужасную историю, не знаю, с чего и начать… Словом, я одно время пыталась заниматься коммерцией… Но сами видите, какой из меня коммерсант… Подруга одна уговорила… она сама челночила, ну и подключила меня. Мы два раза с ней в Турцию смотались, потом в Грецию. Все вроде ничего было, а после она, подруга моя, вдруг замуж вышла и бросила все это. А одна я сразу прогорела… Привезла товар, а он не идет, покупала-то я в долг, а его с меня потребовали, да что называется, с ножом к горлу. А тут другая моя подруга, нет, не подруга, а так, приятельница… вдруг предлагает мне: «Возьми деньги, расплатись с долгами, потом отдашь, когда сможешь». Не хотела я, но пришлось взять. Отдала один долг, в другой влезла, но Тамара, эта приятельница, не торопит! Ну, я решила, расплачусь с ней, тогда уж брошу торговлю, не по мне это. А пока торгую помаленьку, даже скопила немного денег и решила отдавать по частям. Приношу их Тамаре, а она и говорит: «Мой муж может тебе этот долг вовсе списать, если ты в Израиль съездишь». Я от радости даже задохнулась, ничего, дура, не сообразила. Съездить в Израиль, брата повидать, племянников… Потом охолонула и спрашиваю, а что с меня за это следует? Да пустяки, отвечает Тамара, Вальчик, это ее муж, даст тебе одну маленькую антикварную штучку, спрячешь ее на себе, и все дела. И долг он тебе простит, и в Израиль за его счет поедешь. Испугалась я, что же это за ценность, ежели он долг списывает да поездку оплачивает. Показала она мне – какая-то костяная статуэтка, то ли китайская, то ли японская, я в этом ничего не смыслю. Натерпелась я страху, но пронесла ее через таможню на себе, а Тамара в этот же день, вернее в ночь, тоже за границу улетала, вот она и забрала ее у меня. Я уж решила, что легко отделалась, а она говорит: полдолга, считай, отработала. Так что теперь на обратном пути, боюсь, опять мне что-то перевозить придется… Я от страха спать перестала. Ведь не пустяк, ясное дело, если Тамара в то же самое время таможню проходила, а статуэтку мне сунула. Словом, не знаю я, что мне делать. Может, конечно, сейчас обойдется, но Тамара сказала, что тогда надо будет еще раз сюда лететь. А как я это брату объясню? Совсем я запуталась, одна надежда на вас, может, что и присоветуете? – Она с мольбой глядела на нас.
– Римма Львовна, – решительно начала я, – совершенно случайно мы с Матильдой слышали ваш разговор с Тамарой.
Курица побледнела.
– Как? Где?
– В Шереметьеве. В уборной.
– О господи!
– И еще мы услышали имя Вальчик. А потом встретили его здесь.
– Он уже здесь? – прошептала Римма Львовна.
– Да, мы за ним проследили и выяснили, что он еще одного человека в Москву снаряжает. Тот тоже ему деньги должен. Короче, все по тому же сценарию, только человек этот улетает во вторник, а вы в воскресенье, вместе с нами.
– Какой кошмар! Какой кошмар!
– Римма Львовна, дорогая, – воскликнула Мотька со слезами на глазах, – не бойтесь, мы попробуем вам помочь. Мы завтра постараемся выяснить, что он отсюда хочет переправить.
– А этот человек, он что, не боится? – пролепетала Курица.
– Еще как боится! – сказал Володя. – Но хочет уже разделаться с Вальчиком.
– А я? Я тоже только об этом и мечтаю!
– Послушайте, – зашептала вдруг Матильда. – А может, нам просто заявить на него в эту вашу… как ее… миштару?
– В миштару? Что это такое? – спросила Римма Львовна.
– Полиция, – ответил Володя. – Нет, нельзя!
– Почему? – вскинулась Мотька.
– Потому что мы, собственно, ничего пока не знаем. К тому же Римма Львовна пронесла антикварную вещицу только через российскую таможню. Сюда она ее не привезла. И что, по-вашему, мы можем сказать в полиции? Мы, мол, подслушали несколько разговоров о том, что кто-то кого-то куда-то посылает! Да они сами нас пошлют куда подальше и будут правы. Конечно, мы могли бы сказать, что Арье что-то повезет, но тогда он первым и пострадает. А Вальчик выйдет сухим из воды. Для того он его и нанял. Наша задача – выяснить все про груз и избавить Римму Львовну от Вальчика. И это, прошу заметить, программа максимум. Не волнуйтесь, Римма Львовна, что-нибудь мы придумаем!
Римма Львовна вдруг захихикала. Мы посмотрели на нее как на полоумную.
– Какая же я идиотка! Нет, вы только подумайте, какая я дура!
– Да в чем дело, Римма Львовна?
– Это мое великое счастье, везение немыслимое, что вы случайно подслушали нас с Тамарой в туалете. И Вальчика сами обнаружили. А то, представьте себе, рассказала я вам всю мою историю, и что бы вы с этим делали?
Она опять залилась смехом, но в ее смехе слышалась истерика.
Володя положил руку ей на плечо.
– Римма Львовна, успокойтесь, все в порядке! Считайте, что такое стечение обстоятельств просто первый шаг к избавлению.
– Ты думаешь? – Она с надеждой глянула на него. – Ты правда так думаешь?
– Конечно! Не думал бы, не говорил!
– Знаете что, даже если вы ничего не сможете больше сделать, вы уже помогли мне. У меня словно камень с души свалился. Я теперь поделилась своей бедой, и мне стало легче. Хуже нет одной маяться. Спасибо, спасибо вам!
Матильда уже рыдала в голос, у меня тоже глаза были полны слез, а Володя как-то подозрительно кашлял в кулак. Она достала нас до печенок, эта бедная Курица!
Потом мы купались, ели мороженое, прогулялись по набержной в Яффо и, наконец, посадили Курицу в автобус, идущий в Реховот, условившись созвониться в среду.
– Ну вот что, бабы, – заявил Володька, когда мы вернулись домой, – завтра я поеду провожать Арье и хочу, чтобы вы на всякий случай поехали со мной. Можете понадобиться. Неизвестно ведь, как там все сложится.
– Конечно, мы с тобой поедем, даже и говорить об этом не стоило, – пожала плечами Матильда.
– А сегодня вы уж без меня вечер коротайте!
– А ты куда намылился? – спросила я.
– Да мне тут надо к одному приятелю заскочить. Ему компьютер новый купили, охота посмотреть. А вы в компьютерах не петрите?
– На уровне школы! Нас учат, но очень примитивно, – сказала я.
– А что вы будете делать без меня?
– Пойдем куда-нибудь, погуляем.
– Вот и отлично! Я знаю, куда вам пойти. Идите по Алленби до бульвара Ротшильда, потом по бульвару до театра Габима, помните, я вам показывал? За театром потрясающий сад. Можете там погулять, и, кстати, неподалеку есть магазин камней.
– Каких камней?
– Всяких! Там можно очень недорого купить разные камушки в подарок. И аметисты, и бирюзу, и розовый кварц. Это вообще очень клевое местечко. Только смотрите, не потеряйтесь!
– Как-нибудь!
– Телефонная карточка у вас есть?
– Володька, отвяжись! Все у нас есть!
– Тогда ладно, я пошел. Пока!
И он убежал.
– Ох, хорошо! – сказала Матильда, потягиваясь. – Давай хотя бы сегодня не будем говорить про эти криминальные дела! Надоело!
– Давай! – обрадовалась я. – Все равно раньше завтрашнего вечера ничего нового не узнаем. А вот в магазин камней мы обязательно пойдем. Пора подумать о подарках, а то в пятницу и субботу мы ничего не купим, а в воскресенье – уже домой!
– Тебе домой хочется?
– Пока нет! А тебе?
– И мне пока неохота! Уж больно тут солнышко ласковое и море. Надо нам еще на Мертвом побывать. Вроде Женя говорила, что Таша нас в среду туда свозит.
Мы доехали до бульвара Ротшильда и медленно побрели среди деревьев со странными, словно бы перекрученными ветром стволами. Мы шли долго, в какой-то момент нам показалось, что мы заблудились, но, пройдя еще немного, мы увидели красивое современное здание с коричневыми стеклами – театр Габима. Но дорогу к магазину камней все же пришлось спросить.
– Ой, Аська, вот он! – воскликнула Матильда, первой обнаружившая магазин. – Какая красотища!
В витринах были выставлены бусы, броши, сережки и просто красивые камни. Зеленые, лиловые, розовые, желтые, дымчатые, прозрачные и мутные, у дверей возле мисочки с сухим кормом восседала странная белая кошка, гладкая, с большими ушами и длинной тонкой шеей, украшенной кожаным ошейничком с белыми полупрозрачными камешками.
– Египетская! – сказала Матильда.
– А ты почем знаешь? – удивилась я.
– Я таких у Митьки в кошачьем альбоме видела.
Мы вошли в магазин. Кроме нас, там была еще одна женщина и парень-продавец, похожий на кришнаита. Самые разные камни были насыпаны в корзины и корзинки, миски и мисочки. Глаза разбегались. Мне особенно понравился розовый кварц и аметисты. Кварц стоил совсем дешево…
– Аська, давай сейчас все обсудим! – потребовала практичная Мотька. – Кому надо купить подарки? Мне – маме, тете Зине, Маринке, а тебе – маме, тете Липе, Ниночке…
– Верно, а еще надо нам вместе подарки купить Косте с Митей.
– Что ж, мы им камешки покупать будем, что ли?
– Почему бы и нет? Вот, видишь эти красивые кварцевые пирамидки? Чем не подарок?
– А на кой они нужны? Что с ними делать?
– На письменный стол, бумаги прижимать, чтоб не разлетались.
– Правда?
– Конечно! У дедушки есть такая из горного хрусталя, только побольше.
В результате я купила маме аметистовый кулон, Ниночке – нефритовый, а тете Липе розовые бусы. Мотька последовала моему примеру. И еще мы купили две кварцевые пирамидки.
– Ась, а ты не думаешь, что нам надо купить еще одну пирамидку?
– Кому?
– Как кому? Ясное дело – Феликсу! Ведь если бы не он…
– Нет, если бы не мы…
– Значит, думаешь, не надо ему подарка привозить?
– Да что ему наш подарок…
– Аська, а еще я очень хотела бы привезти что-нибудь твоему деду. Игорь Васильич столько мне всегда привозит, а я… Но я совсем не знаю, что это может быть… У него все есть, он весь мир объездил…
– Да, это задача, и для меня, кстати, тоже. Ладно, мы еще подумаем над этим, а пока купим то, что уже выбрали.
Когда мы вышли из магазина, начинало смеркаться. Мы еще облазили сад за театром, но решили, что надо прийти сюда при дневном освещении, чтобы хорошенько разглядеть причудливые деревья.
Потом в каком-то скверике мы съели по хрустящему, обсыпанному кунжутом крендельку, запили грейпфрутовым соком и решили, что пора идти домой. Мы здорово устали.
– Предлагаю сократить дорогу, – сказала Мотька. – Кажется, я знаю, как можно пройти, не возвращаясь на Алленби.
– Ты серьезно? – удивилась я.
– Конечно! Я помню, как мы с Володькой шли.
– Согласна! Веди, Сусанин!
Мотька повела меня какими-то закоулками, которых, мне кажется, я сроду не видела.
– Матильда! Мы заблудимся!
– Ни фига! Через десять минут будем дома, только с другой стороны.
– Ты уверена?
– На все сто!
Действительно, через десять минут Мотька воскликнула:
– Вон, видишь тахану?
– А где же наша улица?
– Она идет параллельно этой, вот дойдем до перекрестка…
В этот момент из двора слева от нас выскочил какой-то парень и сломя голову кинулся бежать.
– Смотри! Это Володька! – крикнула я.
– Володька! Володька! – завопила Матильда.
Он вдруг остановился как вкопанный, обернулся и нарочито медленно двинулся нам навстречу.
– Ты откуда драпаешь? – спросила Матильда.
– Не откуда, а куда! Домой спешу! Мать, наверное, уже волнуется. А вы где были? Накупили чего-то!
– Подарков накупили в каменном магазине. Володька, да что с тобой? – поинтересовалась я.
– Ничего со мной. Просто я бежал как угорелый, а вы меня на скорости затормозили.
Дома Женя уже и в самом деле волновалась. Мы так устали за этот день, что сразу после ужина завалились спать. Едва мы потушили свет, как Мотька прошептала:
– Ась, у меня такое чувство, что Вовка от нас что-то скрывает.
– Почему?
– Не знаю! Но сердцем чую, он был у Вальчика!
– Тогда зачем ему от нас это скрывать?
– А я почем знаю?! Может, он там чего-нибудь натворил и теперь просто боится нам сказать?
– Может быть. Но, с другой стороны, что он мог натворить? Скорее уж что-то такое узнал и не хочет нас пугать.
– Думаешь?
– Ага.
– Надо его утром прижать как следует, что это за дела?
– Да уж!

Глава XIV
ПРОВОДЫ АРЬЕ

В аэропорт мы приехали загодя – прощупать почву. Володька знал тут все ходы и выходы.
– Вот, смотрите, там пассажиры проходят собеседование с таможенниками Эль Аль, вон туда сдают багаж, а потом могут идти куда хотят, если время позволяет. Контакт с Арье возможен только в сортире. И для них, и для нас. Там они передадут свою посылочку. Пока никого не видно. А вашей Томочки тоже нет?
– Вроде нет.
– Смотрите, Витек!
Действительно, навстречу нам вразвалочку шел Витек, с небольшой спортивной сумкой в руках.
– Девчонки, внимание! Операция по спасению Арье начинается!
– Какая операция? – ахнули мы.
– Потом объясню. Видишь, появился Арье. Значит, так! Он сейчас встанет в очередь на собеседование, багаж он, по всей видимости, сдавать не будет, у него сумка маленькая. Значит, сразу выйдет за загородку, вот тут. Аська, ты к нему подойдешь и скажешь, что после встречи с Витьком он должен задержаться в туалете и, как только Витек выйдет, зайти во вторую кабину слева. Поняла?
– Понять-то я поняла, но…
– Подробности потом. А ты, Мотя, займешь пост возле туалета и по возможности проследишь за Витьком.
– А что, если Арье не захочет меня слушать? – спросила я.
– Захочет! Он же себе не враг! Ты только постарайся говорить быстро и убедительно. А главное – уверенно! Он сейчас до смерти напуган, а твой тон должен его ободрить. Поняла?
– Вроде да!
Арье тем временем встал в небольшую очередь.
– Не бойся, – прошептал Володька, – здесь всяких монашек прорва, на тебя никто и внимания не обратит, а даже если Томка тебя заметит, ничего не заподозрит. Хотя на всякий случай… Я сейчас!
Он кинулся куда-то и через минуту вернулся с листовкой какой-то религиозной общины.
– Вот! Вручишь Арье, тогда вообще все будет выглядеть чисто.
– Володька, да ты стратег и тактик… – восхищенно проговорила я.
– Это вы меня разбудили, как кто-то там Герцена… Я сам за собой таких талантов не знал!
– Не говори «гоп!», пока не перепрыгнешь! – напомнила ему Матильда.
– Да, ты права! Меня занесло!
– Вова, скажи, что ты задумал? – потребовала Матильда.
– Нет, из суеверия пока ничего не скажу!
– Ой, вот и Томка! – тихо сказала я.
– Ладно, я пошел занимать кабинку.
И он убежал.
Тем временем Арье уже проходил собеседование. Его заставили открыть сумку, женщина-таможенница заглянула туда, прощупала вещи и с улыбкой кивнула ему.
Он вышел за барьерчик и на минуту остановился. Я подошла к нему почти вплотную и быстро проговорила:
– Мы хотим вам помочь! Когда Витек уйдет, задержитесь в туалете и зайдите во вторую кабинку слева. Поверьте, мы желаем вам добра! – И я сунула ему в руку листовку.
– Повторите, пожалуйста! Я ничего не понял!
Я повторила инструкцию.
Он вскинул на меня измученные глаза.
– Дай вам бог здоровья и счастья!
И пошел в сторону туалета. Мне показалось, что я заронила в него семечко надежды.
Теперь мне оставалось только ждать. Не может же монашка торчать у входа в мужской туалет. Я, как было условлено, заняла место неподалеку от лестницы, по которой пассажиры уходят на посадку. Ожидание показалось мне нестерпимо долгим. Рейс на Москву уже давно был объявлен. Но вот наконец появился Витек. И минут через пять Арье. Витек бросился к нему и приобнял на прощание. Мне же показалось, что он его ощупал. Арье это стерпел, потом оторвался от Витька и, ни на кого не глядя, стал подниматься по лестнице. Но я видела – это был уже другой человек, не скованный страхом. Что же такое учинил Володька? И тут же к Витьку подошла Томка с большущей сумкой в руках. Они обменялись несколькими фразами, и она тоже поднялась по лестнице. Вскоре явилась Матильда и плюхнулась рядом со мной.
– Что там было? – шепотом спросила я.
– Пока не знаю! Все вроде гладко прошло.
– Значит, тебе не пришлось в мужской туалет заходить?
– Слава богу, нет! – засмеялась Матильда. – Где же Володька? Пора бы уже ему появиться.
Витек тем временем ушел.
– Ну, наконец-то! – закричала Матильда. – Вон он идет!
Действительно, к нам медленно приближался Володя, белый как мел, он еле волочил ноги.
– Володька, что с тобой? – испугалась я.
– Бабы, победа! – прошептал он.
– Тогда почему ты такой? – спросила Матильда.
– Просто устал и жутко перенервничал!
– Ты наконец нам расскажешь, что там провернул?
– Конечно, расскажу во всех подробностях. Тем более что в воскресенье ту же операцию придется провести вам. Но для этого нам надо найти укромное местечко, где нас не могла бы подслушать даже муха. Дело смертельно опасное! И я не шучу!
– Для кого опасное? – разом спросили мы с Матильдой.
– Для всех нас, для Арье, для Курицы…
– Но ты же сказал: «Победа!»
– Только на первом этапе, а дальше нам такое предстоит!
– Ты шутишь? – осторожно осведомилась я.
– Ни чуточки. И один я с этим делом не справлюсь. Нужна ваша помощь, а может, придется привлечь кого-то еще.
– Кого?
– Да есть у меня на примете один… Ладно. Поживем – увидим. Сейчас надо найти укромное местечко, чтобы все обсудить.
– А дома нельзя? – удивилась Мотька.
– А вдруг мать услышит? Она такое поднимет! Хотя постойте, сегодня, кажется, день рождения у какой-то ее подруги. Я сейчас позвоню.
– Но мы же на маскараде! – напомнила я.
– Ах да! В таком случае едем сейчас на море. Если сесть посреди пляжа, к нам никто незаметно не подойдет.
– Правильно! – одобрили мы, проникшись уже серьезностью момента.
В полном молчании мы доехали до пляжа, сдвинули три пластмассовых кресла и сели.
– Не знаю даже, с чего начать… – заговорил Володя. – Я все мучился, что же такое переправляет отсюда Вальчик. Очень ведь трудно, не зная яда, найти противоядие. Когда я обнаружил квартиру Вальчика, я решил: попробую туда забраться… Вдруг что-нибудь да обнаружу. Конечно, он вполне мог хранить товар где-то в другом месте, но риск – благородное дело. Одним словом, я все вокруг осмотрел и сообразил, как и откуда можно влезть на его балкон. Влезть-то я влез, а дальше – стоп! У него дверь балкона зарешечена, а решетка не на задвижку запирается, а на замок. Подергал я ее, но толку мало. Пришлось спускаться ни с чем. Но тут мне, как говорится, бог помог.
– Это как? – спросила Матильда.
– Не перебивай! Ну, спустился я, стою, думаю. И вдруг вижу, идет один парень, он в нашей школе учится. Года полтора назад пригласили в кино, он уже в трех фильмах снялся. Но первая его роль – мальчишка-карманник! Он тогда все рассказывал, как осваивает это мастерство и какие у него в нем успехи. Парень вообще-то отличный! Ну, стоим мы с ним, то да се, а тут смотрю – Вальчик возвращается. Я сразу Аркашке говорю: «Можешь у этого мужика ключи из кармана вытащить?» – «Если они у него в кармане – запросто! Но только не на пустой улице!» А улица, как назло, пуста! Но тут Вальчик хлопает себя по карманам, поворачивает и идет обратно. И прямиком в лавочку на углу. Аркашка мне подмигивает: сейчас, мол, все устроим! И даже не спрашивает, зачем! В лавочке человека три еще было. Вальчик к прилавку, сигареты покупает, гляжу, Аркашка мимо протискивается, берет как ни в чем не бывало банку пепси, бросает монетку продавцу и не спеша уходит. На улице передает мне ключ, а я от такого везения просто охренел, не знаю, что и делать. Насилу сообразил! Бросился домой, снял отпечатки и назад. Вбежал в подъезд Вальчика и бросил ключи в темный угол, как будто, он их выронил. Стою, слышу, как он наверху чертыхается. Потом стал спускаться. И, конечно, нашел ключи! Небось подумал, что потерял, уходя.
– А твой Аркашка? Он куда делся? – полюбопытствовала Матильда.
– Не знаю, домой, наверное. Ну, нашел Вальчик ключи, а тут женщина какая-то спускается. Здоровается с ним, чего-то они там беседуют, и вдруг я слышу, Вальчик говорит: «Спасибо большое, но завтра утром жена прилетает на два дня!» – «Из Москвы?» – «Да нет, из Рима!» – «Встречать поедете?» – «А как же!» Побежал я домой, схватил слепки и к дяде Исаю, он на тахане ключи делает. Наплел ему с три короба, умолил как можно скорее ключи сделать…
– А он не удивился, что у тебя слепки? – спросила я.
– Может, и удивился, но виду не подал. Сказал только, что с одним ключом работа очень ювелирная, и он с меня за это дороже возьмет. Я ему еще пятнадцать шекелей задолжал.
Я тут же полезла в сумочку.
– На, возьми!
Он густо покраснел, потом, помедлив, все-таки взял деньги.
– Спасибо! Впрочем, это наше общее дело.
– Ладно, что дальше? – потребовала Матильда продолжения рассказа.
– А дальше я позвонил в аэропорт, выяснил, когда есть рейсы из Рима, он же сказал «утром». Я пошел, занял пост и увидел, как Вальчик вышел и сел в такси. Я наверх. Открыл дверь, спасибо дяде Исаю, и вошел. Квартирка небольшая, но хорошая, богатая. Обшарил я там все, что мог, но ничего подозрительного не обнаружил, уже собрался уходить, как вдруг вижу на шкафу чемодан, еще не обследованный, меня как будто что-то толкнуло. Я полез, открыл чемодан, ничего, пустой. Я его приподнял и чувствую, есть в нем вес! Килограмма четыре, не меньше! А сам чемодан современный, легонький. Значит…
– Двойное дно! – воскликнула Матильда.
– Вот именно! Двойное дно! Тут уж я обо всем позабыл, думаю, как мне его вскрыть. Ножичек у меня с собой был, я поддел им дно, оно поддалось! И что же я там обнаружил!
– Что? – выдохнули мы с Матильдой.
– Четыре аккуратненьких килограммовых пакета с кокаином!
– Откуда ты знаешь?
– Оттуда! Пробовал один раз!
– Но ведь мешки запечатанные были?
– Я сделал в одном махонькую дырочку… И тут меня осенило!
– Так ты сегодня подменил кокаин сахарной пудрой?
– Именно! Я купил четыре кило сахарной пудры, разложил в четыре пакета и запечатал.
– Как?
– Горячим ножом, проще пареной репы! Так что теперь у меня тут… – он показал на свою сумку, – кокаина примерно на семьдесят тысяч долларов, это если по оптовой цене, а если по розничной!..
– Ой, и что ты будешь с ним делать? – в ужасе проговорила Мотька.
– Сначала я хотел его просто уничтожить, а потом подумал, что он еще может нам пригодиться.
– Зачем? – быстро спросила я.
– Пока еще не знаю, все будет зависеть от того, с чем вернется Арье.
– То есть?
– Успеют ли в Москве до его отъезда обнаружить, что за товар он привез!
– Значит, ты хочешь провернуть то же самое и с Курицей?
– Сначала я думал так, но потом мне пришла в голову одна мысль…
– Какая? – хором спросили мы с Матильдой.
– Понимаете, если опять забраться к Вальчику и просто подменить все пакеты сахаром…
– Гениально! Тогда они решат, что им всучили сахар вместо кокаина, у них начнутся разборки между собой, и будет уже не до Курицы! – догадалась Матильда.
– То-то и оно! А если в Москве не сразу проверят товар, то они попросту всучат Курице сахар, и она спокойно его провезет.
– Все это, конечно, хорошо, – сказала я, – но, согласитесь, это только полумеры!
– То есть? – не понял Володька.
– Ну спас ты Арье на этот один рейс, а что он повезет обратно?
– Похоже, оттуда они возят антиквариат. Но это не так страшно. Ну, отберут у Арье какую-нибудь статуэтку, подумаешь, большое дело, тем более он гражданин Израиля. В худшем случае его больше в Москву не пустят, но для него-то это только лучше!
– Так-то оно так, но все равно Вальчик с Томкой будут еще каких-то несчастных мучить, и не факт, что отвяжутся от Курицы… Надо действовать радикально, надо этих подонков как-то подставить… И совесть никого не должна мучить. Что может быть хуже торговли наркотиками?
– А кто говорил о совести? – рассмеялся Володька. – Ты мыслишь как настоящий Робин Гуд! Все правильно. Будем думать в этом направлении. Сейчас главное – дождаться Арье. Он вернется в ночь с четверга на пятницу, и уж будьте уверены, все мне расскажет.
– А ты пока нам расскажи, как ты все это с ним провернул, – потребовала Мотька.
– Заперся в нужной кабинке. Но щелочку нашел, наблюдаю!
– Да, – вдруг задумчиво сказала Мотька, – что началось в сортире, то там и кончится!
Мы покатились со смеху.
Отсмеявшись, Володя продолжал:
– Смотрю, Витек стоит у раковины, руки моет. Вскоре входит Арье, озирается, делает вид, что Витька не знает. Гляжу, сумки у них одинаковые. Арье берет сумку Витька и идет с ней в кабинку.
– В твою?
– Нет, пока в другую, и скоро возвращается, ставит сумку и руки моет. Витек что-то ему шепнул, взял свою сумку и вышел. Там еще какие-то мужики были, но никто на них внимания не обратил. Ну, думаю, если Арье Аське не поверил, тогда ему хана. Но он таки поверил и сразу ко мне в кабинку пожаловал. Я ему пакет протягиваю и говорю шепотом: «Здесь сахарная пудра!» Он сразу все просек, выхватил из-под куртки пакет с кокаином, отдал мне, а мой пакет себе под куртку засунул. Вот и все!
– Да, но если у него этот пакет обнаружат, то спросят, почему он сахар на теле везет? – поинтересовалась я.
– Да он его в самолете в сумку переложит, и все. А в случае чего скажет: думал, в Москве с сахаром перебои. Он ведь когда уезжал, там ничего не было!
– Но сейчас-то все есть! – напомнила ему Мотька.
– А может, он дебил? – не растерялся Володя.

Глава XVI
НЕУДАЧА

Едва мы открыли дверь, как навстречу нам выскочил Володька.
– Девчонки, Курица звонила!
– Тише! Женя дома? – спросила я.
– Да что ж я, камнем битый, что ли? Нет ее, стричься пошла.
– Тогда выкладывай! – потребовала Мотька.
– Так вот, звонила Курица, Аську спрашивала, но я сказал, что ты сегодня поздно будешь, потому что дед твой приехал. Ну, ей, конечно, не до деда. Эта тварюга Вальчик свое дело сделал. Кура наша уже ни жива ни мертва! Я, правда, успокаивал ее как мог, сказал, что Царь зверей в полном порядке уехал, а уж ее-то мы точно в обиду не дадим, но она так рыдала, что, похоже, ничего и не слышала. А через час позвонила Шуры-Мурина мама, приглашала нас в пятницу опять к ним приехать. Я сказал, что мы им перезвоним.
– Я не знаю, как дед…
– В пятницу они уезжают, – вспомнила Мотька, – с самого утра.
– Тогда можно и съездить.
– В таком случае позвони им сейчас и, по возможности, поговори с Курицей. Она почему-то тебе больше всех доверяет.
Я набрала номер Фельдманов. Дома была только Мура.
– Ой, Аська, приезжайте к нам, мама тут всего наготовит! Это будет вроде отвальной, ведь тетя Римма уезжает и вы тоже! Ждем вас!
– Мурка! А где твои?
– Мама с папой по каким-то делам ушли, Шурка гуляет, а к тете Римме кто-то приехал и тоже повел ее гулять.
– Кто? – вырвалось у меня.
– Понятия не имею, какой-то знакомый.
– Ты его видела?
– Видела. А тебе-то что? – спохватилась она.
– Как он выглядит?
– Нет, тебе-то что до этого? Опять какие-нибудь детективные дела? – задохнулась от восторга Мура.
– Нет, ерунда! Но скажи, какой он, этот человек?
– Здоровенный, весь какой-то гладкий, понимаешь?
– Понимаю! Черномазый?
– Нет, наоборот, блондин, только волос мало. Аська, а в чем дело? Ну, скажи!
– Да ни в чем, Мурка! Раз он блондин, значит, все вообще чепуха!
– Почему?
– Потому! Просто это совсем не тот, о ком я думала, вот и все!
– А что ты думала?
– Мурка, приедем в пятницу, все тебе расскажу! Только ты умеешь держать язык за зубами?
– А что?
– Не говори пока никому о нашем разговоре, ни тете Римме, ни Шурке, ни родителям. Поняла?
– Поняла. Но, по-моему, ты меня просто разыгрываешь!
– Ладно, Мурка, пока! До пятницы!
Во время этого разговора Мотька с Володей места себе не находили. Изображали передо мной целую пантомиму. Прижимали пальцы к губам, хватались за головы…
– Как можно так открываться! – накинулся на меня Володя, когда я положила трубку. – Мура ваша, между нами, умом не блещет!
– Ну не идиотка же она!
– Не уверен! Хотя, ладно, бог с ней! Девчонки, нам подворачивается уникальный шанс!
– Какой? – спросили мы хором.
– Подменить наркотики. Вальчик сейчас в Реховоте. Значит, как минимум полтора часа в нашем распоряжении.
– Ты хочешь сказать, что… – начала я.
– Вот именно! Мы сейчас же пойдем к Вальчику. Втроем мы мигом управимся.
– Нет, мы в чужую квартиру больше не полезем! – твердо заявила Мотька.
– Что же мне, одному отдуваться? – рассердился Володька. – Такие вы храбрые, такие героини, а как до главного доходит, так в кусты! Ведь его же нет в городе, мы точно это знаем, нельзя упускать момент!
– Аська, а может, он прав? В конце концов, мы же не грабить собираемся!
– Вы так думаете? Да там этого кокаина почти на двести тысяч баксов. По-вашему, это не грабеж?
– Нет! – вдруг решительно проговорила Матильда. – Если бы мы эти наркотики продали, тогда да, грабеж, а мы же сколько людей спасем, не говоря уж о Курице.
– Кстати, надо подумать, что с этими наркотиками делать, – сказал Володька.
– То есть как? – закричала я. – Ты еще собираешься с ними что-то делать? Надо их выкинуть, спустить в унитаз!
– У меня были другие планы!
– Интересно, какие это? – вскинулась Мотька.
– Я хотел с их помощью подставить Вальчика! Еще не знаю, как, но…
– Что ж, неплохая идея, – одобрила Мотька, – надо покумекать…
– А пока будешь у себя держать четыре кило кокаина? А вдруг что-нибудь, и как ты вывернешься? Тебя и Женю обвинят в хранении наркотиков.
– Ладно, бабы! С вами каши не сваришь! В таком случае я пошел. Счастливо оставаться!
– Нет! Один ты не пойдешь! Я с тобой! – завопила Матильда.
– Хорошо, я тоже пойду! Просто из чувства долга и товарищества. Хотя, на мой взгляд, один ты привлек бы меньше внимания.
– Ваша задача не привлекать, а, наоборот, отвлекать внимание! Все, идем, мы и так время потеряли!
Мы сломя голову кинулись вон из дому. Через пять минут мы уже были там, где жил наш обожаемый Вальчик, и мигом взлетели на второй этаж. Здесь мы молча перевели дыхание и прислушались. Все было тихо. Володька отдал мне сумку с сахарной пудрой и достал из кармана ключи. Руки у него были как лед. Вот он вставил ключ в первый замок, повернул, потом то же самое проделал со вторым, но дверь не открывалась.
– Что за черт! – выругался Володька. – В прошлый раз открылась сразу. – Он подергал дверь, но напрасно. – Может, он дома?
Я облилась холодным потом. Мне уже виделся Вальчик, с пистолетом в руках стоящий за дверью… И вдруг Мотька прошептала:
– Вовка, а в прошлый раз это было? – Она указывала на небольшой замок, находящийся значительно ниже двух остальных.
– Сукин кот! Новый замок врезал! Бежим отсюда!
Мы бросились бежать. К счастью, Женя еще не вернулась.
– Неужели он что-то заподозрил? – воскликнула Мотька, едва переведя дух.
– Да, матерый человечище! – сказала я, и все засмеялись. – Конечно, когда в доме такие материальные ценности, приходится следить за замками. Потерял ключи – сразу ставь новый!
– Шутки шутками, а как теперь быть? У меня был четкий план – подменить кокаин сахаром. Тогда вся операция обретала смысл… А так… Завтра вернется Арье, и если в Москве уже прочухали, то они могут свалить все на него, а это… Это ужас!
– Значит, так! – весьма решительно начала Мотька. – Нам пора собираться! Обо всем этом будем думать завтра, утро вечера мудренее! В конце концов, привлечь опять твоего Аркашку…
– Это мысль! – воскликнул Володя.
– Только ключ надо сделать где-то в другом месте, а то твой дядя Исай может что-то заподозрить.
– А я не буду делать слепок, я просто отнесу ему ключ. Главное, поймать Аркашку! Я сейчас ему позвоню. Только, бабы, придется ему кое-что рассказать, а то он черт знает что может подумать.
Володя позвонил Аркашке, но того дома не было.
– Не беда, я его сегодня все равно достану, буду звонить каждые полчаса.
– И из ресторана? – поинтересовалась Мотька.
– А почему бы и нет?
– Только не вздумай говорить про наркотики! – предостерегла его я.
– Да что ж я, больной? Навру ему чего-нибудь на правдивой основе. Это всегда убедительно!
– Хватит болтать. Скоро уже дед приедет, а у нас еще конь не валялся!
– Да, правда! – подхватилась Мотька и первой ринулась в ванную.
Скоро вернулась Женя, аккуратно подстриженная, подкрашенная. Было заметно, что она немного волнуется.
– Володя, прими душ и надень новую рубашку. Только не вздумай напяливать эти джинсы. Надень вельветовые. И возьми с собой куртку.
– Мать, куртку-то зачем? Тепло!
– На обратном пути можешь замерзнуть.
– Мать, я что, маленький!
– Для меня – да! – вдруг рассмеялась Женя.

Глава XVIII
РАЗГОВОР НА СКЛАДЕ

Мы действительно здорово опоздали. Дедушка с Ниночкой уже ждали нас и даже волновались.
– Куда вы запропастились? – кипятился дед. – Я тебе уже не раз объяснял, что опаздывать – дурной тон! Это неприлично!
– Дед, не шуми! У нас была уважительная причина, – сказала я, не зная даже, что придумаю, если меня спросят, какая же это причина.
Но, к счастью, никто ни о чем не спросил.
– Даю вам десять минут на сборы, и едем! – распорядился дед. – Владимир, ты с нами?
Володя замялся.
– Поехали, – шепнула ему я, – в дороге тоже можно думать.
– Нет, – вдруг решительно заявил он, – извините, Игорь Васильевич, но я не могу!
– Вольному воля! – сказал дед.
– Володик, почему бы тебе не поехать? – удивилась Женя.
– Мам, у меня есть дела! – отрезал он.
Наконец мы спустились к машине, уселись.
– Поехали! – сказал дед и включил зажигание. Машина не завелась. – Что за черт! – выругался дед и попробовал еще раз. Машина заводиться не желала. Тогда дед вылез, открыл капот, но я-то знала, что это бесполезно, дед ничего не смыслит в моторах. И все-таки он покопался там, для вида, наверное, чтобы не ударить в грязь лицом перед молодой женой. Но тщетно. – Ниночка, может, ты посмотришь?
Ниночка вылезла и тоже заглянула в мотор.
– Но, Игорь, я же ничего в этом не понимаю, мы с тобой водим машину, как цирковые обезьяны! Рулить научили, и больше ничего не надо!
– Это ты верно подметила, – рассмеялся дед. – Черт, придется вызывать кого-то. Да, барышни, боюсь, что наша поездка сегодня не состоится. Пока то да се, будет уже поздно. А на вечер я договорился с Мишкой… Ох, как скверно все получается. Ладно, давайте пока придумаем что-нибудь.
– Пойдемте в Яффо! – предложила я. – Там так здорово!
– А что, отличная идея! – одобрил меня дед. – Дорогу знаете?
– Знаем!
– Ниночка, ты не возражаешь? Нет? Тогда пошли, не будем время терять. Надо только кое-что из вещей наверх закинуть, а то не ровен час, из машины украсть могут.
Мы вчетвером гуляли в Яффо, потом поднимались на смотровую площадку самого высокого здания в Израиле – Мигдал Меир Шолом, – откуда весь город виден как на ладони. И, наконец, часов около семи проводили деда с Ниночкой до гостиницы, где и простились с ними. Они улетают завтра утром. Если быть совершенно честной, я даже рада этому. Очень уж трудно разрываться между удовольствиями (дедушка) и долгом (Курица).
Дома нас встретил понурый Володя.
– Что-то случилось?
– Да нет, только я ничего не могу придумать. Завтра мы едем в Реховот, и как прикажете смотреть в глаза Курице? Между прочим, она звонила, вся в рыданиях! Этот подлец ее насмерть запугал.
– А чем?
– Не знаю, она по телефону не захотела говорить.
– А как мы с ней завтра поговорим, если там все будут? – озабоченно пробормотала Мотька.
– Улучим минутку, не волнуйся! – успокоила я подругу.
– Понимаете, бабы, тут нужна какая-то основная, конструктивная, идея! Мы тут уже с Аркашкой кумекали, у него котелок варит, но пока… глухо, как в танке.
– А когда Арье возвращается? – спросила я.
– Сегодня ночью. Жалко, нельзя его встретить.
– Почему?
– Ехать в аэропорт заранее – невозможно, мать не пустит, и вообще… А ночью автобусы не ходят.
– Может, возьмем такси? – предложила я. – Мне дед еще деньжат подкинул.
Володя задумался.
– Нет, не стоит! – решил он наконец.
– Почему? – спросили мы с Мотькой.
– Светиться не стоит. Если кто-то из них, а они ведь будут его встречать, увидит нас ночью, они сразу просекут, что мы тут не случайно. Лучше я с утра сбегаю к Арье в лавку и все узнаю. Уж от меня-то он ничего не скроет! – с гордостью произнес Володька.
– И мы с тобой пойдем! – вдруг заявила Матильда. – Мы тоже не лыком шиты!
– А чего, пошли! – неожиданно быстро согласился Володя. – Хотя погодите, мы же завтра в Реховот едем! Правда, я договорился с Марией Валерьевной, что мы приедем к часу… Думаю, все успеем.
– Конечно! С утра пойдем купаться, а потом на шук, к Арье.
С утра мы втроем поехали на пляж, Вальчика там не было. Мы искупались, и даже Вовка соизволил войти в воду. Загорать и сушиться мы не стали, а переодевшись, направились на шук Кармель, к Арье. Пройдя почти весь базар насквозь, Мотька вдруг остановилась.
– Слушайте, – сказала она, – нельзя нам всем туда вваливаться. Мало ли что… Особенно, если подмену уже обнаружили. Они могут установить за Арье слежку.
– Запросто! Молодец, Матильда, голова у тебя варит! А что ты предлагаешь? – спросил Володя.
– Чтобы к нему пошел кто-то один. Мало ли зачем можно забрести в его лавку.
– Я пойду! – вызвалась я. – Он меня видел и сообразит, зачем я пришла. А для отвода глаз я куплю какую-нибудь мелочь.
– Правильно! Тогда иди скорей, мы тебя тут подождем.
Арье стоял за прилавком и разговаривал на иврите с покупательницей. Я вошла, огляделась. Он меня не замечал. Тогда я решительно сняла со стенда небольшую стеклянную вазочку, вынула кошелек и подошла к прилавку. Арье мельком глянул на меня и, видимо, не узнал. Конечно, я ведь тогда была в черном платке! Наконец болтливая покупательница ушла. Арье взял у меня вазочку, собрался уже выбить чек, но тут я сказала:
– Здравствуйте, вы меня не узнаете?
Он пристально в меня вгляделся.
– Да! Узнаю! Я так вам благодарен! – шепотом ответил он.
– У вас все в порядке?
– Да!
– Нам очень нужно с вами поговорить! Такая же опасность грозит одной женщине, и нам необходимо…
– Хорошо! Приходите в четыре часа ко мне домой.
– Нет, мы не можем.
– Ну ладно, теперь ваше слово для меня – закон! – улыбнулся Арье. – Ханна! – позвал он, и из подсобки выглянула женщина, которую мы тут уже видели. Он сказал ей несколько слов на иврите и потом обратился ко мне: – А где тот парнишка?
– Он и моя подруга ждут за углом.
– Хорошо! Бегите к ним и ждите. Когда увидите меня, ступайте за мной, но держитесь в отдалении. Не следует, чтобы нас вместе видели.
Я бросилась к друзьям.
– Сейчас он появится, мы пойдем за ним, на расстоянии.
– Куда?
– Не знаю! Посмотрим!
Буквально через минуту появился Арье и, небрежно крутя на пальце ключи, неспешным шагом пошел вдоль рядов. Мы двинулись за ним. Он шел, здороваясь со многими торговцами, потом вдруг свернул влево. Мы за ним. Он прошел еще немного и остановился возле какой-то двери. Мы тоже остановились, делая вид, что разглядываем обувь на развале. Арье огляделся, быстро открыл дверь и скрылся. Мы выждали немного, тоже огляделись и, не обнаружив ничего подозрительного, направились к двери. За нею нас ждал Арье. Ни слова не говоря, он прошел по темному захламленному коридору и толкнул еще одну дверь. Мы очутились в довольно просторном помещении, сплошь заставленном картонными коробками. Видимо, это был склад.
– Эй, Гоги, – крикнул Арье, – ты где, братишка?
Из-за коробок вышел невероятно толстый человек с очень красивым и милым лицом.
– Арье! Привет! Кого это ты привел? – спросил он с грузинским акцентом.
– Гоги, братишка, мне позарез надо поговорить с этими ребятками. Будь другом, пусти на полчасика.
– О чем разговор! Конечно! Только не уходи, пока я не вернусь! Полчаса хватит?
– Спасибо, дорогой!
Гоги, обаятельно улыбнувшись нам, с неожиданной для такой фигуры легкостью вышел в коридор.
– Ну, друзья, устраивайтесь! – сказал Арье. – На этих ящиках вполне можно сидеть!
Едва мы уселись, как Арье, не дожидаясь вопросов, заговорил:
– Не знаю, чем я заслужил ваше расположение, но вы буквально спасли меня! Если бы вы знали, какой шмон мне устроили в Москве! Они перетрясли мою сумку, ощупали меня с ног до головы, а уж когда обнаружили в сумке ваш пакет… «Что это у вас?» – спрашивают. А я спокойно отвечаю: «Сахарная пудра!» Ну, они, ясное дело, не поверили, вскрыли пакет, а там и вправду сахар! «Зачем, – говорят, – вы сахар в Москву везете?» Ну уж тут я нахальства набрался, как-никак гражданин Израиля, и спрашиваю: «А что? Разве это запрещено?» – «Да нет, – говорят, – не запрещено!» И отпустили меня с миром! Я как вышел от них, сел в кресло и первым делом за вас помолился.
– А что дальше? – нетерпеливо спросил Володя. – У вас пакет забрали?
– А как же! Со мной в самолете эта булка непропеченная летела, Тамара, жена Валентина. К счастью, она не видела, как меня таможенники уводили, наверное, с багажом закопалась. Ну, сижу я в кресле, молюсь за вас, вдруг она подскакивает: «Давай товар!» Я отдал. Тут она и говорит, что обратно я повезу антиквариат, его надо будет на себе спрятать, и это, мол, сущая чепуха по сравнению с сегодняшним. И еще сказала, что ее встречают с машиной и она меня подвезет куда мне надо, и телефон потребовала тех людей, у кого я жить буду. Но ни разу не позвонила. А потом смотрю, уже в Шереметьеве, она опять со мной летит, но ко мне даже не подходит. Я, с одной стороны, рад до смерти, хоть трястись в таможне не надо, а с другой, ведь эта скотина Вальчик опять скажет, что я ему должен. Но я решил, лучше годами лезть из кожи вон, но отдать ему половину, а половину я уже отработал. А если у них товар плохой, это не моя забота, верно?
Он подмигнул нам.
– Значит, Тамара с вами сюда приехала? – спросила Матильда.
– Да.
– Плохо дело! – проговорил Володька.
– А что? – перепугался Арье.
Мы подробно рассказали ему все о несчастной Римме Львовне и о крушении наших планов по подмене кокаина.
– Да, погано, совсем погано! Может, я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил Арье. – Сделаю все, что в моих силах.
– Да пока неясно, что делать, – пожал плечами Володя.
– Одним словом, если что понадобится, можете на меня рассчитывать. Да, еще вопрос: что вы сделали с тем пакетом?
– Пока ничего.
– И слава богу! Выбросьте вы эту гадость, опустите в унитаз, и дело с концом. С этим шутки плохи!
Мы пообещали так и сделать. Потом простились с Арье и ушли. Нам надо было спешить. Нас ждали в Реховоте.

Глава XX
ШАЛЬНАЯ ИДЕЯ

Утром я проснулась около шести. Мотька спала без задних ног. Вот и подходят к концу наши каникулы! Самые интересные каникулы в жизни! Сколько мы всего увидели, столько узнали, да еще сумели спасти человека. Ведь если бы у Арье в Москве обнаружили наркотики, ему грозило бы несколько лет тюрьмы. А теперь предстоит еще спасти Курицу, и это будет куда сложнее! Почему-то я была уверена, что гениальный по простоте Мотькин план на каком-то этапе может дать сбой, и тогда… Даже не хочется об этом думать.
В половине восьмого проснулась Мотька.
– Ась, – сказала она, едва продрав глаза, – а ведь это предпоследнее утро здесь. Как жалко! Я, конечно, по маме соскучилась, но уезжать неохота. И на Мертвое море мы не попали.
– Ничего, Матильда, мы с тобой спасем еще парочку банкиров и завалимся сюда на целый месяц! Что нам стоит?
– А что? В Москве этих банкиров, как собак нерезаных. Запросто спасем! Жалко, конечно, что Арье не банкир.
– Ну, что сегодня будем делать?
– А что в субботу тут сделаешь? Пойдем на пляж, погуляем, потом опять на пляж сходим, а вечером что-нибудь придумаем. Не знаю, как я теперь без моря жить буду! Я, наверное, в прошлой жизни рыбой была!
Когда мы завтракали, в кухню приплелся заспанный Володя.
– Бабы, вы, конечно, на пляж?
– Ясный перец!
– И не лень пешком туда тащиться?
– Не лень!
– А я, пожалуй, еще посплю! – и, отправив в рот сразу три печенья, он удалился.
Рано утром в субботу на улицах было совсем пустынно. Мы шли молча, наслаждаясь напоследок ласковым солнцем.
– Ой, Аська! Надо завтра не забыть в море монетку бросить!
– Интересно, какую монетку надо бросать, здешнюю или нашу?
– А давай по две бросим. Чтобы уж железно сюда вернуться!
– Хорошая идея! – засмеялась я.
Обычно оживленная, шумная улица Алленби была пуста. Все закрыто. Народу – никого. Даже у шука Кармель все словно вымерло.
– Ась, а может, нам Косте позвонить? – немного погодя спросила Матильда.
– Косте? Зачем? – удивилась я.
– Подстраховать Курицу!
– Каким образом?
– Ну, Костя отцу расскажет все (Костин отец – следователь РУОП), и даже если у нас ничего не выйдет и ее задержат, по крайней мере, будет известно, что она – жертва шантажа!
– Да ты что! Даже думать нельзя о таком варианте!
– Почему?
– Да потому, что пока Костя папе своему объяснит, пока папа с таможней свяжется… представляешь себе, чего Курица успеет натерпеться, не говоря уж о том, что Костин папа может вообще во все это не поверить, сама подумай, какие-то девчонки звонят из Тель-Авива, чего-то городят про наркотики…
– Ты права, я дура!
На пляже не было ни души. Мы с восторгом кинулись в воду. Потом вылезли и растянулись на песке. И вдруг услыхали голоса:
– Гляди, Клав, по-моему, те самые девчонки!
– Вроде да!
Я подняла голову. Неподалеку от нас расположились Клава с Томкой. На ловца и зверь бежит. Может, что-то интересное услышим. Дамы переоделись и довольно долго решали вопрос, идти ли им сейчас в воду или сперва немного пожариться на утреннем солнышке.
– Мотька, – прошептала я, – идем в воду, чтобы они не подумали, что мы за ними…
Мы вскочили и бросились в воду, делая вид, что не замечаем их. В воде мы издавали самые невероятные возгласы на несуществующем языке.
– Мотия, кармагель! – вопила я.
– Хора, лупендрон! Куша ботана мур?
– Мур! Мур!
Когда-то в раннем детстве мы с Мотькой обожали играть «в иностранцев». Мы часами могли нести всякую околесицу на якобы иностранном языке. Теперь это умение нам пригодилось. В жизни все может пригодиться, даже лупендрон.
Вскоре дамы тоже влезли в воду. Но абсолютно ничего интересного не сказали.
Потом, уже лежа на песочке, мы услышали:
– Клав, на каком языке эти девчонки болбочут?
– Да кто их знает, но вообще-то похоже на венгерский.
Мы чуть со смеху не лопнули. И вдруг Клава спросила:
– Томка, а ты к Марику на день рождения идешь?
– Не-а, я же завтра опять в Москву лечу.
– Разлеталась ты!
– Ой, не говори! Надоело до смерти! Но тут у нас такие дела творятся…
В этот момент я увидела, что по пляжу к нам направляется Аркашка. Сейчас он нас окликнет, и тогда все пропало… Я сорвалась с места и как дунула по песку! Подлетев к обалдевшему от моей скорости Аркашке, я зашептала:
– С нами ни слова по-русски!
– Понял! – отозвался Аркашка, окинув взглядом пляж.
Мы с ним не спеша направились к Матильде. По-моему, Аркашка положил на нее глаз.
– Шалом!
– Шалом!
Он бросил сумку на песок.
– Пошли в воду! – прошептал он.
Заплыв подальше, мы наконец могли поговорить.
– Я позвонил, мне Вовкина мамаша сказала, что вы на пляже, а Вовка дрыхнет. Предлагаю сейчас пойти ко мне, мои уехали в Беер-Шеву, так что мы с Маратом одни, хоть поговорить нормально сможем.
– А Марат – это кто? – спросила я. – Твой брат?
– Нет! – заржал Аркашка. – Это мой пес! Но он мне как брат!
– Погоди, чего мы с утра к тебе попремся, у нас сегодня предпоследний день, погода такая роскошная, давай лучше погуляем! – возразила Матильда.
– А может, еще позагорать, послушать, а вдруг что-то интересное услышим, – предложила я.
– Да они уже уходят! – воскликнула Матильда.
В самом деле, дамы плескались под душем.
– Тогда пока побудем здесь, – решительно заявила Матильда, – уж больно жалко от моря отрываться, а потом пойдем к тебе на часок.
– У меня в холодильнике здоровенная кастрюля компота! Из здешних фруктов – обопьешься!
– Холодный компот – это хорошо, – мечтательно сказала я.
– Тогда пошли сейчас, а потом можно будет сюда на великах приехать!
– Ой, здорово! – обрадовалась Матильда. – А сколько их у тебя?
– Два, мой и мамин. А третий у соседей возьмем. Покатаемся по городу, а потом опять можно сюда приехать. Принимаете программу?
– Принимаем!
Через полчаса мы добрались до Аркашкиного дома. В передней нас встретил Марат – редкой красоты доберман-пинчер. Черный с рыжими подпалинами, изящный и, сразу видно, умный. На кухне Аркашка налил нам по здоровенной кружке потрясающего ледяного компота, и мы уселись на балконе.
– Надо Вовке позвонить, – сказал Аркашка, – пусть подваливает.
– Конечно, позвони. У него тоже есть велик!
Вовка обещал прийти через двадцать минут.
На балконе к нам присоединился Марат.
– Сколько ему лет? – спросила я.
– Четыре! А хорош?
– Хорош, ничего не скажешь.
– Скажи ему: Марат, ты красивый!
– И что будет?
– Увидишь!
– Марат, – сказала я, – ты красивый!
И пес улыбнулся! Честное слово!
– Да! Я такого еще не видела! – закричала Мотька.
– Он вообще жутко умный, все понимает, – хвастался Аркашка, – к нам один раз вор забрался, так он его из квартиры не выпустил.
– Ну, это многие собаки умеют! – пожала плечами Мотька.
– А один раз маме ночью стало плохо, так он пришел за мной, разбудил меня и отвел к ней.
И вдруг мне в голову пришла шальная идея! Но я решила сама всесторонне ее обдумать, прежде чем делиться с друзьями. Если это выгорит, то…
Вскоре явился Володя с велосипедом, Аркашка сбегал к соседям, и мы вчетвером покатили по тихим и пустынным улицам Тель-Авива.
– Аська, ты чего такая задумчивая? – спросил Володя.
– Задумчивость ее подруга от самых колыбельных дней, а вы не знали? – закричала Матильда. Она чувствовала, что нравится Аркаше, и была на подъеме.
Я только отмахнулась от них. Идея мало-помалу вытанцовывалась.
Накатавшись вволю, мы решили еще искупаться, а потом нашли на набережной открытое кафе-мороженое. Посетителей там не было. Мы сели в тенечке. Аркашка рассказывал, как снимался в кино.
– Первый раз мне так легко показалось, хоть меня и учили карманы чистить, а потом с каждым разом все труднее…
– А ты артистом хочешь быть? – спросила Мотька.
– Вообще-то да, но в Израиле мало фильмов снимают…
– Я тоже буду артисткой, но я хочу в театре играть, вот как Аськина мама!
– Твоя мама актриса? – удивился почему-то Аркашка.
– Да.
– А как ее фамилия?
– Монахова, Наталия Монахова.
– Она такая блондинка с пышными волосами?
– Да, а откуда…
– Она снималась в «Голубой мечте»?
– Да, но…
– И еще я видел по телику «Нору». Она там играла?
– Да! – с гордостью сказала я. Вот, оказывается, и в Израиле мою маму знают!
– А я бы хотел в Америке учиться, – проговорил Аркашка. – Хотя отсюда туда трудно уехать. Но ничего, я еще стану голливудской звездой! И ты, Матильда, тоже! – великодушно добавил он.
Матильда зарделась.
– Мне не обязательно в Голливуд, я могу и в Москве…
– Одно другому не мешает! – вмешался Володя.
Разговоры разговорами, но в голове у меня уже созрел авантюрный план… Пожалуй, пора поделиться с друзьями…
– Ребята! – сказала я. – Послушайте! У меня родилась идея…

Глава XXII
СПЕКТАКЛЬ В АЭРОПОРТУ

К счастью, пробок на дороге не было, и мы приехали в аэропорт Бен-Гурион значительно раньше, чем предполагали. И это было удачей.
– Вовка, ты дождешься отлета девочек? – спросила Таша.
– Что за вопрос! – оскорбился Володя. – Естественно, дождусь. Должен же с ними быть кто-то, говорящий на иврите.
– Тогда придется тебе вернуться на автобусе. Я не могу ждать, у меня еще дела.
– Да ради бога! – обрадовался Володя. – Отлично доберусь на автобусе!
– А деньги-то у тебя есть на дорогу? – волновалась Таша.
– Уж как-нибудь! – передернул плечами он.
– Девчонки, вы на меня не обидитесь? Столько всего вам наобещала, а слово сдержать не смогла. И на Мертвое море вас не свозила…
– Ничего, в другой раз! – утешила ее Матильда.
Мы еще пообнимались с Ташей, и она наконец ушла, к великой нашей радости.
Да, все складывается идеально. Даже слишком. Может, это уже дурной знак?
Неподалеку от входа я приметила Аркашку, который медленно прогуливал на поводке Марата в наморднике. С ним рядом шел его товарищ, Рома. Мы еще вчера с ним познакомились. Нам нужен был кто-то, кого Вальчик с Томкой ни разу не видели.
– Я сейчас узнаю, регистрируют ли уже ваш рейс, – сказал Володя. – Если да, то лучше пройти регистрацию и таможню уже сейчас, потом может быть очередь.
Он отошел куда-то и быстро вернулся.
– Пошли скорее, регистрация только начинается, мигом пройдете!
Действительно, через 10 минут мы уже были свободны от сумок. А за нами мало-помалу скапливалась очередь. Отлично! Чем дольше Курица простоит в очереди, тем лучше.
Мы заняли заранее облюбованные позиции у дверей, чтобы не проворонить действующих лиц предстоящей комедии. А может, и драмы.
– Фельдманы приехали! – подбежал ко мне Володька.
– Сколько их?
– Все, кроме Шуры.
А вот и они. Вошли, поставили чемодан и сумку Риммы Львовны, и Давид Львович подошел к справочной. А Курица то и дело вертела головой, кого-то высматривая. Ясно кого, нас! И хотя вся операция была задумана ради спасения Курицы, сейчас нам было не до нее. А главные действующие лица пока не появлялись. Я только очень боялась, что не успею увидеть финал драмы или комедии. Но вот Фельдманы встали в очередь.
– Аська, подойди к ней, а то она изведется, – шепнул мне Володя.
– Но они же сейчас в меня вцепятся! Лучше ты подойди и скажи…
– Нет, она только тебе доверяет.
– Ладно!
Я пробралась к Фельдманам.
– Аська! А где Матильда? Вы уже сдали вещи? – накинулась на меня с вопросами Мура.
– С ума сойти! Пигалицы одни по миру путешествуют! – умилялся Давид Львович, а Мария Валерьевна судорожно дописывала какое-то письмо, которое не успела дописать дома.
– Асечка, – прошептала Римма Львовна, отведя меня в сторонку. – Как дела?
– Римма Львовна, думаю, еще полчаса, и вы вообще избавитесь от ваших мучителей.
– Как? – разинула рот Курица.
– Увидите!
– Опять вы секретничаете! – возмущенно воскликнула Мура.
– Асечка, а ты хотела передать мне… какие-то сладости? – дрожащим голосом проговорила Курица.
Тоже мне конспираторша!
– Какие сладости? Зачем? Кому? – пиявила нас Мура.
– Да это Женя, Володина мама, ее подруга живет в одном доме с Риммой Львовной, – на ходу придумывала я. – Они у Володи, он вам их потом отдаст.
– Спасибо, деточка!
– Римма Львовна, я сейчас отойду, встретимся попозже. – И я стала выбираться из загородки для пассажиров московского рейса. Но Мура увязалась за мной.
– Аська, подожди, куда ты бежишь?
– Надо!
– В уборную, что ли?
– Да нет, надо Мотьку найти! – ляпнула я первое, что пришло в голову.
– Я с тобой!
Вот липучка! Но спорить мне было некогда. Я побежала к Володьке, Мурка за мной.
– Погоди! Куда ты так несешься?
– Сбавь обороты! – посоветовал мне Володька. – Их пока нет.
– Кого нет? Что тут у вас происходит? – приставала Мура.
– Операция по пресечению! – таинственно прошептал Володя.
– Чего? По пресечению чего? – недоумевала Мура.
– Контрабанды! – тем же таинственным шепотом разъяснил он.
– Да ладно вам! – обиделась Мура.
– Мурка! Он не шутит! Умоляю, не мешай!
– Подумаешь, я вообще могу уйти! Тоже мне! А вы кого представляете? Моссад? КГБ? ЦРУ?
– Интерпол!
– Правда, что ль?
Но в этот момент сквозь стеклянные двери я увидела, как подъехало такси и оттуда вылезла Томка, а за нею Вальчик с дорожной сумкой и пластиковым мешком, в котором, я знала, лежал пакет с кокаином. Точно такой же мешок был и в руках Курицы.
Пока Вальчик расплачивался с таксистом, на авансцене появился Ромка. Он медленно шел мимо с открытой банкой пива и, поравнявшись со сладкой парочкой, вдруг споткнулся, и пиво выплеснулось на Томку и Вальчика.
– Хулиган! – взвизгнула Томка, а Вальчик занес руку, чтобы влепить затрещину Ромке, но не тут-то было! Ромка ловко увернулся и бросился наутек. Свою роль он сыграл отлично. Спектакль начался!
Кое-как отряхнувшись, Вальчик с Томкой направились в здание аэропорта.
– Ух, какая очередища! – простонала Томка и тут же встала в хвост, а Вальчик стоял, прощупывая взглядом пассажиров. Искал Римму Львовну. Ага, вот он ее приметил, она была уже близко к таможенникам.
– Аська! Аська! – зашептала вдруг мне на ухо Мура, о которой я начисто забыла. – Аська! Вон тот тип приходил к тете Римме! Да! Это он!
– Знаю! – сквозь зубы ответила я. – Стой тихо, не мешай!
– А кто он такой?
– Отвяжись! – гаркнула я.
– Подумаешь, строит из себя! – пожала плечами Мура, но все-таки осталась стоять рядом.
– Мурка! Смотри, что сейчас будет!
На сцену вышел Аркашка. На нем была низко надвинутая на глаза кепка с длинным козырьком, а на поводке он вел Марата. Они медленно двинулись в сторону Вальчика, и вдруг, когда они были уже совсем близко, Марат рванулся к Вальчику с такой силой, что Аркашка едва его удержал, и громко залаял. Вальчик небрежно отмахнулся. Мол, собака лает, ветер носит. Тем более собака в наморднике! Хотя нет, намордник свалился с собачьего носа и теперь болтался на одном ремешке. А Марат продолжал громко лаять и устрашающе скалить белоснежные острые зубы. Вальчик испуганно замер. Пес бесновался, Аркашка делал вид, что пытается его усмирить. Эта сцена привлекла всеобщее внимание.
– Убери собаку, чертов сын! – заорал Вальчик, судорожно прижимаясь спиной к стене. – Убери, я кому сказал!
– Не могу, дяденька, у меня сил не хватает с ним справиться! – жалобно отвечал Аркашка.
А Марат уже прыгал на Вальчика, заливаясь истошным лаем.
– Помогите! – крикнул Вальчик. – Уберите этого окаянного пса! Безобразие! Ой!
Марат тем временем вцепился зубами в пластиковый мешок, а Аркашка сказал что-то на иврите охранникам.
Вальчик непроизвольно рванул мешок, и оттуда посыпалось что-то белое. Охранник коршуном кинулся к Вальчику, а Аркашка вдруг разом справился с остервеневшим Маратом. Вальчик побелел как полотно. Один из охранников сел на корточки, послюнил палец, обмакнул его в белый порошок, понюхал… Вальчик дернулся было, но второй охранник схватил его за руку, а Марат зарычал. Первый охранник аккуратно смел порошок на кусочек бумаги, выпрямился и посмотрел на Вальчика. Ничего хорошего этот взгляд не предвещал! Они вдвоем взяли Вальчика под руки. Он от страха совсем сомлел.
– Смотри! – толкнул меня в бок Володя, указывая на очередь пассажиров нашего рейса. Оттуда, расталкивая народ, выбиралась Тамара. Но, вопреки ожиданию, она кинулась не к мужу, а к выходу и быстро скрылась из виду. Крыса бежала с тонущего корабля. – Да, хоть и считается, что декабристы «страшно далеки от народа», но жены у них были куда порядочнее. Впрочем, и сами они – тоже, – задумчиво проговорил у меня над ухом Володя.
Вальчика тем временем увели, и он не видел бегства жены.
Спектакль был окончен. Все произошло в считаные минуты. Курица спасена! Я вдруг ощутила, что у меня дрожат ноги. И тут же ко мне подбежал Аркашка с уже вполне спокойным Маратом.
– Ну, Аська, я считал, что я гений, но настоящий гений – ты! Дай пять!
Я протянула ему руку, и он крепко пожал ее.
– Почему это ты гений? – раздался Мурин голос. – И вообще, я ничего не поняла. Что тут произошло?
Никто не успел и рта раскрыть, как в мои объятия бросилась Мотька, дежурившая в другом конце зала.
– Аська! Ура! Ты просто гений! Если бы не ты…
– Да скажет мне кто-нибудь наконец, что все это значит? – капризно потребовала Мура.
– Мурка, не надо дуться! Все хоккей! – воскликнула Мотька. – Видела этого типа? Он торговец наркотиками и вообще жуткая сволочь, а мы его разоблачили!
– А какое отношение он имеет к тете Римме? – вдруг вполне нормальным голосом задала вопрос Мура.
Мы переглянулись.
– Ты тайны хранить умеешь? – спросил Володя.
– Умею! Ей-богу, умею! Честное слово!
– Тогда слушай: этот тип одолжил деньги твоей тете, а потом стал ее шантажировать и требовать, чтобы она провезла через границу кокаин. Ясно тебе?
– Тетя Римма? Кокаин? – в ужасе прошептала Мура.
– Да! Она просила нас помочь ей, и мы, как видишь, справились с этой задачей! – гордо произнес Володя и хлопнул меня по плечу.
– А почему Аська гений?
– Потому что весь этот план с собакой придумала Аська! Только запомни: родителям ни слова. Шурке можешь сказать, но родителям ни-ни.
– Ладно, я и сама понимаю, нечего их зря волновать! Эх, дурак Шурка, остался смотреть футбол и такое прозевал!
– Ну что, сработало? – крикнул вдруг невесть откуда взявшийся Рома.
– Ты что, все проворонил? – накинулся на него Аркашка.
– Да я там ребят знакомых встретил… Но я ведь свою роль сыграл, облил их пивом!
– Зачем? – удивилась Мура.
– Марат не выносит запах пива, сразу стервенеет, а я еще ему тихонько шептал – «фас, фас»! – объяснил Аркашка.
– Наконец-то, вот они! – раздался голос Давида Львовича. – А мы вас ищем, скоро посадку объявят, а вас нет! О, сколько народу наших пигалиц провожает, и все молодые люди, выходит, они уже далеко не пигалицы!
Римма Львовна, белая как снег, стояла и обреченно смотрела на меня. Она, наверное, пропустила весь спектакль. Я подошла к ней и шепнула:
– Все в порядке, Римма Львовна! Вальчика арестовали, а Тамара сбежала. Вы свободны!
И тут я увидела, как постепенно оживает, оттаивает ее лицо. Да она почти красавица! Постоянный страх, казалось, заживо съедал ее, гнул к земле, а тут… У нее распрямились плечи, засияли глаза, заалели щеки.
– Деточка моя! – прошептала она и хотела уже заключить меня в объятия.
– Римма Львовна, не сейчас! – шепнула я и глазами показала на ее брата.
Она сразу все поняла, кивнула и отошла от меня.
Какой же счастливой я себя чувствовала!
И вот объявили посадку. Мотька с Аркашкой стояли в сторонке и, казалось, не слышали объявления. Но тут все стали прощаться. Опять объятия, поцелуи, суматоха!
– Девочки, вот вы где!
– Ольга Ивановна! Здравствуйте!
– Ну, я вижу, вы живы-здоровы, все у вас в порядке?
– Да, у нас все в полном порядке! – весело сверкая глазами, отвечала Матильда.
– А вы тоже этим рейсом летите? – спросила я.
– Да, конечно!
– Э, да у вас тут теплая компания собирается! – воскликнул Давид Львович.
Володька отвел меня в сторону.
– Аська, я хочу сказать… ну, в общем… ты – настоящая… Я хотел бы с тобой дружить!
– И я с тобой! Ты тоже настоящий! Письма будешь писать?
– Обязательно. А ты?
– Постараюсь!