Глава II
ЛУЧШИЙ ОТДЫХ

Домой я повела Матильду другой дорогой – мне хотелось взглянуть на строящуюся дачу Добрышиных. Действительно, на участке кипела работа. Следов пожара уже не было видно. Новый дом строили из красного кирпича, большой, основательный.
– А мне ваша дача куда больше нравится, – сказала Мотька, – деревянный дом, по-моему, уютнее.
– Так нашу дачу еще мой прадед строил, дедушкин отец!
– А он кто был?
– Врач. Нейрохирург.
– Ты его знала?
– Нет, что ты! Он давно умер!
За разговорами мы и не заметили, как дошли до дома. Тетя Липа возилась в саду.
– Куда это вы запропали? – спросила она.
– Да мы у Уваровых были.
– А! Голодные?
– Нет, что вы! Мы там у них черешни до отвала наелись! – сообщила Мотька.
– Тогда, девчонки, не в службу, а в дружбу, сядьте на велосипеды и смотайтесь в Жуковку, Нюра молока нынче не привезла. Может, случилось что-то!
Мы с удовольствием сели на велосипеды и покатили по шоссе в Жуковку, деревню, что стоит на берегу реки примерно в трех километрах от нашего поселка. Тетю Нюру я помню столько, сколько себя, она всегда летом носит нам молоко. Дома у нее никого не было, соседка объяснила, что вчера Нюра вместе с мужем в Москву на свадьбу уехала. Но корову она, соседка, подоила, и мы можем взять молоко. Женщина налила молока в трехлитровую банку.
– Ой, а как же мы ее довезем? – испугалась я.
– Ничего, сейчас сделаем! – успокоила меня Матильда и с невероятной сноровкой прикрутила банку в авоське к своему багажнику. – Я в деревне всегда так делаю!
Ехать назад опять по шоссе нам показалось скучно, к тому же солнце шпарило вовсю (как бы молоко не скисло!), и мы решили сократить дорогу, проехать через лес по тропинке. А в лесу захотелось сделать небольшой привал, посидеть в тенечке.
– По-моему, надо отпить молочка! – предложила я. – А то как бы не расплескалось, банка очень полная!
Мы спешились, отпили молока из банки, сели на травку побалдеть немножко в лесу.
Вдруг Матильда насторожилась.
– Аська, ты ничего не слышишь?
– Нет, а что?
– Мне показалось, кто-то стонет!
– Да ну тебя, вечно ты выдумываешь!
– Ничего я не выдумываю, слышишь?
Я прислушалась.
Действительно, из-за кустов доносился чей-то стон.
– Давай посмотрим!
– Я боюсь!
– Чего ты боишься? А если кому-то помощь нужна?
Мы осторожно раздвинули ветки кустарника и увидели, что на крохотной прогалинке лежит какой-то человек в разорванной рубахе, перепачканной кровью.
Он лежал ничком, уронив голову на правую руку, и стонал. Мы подбежали к нему.
– Дяденька, вы живой? – шепотом спросила Мотька.
– Что за дурацкий вопрос! Он же стонет, значит, живой. Только, кажется, без сознания!
– Он, наверное, ранен, – предположила Мотька, – вон рубашка вся в крови. Давай-ка осмотрим его.
Кроме рваной царапины на плече, никаких повреждений мы не обнаружили.
– Надо его перевернуть на спину! – решительно сказала я.
Мы с трудом, осторожно перевернули мужчину на спину. Это был молодой человек, лет двадцати пяти, с красивым, но изможденным лицом. Он вдруг открыл глаза, глянул на нас и прошептал:
– Пить!
– Что с вами? – вырвалось у меня, а Мотька крикнула:
– Я сейчас! – и бросилась через кусты. Вскоре она вернулась с банкой молока.
– Воды, дайте воды! – простонал он.
– Миленький, нет у нас воды, молочка выпьешь, оно вкусненькое, свежее! Аська, как нам его напоить из этой банки, больно здорова!
– Давай в ладошку нальем!
Я налила Мотьке в ладошку молока, и она поднесла ее к губам парня. Я приподняла его голову, и он сделал несколько глотков.
– Еще!
Мы повторили эту процедуру.
– Спасибо вам, девочки! Помогите мне встать!
– Куда вам вставать! – возмутилась я. – Лежите, а мы сейчас в поселок съездим, «Скорую» вызовем!
– Ни в коем случае! Никто не должен знать, где я!
– Вы бандит? – деловито осведомилась Мотька.
– Нет, я не бандит, – криво улыбнулся он, – наоборот…
– Милиционер? – быстро спросила Матильда.
– Нет, что вы… Я сбежал от бандитов, они меня сюда завезли, а я убежал… Дайте-ка мне еще молока и помогите сесть…
Мы помогли ему сесть, дали в руки банку с молоком, и он припал к ней.
– Ох, спасибо, как хорошо! – сказал он, утирая ладонью губы.
– А почему вы тут? Что с вами?
– Да я сбежал, но здешних мест не знаю, спрятался тут, а сил не было… Я три дня ничего не ел…
– Они вас голодом морили?
– Может, не специально… Они привезли меня, заперли и уехали. Должны были вернуться, но… Мне только этой ночью удалось выбраться.
– А почему у вас кровь? И на плече рана?
– Да я на какой-то сучок напоролся в темноте. Пустяки, заживет как на собаке. А здесь просто заснул, упал и заснул. Не бойтесь, девочки, я не умираю, мне бы выбраться отсюда, незаметно. Поможете? – с надеждой спросил он.
– Конечно! А что нужно? – с готовностью сказали мы.
– Одежонка какая-нибудь чистая, а то эта вся в кровище, немного денег и еды, до вечера продержаться. Вот и все, и еще скажите мне, как добраться до Москвы. Тут электрички поблизости ходят? Вроде я слыхал гудки.
– Ходят. Не волнуйтесь, мы все сделаем! – успокоила его я. – Мы сейчас смотаемся домой и привезем вам все что нужно! Только уж вы никуда не уходите!
– Да куда ж я в таком виде, без денег!
– Хорошо, тогда ждите! Оставить вам молоко? – спросила я.
– А можно?
– Конечно! Пейте на здоровье!
Мы кинулись через кусты к велосипедам.
– Аська, ты это место запомнишь?
– Запомню! Сосна, видишь, кривая! Это и будет приметой!
По дороге Мотька спросила:
– Ась, а что тете Липе про молоко скажем?
– Скажем, что я разбила банку, и все дела!
– Думаешь?
– Уверена!
– А где одежонку-то нам для него раздобыть?
– Найдем! Ему же не костюм от Версачи нужен, а любое старье, просто, чтобы не бросаться в глаза. Найдем или дедушкино, или папино. Только ты отвлеки как-нибудь тетю Липу, а я пороюсь в шкафах.
Когда мы добрались до дома, Мотька начала в лицах показывать тете Липе, как Аська, нескладеха, банку с молоком расколошматила, а я бросилась первым делом в спальню родителей, так как дедушкины вещи будут нашему подопечному явно велики. Под руку мне попались папины любимые штаны из зеленой плащевки и старая, вылинявшая футболка. Ничего, сойдет! Я очень торопилась, так как прекрасно понимала, что наш найденыш очень хочет есть. Так, теперь на кухню! Я отхватила полбатона колбасы, кусок хлеба, взяла коробочку с плавлеными сырками и три помидора. Ничего, до вечера ему хватит! Что он еще просил? Ах да, деньги! У меня в кошельке было двадцать тысяч. На билет до Москвы ему вполне хватит! Ой, надо еще взять пластырь, мазь какую-нибудь, вот, «календула» подойдет, и что-то, чтобы промыть рану. Ага, папин одеколон! Отлично! Я все аккуратно сложила в сумку, выглянула в окно и увидела, что Мотька все еще беседует с тетей Липой, изредка поглядывая на веранду. Я показала ей сумку и осторожно вышла через заднюю дверь, спрятала сумку в кустах и как ни в чем не бывало подошла к тете Липе.
– Тетя Липа, мы сейчас еще на великах покатаемся! – сказала я.
– А обед? Нет уж, вы сперва поешьте, а потом катитесь, куда хотите!
– Тетя Липочка, да мы еще черешню не переварили! – воскликнула Мотька. – Раньше чем через час нам и кусок в горло не полезет!
– Уверены?
– Абсолютно! – крикнула я.
– Ладно уж, наслаждайтесь свободой! Только, пожалуйста, без уголовщины! А то я вас знаю, обязательно во что-то влезете!
Мы переглянулись. А ведь верно, мы уже влезли! В первый же день!
– Ась, – тихо сказала Мотька, когда мы мчались к нашему подопечному, – слушай, его где-то тут прятали, значит, поблизости бандитское гнездо!
– И что?
– Надо бы обнаружить!
– Опять? Мы же отдыхать собирались!
– А разве это не отдых? От школы отдохнем, главное, от города, а расследование – это, по-моему, лучший отдых!
И от смеха мы чуть не свалились с велосипедов!
– Погоди, Матильда, я ведь не взяла ему никакого питья! Давай в магазин заскочим, купим бутылку минералки!
Мы спешились у магазина, я побежала за водой, а Мотька осталась стеречь велосипеды. В магазине оказалась небольшая очередь, человека четыре. Ничего не попишешь, придется постоять. Впереди меня две женщины о чем-то беседовали, от нечего делать я прислушалась:
– Тань, ты ничего вчера ночью не слыхала? – спросила одна.
– Нет, а что?
– Я проснулась ночью и слышу – кто-то стучит!
– К вам?
– Да нет, стук глухой, как будто кто-то старается дверь вышибить!
– Вашу?
– Ой, да нет, далеко где-то, не на нашем участке. И Муська лает, заливается! Я вышла. Смотрю, Муська вдоль забора между дачами носится, брешет как полоумная, я поймала ее за ошейник, она умолкла, а я прислушалась, слышу – бух, бух, а потом такой звук, будто что-то треснуло, сломалось, затем слышу, бежит кто-то со всех ног!
– А кто, не видела?
– Нет, у нас вдоль забора кусты растут, а на улицу я выглянуть побоялась.
– Небось ворюги забрались!
– Не похоже, скорее уж, судя по звукам, кого-то там заперли, а он выломал дверь и деру!
– Господи, а кто же там живет?
– Раньше это Ройзманов дача была, а потом они в Израиль уехали…
– Знаю, дачу Кукушкиным продали. Это, значит, у Кукушкиных такие дела творятся?
– То-то и дело, что нет. Сдали Кукушкины в этом году дачу каким-то людям, а сами на лето к дочке в Ригу подались, у них там внучок родился.
На этом интересный разговор закончился, женщины купили, что им было нужно, и ушли. Я купила большую бутылку боржоми и выскочила на улицу.
– Аська, чего так долго? – недовольно осведомилась Мотька.
– Очередь была! Матильда, я, кажется, знаю, где прятали нашего найденыша.
– Найденыша? – засмеялась Мотька. – И где же его прятали?
– На бывшей даче Ройзманов!
И я в подробностях передала Мотьке разговор двух женщин.
– Ты знаешь, где эта дача?
– Знаю, конечно!

…Нашего подопечного мы обнаружили на том же месте, но вид у него был уже совсем другой, даже краска в лице появилась, а трехлитровая банка молока была пуста.
– Ох, спасительницы вы мои! – обрадовался он и довольно резво вскочил.– Одежонку раздобыли?
– Все раздобыли, что требуется! – весело доложила Матильда.
– Здорово!
Он зашел за куст и вскоре вернулся уже переодетый.
– Смотрите, пожалуйста, все впору!
– Нет, вы футболку снимите, надо сначала обработать вашу рану! – потребовала я, подступаясь к нему с папиным одеколоном и маминым мешочком с ватными шариками.
Он покорно стащил с себя футболку, сел на землю и стерпел все необходимые процедуры.
– Спасибо! – растроганно проговорил он, когда я наконец заклеила его рану пластырем.
– А как вас зовут? – спросила вдруг Матильда.
– Будем считать, что меня зовут Сергей!
– Что это значит?
– Лучше вам моего настоящего имени не знать!
– Почему это? – возмутилась Мотька. – Значит, вы все-таки бандит?
– Нет, – засмеялся он. – Но раз уж я прячусь и полагаюсь на вас, то лучше вам не знать обо мне ничего. Мало ли, а вдруг кто-то выйдет на вас?
– И что? Нас будут пытать?
– Нет, зачем уж сразу пытать, они даже меня не пытали! Но мало ли, вы и сами можете сдуру ляпнуть, а так Сергей и Сергей, ищи-свищи! Да вы не обижайтесь!
– Хорошо, пусть Сергей, – согласилась я. – Но поскольку мы уже помогли вам, то имеем право хотя бы знать, почему это вас похитили?
– Что ж, это справедливое требование! Но я и сам толком ничего не пойму. Понятно?
– Ничего не понятно!
– Спасибо вам, девчата, за все, а теперь расскажите, как мне к станции добраться и какая это дорога?
– Киевская.
– А как дойти?
– Мы сами вас проводим! – вдруг вызвалась Мотька. – Меньше будете в глаза бросаться с двумя девицами!
– Э, нет, благодарю покорно, с такими девицами все на меня глаза будут лупить от зависти, – засмеялся он, а у меня сердце екнуло от его улыбки. – Я уж как-нибудь по кусточкам, по канавкам и доберусь.
– Понимаете, мы же волноваться будем, – вырвалось у меня, – вдруг они вас выследят, а мы даже не узнаем ничего…
– Да зачем вам про меня что-то знать? – уже с раздражением спросил он.
– Но вы же наш найденыш! – важно заявила Мотька.
– Найденыш? – искренне рассмеялся он. – Спасибо! Не зря говорят: баба – она и в колыбели баба! Ладно, договоримся – я сегодня пойду один, а вы завтра позвоните по телефону…
– И кого попросить? – быстро спросила Мотька.
– Хитра! Если я подойду, значит, порядок.
– А если вас просто дома не будет? – полюбопытствовала я.
– А вы позвоните мне в восемь утра. Что, слабо?
– Почему слабо? Мы рано встаем, а телефон у нас на даче есть.
– Тогда лучше я сам вам позвоню!
– Когда?
– Завтра утром! Договорились?
– Вы обещаете?
– Торжественно клянусь!
– Тогда я сейчас запишу вам наш номер…
– Не надо, я запомню!
Я назвала ему номер, он два раза повторил его.
– Порядок, теперь не забуду. А вы не знаете, когда уходит последняя электричка?
– Точно не знаю, – сказала я.
– Неважно, соображу. Все, спасибо вам, красавицы! Идите! Я тут поем, посплю еще и пойду на станцию. Еще раз спасибо, выручили!
Мы простились с ним за руку и побрели пешком, ведя велосипеды.
– Слушай, Аська, – заговорила Мотька, когда мы уже отошли на порядочное расстояние, – тебе не кажется, что нам надо все-таки проследить за ним, когда он на электричку пойдет, а то мало ли что может случиться…
– Верно! – обрадовалась я. Наше дачное житье обретало какой-то смысл. – А то вдруг его опять похитят!
– Но что мы сможем сделать?
– Отбить мы его, конечно, не отобьем, но, скажем, заметить номер машины вполне можем и тогда сообщим в милицию…
– А если они без машины его похитят?
– Тогда просто проследим, куда они его поведут, и, может статься, даже освободим его! Он собирается на последнюю электричку, надо узнать, когда она отходит. Давай на станцию съездим!
Мы тут же вскочили на велосипеды и помчались на станцию. Последняя электричка отходит в 0.23. Поздно! Сложно будет из дому выбраться…
На обратном пути Матильда спросила:
– Ась, ты ему веришь?
– В чем?
– В том, что он… жертва?
– Верю!
– А ты случайно в него не втюрилась еще?
И я почувствовала, как меня заливает жаркой волной.
– Ага! Я в точку попала! – возликовала Матильда и тоже покраснела.
– А ты чего краснеешь? Тоже втюрилась?
– Ну, не то чтобы сразу втюрилась…
– Матильда, нельзя нам с тобой в одного и того же влюбляться! Поссориться можем! Помнишь, как мы из-за Феликса чуть не расплевались?
– Твоя правда! Но что же делать, если мы уже влюбились? Женщины всегда влюбляются в тех, кто их спас, или в тех, кого они спасли!
– Не обязательно! Не влюбилась же я в Костю, когда он меня спас!
– Потому что тогда ты уже была влюблена в Митьку!
– Знаешь, Мотька, поскольку мы так свободно говорим об этом, значит, сможем задушить любовь в самом зародыше!
– Думаешь?
– Ага! Попытаться, во всяком случае, надо!
На том и порешили.

Глава IV
ОТСУТСТВИЕ ИНФОРМАЦИИ – ЭТО ТОЖЕ ИНФОРМАЦИЯ

Прошло два дня, и на реке открылся прокат лодок. Обычно эти лодки давали только живущим в доме отдыха, но сейчас там народу было мало, и знакомый лодочник дядя Гоша без всяких разговоров дал нам лодку. Мы сели и поплыли по реке. Припекало солнце, и было душно.
– Гроза, наверное, будет, – предположила я.
– Небо вроде чистое, – сказала Матильда.
Мы долго плыли, наслаждаясь красотой берегов, потом повернули обратно. Когда мы уже подплывали к пристани и на веслах сидела я, Мотька вдруг прошептала:
– Аська, по-моему, там Сергей стоит!
Я бросила весла и оглянулась. В самом деле, на берегу болтал с лодочником наш найденыш. И не похоже было, что он чего-то опасается.
Я снова налегла на весла, и мы причалили. Дядя Гоша тут же подхватил цепь от нашей лодки.
– Сергей! Привет! – крикнула Матильда.
Он смерил ее недоуменным взглядом. Неужели не узнал?
– Здравствуйте! – сказала я.
Он пожал плечами и машинально кивнул. Видно, не хочет нас узнавать или и впрямь не узнает? Но навязываться ему мы не станем. Отойдя немного от пристани, Матильда вдруг выпалила:
– Скотина неблагодарная!
– Матильда! Не суди раньше времени! Он, может, просто не хочет подвергать нас опасности!
– Какая, к лешему, опасность?
– Он скорее всего ищет здесь своих похитителей, а зачем им знать, что мы в курсе дела?
– Думаешь?
– Конечно!
– Может быть… Но мог хоть знак какой-то подать…
– Какой тебе знак? И так ясно, без знака. Мы его не знаем, и он нас не знает! И, похоже, он забыл, что назвался Сергеем. Его ведь наверняка как-то иначе зовут.
Между тем Сергей обогнал нас и, ни слова не сказав, пошел дальше. Мотька хотела что-то крикнуть ему вслед, но я ее удержала.
– Красивый, черт! – прошептала она.
– Красивый, только что нам с его красотой делать, если он нас и знать не желает!
– Да! Но все же, Аська, давай посмотрим, куда он пойдет?
Тропинка к поселку вела через поле, и Сергей никуда не мог скрыться от нас. Мы прибавили шагу и держались метрах в десяти за ним, не вызывая никаких подозрений. Но вот он дошел до конца тропинки и прямиком направился к таинственному дому за глухим забором. Мы перешли на рысцу. И вдруг ворота перед Сергеем распахнулись, оттуда выехала машина, голубая «Вольво», он сел рядом с шофером, и машина тронулась. Ворота плавно закрылись.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Матильда.
– Ни фига!
– Послушай, Аська, но он ведь говорил, что не знает этих мест. Дорогу к станции спрашивал, а сам… И главное, не похоже, что он тогда притворялся!
– Да какая ему была корысть перед нами притворяться?
– Ни малейшей. Тогда все натурально было.
– Интересно, его на этой даче прятали?
– Слушай, а может, он в тот раз просто спьяну в лесу оказался, заблудился и ему стыдно было перед нами признаться?
– Матильда! Гениальная голова! Ну конечно! Возвращаться на дачу в таком виде ему было стыдно, там, наверное, его герлухи ждали, вот он для нас, дурочек, и придумал романтическую историю! Все-таки красивее, чем сказать, что он спьяну в канаве извалялся! Да, теперь все встало на свои места. А сегодня он не признал нас тоже со стыда!
– Ну и слава богу! Мне это кажется вполне вероятным! А мы-то хороши! Романтический герой! Любовь к спасенному! Вот коровы!
И мы покатились со смеху.
Когда мы вернулись домой, оказалось, что там нас ждет мама, заехавшая проститься перед гастролями.
– О, вы уже загорели! Вид цветущий! И даже тетя Липа на вас не жалуется! Живите пока на воле, а через несколько дней дед приедет!
– Ура! – закричала Мотька.
– Надолго? – спросила я.
– На месяц, жаль, что мне опять не придется с ним пообщаться нормально. Гастроли – полтора месяца!
«И ни чуточки не жаль», – подумала я. Мама очень не любит «детективщины», а дед просто обожает! Он всегда привозит нам замечательные детективные подарки, несмотря на мамины запреты. Зимой привез уоки-токи, потом роскошный бинокль. Дед у меня большую часть времени проводит за границей, он знаменитый оперный певец. А совсем недавно женился на Ниночке, бывшей балерине парижской «Гранд-опера», и мы с нею сразу подружились.
Мама побыла часок, дала массу ценных указаний, поцеловала меня, всплакнула и собралась уезжать. Мы с Матильдой пошли провожать ее на станцию. Едва мамина электричка тронулась, как Мотька схватила меня за рукав.
– Аська! Идея! Надо срочно позвонить в Москву, Косте и Мите!
– Зачем?
– Пусть приедут, навестят нас, тетя Липа же возражать не будет?
– Конечно, не будет! Но только ты чего-то недоговариваешь? Что за идея у тебя?
– Надо им показать эту дачу!
– Зачем? Мы же и так все поняли?
– Не в том дело! Просто Костя наверняка придумает, как туда заглянуть! Помнишь, как он с твоего балкона к Феликсу в квартиру лез?
– Еще бы не помнить! У него был такой трос с крюком…
– Ну да! Альпинистский!
– Твоя мысль мне понятна! Вообще-то неплохо было бы… Давай прямо отсюда позвоним.
Мы нашли автомат, позвонили Мите, но его мама сказала, что он у Кости. Мы позвонили туда. Как же они обрадовались нашему звонку! И сказали, что завтра приедут. Мы договорились встретить их на станции.
Вечером мы предупредили тетю Липу, что завтра к нам приедут мальчики. Она обрадовалась.
– Вот и хорошо, что заранее сказали! Я пирог испеку!
Утром мы едва могли дождаться, когда можно будет бежать на станцию. По дороге к нам привязался Валерка, но, увидев выходящих из вагона ребят, предпочел слинять. Почувствовал, что он тут пятый лишний.
– Признавайтесь! – с места в карьер начал Митя. – Вы ведь нам не просто так позвонили! Опять что-то расследуете?
Мы честно рассказали обо всем случившемся.
– Конечно! – захохотал Костя. – Пьяный мужик вас разыграл! Дурехи! Ладно, пойдем, поглядим на ваш таинственный дом! Хотя зачем, ума не приложу! Но раз уж приехали…
Однако при виде бетонной ограды Костя присвистнул!
– Да, внушительная загородочка! Спроста таких не возводят!
– Митяй сейчас вспомнит о презумпции невиновности! – засмеялась Мотька.
– Вы так и не выяснили, кто здесь живет? – спросил Митя.
– Говорят, какой-то фирмач, но он здесь ни с кем не общается.
– А семья у него есть? – допытывался Митя.
– Никто там ни женщин, ни детей ни разу не видел! – отвечала я.
– Да как тут увидеть? Забор глухой, машина въезжает в ворота, они сразу закрываются автоматически, и все. Так можно детский сад содержать, и никто об этом не узнает! – заметил Костя.
– Теперь вы понимаете, почему мы вас вызвали! – вырвалось у Мотьки.
Я взглянула на нее с укоризной, ребята ведь могут обидеться.
Но они, кажется, пропустили это мимо ушей.
– Есть у меня одна мысль, – задумчиво проговорил Костя, – но вот воплотить ее будет довольно сложно.
– Что ты там придумал? – спросила Матильда.
– Ходули!
– Что? – хором воскликнули мы.
– Ходули! Обычные деревянные ходули! С такой высоты ничего не стоит заглянуть за этот забор! Вопрос в том, где их взять!
– Действительно… В самом деле, где можно раздобыть ходули? – вслух размышляла Мотька. – В каком-нибудь парке культуры…
– Это слишком сложно! И потом, как их везти? Они же громаднющие… Постойте! – воскликнул Митя. – Я, кажется, придумал!
– Что? Где взять ходули? – быстро спросил Костя.
– Нет, но у меня есть одна хитрая книжка, и там, если память мне не изменяет, было описание… Словом, мы могли бы сами сделать ходули!
– Старик, ты спятил? – воскликнул Костя. – Из чего это мы их будем делать и где?
– Где – это не проблема, – вмешалась я, – можно у нас в сарае, инструменты все есть и даже верстак, но вот из чего…
– А ты можешь показать мне этот сарай? – поинтересовался Митя.
– Конечно, сейчас покажу.
И, даже не заходя в дом, я провела Митю к сараю, открыла его, и мы вошли туда. В сарае стоял привычный упоительный запах дерева и прогретой солнцем земли.
– Да, верстак что надо!
– Что это вам в сарае понадобилось? – раздался вдруг голос тети Липы.
– Понимаете, тетя Липочка, мы ходули хотим сделать! У нас тут одна идейка родилась, – затараторила Мотька.
Мы все молчали в ожидании очередной Мотькиной «идейки».
– Какая еще идейка? – строго спросила тетя Липа.
– Праздник! Прощание с детством!
– Кто это с детством прощается? По какому случаю?
– Да мы это в одной книжке вычитали! – вдохновенно врала Матильда.
– Ну, допустим. А что вам в сарае понадобилось?
– Мы думали ходули сделать! – выпалила Матильда.
– Ходули? Это чтобы руки-ноги переломать? Нет уж, ходите на своих двоих или, в крайнем случае, можете на велосипедах ездить, а на ходулях я не позволяю! Мне ваши матери вас доверили, а вы на ходули? Ни за что! Празднуйте себе что хотите, но на земле, понятно?
Тетя Липа решительно заперла сарай. И, возмущенно сопя, направилась в дом.
– Мотька, первый раз вижу, чтобы ты потерпела поражение! – засмеялся Костя. – Обычно ты любого уболтаешь. Зря ты насчет ходулей ляпнула, надо было что-нибудь другое сказать…
– Вот сам бы и говорил! – обиженно воскликнула Мотька. – А то все стоят, ждут, что там Матильда придумает!
– Ладно, значит, ходули отпадают, – констатировал Митя. – А стремянка у вас есть?
– Стремянка? Есть!
– Ее можно будет незаметно для тети Липы вынести?
– Можно попробовать. Мы ее отвлечем, а вы возьмете лестницу.
– А она у вас какая? Складная или простая, деревянная?
– Складная у нас в городе, а здесь обычная, чтобы на чердак лазить.
– Ого! Так она же неподъемная, наверное! – скривился Костя.
– Вообще-то да…
– Тогда отпадает! Остается мой альпинистский трос.
– Так это еще когда будет! – разочарованно протянула Мотька.
– А ты думала, ходули мы в один день сладим? – удивился Митя. – Чудачка!
– Митяй! У меня идея! Если ты взберешься ко мне на плечи, то по крайней мере заглянуть за этот забор сможешь! Дешево и сердито! – сообразил Костя.
– Правильно! Молодец! – обрадовался Митя. – Тогда прямо сейчас идем туда!
Мы бросились к калитке, но тут раздался крик тети Липы:
– Постойте! Вы куда?
– Тетя Липочка, мы гулять! – крикнула я в ответ.
– А пирог?
– Он уже готов?
– Через полчасика будет готов!
– Вот через полчасика мы и придем!
– Только не опаздывайте, а то он остынет!
– Олимпиада Андреевна, не беспокойтесь, мы же себе не враги! – вежливо ответил Митя.
Тетя Липа засмеялась и махнула рукой – идите, мол!
Мы бегом кинулись к таинственной даче. Ага, вот и бетонный забор! Мы юркнули в кусты и подобрались к забору со стороны леса. Огляделись. Ни души. Отлично!
– Митяй, лезь! – скомандовал Костя.
Митя ловко вскочил ему на плечи.
– Ну, что там? – нетерпеливо прыгала вокруг Мотька.
– Тут поверху еще колючая проволока натянута!
– Во огородились! А что еще? – спросил Костя. – Ты там побыстрее, а то ты не легонький!
– Да не орите вы! – шикнул на нас Митя.
Мы примолкли.
Митя вдруг замер. Пригнул голову. И через минуту снова вытянул ее. Немного погодя он наконец спрыгнул наземь.
– Ну? – кинулись мы к нему.
– Что я могу сказать? Дом как дом, капитальный! На окнах ставни. Внизу террасы нет. Только на втором этаже что-то вроде огромного балкона. На балкон выбежала девочка лет пяти, потом за нею вышла женщина, как в кино. Ноги от шеи растут, блондинка в красных шортах и в лифчике. Покрутилась на балконе, забрала девочку и скрылась в доме. Вот и все. Больше я ничего не заметил. Ах да, там еще к дому пристроен гараж.
– Так загляделся на блондинку, что чуть не упустил из виду гараж! – заметила я.
– Аська, не ревнуй! – поддразнила меня Матильда.
– Как я могу ревновать неизвестно к кому. Может, она вообще длинноногая уродина.
– Она отнюдь не уродина, можешь мне поверить! – улыбнулся Митя. – Но ты все равно лучше!
Я покраснела. А они рассмеялись.
– Итак, что мы узнали? – решила я подвести итог.
– Да ничего! – разочарованно бросила Мотька.
– Отсутствие информации – это тоже информация, – глубокомысленно проговорил Костя.
И мы отправились есть пирог.

Глава VI
НОВЫЙ ЗНАКОМЫЙ

– Очень хорошо! – прошептала Матильда, едва мы вышли за калитку уваровской дачи.
– Что? – удивилась я.
– Хорошо, что Валерку к делу пристроили, самим больше времени останется!
– Тоже мне, мозговой центр! А Валерке черную работу, да?
– Не в этом дело, – смутилась Матильда. – Просто с Валеркой можно действовать оперативнее. Но черт с ним, давай лучше обсудим другое – как тебе нравится наш Сереженька? Он, оказывается, дачу здесь снимает, знаком с обитателями таинственного дома и вообще… Хоть убей, не пойму, зачем ему тот спектакль понадобился?
– Если это был спектакль…
– А что же, по-твоему?
– Не знаю.
– Но мы же пришли к выводу, что он просто надрался…
– Понимаешь, Матильда, если бы он был спьяну, от него бы перегаром разило…
– Это точно! Как я не подумала… Знаю, он был под кайфом!
– Думаешь, на наркотиках?
– Конечно, вот он и куражился… – уверенно заявила Мотька.
– Скорее всего ты права… Хотя вообще-то не похож он на наркомана…
– А то ты много наркоманов видела!..
– Много не много, а видела! Короче, это правильно, что мы решили за ним последить! Наркотики, таинственный дом, не нравится мне все это!
– Ох, чертобесие, и здесь покоя нет!
– Да уж!
Утром тетя Липа спросила:
– Девчонки, вы вчера вечером никого у нас на участке не видели?
– Нет, а что?
– Показалось, наверное. Сейчас столько всякой преступности, что голова кругом идет. Померещилось мне, будто тень какую-то я увидела.
– Тень? Где? Когда? – быстро спросила Мотька.
– Да вы уж в это время спали без задних ног. Я вышла Лорда и Мефистофеля домой покликать. И тут мне показалось, словно от террасы тень какая-то в кусты метнулась. Но Лорд, правда, ничего не почуял.
– Ну, тогда вам точно это померещилось! – успокоила я тетю Липу. – Сами знаете, какой Лорд чуткий.
– Вообще-то да…
– Тетя Липочка, вы испугались? – спросила жалобным голосом Матильда.
– Нет, не испугалась, но все же неприятно как-то…
– Матильда, давай после завтрака пошарим около террасы и в кустах, вдруг эта тень что-то обронила!
– Ну вот! Только этого еще не хватало! – закричала тетя Липа. – Знаю я вас, найдете прошлогодний снег, теорию построите, а потом будете невинного человека выслеживать! Считайте, что я вам ничего не говорила!
– Да ладно, тетя Липа, что вы расшумелись? Нет так нет, – примирительно сказала я, подмигивая Матильде.
Тетя Липа на минутку вышла из кухни.
– Пошарим? – шепнула Матильда.
– Конечно, только попозже, когда она про это забудет.
После завтрака мы отправились на речку.
По дороге Матильда сказала:
– Во кайф! Солдат спит, а служба идет! Мы себе на пляже валяемся, а Валерка за Лаврухиным гоняется!
Тут нас обогнал какой-то незнакомый парень на велосипеде.
– Эх, зря мы велики не взяли!
– Да ну их! – зевнула Мотька. – Пешочком тоже не вредно пройтись!
На пляже неподалеку мы приметили парня, обогнавшего нас на велосипеде.
– Что за тип? – интересуется Мотька. – Фигура у него – класс!
– Первый раз вижу.
– Сколько ему лет, как по-твоему?
– Лет шестнадцать-семнадцать! А тебе-то что? Понравился, что ли?
– А хоть бы и понравился!
Парень тем временем встал и решительно направился к нам. Мотька засуетилась.
– Привет, девчонки!
– Привет!
– Давайте познакомимся! Я смотрю, такие клевые девочки сидят одни! Олег!
– Ася!
– Маша! – опять застеснялась своего имени Матильда.
– А Ася – это что? Анна?
– Нет, Анастасия!
– Анастасия, красивое имя! Что-то мне, Анастасия, лицо твое знакомо! Кого-то ты мне напоминаешь!
– Видел, наверное, меня в поселке! А ты где живешь?
– Да родители тут дачу купили, у Зуйковых…
– А, это у вас джип «Чероки» и «мерс»! – осведомилась Мотька.
– А вы откуда знаете? – удивился парень.
– Первое, что нам сообщили, когда мы приехали.
Похоже, этот Олег положил глаз на меня. Мотька занервничала.
– Вы из новых русских? – спросила она.
Олег засмеялся.
– Скорее из старых.
– То есть? – не поняла Матильда.
– Ну, дед мой, он из этих… как они называются… ах да, перемещенных лиц.
– Это что такое?
– Ну, как бы это объяснить… Словом, он в войну в плен попал, а потом не вернулся в Россию… Он в Германии сидел в лагере для перемещенных лиц, а потом в Америку уехал и даже не знал, что у него тут ребенок родился, папа мой. Дела у него пошли хорошо, он разбогател, а потом, когда Сталин умер, да и то не сразу, приехал сюда, разыскал свою девушку, и оказалось, что у нее сын от него родился. Он тогда женился на ней и увез с сыном в Америку, хоть это и очень сложно было. Их сын, папа мой, три года назад в Россию вернулся, квартиру купил в Москве и вот эту дачу.
– Насовсем вернулся? – спросила Мотька.
– Что значит насовсем? Теперь ведь «железного занавеса» нет, у отца здесь, в России, несколько филиалов его фирмы, часть года они с мамой живут в Москве, а часть – дома, в Бостоне.
– А ты? – спросила я.
– А мы с бабушкой здесь, здесь у вас куда интереснее! И потом бабушка хочет, чтобы я жил в России и, как она выражается, «впитал в себя русскую культуру». Вот я ее впитываю.
– Ну и как? – полюбопытствовала я.
– Что как? – не понял Олег.
– Успешно впитываешь?
– Вроде да.
– А ты в какой школе учишься?
– В обычной школе.
– Не в лицее, не в колледже?
– Не-а, в самой обычной простой школе. В одиннадцатый класс перешел. А вы?
– Мы тоже в простой школе, в девятый перешли!
Слово за слово, мы разговорились и уже не могли остановиться, а когда Олег услышал, что я внучка Игоря Потоцкого, он завопил:
– Аська! А я твоего дедушку знаю! Он у нас в Бостоне сколько раз дома бывал! Ну надо же, до чего здорово! Он у тебя потрясающий мужик! Вот это да! Пошли к нам, я должен тебя с бабушкой познакомить! Вот она обрадуется! – ликовал Олег. – Давайте, быстрее собирайтесь!
– Да погоди ты, мы еще и не искупались! – проворчала Матильда. – Аська, пошли скорее, искупаемся, а то этот ненормальный нас утащит!
Мы бросились в воду, Олег, немного подумав, бросился за нами.
– А вы молодчины, здорово плаваете! А то здесь у вас девчонки по большей части неспортивные!
– А у вас все спортивные, что ли? – поинтересовалась Мотька.
– За очень редким исключением, все! Я, например, кроме плавания, еще бодибилдингом занимаюсь…
– Заметно! – уронила Мотька.
– …играю в баскетбол и в теннис.
– Мы тоже карате занимались, но группа распалась, с осени опять начнем, – доложила Мотька.
– Карате – это здорово! А знаете, девочки, мы вот как сделаем: я сейчас домой поеду, а вы накупаетесь и приходите, ладно?
– А с чего это ты вдруг домой собрался? – полюбопытствовала Мотька.
– Бабушку хочу предупредить о вашем приходе.
– Зачем?
– Она неожиданных визитов не любит.
– Так это что, считается визитом? – удивилась Матильда.
– У меня – нет, – засмеялся Олег, – а у бабушки даже приход молочницы – визит. А уж тем более придет внучка Потоцкого! Она обязательно что-нибудь вкусное придумает! Какие бабушка десерты делает – обалдеть! Так что особо здесь не рассиживайтесь, приходите скорее, адрес знаете?
– Знаем, – сказала я. – Минут через сорок будем!
Олег помахал нам на прощание, вскочил на велосипед и укатил.
– Аська, он на тебя запал!
– Больно нужно!
– Неужели он тебе не нравится?
– Да вроде неплохой парень, да и только!
– Иди ты! А мне он так понравился… Ужас просто! Но он на меня и не глядит!
– Зато Валерка по тебе сохнет!
– На фиг он мне сдался! Ой, легок на помине! – воскликнула Матильда.
В самом деле, на пляже появился Валерка, весь красный, взмыленный.
– Эй, вы! – крикнул он. – Валите сюда!
Пришлось сразу вылезти из воды, а то он, чего доброго, на весь пляж начнет «докладывать об исполнении».
– Чего орешь? – набросилась на него Матильда.
– А что особенного я сказал?
– Ладно, выкладывай!
– Слушайте! Я с самого утра занял пост возле кукушкинского дома. Этот тип утром на крыльцо вышел, зарядку стал делать, потом пробежку по саду устроил…
– А ты где был?
– В кустах сидел. Вот, а потом к нему какой-то мужик причапал, и они в дом ушли.
– Какой мужик?
– А я знаю?
– Ну как он выглядел?
– Худой такой, небольшого роста, лысоватый.
– А о чем они говорили? Не слышал?
– Почему? Очень даже слышал! Я сразу из кустов вылез – и под открытое окошко. Сейчас самое интересное начинается.
– Ну! Не тяни кота за хвост!
– Девки, вам надо срочно рвать когти!
– Почему? Что за чушь?
– Потому что этот, как его, Лаврухин, велел лысоватому следить за вами.
– Да ты что! – воскликнула Мотька. – С какой это стати за нами следить?
– А я знаю? Он сказал так: я выяснил, где эти девки живут, трогать их пока не надо, одна из них внучка Потоцкого, шуму не оберешься, а вот последить не мешало бы, вдруг они нас на него выведут.
– На кого? – вырвалось у меня.
– А я знаю?
– Ну а что он еще говорил? – спросила я.
– Лысоватый спросил: а если не выведут? По-моему, лучше к ним Надежду подослать, она баба ушлая, все у них выведает, так что и комар носа не подточит. Сам, говорит, знаешь, она любого расколоть может, как это он сказал… да, при помощи обаяния. Вот!
– Очень интересно! – вырвалось у меня. – А кто такая Надежда?
– А я знаю? Но чего им от вас-то нужно? Что вы такое важное знаете?
Мы только плечами пожали. Ничего, мол, не знаем. Мы и в самом деле недоумевали, хотя кое-какие догадки имелись, но при Валерке говорить об этом не хотелось.
– А дальше что? – спросила Матильда.
– А дальше они про какие-то непонятные вещи говорили, да я, сказать по правде, так за вас перепугался, что совсем память отшибло. Одно только помню – это было неинтересно! А потом они вместе вышли, сели в машину…
– Какая машина? – спросила я.
– «Жигули-шестерка».
– Номер заметил, цвет?
– Цвет «белая ночь», а номер…
– Ну?
– Что ну? Я не взнузданный! Номер забыл… Они сели в «шестерку» и укатили, а я к вам бросился, но тетя Липа сказала: вы на пляже!
– А почему по уоки-токи нас не вызвал? Зачем тетю Липу переполошил? – строго спросила Матильда.
– Никого я не переполошил! Просто спросил, где девчонки. А про уоки-токи я с перепугу совсем позабыл.
– Дурак! – вырвалось у Мотьки.
– Сам признаю – дурья башка! – согласился Валерка. – Девчонки, вы опять во что-то вляпались, признавайтесь?
– Да ни во что мы не вляпались, просто помогли одному незнакомому человеку… только и всего.
И вдруг меня осенило.
– Матильда! Я все поняла! Они близнецы!
– Аська! Гениально! Как это тебе в голову пришло?
– Проще пареной репы! На кого мы их вывести можем? Кто от них удрал? Сергей! Так что же, он сам себя, что ли, ищет!
– Ничего не понимаю! Так нечестно! Сами даете мне поручения и ничего не рассказываете! – завопил Валерка.
Это и в самом деле было нечестно, тем более что Валерка добыл для нас чрезвычайно важные сведения.
– Ладно, слушай!
И мы подробно рассказали ему все, что с нами случилось. Он очень внимательно слушал, изредка восклицая: «Ну, вы даете!»
– И спасибо тебе, Валерка, – закончила я свой рассказ.
– Мне-то за что? – поразился он.
– Как за что? Благодаря тебе мы теперь начеку будем. И ни с какой Надеждой в разговоры не вступим!
– Аська, что же выходит? – задумалась Матильда. – Брат, значит, родного брата преследует? Похищает? Кстати, теперь понятно, почему они его не пытали! Говорят, между близнецами существует какая-то особенная прочная связь. Они хоть и враждуют, но как бы не до конца!
– Интересно, что этот так называемый Сергей даже не знал, где дача у его родного брата? – удивилась я.
– Так это ж не его дача, он ее только снимает, – напомнил мне Валерка.
– Да, верно! Ой, Матильда, нас же ждут!
– Кто это вас ждет? – ревниво осведомился Валерка.
– Да на бывшей зуйковской даче! – отвечала я. – Скорей, Матильда, собираемся, а то неудобно!
– Да кто, кто вас там ждет? – допытывался Валерка, не сводя восхищенных глаз с Матильды.
– Олег ждет и его бабушка! – сжалилась над ним Матильда.
– Это что еще за Олег?
– Да парень один, из Америки!
Валерка позеленел от досады.
– А где это вы с ним познакомились?
– Здесь, на пляже.
– И он сразу вас домой пригласил?
– Да, а что? – уже готова была перейти в наступление Мотька. – По-твоему, нас нельзя сразу в приличный дом пускать?
– Да ты что? А ты и впрямь Матрена. Матрена и есть!
– А ну, вали отсюда! – рассердилась Мотька.
– Ну и пожалуйста, в гробу я вас всех видал! В белых тапочках! Какой-то америкашка вас поманил, и вы сразу меня гоните!
Валерка уже почти рыдал.
– Да успокойся ты, – сказала я и положила руку ему на плечо. – Никто тебя никуда не гонит, Матильда просто пошутила, а ты… Хочешь, пошли с нами, он отличный парень, этот Олег, и бабушка у него, кажется, клевая…
– Бабушка? – ужаснулся Валерка. – Нет, не пойду, идите сами, я и так бабушками сыт по горло, у меня их две!
Между тем мы собрались и почти бегом направились к поселку. Нас там ждут, а мы опаздываем. Дедушка с самого раннего детства внушал мне, что опаздывать куда бы то ни было – очень некрасиво. И я стараюсь придерживаться этого правила, а тут мы здорово задержались. Причина, конечно, уважительная, но ведь о ней не расскажешь.

Глава VIII
ЗВОНОК

Когда мы возвратились на террасу, Надежды там уже не было.
– Ну вы и хулиганки, – смеясь, приветствовала нас Ирина Олеговна. – А вдруг она бы знала, кто такой Мартин Иден?
– Подумаешь! – пожала плечами Мотька. – Сейчас столько писателей развелось, вполне может быть и Мартин Иден.
– Да, с вами не соскучишься! – сквозь смех проговорила Ирина Олеговна.
Мы еще посидели на террасе, познакомились поближе с красавцем Лорашей и, наконец, стали прощаться.
– Девочки, заходите к нам! Мне ужасно хочется нарисовать вас!
– Вы художница? – удивились мы.
– Да нет, хотела когда-то стать художницей, но не получилось, а рисовать все равно люблю. Приходите завтра, часиков в десять утра, сможете?
– Сможем!
– Вот и отлично!
Олег проводил нас до калитки. Едва мы отошли на несколько шагов, Мотька прошептала:
– Аська, думаешь, это та самая Надежда?
– Ясный перец!
– Но она же полная идиотка!
– А может, этот Лаврухин тоже полный идиот?
– Думаешь, нам не стоит волноваться?
– Конечно, мы с такой дурищей запросто справимся!
– Ох, твоими бы устами да мед пить!
За обедом тетя Липа сказала:
– Девчонки, вас тут Валерочка Уваров искал. Просил обязательно с ним связаться! Так и выразился, чудак!
Наверное, охота ему в уоки-токи поиграть.
– Ладно, свяжемся еще, успеем! Матильда, давай в нардишки после обеда перебросимся.
– Да ну, спать хочется!
– После обеда спать – только толстеть!
– Мне это не грозит, – беспечно сказала Матильда, – а спать охота до смерти.
– Ладно, дрыхни, а я пока свяжусь с Валеркой.
Я позвонила по телефону Уваровым. Трубку сразу снял сам Валерка.
– Ася, тут такое дело… Надо срочно повидаться! Я сейчас к вам приду!
Действительно, через пять минут к калитке подкатил Валерка на велосипеде.
– А где Матильда? – сразу спросил он.
– Спит. У тебя какие-то новости?
– Еще какие! Похоже, тут целое бандитское гнездо!
– Да в чем дело, говори!
– Понимаешь, я был дома, и мама меня в магазин послала, за солью. Я сел на велик и поехал. Смотрю, по шоссе навстречу мне едут те самые белые «Жигули», ну, с этим, как его, Лаврухиным! Возвращается, значит. Я быстренько соль купил и дунул к кукушкинской даче. Смотрю, они с лысоватым разгружаются – ящики с пивом в дом таскают, еще какие-то припасы. Думаю, пока разгрузятся, надо соль маме отвезти и велик дома оставить. Я домой, сунул маме соль и ходу, пока она новых поручений не дала. Прибегаю к кукушкинской даче, гляжу – они разгрузились уже и сидят на террасе, пиво из банок хлобыщут! Я бегом в поле, через заднюю калитку на участок пробрался и по стеночке, по стеночке к террасе приближаюсь.
– Слушай, Валерка, зачем эти подробности? Говори, что ты услышал!
– Не перебивай! – оскорбился Валерка. – Картина должна быть полной. Только я хотел под террасой устроиться, слышу, кто-то идет по дорожке. Гляжу, баба чапает отпадная, а они ей с террасы кричат: «Наденька пожаловала, иди сюда, красавица наша!» Смекаю, это та самая Надежда, которой поручено вас расколоть.
– Фиг она нас расколола! – вырвалось у меня.
– Ладно, не перебивай! Значит, Наденька эта на террасу шасть, банку пива сразу хвать и уселась, представляешь, прямо на стол и ногой болтает, чувырла!
– Ты же сказал – отпадная тетка, да я и сама видела, она очень даже красивая!
– А все равно – чувырла! Ладно, слушай, дальше вообще такое началось! Она говорит: все, не буду я с этими девчонками связываться, они такие продвинутые, ужас просто! Тем более обе – внучки знаменитостей, с ними лучше дела не иметь, ищите другие способы на Константина выйти! Значит, этот ваш Сергей на самом деле – Константин! Ну, этот лысоватый и спрашивает: чья, мол, внучка вторая-то девчонка. Надежда отвечает – писателя какого-то английского, он ей «Ягуар» подарил. У меня глаза на лоб лезут, что это еще за внучка? Ты ее знаешь?
– Еще бы, – покатилась я со смеху,– это Мотька – внучка знаменитого писателя Мартина Идена.
– А разве есть такой писатель? – удивился Валерка. – По-моему, это герой Джека Лондона?
– Да я просто ляпнула первое, что на ум взбрело. Понимаешь, эта Наденька все ахала, что я внучка знаменитости, так мне противно стало, вот я и заявила, что Матильда – внучка Мартина Идена, а Мотька уж сама про «Ягуар» придумала!
– И она все скушала?
– Именно! Все приняла за чистую монету.
– Я же говорю – чувырла! Ладно, слушай дальше, я уж не буду тебе все детали рассказывать, но, короче говоря, я понял так: главарь у них – муж Надежды, он сейчас за границей. А Константина этого они ликвидировать хотят!
– Иди ты!
– Честное слово, они зачем-то его похитили, но не убили. А теперь вот, говорят, надо убить. Кирилл его убивать не хочет. Говорит – жалко братишку. А чувырла твердит: «Федор Тихонович настаивает, Федор Тихонович требует».
– Кто такой Федор Тихонович?
– Да я так понял, чувырлин муж.
– Ну а дальше что?
– Ничего, дальше они про что-то другое заговорили, а потом Надежда умотала, а мужики сели видак смотреть. А я к вам кинулся, но вас еще не было.
– Дела! Господи, как бы нам этого Константина разыскать? Предупредить хотя бы!
– Да, я еще понял, что он глухо затаился…
– Интересно все-таки, где они его держали? Кукушкинскую дачу мы осмотрели…
– А на добрышинской были?
– На добрышинской? – удивилась я. – Там же стройка идет…
– Идет, через пень-колоду! Рабочие там пьянь, день работают, неделю пьют, благо хозяева в Америке.
– Валерка, это идея! Ты сегодня не видал, работают они?
– Нет, я там не был. Поехали, поглядим!
– Давай!
Мы сели на велосипеды и покатили к добрышинской даче. На участке не было ни души. Но среди бела дня лезть туда было невозможно. Дом строился на голом месте.
– Надо темноты дождаться, – сказал Валерка.
– Да, раньше одиннадцати часов здесь делать нечего.
– Спокойно можете прийти в десять, «Династия» начинается, все соседи у телеков будут сидеть.
– Вообще-то мы тоже «Династию» смотрим, но ради такого дела…
– А мне с вами можно?
– Что за вопрос! Ты такой молодец, что у меня просто слов нет!
Валерка покраснел от радости.
Когда мы вернулись домой, Матильда уже металась по участку.
– Вы куда пропали? – накинулась она на нас.
– На добрышинскую дачу ездили, – восторженно доложил Валерка.
– Зачем? Почему меня не разбудили?
– А нечего среди бела дня дрыхнуть! И потом, мы только на разведку! А вечером пойдем поближе с этой дачей познакомимся! В десять часов!
– В десять же «Династия»! – воскликнула Мотька.
– Именно поэтому! В это время все «Династию» смотрят, вот мы и пошарим там на просторе.
– А тетя Липа? – напомнила Матильда. – Так она нас и отпустила! Так и поверила, что мы добровольно от «Династии» откажемся!
– Вообще-то да!
– И потом, кто же запрет похищенного на даче, где работы идут? Ерунда!
– Да там рабочие – пьянь одна, – робко вставил Валерка. – День работают, неделю филонят!
– А почем похитители знают, когда они кончат филонить? – стояла на своем Матильда. – Надо искать в другом месте!
– Ася, к телефону! – крикнула в окно тетя Липа.
– Кто?
– Кажется, Митя, слышно плохо!
Я побежала к телефону.
– Ася? – раздался в трубке незнакомый мужской голос.
– Да! А кто это?
– Сергей!
Ни фига себе! У меня сердце оборвалось!
– Ты почему молчишь? Забыла уже?
– Нет, Константин, не забыла!
– Фью! Откуда дровишки?
– Это неважно! Вам грозит большая опасность!
– Знаю. У меня безвыходное положение, обратиться просто не к кому, и вдруг сегодня вспомнил твой телефон. Ну, думаю, судьба!
– Послушайте, нам надо встретиться, поговорить! Вас здесь ищут!
– Кто?
– Ваш брат.
– Так это он! Плохо дело! Как вы узнали?
Я промолчала.
– Правильно, это не по телефону! Ты сможешь приехать в Москву?
– Сегодня?
– Нет, завтра с утра!
– С утра?
– Часов в десять?
– Где мы встретимся?
– А как выйдешь с платформы, постой минут пять-десять. Если я не подойду, можешь спокойно ехать обратно.
– Но я приеду с Мотькой.
– Лучше не надо!
– Почему?
– Чем меньше народу…
– Хорошо, я приеду одна! До свидания!
Тут в комнату вошла тетя Липа.
– Это кто? Митя?
– Да нет, парень из нашего класса. Балабушка.
– Ааа!
Так! Сказать легко, а сделать очень трудно! Как мне уехать одной, без Мотьки? Значит, нельзя ей говорить про звонок Сергея. Или Константина. Но, с другой стороны, у нас друг от друга нет тайн! Ладно, посмотрю, как получится. Главное – не говорить Валерке, а то он непременно увяжется за нами.
Я вышла из дому.
– Кто звонил? – еще издали крикнула Матильда.
– Балабушка!
– Зачем?
– Да так, ерунда!
Мотька пристально на меня посмотрела и кивнула головой: мол, все понятно, подруга, ты врешь.
Наконец Валерка ушел.
– Кто звонил? Он? – сразу спросила Мотька.
– Да.
– И что?
– Свиданку назначил.
– Иди ты!
– Ей-богу! На десять утра.
– И что?
– А что? Поеду! Обязательно! Ему помощь нужна!
– Так я тебя одну и отпустила! Дожидайся!
– Но он просил приехать только меня, одну.
– Мало ли что он просил! Нет, не надейся. Ой, мы же забыли, что в десять обещали Ирине Олеговне позировать!
– Правда… Слушай, надо сейчас же пойти и предупредить ее!
– Значит, ты меня берешь?
– Да куда ж от тебя денешься!
– Слушай, а как мы это объясним тете Липе? – уже по дороге вспомнила Мотька. – Может, скажешь, что у тебя зуб болит?
– Да ты что! Тетя Липа тут же позвонит нашему знакомому врачу Казимиру Каэтановичу, запишет меня на прием и еще, чего доброго, поедет сама со мной, для моральной поддержки. Или решит себе заодно тоже новую пломбу поставить!
– Твоя правда!
– Придумала! Я скажу, что Балабушка нас на день рождения к себе на дачу позвал, с утра пораньше!
– Неплохая идея!
На звонок нам открыла Ирина Олеговна.
– Девочки! Вы что-то здесь оставили?
– Нет, Ирина Олеговна, мы совсем забыли, что завтра с утра едем в город… – начала Матильда.
– А, так вы хотите на машине поехать?
– Нет, просто пришли сказать, что позировать не сможем!
– Вот что значит воспитанные девочки, впрочем, от внучки Мартина Идена я ничего другого и не ожидала. Кстати, Надежда Александровна тоже едет.
– А вы сами машину водите? – спросила я.
– Я, разумеется, вожу, но завтра поедет только шофер, так что милости прошу, место есть.
– Ирина Олеговна! А можно, я поеду с вами? – вдруг вызвалась Мотька. – Аська утром к зубному врачу, прямо у самого Киевского вокзала, ей нет смысла на машине, а мне надо в центр, это можно?
Молодец, Матильда, быстро сориентировалась. Может что-то разнюхать у этой Надежды.
– Разумеется, Мотенька, приходи завтра без четверти десять. А то, Асенька, может, и ты поедешь с нею?
– Нет, мне к десяти к зубному, спасибо.
– Но вы непременно должны мне позировать!
– Конечно! В любое время, только не завтра! – успокоила я ее. – До свидания, Ирина Олеговна, нам пора!
Дома мы заявили тете Липе, что едем утром на день рождения к Балабушке.
– А что дарить-то будете?
Мы переглянулись. Про подарок мы забыли.
– Купим что-нибудь в Москве.
– А где у них дача? – поинтересовалась тетя Липа.
Откуда мне знать, где у Балабушки дача? Но Мотька пришла на помощь.
– В Хлебникове дача у них, на канале. Кайф!
– Ладно уж, я для Вадика торт испеку. – И тетя Липа тут же отправилась на кухню печь торт.

Глава X
БЫЛА БЫ ТЫ ПОСТАРШЕ…

– Ну, Ася, что делать будем? – спросил Михал Михалыч, когда Котя ушел спать.
– По-моему, первым делом надо собрать «Квартет». Одним нам не справиться, дело сложное. Можно, я сейчас от вас позвоню? А то Матильда меня ждет.
Мотька сразу схватила трубку.
– Что? Как? Ты где? – засыпала она меня вопросами.
– Я сейчас у Михал Михалыча!
– А Сергей где?
– Тоже здесь!
– Ася, передай привет Матильде, пламенный! – крикнул Михал Михалыч.
– Мотя, Михал Михалыч тебе привет передает!
– Чем приветы передавать, подваливайте лучше ко мне, торт есть!
– Ой, я и забыла, не до торта тут! И потом Котя сейчас спит.
– Какой Котя?
– Ну, Сергей, он же ведь Константин, а сокращенно Котя, чтобы с нашим Костей не путать. Матильда, позвони Мите и Косте, надо собраться и все обсудить… Я скоро приеду. Ладно, пока! – Я положила трубку. – Михал Михалыч, вам привет от Матильды.
– А я сейчас на работу звякну, может, отпрошусь на сегодня. Алло, Марат Палыч, да, я, понимаешь, брат, тут у меня история… с родственником… ну да, завтра? Не возражаешь? Вот и отлично, спасибо, браток. Ну вот, Анастасия, я сегодня в твоем распоряжении.
– Какие могут быть распоряжения? – удивилась я. – Я сейчас к Матильде поеду…
– А я тебя отвезу, думаю, твой герой еще полдня отсыпаться будет в безопасности. А мы тем временем все обмозгуем, план действий прикинем…
– Правда? Тогда поехали, только вы… ему записочку оставьте, а то проснется человек в незнакомой квартире…
– Правильно, сейчас напишу.
Через полчаса мы уже подъезжали к Мотькиному дому. Дверь нам открыл Митя.
– О, Михал Михалыч! Ася, привет!
– Привет, братва! – радовался Кошелев. – Рад, рад встрече!
– Давайте с торта начнем! – воскликнула Мотька. – Подсластим пилюлю, мозги подкормим, а потом начнем мозговую атаку!
– Хорошая мысль, – одобрил Мотьку Костя.
Наконец торт был съеден до крошки. И мы перешли к делу.
Для начала я подробно рассказала всем о своих разговорах с Котей.
– Матильда, а теперь твоя очередь – что ты сегодня узнала?
– Ровным счетом ничего. Надежда не явилась. Ясно, что ее вчерашний визит был поводом познакомиться с нами, но не специально, а как бы невзначай.
– Значит, ты одна, как барыня, ехала?
– Почему одна? С тортом! На джипе «Чероки». Кайф!
– В таком случае надо подумать о технике! – заявил Костя.
– О какой?
– Я предлагаю установить «жучки» на даче, где живет этот баритональный брат. Это далеко от вашей дачи?
– Нет, не очень.
– Короче, завтра мы с Митяем приедем к вам, как будто просто проведать, я возьму с собой несколько «жучков» и попробую их приладить.
Дело в том, что Костин отец – следователь в РУОП, и Костя своими руками восстановил несколько списанных «жучков», однажды мы ими уже пользовались, правда, большого толку от них не было. Но тут совсем другой случай. Вот если бы еще установить «жучки» на Надеждиной даче!
– Конечно, приезжайте с ночевкой, у нас места много! Вчетвером мы много чего сможем сделать!
– Впятером! – поправила меня Мотька. – Валерку забыла? Он столько для нас выведал, а ты его – на помойку? Нехорошо!
– Твоя правда!
– А мне какие задания будут? – поинтересовался Михал Михалыч.
– Вы там с Константином разберитесь, ему ведь надо как-то действовать, – сказала я.
– Хорошо бы ему внешность изменить! – заметил Митя.
– Да ну, толку от этих изменений внешности – как от козла молока! – махнул рукой Костя. – Только хуже внимание привлекаешь! Уж менять внешность, так менять – пластическая операция, это радикально, а парики ваши дурацкие…
Костя все не мог пережить, что в прошлом нашем деле ему пришлось надеть парик с длинными рыжими кудрями.
– Погодите! – вдруг вспомнила я. – Котя же хотел брату письмо написать! Понимаете, он все равно его любит, хотя тот и предал его… Надо, чтобы они встретились, поговорили как люди, может, его брат еще не совсем пропащий!
– Тоже мне, старица Софья, по всему миру сохнет! – возмутился Костя. – Наше дело – преступников ловить, а вытаскивать из болота всяких братьев…
– Нет, старик, ты не прав, – мягко прервал его Митя. – Одно другому не мешает, особенно в данном случае. Что мы тут имеем – преступление, совершенное Кириллом под видом Константина. Однако Кирилл ни за что не хочет убивать брата. А Константин готов ему все простить… Конечно, как говорится, сам бог велел их помирить, и тогда с помощью Кирилла мы легко накроем этих бандитов!
– Это если он согласится нам помогать! – напомнил Костя.
– Попытаться мы обязаны! Михал Михалыч, вы не отвезете девочек к себе, пусть этот Котя письмо брату напишет.
– Ясное дело, отвезу, только давайте сейчас позвоним ему, пусть берется за письмо, пока мы доедем, да мне еще заправиться надо, оно уж готово будет, что зря время терять!
Кошелев позвонил домой, но Котя не брал трубку.
– Боится, наверное, – предположил Костя.
– Похоже на то, – согласился Михал Михалыч. – Ладно, девушки, поехали.
– А вдруг он ушел? – предположила Мотька уже в машине.
– Да куда ему идти!
Котя действительно был дома.
– Ты чего трубку не брал? – накинулся на него Кошелев. – Девицы со страху чуть не померли – а вдруг их герой деру дал!
– Да ну вас, Михал Михалыч! – воскликнула Мотька. – Вечно вы все преувеличиваете. Давай, Сергей, пиши письмо брату!
– А что писать? – растерялся Котя.
– Для начала напиши, что тебе надо с ним поговорить, и если он согласен, пусть подаст какой-нибудь знак! – сказала я.
– Какой знак?
– Ну, к примеру, пусть крынку на забор наденет! – предложила Мотька.
– Крынку? – захохотал Котя. – На забор? Ты что, с Украины?
– Мама у меня с Украины, а я москвичка!
– Нет, крынка не годится… тут надо что-то не бросающееся в глаза, чтобы его дружки ничего не заподозрили, – уже входил в роль Котя.
– Что бы это могло быть… – вслух думала я. – А, я знаю! Пусть он на калитку новую проволочную петлю сделает! Та совсем уже плохая! И никто ничего не заподозрит!
– Отлично придумано! – воскликнула Мотька. – Даже какая-нибудь тряпка на заборе может вызвать подозрения, а петля на калитке… Это здорово!
– Ну хорошо, – сказал Котя, – допустим, он сделает эту петлю, а дальше что?
– А вот тогда и будем думать!
– Вдруг он приведет с собой своих дружков? – поинтересовался Кошелев.
– Не думаю! Он же не хочет убивать брата. Но мы на всякий случай подстрахуемся, будем следить за ним, а ты пока посидишь где-нибудь. Если все чисто, тогда встретишься с братом, а нет – значит, нет.
– Он посидит у меня в машине! – вызвался Михал Михалыч. – Я уж с вами, братва!
– Здорово! Если придется уносить ноги, машина очень даже пригодится, – радовалась Мотька.
– Да, Котя! – сообразила я. – Надо выработать условный звонок, чтобы ты знал, что это мы звоним. Два звонка, потом отбой, потом еще три звонка и отбой, после этого можешь снять трубку.
– Есть, ваша честь! – улыбнулся Котя. – Я думал, такие девчонки только в кино бывают!
Мы простились с Котей, и Михал Михалыч отвез нас с Мотькой на Киевский вокзал. Он хотел довезти нас до самой дачи, но мы сказали, что нам рано еще возвращаться. Послонявшись еще какое-то время по вокзалу, мы наконец сели в электричку.
– Аська! Ты что, все-таки втюрилась? У тебя глаза совсем коровьи!
– А знаешь, что он мне сказал сегодня?
– Что? – у Мотьки глаза загорелись любопытством.
– Что если бы я была постарше, он бы в меня влюбился. И женился!
– Иди ты!
– Честное слово!
– Здорово! Аська, как романтично! И он будет ждать, пока ты повзрослеешь, да?
– Об этом он не говорил.
– Но так полагается!
– Где так полагается?
– В книжках, в кино!
– Ну, он, видно, другие книжки читал!
– Ой, Аська, я тебе завидую, это ведь было почти объяснение в любви! И не от Балабушки, и даже не от Митьки. Этот уже совсем взрослый! Кайф! А он-то тебе здорово нравится?
– Нравится. И потом мне его жалко!
– Ой, тогда это настоящая русская любовь!
– Почему русская? – удивилась я.
– А говорят, русские женщины без жалости любить не могут!
– Ерунда!
– Ничего не ерунда!
В таких вот очень увлекательных разговорах мы и не заметили, как доехали до нашей станции. Было около пяти.
– Мотька, рано нам возвращаться, тетя Липа очень удивится.
– И что ты предлагаешь?
– Давай доедем до следующей станции и пойдем обратно пешком!
– Ну нет, я от всех этих переживаний и так уже еле ноги таскаю, а ты предлагаешь пешком переться столько километров. Ни за что! Лучше скажем тете Липе, что на канале начался проливной дождь, вот мы и уехали.
– Нет, скажем, что нам стало скучно! В это она скорее поверит, чем в дождь!
– Думаешь?
– Уверена! Ладно, пошли домой, вообще-то я тоже устала, как пес!

Глава XII
ПИСЬМО

Утром, еще лежа в постели, Мотька напомнила мне об идее Ирины Олеговны – сделать деду сюрприз.
– Надо с утра заскочить к Седовым! А то они обидеться могут! И еще мне надо их поблагодарить за вчерашнюю доставку.
– Верно! Давай, пока дед еще спит, смоемся! – предложила я. – А то потом он для нас триста дел придумает! А нам еще с Валеркой встретиться надо.
– А мы сейчас его по уоки-токи вызовем!
– Гениальная идея! – Я схватила трубку. – Алло! Алло! Прием!
– Прием! Алло! Это ты? Я все придумал! Прием!
– Где и когда встречаемся? Прием!
– Через десять минут у старого колодца! Отбой!
Нас просто выкинуло из кроватей, мы мигом умылись, натянули шорты и майки и ринулись вниз. К счастью, тетя Липа была занята стряпней и не заметила нашего ухода.
На пересечении трех поселковых улиц стоял старый колодец. Воды в нем давно не было, и для безопасности детей его даже заколотили, но все свидания в поселке назначались у старого колодца. Валерка уже ждал нас.
– Привет! Вы долго что-то! – укорил он нас.
– Ладно тебе, на три минуты опоздали!
– Сама же говоришь, опаздывать неприлично! – ворчал Валерка.
– Что ты придумал?
– А где письмо?
– Вот оно!
– Давай сюда! – потребовал Валерка.
– Что ты придумал?
– А вам не все равно? Главное, чтобы оно было доставлено!
– Нет, так не пойдет! – завопила Мотька. – Говори, а то сами подкинем!
– Матрена, заткнись! – зашипел Валерка.
– Вы что, спятили? – возмутилась я. – Нашли время препираться! Давай, Валерка, говори!
– Ладно, черт с вами. В общем, по пути сюда я заглянул на кукушкинскую дачу. Там оба гаврика спят без задних ног.
– Оба?
– Именно. Кирилл и лысоватый. Пьяные вдрызг. В одной комнате. Значит, сейчас письмо подбрасывать нельзя. Откуда мы знаем, кто первый проснется. А вот потом, насколько я понял их нравы, лысоватый за пивом поедет. Тут можно будет подкинуть письмо.
– Нет, пока не опохмелится, нельзя ему письмо читать! – уверенно заявила Матильда.
– Вот! Поэтому я предлагаю последить за ними, а потом каким-то образом выманить лысоватого с дачи.
– А может, он и сам уедет, – предположила я. – Кстати, Валер, что-то я никакого четкого плана не заметила!
– Да уж! – поддержала меня Мотька.
– Ну и дуры! У меня был отличный план, но я же не знал, что они вчера поддали!
– Тогда в чем твой план заключался? – допытывалась я.
– Какая теперь разница, в чем.
– Значит, пока акция откладывается? – спросила я.
– Да, но вы все-таки дайте мне письмо, а я уж улучу момент, как-никак я посвободнее вас… и понезаметнее… – не без горечи добавил он.
– Ой, Аська! – закричала вдруг Мотька. – Мы же совсем забыли!
– О чем?
– К нам сегодня Костя с Митей собирались!
В самом деле, у нас это вылетело из головы! Надо срочно возвращаться!
– Ничего страшного, – прочитала мои мысли Матильда. – Они там с Игорем Васильевичем пообщаются пока, а нам надо заглянуть к Седовым.
– Это еще зачем? – тоном собственника выкрикнул Валерка. – Что вы там забыли?
– Нам надо! – отрезала Мотька. Она довольно бесцеремонно обращалась со своим воздыхателем.
– Ну и пожалуйста, идите, целуйтесь со своим Олегом! Американца они не видели!
– Чудак ты, Валерка, – успокоила я парнишку, – мы Ирине Олеговне обещали позировать, и все у нас никак не получается.
– Позировать? Она что, Леонардо да Винчи?
– Вряд ли, – засмеялась я, – но она любит рисовать на досуге.
– Ладно, черт с вами! Ну, я пошел!
– Письмо-то возьми! – окликнула его я. – Только не вздумай его читать!
– Еще чего! Я человек порядочный! Пока!
И он ушел.
– Мотька, чего ты на него кидаешься!
– Он зануда!
Мы побежали к Седовым. Нас встретил Олег.
– Привет! Вы ко мне?
– Вообще-то мы к твоей бабушке!
– Ее дома нет, в лес ушла.
– Ой, Олег, передай бабушке, что мой дед приехал! Она хочет ему сюрприз сделать!
– Вот здорово! А можно я с бабушкой приду к вам?
– Конечно, что за вопрос!
– Отлично! Все передам, не беспокойтесь!
Простившись с Олегом, мы двинулись домой.
– Давай поглядим на кукушкинскую дачу? – предложила Матильда.
– Да рано еще, что там могло произойти за это время?
– Печенкой чую, что-то там происходит.
– Ну если печенкой…
Мы повернули и пошли другой улицей.
– Смотри! – прошептала Матильда, хватая меня за руку.
По дорожке нетвердым шагом шел Кирилл, и вдруг он как-то странно споткнулся и упал.
– Во надрался! – шепотом воскликнула Матильда. – На ногах не стоит.
Но Кирилл довольно быстро поднялся, держа в руках знакомый конверт. Интересно, это Валерка сбил его с ног? Похоже на то. Мы издали наблюдали за происходящим. Кирилл внимательно осмотрел конверт, потом как-то воровато оглянулся и быстро вышел за калитку. Письмо он, не читая, сунул в карман и довольно бодро зашагал по улице в сторону речки. Мы, не сговариваясь, двинулись за ним, держась на значительном расстоянии. Он через поле пошел вниз, к реке.
– Смотри-ка, не хочет читать, – прошептала Мотька.
– А по-моему, просто ищет укромное место!
– Укромное место в чистом поле, скажешь тоже!
Дойдя до берега в стороне от пляжа, он быстро разделся и бросился в воду.
– Прохладиться хочет, чтобы читать на свежую голову, – определила Матильда.
Действительно, Кирилл минут десять плескался в воде и плавал, потом вылез и, как был мокрый, вытащил из кармана конверт. Вскрыл его, сначала пробежал глазами письмо, а потом сел наземь и стал читать уже внимательно. Порядок! Первый этап пройден. Прочитав письмо два или три раза, он порвал его на мелкие клочки и бросил в воду. Теперь уже никто не прочтет этого письма!
– Ну! Здорово я все провернул? – раздался за нами голос Валерки!
– А почему он грохнулся? – полюбопытствовала Мотька.
– Я там бечевку натянул и письмо в траву в месте предполагаемого падения подбросил.
– Почем ты знал, куда он упадет?
– Вычислил траекторию!
– Ты даешь! – восхищенно воскликнули мы.
Кирилл между тем снова бросился в воду.
– Ладно, нам пора, попозже поглядим, сделает он новую петлю или нет, – сказала Мотька.
– Я уверена, что сделает!
– А я нет, – возразил Валерка.
– Почему? – удивились мы.
– Потому что он… противный.
– Чем он противный?
– А я знаю?

Глава XIV
ВТОРОЙ БРАТ

По дороге домой мы сделали крюк и прошли мимо кукушкинской дачи. Там на калитке красовалась новенькая петля из толстой рыжей проволоки.
– Ура! Надо звонить Кошелеву! – прошептала я.
– Ты рада? – спросила Матильда.
– Пока не знаю, сейчас самое трудное начинается.
Итак, согласие на переговоры было получено. Осталось только организовать их.
У нашего дома стояла «Вольво». Ага, значит, приехал Александр Ефимович, дедушкин аккомпаниатор. Из комнаты деда доносились звуки рояля и голоса. Дедушка опять спорил с Александром Ефимовичем. И Ниночка тоже была там. Тетя Липа возилась в огороде. Отлично, можно будет спокойно позвонить.
Я набрала номер Кошелева, как было условлено, три раза, и трубку снял Котя.
– Ася! Ты! – обрадовался он. – Ну, что?
– Порядок! Он сделал новую петлю! Ты рад?
– Очень! Спасибо тебе!
– Я тут ни при чем! Это Валерка! Что теперь?
– Теперь каким-то образом надо назначить встречу…
– Это мы придумаем, а как с Михал Михалычем будет? Он дома?
– Нет, на работе! Сделаем так: назначайте встречу на завтрашний вечер и, получив согласие, звоните нам! Я тут, со своей стороны, тоже кое-какие шаги предпринял! Дело двинулось! И все благодаря тебе, – добавил он, чуть понизив голос, а у меня сердце ушло в пятки, а потом подпрыгнуло и забилось уже где-то в горле. Такого со мной еще не бывало…
Я пересказала ребятам наш разговор, опустив, конечно, то, что относилось лично ко мне. И мы пошли в нашу с Матильдой комнату, где Костя колдовал над двумя магнитофонами, моим и своим.
– Надеюсь, все пять «жучков» одновременно работать не будут! А то такая абракадабра получится! Сейчас попробуем!
Костя нажал кнопку, и в комнате раздался детский голос:
– Не хочу! Не желаю! Не буду!
А потом женский:
– Кисонька моя, ну скушай за маму еще ложечку!
– Не хочу! Не желаю! Не буду!
Костя выключил магнитофон.
– Порядок! Работает! Теперь, Валерка, надо сообщить Кириллу время и место, где их никто не увидит!
– Да, это проблема! За Кириллом могут следить…
– Я знаю! – воскликнула я. – Он должен прийти сюда!
– Как сюда, – ахнула Мотька, а мальчишки с любопытством на меня уставились.
– Очень просто! Михал Михалыч, которого здесь никто не знает и, естественно, ни в чем не заподозрит, привезет сюда Котю, разумеется, как-нибудь незаметно.
– Но как же ты это устроишь? У вас же полон дом народу? – удивился Митя.
– Я все расскажу дедушке, а заодно попрошу его прослушать Кирилла. Котя говорит, что у него прекрасный баритон.
– А Игорь Васильич согласится? – усомнилась Мотька. – Он ведь здесь не просто отдыхает, а новую партию разучивает. Но вообще-то идея хорошая. И отмазка для Кирилла клевая! Пришел повидаться с любимым артистом! Блеск!
– То-то и оно. Сюда за ним никто не попрется из этих… В крайнем случае будут караулить у забора. Нам нужно только следить, чтобы их вдвоем никто не увидел, но это, в конце концов, – дело техники!
– Ася! Мотя! – раздался снизу голос тети Липы. – Пойдите-ка сюда!
Мы с Матильдой бросились вниз.
– Девчонки! Дом – полон народу! Помогите, без вас вовремя с обедом не управлюсь! И мальчишек тоже сейчас к делу пристроим!
Через пять минут Костя яростно колошматил деревянной колотушкой по кусочкам мяса, Митя резал овощи для окрошки, а мы с Мотькой чистили абрикосы на пирог. Валерка предпочел смыться, ему поручений и дома хватало.
Обед, как всегда при дедушке, прошел шумно и весело.
– Как же я люблю, когда за столом много детей! – восклицал дед.
– Игорь Васильич, – задорно сказала Мотька, – мы уже не дети!
– Чепуха! – рассмеялся дед. – Для меня вы дети, для меня даже моя более чем взрослая дочка и то – дитя! Но ее, увы, здесь нет, как и моего любимого зятя. Так что приходится довольствоваться вами, – подмигнул нам дед. – А вы сегодня какие-то уж очень деловые, не иначе, что-то удумали.
Мы невольно переглянулись.
– Дед! – решительно начала я. – Мне после обеда надо будет с тобой поговорить! Это очень важно!
– Что? Опять где-то бомбу нашли? – встревожился дед.
– Нет, бомбой тут и не пахнет! – заверила его я.
– Пока, – еле слышно шепнула Мотька.
– Хорошо, если Саша не возражает, а впрочем, чего ему возражать, после такого обеда просто невозможно заниматься! Вот кофе допью, и пойдем ко мне, поговорим. Твои друзья, как я понимаю, в курсе дела.
– Игорь Васильич, хоть бы вы запретили им в эти игры играть, опасно ведь! – взмолилась тетя Липа. – Не ровен час, в беду попадут!
Я поняла, что создалась некоторая неловкость, мы с дедом уединимся, мои друзья знают, в чем дело, а Ниночка, Александр Ефимович и тетя Липа – нет. Так не годится!
– Послушайте, тут ничего такого нет, просто я хочу попросить деда прослушать одного человека…
– Тогда зачем такая таинственность? – возмутилась тетя Липа. – Ишь, привычку взяла – секретничать!
– Ну, друзья мои, мы с внучкой удаляемся на четверть часа! Пошли, ребенок!
В кабинете деда я сразу взяла быка за рога.
– Дед, миленький, только ты можешь помочь!
– Да в чем дело?
– Понимаешь… – и я рассказала деду все, начиная с того, как мы нашли в лесу Котю. Не упомянула я только о «жучках». Дед сочтет, что это недозволенный прием. И еще умолчала о Седовых, чтобы не испортить сюрприза.
– Так! Ты, значит, хочешь устроить в доме свидание двух братьев. А ты, часом, не влюблена в кого-то из них? А, краснеешь, голубушка! Ну да ладно, дело, я вижу, серьезное! А у здешнего брата в самом деле есть голос?
– Ко… Константин говорит, что есть.
– Хорошо, я согласен, но при одном условии.
– Каком?
– Изволь объяснить мне подробно, кто такой Михал Михалыч?
– Дед, ну я же сказала: он помогал нам в прошлом деле!
– Но я ничего об этом не знаю! С какой это стати взрослый человек помогает каким-то огольцам!
– Дед, он всегда мечтал стать сыщиком, а когда мы познакомились, у него как раз отпуск начался, и он предложил нам свою помощь, тем более у него машина…
– Ну что ж, посмотрим, что за Михал Михалыч и что за близнецы. Но обещай мне как-нибудь на досуге рассказать все о вашем прошлом деле.
– Ну конечно! Обязательно! Я тебе еще и о нашем тель-авивском деле расскажу.
– Как? Вы и в Тель-Авиве что-то успели распутать? Ну-ну! Не ожидал! Сколько вы там пробыли? Две недели? Да, за две недели можно многое успеть! – засмеялся дед. – А когда же это рандеву близнецов намечается?
– Завтра! Ты тут будешь?
– Непременно!
Я выбежала из кабинета. И увидела, что мои друзья совещаются о чем-то с вновь явившимся Валеркой.
– Порядок! – сообщила им я. – Дед согласился! Сейчас позвоню и назначим встречу на завтра.
Я опять позвонила Коте. И изложила ему наш план.
– Здорово, Асенька! Молодчина, это замечательно, – обрадовался он. – С Михал Михалычем я уже созвонился, он завтра свободен после четырех. До чего же золотой мужик, он ко мне как к сыну родному. И все благодаря тебе, Ася.
Сердце мое снова куда-то ухнуло. Что это со мной? Неужели я по-настоящему влюбилась? После этих его слов мне хотелось совершить «подвиг силы беспримерной», как поет Елецкий в «Пиковой даме». Кстати, баритональная партия, как раз для Кирилла.
Валерка тем временем развивал свой план передачи известия Кириллу.
– Я его вечером подкараулю и вручу записку. Но на мне будет черный чулок!
– Невысокий блондин в черном чулочке! – насмешливо проговорила Мотька!
– Матрена, молчать! – гаркнул Валерка. – Нечего насмехаться, кажется, вы уже имели случай убедиться в моей надежности!
– Да чего ты расшумелся? – успокоил его Костя. – Надевай хоть серо-буро-малиновую вуаль, но передай сообщение с минимальной долей риска.
– Я могу и совсем без риска, но нам же время дорого. На какой час встречу назначаем, на четыре?
– Нет, на пять, в четыре только Михал Михалыч освобождается, – объяснила я.
– Тогда лучше на полшестого! Вернее! – заметил Митя.
– Правильно, Михал Михалычу ведь надо еще с работы до дома доехать, – поддержала его Мотька.
– Пишите записку! – распорядился Валерка. – Только печатными буквами!
– Вот тут неувязочка вышла! Первую записку брат написал, а вторая будет с какими-то дурацкими печатными буквами? – заметил Костя.
– Действительно, глупо! – задумчиво проговорил Митя. – А пишущая машинка у вас есть?
– Нет.
– У папы есть! – сказал Валерка. – Я могу напечатать!
– Отлично, в таком случае надо очень обдуманно все написать, чтобы он не решил, что это липа… – заметил Костя.
– Что ж, не будем зря время терять. Аська, тащи бумагу и ручку! – воскликнула Мотька.
Через десять минут, после довольно бурных обсуждений, записка была готова.
– Ладно, я пошел, – деловито поднялся со стула Валерка и аккуратно сунул записку в карман.
– Ты уж, будь добр, держи нас в курсе дела! – напомнила ему Матильда. Он смерил ее презрительно-восхищенным взглядом и, ничего не ответив, бросился вон из дома.
Буквально через сорок минут он появился у нас.
– Ну, передал?
– Ничего я не передал! Его нет дома, но я такое слышал! Такое!
– Что ты там слышал?
– Я подобрался под окно и заглянул в комнату. Там сидел этот лысоватый и второй, тоже лысоватый, рыжий, толстый, с бородавками, весь как будто лоснится, такая гадость!
– Ну и кто это? – спросил Митя.
– Федор Тихонович!
– Кто такой Федор Тихонович?
– Это муж чувырлы! Он убийца, и вообще главарь…
– Ты можешь связно рассказать, что ты там слышал? – потребовал Костя.
– Уф, постараюсь! Я так бежал!.. Ну, первое, что я разобрал, этот лысоватый сказал, что Кирюха что-то задумчивый нынче, а Константина никак не найдут! А этот, бородавчатый, отвечает: их обоих надо убрать. Константина нигде нет, значит, надо убить Кирилла и выдать за Константина, потому что все считают, что Кирилл за границей, его не скоро хватятся. Зачем это надо, я не понял.
У меня упало сердце. Как же много зависит от завтрашней встречи, да, но что, если они убьют Кирилла, не дожидаясь до завтра?
– Ой, а вдруг они убьют Кирилла еще сегодня? – прошептала с ужасом Мотька.
Нам с нею часто приходят в голову одни и те же мысли.
– Да, история… – почесал в затылке Костя. – А где этот ваш Кирилл?
– Они говорили, в Москву поехал, скоро вернется.
– А на чем он ездит, ты знаешь? – спросил Митя.
– Знаю, на белых «Жигулях».
– Старик, у тебя какая-то идея? – спросил Костя у Мити.
– Да! Надо его подкараулить, голоснуть ему и все открыто сказать. Что его хотят убить и что мы можем ему помочь.
– Как? – воскликнули все мы.
– Я еще не знаю, ну, к примеру, спрятать его тоже у Михал Михалыча, заявить в милицию…
– Нельзя, он же замешан в краже драгоценностей!
– Ничего, отсидит за кражу, зато цел будет! – встряла Мотька.
– Ага! Матрена! Такие бородавчатые его где хочешь достанут: и в тюрьме, и в лагере! Разве можно? – завопил Валерка.
– Чудак-человек! Ведь если посадят Кирилла за соучастие, то уж Федора Тихоновича твоего тем более, сам же говоришь, он главарь!
– Нет! – решительно вмешалась я. – Никакой милиции! Пока! Надо первым делом отыскать и вернуть камни, а потом уж разоблачить этого Тихона!
– Федора Тихоновича! – поправил меня Валерка.
– Да какая разница! – отмахнулась я от него. – Главное сейчас – предупредить Кирилла. И я знаю, как! Мы разделимся на две группы и будем его караулить. К нашему поселку два подъезда, со стороны станции и с шоссе, значит, мы его не прозеваем. А если даже кто-то из дачников или его дружков заметит, что он остановился, то отбрехаться ему ничего не будет стоить, мало ли зачем его могут остановить какие-то ребята.
– Ася правильно мыслит, – одобрил меня Митя. – И я считаю, в одной группе будем мы с Асей, в другой – Костя с Мотей.
– А я? – закричал Валерка.
– А ты на всякий пожарный случай будешь с Мотей и Костей, они ведь не здешние и могут что-то напутать. Ты номер-то машины знаешь?
– Уж как-нибудь, не вчера родился!
Мы вышли за калитку и пошли в разные стороны. Найдя удобное местечко на пригорке, с которого далеко видна дорога, мы с Митей сели под березкой, положив рядом бинокль.
– Следить за дорогой будем по очереди! – распорядился Митя. – А то глаза устают.
Прошло не меньше часа. Сидеть так было довольно скучно, даже не разговоришься по-настоящему, чтобы не отвлекать внимания. Белые «Жигули» попадались уже пять раз, но все не те. Спасибо, у меня бинокль очень сильный, дедушкин подарок. А у Кости с Мотькой заместо бинокля Валерка. Вдруг Митя крикнул:
– Внимание! Едет! – и передал бинокль мне.
Действительно, к нам на большой скорости приближались белые «Жигули».
– Ой, Мить, а вдруг он не один?!
– Если не один, скажем, что ошиблись, идем скорее!
Вот из-за поворота показались «Жигули». Я вскинула руку и первой выскочила на дорогу. Он резко затормозил.
– Ты что, полоумная? Разве так можно! Уйди с дороги, а ты чего рот разинул? – накинулся он на Митю. – Убери ее с дороги, я кому сказал?
– Вы Кирилл? – спросила я.
– Ну, Кирилл, и дальше что?
– Нам надо с вами поговорить!
– Это еще о чем?
– Вы вчера получили записку от брата?
– Да. – Он изменился в лице. – Где он, тут?
– Нет, встреча намечена на завтра, но вам нельзя возвращаться на дачу.
– Почему?
– Вас хотят убить!
– Новые новости! Кто же это хочет меня убить?
– Федор Тихонович!
Кирилл побледнел. Кажется, он нам поверил.
– Откуда вам это известно?
– Наш друг подслушал их разговор. Они говорили, что вас надо убрать и выдать за брата. Вас, мол, никто не хватится, все считают, что вы за границей.
– Да, но… Нет, я им еще нужен! День-другой у меня есть! Но им это так не пройдет! И я верну, все верну, что взял у брата! Ах, сволочи! Ну, ничего, они у меня еще попляшут! Спасибо, ребятки! Не знаю, чем заслужил такое… А с братом когда увижусь?
– Завтра в половине шестого приходите на дачу Потоцкого, – сказала я. – Знаете, где она?
– Знаю, но зачем?
– Во-первых, там вы встретитесь с братом, а во-вторых, Потоцкий вас прослушает!
– Что?
– Игорь Васильевич Потоцкий готов вас прослушать!
– Боюсь, мне сейчас не до прослушиваний!
– Это уж ваше дело! – выпалила я.
– Послушайте, почему вы все это делаете? Вы внучка Потоцкого? А знаете, что… они… Ну, словом, они о вас знают! И подозревают, что вы как-то связаны с братом.
– Да, нам это известно! Но дело не в этом, – сказал Митя. – Мы могли бы прямо сейчас отвезти вас к брату, но при условии, что вы больше на дачу не вернетесь.
Кирилл задумался.
– Нет, мне еще надо с ними повидаться.
– Только не вздумайте лезть на рожон! – воскликнула я.
– Нет, девочка, я не такой дурак, и вообще, – он вдруг азартно сверкнул глазами, – я их выведу на чистую воду, да так, что они и не чухнутся!

Глава XVI
НОЧНОЙ РАЗГОВОР

Ночью меня разбудила Мотька.
– Ась, проснись, ты чего так орешь?
– Я ору? Ты что? Я спала.
– И орала во сне! Что тебе снилось?
– Не помню!
И вдруг я увидела, что на магнитофоне горит красная лампочка. Значит, идет запись. Я тут же включила его на малую громкость, и мы услыхали противный, какой-то чавкающий мужской голос:
– …Нет, ладушка, придется вам с Люсенькой на время уехать. Ничего, поживите в Швейцарии, поди, тебе кисло?
– Федор Тихоныч, я же тебя просила, не вяжись с этим делом, нет, все тебе мало, камни драгоценные понадобились! Да ты уже не знаешь, куда деньги девать, дачу выстроил такую, что люди от одного забора шарахаются, дети вокруг шныряют, думают: тут невесть какие тайны спрятаны! А взрослые просто косятся!
– Ладно тебе, сейчас не те времена! И потом у меня фирма, все на законном основании! Комар носа не подточит!
– А Тузик? Ты его убить хочешь? Зачем?
– Надо! Лишний он!
– А брата нашли?
– Как в воду канул! Оно и к лучшему! Камешки-то мы в его квартире спрятали. Хитро придумано, а? Рано или поздно он объявится и решит домой к себе наведаться, а там глазки наши.
– Какие глазки?
– Дежурят там ребята, в окне напротив наблюдают.
Ого! Интересно!
– …Как придет, стрельнут его по-тихому, и все дела!
– А его-то зачем?
– Надо!
– Но если все так продумано, для чего меня в Швейцарию отправлять?
– Что это тебе так в Швейцарию не хочется? То все рвалась, заграницу ей подавай, а теперь в Швейцарию не выставишь! Или с Тузиком расставаться не хочешь?
– Скучно там, Федя, сил никаких нет!
– Ничего, поскучаешь месячишко! Нет, ладушка, я серьезно, надо вам сваливать, послезавтра самолет! И чтобы без разговоров!
Дальше на пленке ничего не было.
– Мотька! Мотька! – шепотом завопила я. – Камешки там! Я их вычислила!
– Как это ты их вычислила?
– Я предлагала Кириллу, чтобы он навел их на мысль спрятать камни в квартире Коти, а он ответил, что это чепуха.
– Ты хочешь сказать, что оказалась умнее Кирилла? По-моему, это нетрудно!
– Но зато теперь мы знаем, где камни, и сможем их взять. Мотька, мы еще знаем, что в окне напротив снайпер дежурит! Но мы их обхитрим!
– Снайперов?
– Всех! Надо только достать ключи… Значит, придется сказать Коте… Но он нас туда ни за что не пустит! Мотька, как дожить до утра?
– Аська, это будет операция, достойная «Квартета». Операция «Близнец»! Если привлечь ребят, то мы с чем угодно справимся! Ура! Это настоящее дело!
За окном уже светало, но мы не могли спать, нас трясло от возбуждения.
– Аська, это надо сделать как можно скорее!
– Да! Прежде всего обследовать место действия. Снайпер, я думаю, уже подох от тоски без дела и внимание ослаблено!
– Но он же там не один! Нам нужно как-то попасть в квартиру соседей!
– Зачем?
– Чтобы посмотреть на окна дома напротив, не привлекая внимания. Ведь в квартире они наверняка еще какую-нибудь сигнализацию установили. Например, дверь открывается, срабатывает сигнальное устройство, и снайпер бросается к окну. Тем более летом каждый, войдя в душную квартиру, первым делом откроет окна.
– Это верно! Да, непростое дело!
– Аська, с утра надо мчаться в Москву, но что мы скажем Игорь Васильичу и тете Липе?
– Надо подумать! Мотька, думай ты, ты здорово умеешь врать.
– А у тебя вообще преступный склад мышления – удумала то же, что и преступники. Гениальный следователь мог бы из тебя получиться! Так, день рождения уже был, зуб не годится. Есть! Придумала! Аська, завтра в Москве открывается выставка кошек! Имеем мы право пойти на выставку кошек?
– А за нами увяжется Ниночка, она тоже обожает кошек!
Мотька вскочила и босиком, на цыпочках выскочила из комнаты. Вскоре она вернулась с «Вечеркой» в руках.
– Вот, еще показ японских мод!
– Никто не поверит!
– Почему?
– С каких это пор нас японская мода интересует?
– С недавних! Новое увлечение!
– Нет, Матильда, пусть лучше они не знают, что мы в Москву намылились, надо их внимание на что-то другое переключить, а вот на что, еще не знаю!
– Слушай, а помнишь, ты говорила, что на следующей станции какая-то твоя подружка живет.
– Верно, Леля! Мы с нею все прошлое лето общались, а в Москве почему-то не встретились. Хорошая идея! Для отмазки вполне сгодится.
– Да, если Леля не вздумает завтра сюда припереться!
– Но не с утра же? А нам главное из дому смыться, а там…
– Здорово! Решено, а сейчас попробуем хоть часок еще поспать.
Но ничего из этого не вышло, заснуть так и не удалось.
В половине восьмого мы встали.
– Кажется, все еще спят, – прошептала Мотька, – давай просто смоемся и оставим записку: «Уехали по срочному делу».
– Похоже, это лучший выход.
Мы на цыпочках спустились вниз. Все тихо. В кухне на столе оставили записку, выпили по стакану молока и бегом бросились на станцию.
– Хорошо бы успеть до ухода Михал Михалыча, – на бегу крикнула Мотька.
– А вдруг Котя не согласится? – вместо ответа спросила я.
– На что?
– На то, чтобы мы в этом участвовали.
– Уломаем, на кривой козе объедем! – убежденно ответила Мотька.
Мы едва успели купить билеты, как подошла электричка. Удачно! Может, это добрый знак и все у нас получится?
Около девяти мы уже звонили в дверь квартиры Кошелевых. Нам открыл Михал Михалыч.
– Девчата! Вы? Откуда в такую рань? Котя, это наши девчонки!
В переднюю в одних трусах выскочил Котя.
– Что-то с Кириллом? – спросил он и тут же спохватился, что не одет. – Ой, извините. – Он бросился в комнату.
– Да вы проходите пока на кухню, – радушно приглашал Михал Михалыч. – Что случилось?
– Мы знаем, где камешки!
– И где же? – воскликнул появившийся в дверях Котя.
– В твоей квартире!
– Что?
– Да, в твоей квартире. Там их искать не будут, ты числишься пропавшим, а в случае чего это доказательство, что их украл ты!
– Но как вы узнали?
– Аська догадалась…
– Ну, милые, это чепуха! – пожал плечами Котя.
– А сегодня ночью мы разговор услыхали, и этот Тихоныч сказал, что они там! – поспешила доложить Мотька. – Но Аська еще раньше придумала, чтобы Кирилл предложил им спрятать там камешки.
– Ну и дела! Я сейчас же туда еду! – закричал Котя.
– Нет! Туда нельзя ехать! В окне напротив дежурит снайпер! В квартире может быть сигнализация. Тебя там ждут, значит, тебе нельзя там появляться.
– А у меня, кстати, ведь нет ключей! Они вытащили их, когда схватили меня!
– А вторых ключей нет?
– Есть! У соседей есть мои ключи.
– Так, братва! Надо разработать план! – заявил Михал Михалыч. – Тут с бухты-барахты нельзя действовать, а то таких дров наломаем. Ну-ка, девочки, звоните Косте и Митяю, пусть быстренько к нам подваливают, четыре головы хорошо, а шесть лучше!

Глава XVIII
ПАХОМЫЧ И НАУЧНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

На другое утро к нам примчался Валерка.
– Куда это вы вчера пропали?
– В Москву ездили.
– Зачем?
Пришлось рассказать ему об операции.
– Какие же вы сволочи! Почему меня не взяли? Я для вас… а вы… – Он готов был разреветься.
– Пойми, мы ночью случайно услыхали разговор и уже в полвосьмого смылись из дому. Нам потом так влетело от деда, – уговаривала я Валерку, вполне, впрочем, осознавая, что мы поступили с ним некрасиво. Ведь «жучки» установил именно он, благодаря чему и стала возможна вчерашняя операция. – Но ты не расстраивайся. Это ведь только часть общей большой операции, а твой вклад никто и не думает преуменьшать. И потом, ты же гениальный сыщик! Ты наверняка знаешь, что делается в большом доме.
– Чувырла с девчонкой сегодня куда-то уехала, с чемоданами!
– В Швейцарию!
– Видели бы вы ее чемоданы! Синие, замшевые, шесть штук, и все разных размеров! Красота!
– Так, значит, сейчас все и начнется! Этот Федор Тихоныч жену спровадил, – рассуждала Мотька. – Слушайте, у меня идея! Надо подкинуть ему записку, что груз уплыл, он сунется туда, на Котину квартиру, проверить, и вот тут-то…
– Что?
– Не знаю.
– Во-первых, – начал Валерка, – совсем не обязательно, что он сам туда сунется, а не пошлет какого-нибудь шестерку. Во-вторых, он не такой простофиля!
– А в-третьих? – спросила, смеясь, Матильда.
– А в-третьих – ты дура! – рассердился Валерка.
– Вот те и здрасьте! За что ты меня обругал?
– А я знаю? Я просто от злости, ты извини, Матрена! А кстати, Кирилл уже в курсе событий?
– Да, мы еще вчера ему сообщили.
– А как?
– Он зашел к деду вечером, мы и рассказали ему.
– При дяде Игоре?
– Да ты что! Нет, конечно! Не хватало только деду рассказать, как мы на пузе в чужую квартиру вползали да еще под прицелом снайпера!
Задним числом это казалось куда страшнее, чем было на самом деле. Тогда нам некогда было бояться.
– И что Кирилл сказал?
– Облегченно вздохнул.
– И все?
– Нет, не все! Он пошел домой, а ночью должен был смыться.
– И что теперь?
– А теперь… Сами не знаем, что. Он сказал, что без нас разберется с бородавчатым и Генкой.
– А мы, значит, ни при чем?
– Почему? У нас же, в отличие от них, «жучки» работают! – утешила я Валерку.
– Айда купаться! – предложила Матильда.
– Айда! – нехотя согласился Валерка.
В этот день все у нас валилось из рук, ни на чем нельзя было сосредоточиться. Ощущение было такое, будто мы бежали со всех ног и вдруг остановились как вкопанные. И непонятно, что делать, куда себя девать. На пляже мы встретили Олега, он потащил нас к себе, где они с Валеркой занялись компьютером, а Ирина Олеговна наконец нарисовала нас. Ничего получилось, похоже.
А на другой день с утра к нам прибежала Светлана Матвеевна.
– Девочки, вы моего Валерку не видели?
– Сегодня – нет. Он что, пропал? Когда? – удивилась я.
– Не знаю. Боюсь, что ночью куда-то подался. Вы правда ничего не знаете?
– Честное слово. Мы вчера вместе у Седовых были, а потом мы ушли, а он еще оставался. А может, он на рыбалку собрался?
– Нет! Я уж посмотрела, все его снасти на месте.
– Странно!
– Я так волнуюсь, места себе не нахожу!
– Не волнуйтесь, Светлана Матвеевна, эти дети вечно куда-то пропадают,– утешала ее тетя Липа. – Вот и наши позавчера с самого утра куда-то подевались, хорошо хоть записку оставили!
– Вот, сами говорите – записку оставили, совсем дело другое, а тут… хоть бы словечко написал маме… – всхлипывала Светлана Матвеевна. – С этими мальчишками просто беда, пока их вырастишь… Вот Васенька, старший мой, ему уже двадцать, а тоже одни волнения… А Валерочка, такой хороший мальчик… – Она зарыдала в голос.
Какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось во мне. В самом деле, куда он мог деваться?
– Светлана Матвеевна, не волнуйтесь, мы с Матильдой сейчас пойдем поищем его.
– Где, где вы будете его искать?
– Да успокойтесь вы, – взывала к ней тетя Липа, – если уж эти девчонки возьмутся, они кого хошь из-под земли достанут!
И тут я вспомнила про уоки-токи. Ведь одна трубка у Валерки. Но никаких сигналов не поступало.
– Светлана Матвеевна, а можно нам для начала осмотреть его комнату?
– Зачем? Вы что-то знаете?
– Нет, именно ничего не знаем, потому-то и хотим осмотреть.
– Ладно, пойдемте!
В комнате Валерки все было прибрано, аккуратно, и на самом видном месте – на письменном столе – лежала трубка уоки-токи.
Мы для вида еще покрутились там, но нам уже было ясно – с Валеркой что-то стряслось. Он вышел куда-то без трубки и попал в беду.
– Ну, что вы тут обнаружили? – с надеждой спросила Светлана Матвеевна.
– Да так, мелочи… Но вы не волнуйтесь, Светлана Матвеевна, найдем мы его, я уверена! – бодрым голоском воскликнула Матильда. – Ну, ладно, мы пошли…
– Куда?
– Как куда? Валерку искать! Первым делом к Седовым зайдем, может, они с Олегом куда-нибудь подались!
– Правильно! Только оттуда зайдите ко мне, скажите, ладно?
– Хорошо! – пообещали мы и помчались к Седовым, хотя я чувствовала, что это пустой номер.
– Мотька, а что твоя печенка, молчит?
– Если бы! Печенкой чую, дело плохо! Вот дурак! Как можно было оставить дома уоки-токи!
У Седовых никто ничего про Валерку не слышал. Но Ирина Олеговна решила, что паниковать еще рано. Мало ли куда может запропаститься четырнадцатилетний мальчишка.
– Слушай, Аська, – начала Матильда, когда мы вышли от Седовых, – ты «жучки» утром проверяла?
– Не успела, Светлана Матвеевна пришла, и я забыла.
– Бежим скорее, проверим!
– Ты что-то надумала?
– Есть одна мысль! Понимаешь, если они случайно обнаружат «жучка», сразу сообразят, что это дело рук мальчишки со змеей!
– Какой ужас!
Мы бросились домой.
Нас перехватила тетя Липа.
– Нашли Валерочку?
– Нет еще, это так быстро не делается, – стала я объяснять, а Мотька бросилась наверх, в нашу комнату. Вернулась она белая как мел.
Освободившись от тети Липы, я отвела Мотьку в сторонку.
– Что там?
– Глухо, как в танке! Все молчат!
– Может, просто никого нет дома?
– Не похоже! Хотя, все бывает…
– Мотька, говори, что ты подозреваешь?
– Я уже сказала! Если они обнаружили «жучки»…
– Но откуда у такого мальчишки «жучки» возьмутся?
– А откуда они у него взялись? Что ты дурочку валяешь? – рассердилась Матильда.
– Не злись, Мотька, я же пытаюсь рассуждать, как они…
– Чего тут рассуждать? Они просто решили выяснить, откуда «жучки» взялись!
– Значит, думаешь, Валерка у них?
– Ясный перец!
– Тогда надо срочно заявить в милицию!
– Нет, надо срочно разыскать Кирилла, он может знать, где они держат Валерку!
– Мотька, золотая голова! Бежим звонить!
Я набрала номер Кошелева, трубку снял Михал Михалыч.
– Ася? Что опять стряслось? Валерка пропал?
– Михал Михалыч, Кирилл у вас? Нет? Не появлялся? Странно…
Михал Михалыч подозвал Котю.
– Ася, ты все передала Кириллу?
– Конечно, еще позавчера… Он сам зашел к деду, я все ему и выложила.
– А он что?
– Обрадовался и сказал, что хочет еще разобраться с этими типами… А теперь вот Валерка пропал… Может, в милицию заявить?
– Подожди, не надо пока! Ася, а вы там, где меня держали, не были, не смотрели?
– Нет!
– Наведайтесь туда. Вряд ли, конечно, они второй раз этим сараем воспользуются, но чем черт не шутит!
Мы опрометью кинулись на другой конец поселка, где на заброшенном участке стоял ветхий с виду сараюшка. Наплевав на все поселковые суеверия, мы облазали там все вокруг, но ничего не нашли.
Обратно мы уже едва плелись.
– Доигрались! – зловеще проговорила Мотька. – Как теперь его матери в глаза смотреть?
– Но мы же его не заставляли! Он сам к нам лез! – пыталась я оправдаться хотя бы в собственных глазах.
– Шерлокини! Конечно, у парня мозга за мозгу зашла от уоки-токи и всяких детективных историй. Чудо, что мы сами еще целы! – ворчала Матильда.
– Ой, да заткнись ты, Мотька!
– Заткнуться я, конечно, могу, но…
– Слушай, чем брюзжать, пойдем-ка лучше на кукушкинскую дачу наведаемся, вдруг следы какие обнаружим или…
– Правильно, хоть делом займемся! – одобрила мою идею Мотька, и мы побежали туда.
Чтобы не рисковать, мы сразу зашли со стороны поля, пробрались на участок и замерли в кустах, прислушиваясь. На даче явно кто-то есть. Скорее всего Генка. Мы потихоньку перебрались в кусты, росшие вокруг дома. Да, на террасе сидел лысоватый Генка и дул пиво из банки. Вдруг раздался истошный лай, так лают только глупые маленькие собачки. От калитки к дому в сопровождении абрикосового пуделька направлялся грузный рыжий мужчина с бородавками на лице. Наверняка Федор Тихонович. К счастью, пудель не обратил на нас ни малейшего внимания. Да, будь здесь настоящая собака, от нас бы уже клочья летели!
Генка вскочил навстречу боссу.
– Федору Тихонычу привет и почтение!
– Здравствуй, Генаша! Как дела? Как Тузик?
– Гад! Предательская душа!
– Да ладно тебе! Скажи лучше, что ты с ним сделал?
– Ничего я с ним не делал, он пьяный вдребодан, отсыпается!
– Слушай, Гусь задерживается, что будем делать, как думаешь?
– Сами обойдемся, есть одна задумка. Курьер когда будет?
– Послезавтра уже. С диппаспортом поедет! А там Надюшка его примет. И в банк! В швейцарский! Так что ты задумал?
– Понимаешь, зачем нам лишние люди? Гусю еще платить надо, а я тебе задаром, по старой дружбе, его так сделаю, что если на кого и падут подозрения, то либо на него самого, либо на братишку!
– Это как же?
Мы с Мотькой замерли от ужаса. Только бы ничего не помешало им докончить разговор!
– Да чего проще, поедем мы с ним на квартиру братца за товаром, я уж его уломаю, скажу: напоследок сделай доброе дело или иначе как-нибудь – словом, приведу его туда и предложу по рюмашке коньячку хорошего дернуть и сыпану ему в коньяк добрую дозу клофелинчику. Он сразу отрубится, а там, глядишь, и копыта отбросит, сердешный. Помощи-то никто ему в запертой квартире не окажет, телефончик оборву, до двери не доползет, но замок на всякий случай сломаю, словом, картина будет ясная – Константин Лаврухин дуба дал с перепою или же девицы какие-нибудь споили его и обчистили. Заодно кое-что для виду прихватим, хатенка-то у него не бедная. А мы – чище не придумаешь!
– Молодец, Генаша, кардинально мыслишь! В следующий раз за бугор поеду, тебя возьму. Надо и тебе поглядеть, как там люди живут.
– Да мне с бабками и тут не кисло! Тем более рожу мою через границу не больно провезешь.
– А что у вас вчера-то вышло?
– С Тузиком?
– Ну да, я толком-то ничего не знаю!
– Он тут третьего дня, видишь ли, к Потоцкому ходил, и тот его вроде бы слушал, ну, как он поет.
– А и в самом деле хорошо поет, собачий сын! Голос – хоть в Большой театр.
– И этот артист то же самое ему сказал, а Кирка-то с горя и запил. А может, с радости.
– Погоди, какое ж горе, если Потоцкий его одобрил? Радоваться надо! Слушай, Генаш, а что если нам его в консерваторию отдать?
– Зачем?
– Недальновидно мыслишь! Вообрази, станет он знаменитым певцом, из него курьер классный получится! Что хочешь провезет! Он же красавчик, из него может толк получиться! – мечтательно проговорил Федор Тихонович.
– Нет, друг ситный, нельзя!
– Почему?
– Слаб парень! Заложит он нас как пить дать!
– А если его в Италию послать учиться? Все в наших силах! Годика два поучится, стипендию хорошую ему платить станем, а долги-то отдавать надо ведь рано или поздно? Вот и послужит нам! Об этом подумать стоит!
– Долго-то не думай, Федор Тихоныч, а то послезавтра случай уж больно удобный!
– Хорошо, обещаю подумать, но, согласись, кадры ковать ведь тоже требуется?
– Хозяин – барин, а мое мнение ты знаешь! Смотри, как бы беды не вышло!
В этот момент абрикосовый идиот-пудель выскочил с террасы и с диким лаем погнался за прохожей кошкой. Федор Тихоныч вскочил и бросился ловить пуделя, а мы под шумок перебежали за дом и там уже выбрались в поле. Мы были все мокрые от напряжения.
– Давай на речку, прохладиться надо и помозговать! – предложила Мотька.
Мы искупались, не доходя до пляжа, и сели под кустом на травке.
– Ни фига себе! – проговорила Мотька. – Они там сейчас судьбу Кирилла решают! Быть ему, понимаешь, или не быть! Вот в чем вопрос. Но, слава богу, мы там вовремя оказались. Вот только как его предупредить?
– Слушай, Моть, а про Валерку они и словом не обмолвились!
– Верно! Ведь если б они с ним что-то сделали, то уж обязательно бы в таком разговоре вспомнили о нем.
– Это уж точно! Давай сейчас к Уваровым заглянем!
– Погоди, а что нам с этим-то всем делать? Надо как-то Кирилла выручать, а то они, как увидят, что их груз тю-тю, со злости сразу его угрохают, без всякого клофелина.
– Тогда бежим домой и звоним Коте.
– А может, не Коте, а Николаю Николаевичу?
– Ага, и Кирилла сразу заметут в милицию! Они там в нюансах разбираться не станут, голос у него или не голос, и уж эти его дружки заклятые постараются его утопить. Он в лучшем случае в лагерной самодеятельности петь будет!
– «По тундре, по железной дороге, где мчит курьерский Воркута – Ленинград! – дурным голосом заорала Матильда, так что птицы недовольно вспорхнули с куста.
– Да ну тебя, Мотька, прекрати, не до шуток!
– Это у меня на нервной почве!
Мы побежали домой мимо уваровской дачи, и навстречу нам выскочил Валерка, целый и невредимый.
– Валерка! Живой! – закричали мы. – Куда ты запропастился?
– Никуда я не пропастился, я научный эксперимент проводил! Наблюдал за Пахомычем.
– Кто такой Пахомыч?
– Кот. Живет на станции, здоровенный серый котяра, неужели не знаете? Тут народ говорит, что он к подружке на соседнюю станцию на поезде ездит. Вот я и решил проверить. Просыпаюсь утром, выхожу в сад, гляжу – Пахомыч чапает. Вот я от скуки и решил за ним пойти! И что вы думаете? Привел он меня на платформу, сидит, ждет, проходит товарняк, Пахомыч и ухом не ведет, сидит себе. Потом электричка приближается, он насторожился, а как она остановилась, шасть в вагон, ну, я, конечно, за ним. И что вы думаете, правда, на следующей станции сходит и прямиком топает к одному дому, а там кошка его поджидает, драная вся. И чего он в ней нашел?
Мотька вдруг размахнулась и отвесила Валерке оплеуху. Тот отпрыгнул и схватился за щеку.
– Матрена, ты спятила? – заорал он.
– Моть, ты чего?
– Чего! Чего! Ничего! Мы тут, понимаешь, с ума сходим, думаем, что он геройски погиб, а он за котячьей жизнью, видите ли, наблюдает. Мать чуть не в обмороке… Где ты был столько времени, обалдуй? Тебя ж с утра ищут!
– Да у меня денег с собой не было, а там контролер на обратном пути, пришлось пешком добираться! Это, Ася, я тебе объясняю, а с этой, с этой… я даже говорить не желаю! Моду взяла – по морде бить!

Глава XX
ПОХИЩЕНИЕ

Кирилл ушел на станцию, а мы в полном изнеможении остались сидеть на траве.
– Да, и что теперь будет? – после долгого молчания спросила Мотька.
– Ничего хорошего.
– Думаешь?
– А что тут может быть хорошего, сама подумай. Он, видишь ли, порядочный, в милицию заявить не может и будет, извольте радоваться, сам разбираться… С кем? С бандитом! Отпетым, который в розыске числится! Что тут хорошего может быть? Да еще Котю хочет к этим разборкам привлечь, а тот вообще ни сном ни духом…
– Знаешь, Аська, давай-ка пошлем их куда подальше! Мы что могли для них сделали. Даже больше. Хотят сами разбираться – пожалуйста. Что нам, больше всех надо?
– Наверное, ты права…
– Слушай, подруга, а ведь нам-то с тобой этот Генаша не корешок?
– Это уж точно!
– А Валерке – тем более!
– Что ты придумала?
– Может, пусть Валерка пойдет и заявит, что он-де знает, где прячется этот, как его… Лузгачев.
– Ну и?..
– Все просто! Его возьмут. Кирилла ему сдавать не расчет!
– Почему?
– Зачем лишнее дело на себя брать, у него, думаю, и так хватает!
– А Федор Тихоныч?
– Это уж их личные дела! Захочет – сдаст пахана, не захочет – смолчит. А Кирилл кругом чистенький будет!
– Знаешь, надо подумать, в этом что-то есть!
И мы решили, что утро вечера мудренее.

Утром я проснулась с четким убеждением – нам нужен Николай Николаевич.
– Зачем? – спросила Матильда, когда я поделилась с ней своими мыслями.
– Понимаешь, с ним можно обо всем нормально поговорить, так сказать, в неофициальной обстановке, а то мы с тобой что-то запутались. Вспомни, если бы не он, мы бы два дня просидели запертые и связанные в Людкиной квартире!
– Так-то оно так, но он же сейчас в отпуске, в консерваторию готовится.
– Вот и хорошо, пусть поможет Кириллу, и потом они будут вместе петь! Николай Николаевич – Ленского, а Кирилл – Онегина, представляешь?
– А из него классный Онегин выйдет! «Ужель та самая Татьяна?»
– Ладно, Мотька, это все болтовня, а что делать-то будем?
– Думать.
Но тут нас позвала вниз тетя Липа.
– Валерка пришел, будите, говорит, девчонок, дело есть.
Мы кубарем скатились с лестницы.
– Генку взяли! – сообщил Валерка, едва мы с ним выскочили в сад.
– Кто? – задала я дурацкий вопрос.
– Менты, кто же еще!
– А Кирилл?
– Кирилла там не было!
– Откуда ты знаешь?
– Видел!
– Что?
– Как его уводили!
– Кого?
– Что за бестолочи! Генку, ясно сказано.
– Ты навел? – спросила Мотька, еще не зная, как к этому отнестись.
– Нет, гад буду, не я! Его тетя Настя из магазина опознала. Обычно в магазин Кирилл ходил, а тут этот два раза туда смотался, вот тетя Настя его и опознала!
– А ты почем знаешь? – спросила я.
– А нашу соседку Марью Ивановну в качестве понятой приглашали. Еще вчера вечером.
– Что же теперь будет с Кириллом? – забеспокоилась я.
– Ничего с ним не будет! – успокоил меня Валерка. – Его здесь не было, и потом, Генку ведь не по подозрению взяли, он в розыске был!
– Надо предупредить Кирилла и Котю! – сообразила Матильда. – Аська, беги звони!
Я позвонила на квартиру Кошелева, совершенно позабыв об условных сигналах. Никто не взял трубку. Меня охватил ужас. Что стряслось? Но тут же я вспомнила, что звонить надо три раза. Вот наконец я слышу Котин голос.
– Асенька? Ты? Что случилось?
– Котя, где Кирилл?
– Слава богу, здесь.
– Передай ему, что Генку арестовали, его опознала продавщица из нашего магазина.
– Арестовали? Ты уверена?
– Конечно, Валерка своими глазами видел, и потом, их соседку пригласили в понятые.
Кирилл вырвал трубку у Коти.
– Ася, что там?
Я повторила все еще раз.
– Кирилл, что теперь будет?
– Теперь, Асенька, еще немножко – и все будет отлично!
– А что немножко?
– Да так, пустяки, не беспокойся. Вы свое дело сделали, теперь еще мы кое-что сделаем, и будет полный порядок. Спасибо вам. А ты передай привет деду, он у тебя классный мужик!
– Что? Что он сказал? – приставала ко мне Мотька.
– Сказал, что скоро все кончится. И еще привет деду передал.
– А ты чего такая грустная? А? Оттого, что все кончается, да? Не бери в голову! Все пройдет! Помнишь, как мы с тобой в Феликса были влюблены, а теперь и думать о нем забыли. А давно ли это было? Перед весенними каникулами всего-то!
– Аська! Ты чего разнюнилась? – спросил Валерка, когда мы вышли в сад. – Думаешь, это конец? Ничего подобного! Это только начало. Ведь Федор Тихоныч никуда не делся. Камни у него стибрили, а он этого еще не знает! А партия и Ленин уж точно захотят с ним разобраться, или, наоборот, он захочет разобраться с партией и Лениным.
Что он такое городит?
– Валер, ты чего несешь, какая партия, какой Ленин?
– Маяковского надо читать! «Партия и Ленин – близнецы-братья». Я, правда, не пойму, почему партия – брат?
– Действительно, никогда об этом не думала… Матильда, а ты как считаешь, будет там разборка?
– Да, завтра и будет!
– Почему?
– Думаю, они пойдут на эту квартиру лицом к лицу встретиться с Федор Тихонычем. Надо же им поговорить, а он скорее всего сам туда явится за камешками.
– Девчонки, пошли послушаем «жучки»! – потребовал Валерка.
– Да чего теперь слушать! – пожала плечами Мотька.
– А вдруг Федор Тихоныч с кем-то впечатлениями о Генкином аресте делится.
– Если он уже знает! Ладно, пошли,– согласилась я.
На магнитофоне горела красная лампочка.
– Ага, что я говорил! – закричал Валерка, бросаясь к магнитофону.
И тут же в комнате раздался голос Федора Тихоновича.
– …со всякой сволочью считаться! Ты, Павлуша, мне сейчас самый нужный человек! Камни пропали, понимаешь, из пустой квартиры, где за окнами снайпер следит, дверь на сигнализации, а главное, никто, кроме Генки, не знал, что камешки там. Ни одна живая душа. Он же сам и придумал там их спрятать! Кто их мог взять? Он и взял! Вот сволота, а теперь в тюрягу от меня спрятался, думает, я там его не достану!
Мы хохотали как безумные.
– Федор Тихоныч, а ты не думаешь, что братец Тузика мог вернуться к себе на квартиру и там обнаружить «дипломат»?
– Не мог! У снайпера приказ – стрелять сразу, как кто-то появится в квартире. За все время только на полчаса вырубили сигнализацию, когда я туда приехал. Представляешь, я чуть ума не лишился, когда понял, что чемоданчик свистнули. Дверь никто не ломал, не знаю, кстати, как Генаша туда залез. Ключи были только у меня!
– Действительно, странная история!
– А главное, я же все подготовил к вывозу, курьера нашел, жену отправил, чтобы она там приняла товар, ювелира одного в Амстердаме приглядел, и вот на тебе!
– Слушай, а может, Генку у ментов отбить?
– Как?
– Он, надо думать, пока еще здесь, в местной ментуре. Можно налет организовать? Соберем ребятишек и, помолясь, вдарим по ментуре.
– Нет, я такими делами не занимаюсь.
– Вольному воля. Но где-то ты прошляпил, Федор Тихоныч, видать, хозяин квартиры вторые ключи имеет.
– А снайпер?
– Да проспал твой снайпер! И все дела. А кстати, Тузик не мог к этому руку приложить?
– Вряд ли. Тузик же сам все сварганил, и потом, можно сказать, сам у себя камни упер?
– Ну, положим, не сам у себя, а у тебя, есть все-таки разница?
– А может, ты и дело говоришь. Значит, так, умрите, но найдите мне Тузика, хоть из-под земли достаньте!
– Да ты хоть какую-нибудь наводку дай, а то искать иголку в стоге сена…
– Думаю, так – искать его надо вокруг каких-нибудь учебных заведений, где петь учат, ну, консерватория там, Гнесинское, у частных педагогов, словом, сам понимаешь! Он тут у этого, как его, Потоцкого, консультировался.
– Это уже что-то! А если второй братишка попадется, брать?
– Брать! Обязательно брать! Живым или мертвым!
– Понял.
– Да, кстати, Кирилл тут с девчонкой, внучкой Потоцкого, возжался, если сможешь, подключись к их телефону. Сдается мне, что так мы тоже на братишек выйти сможем.
Ого! А вдруг наш телефон уже прослушивается? Хорошо, что мы это знаем!
На этом разговор оборвался.
– Ни фига себе! – присвистнул Валерка. – Что же теперь делать?
– А как узнать, что твой телефон прослушивают? – спросила Мотька.
– Кажется, можно, сейчас попробуем.
Я пошла к телефону, сняла трубку и набрала 100. Никаких посторонних звуков не было. Может, они еще не подсоединились к нам?
– Да, не зря я там на пузе ползал! – с гордостью заметил Валерка. – По-моему, надо позвонить Коте и все рассказать. Но только не отсюда. Пошли к нам, от нас позвоните.
Так мы и сделали. Но у Михал Михалыча никто не отвечал.
– Где они могут быть? – забеспокоилась я. – А вдруг в консерваторию подались? Вдруг их уже засекли?
– Да ладно тебе, так быстро это не делается. Пока то, пока се… Мало ли, может, они просто пройтись вышли или в магазин… Через полчаса позвонишь еще!
Но и через полчаса никто не ответил. Я уже не находила себе места.
– Ерунда, ничего с ними не случилось, сколько твой Котя взаперти сидел, а теперь вышел с братишкой на свободу, что ж, ему и погулять нельзя? – урезонивал меня Валерка.
– Тоже верно, – подхватила Мотька. – И вообще, они взрослые люди, мало ли какие у них могут быть дела!
– А ты позвони Михал Михалычу на работу! – надоумил меня Валерка.
Я позвонила Кошелеву, но мне сказали, что он уехал в министерство.
– Слушайте, надо как-то известить их, чтобы они нам сюда не звонили, – сообразила я.
– А давай в Москву смотаемся и на худой конец оставим им записку, – предложила Мотька, сочувственно на меня глядя.
– Правильно! – одобрил Валерка. – Куда лучше, чем сидеть и изводиться. И скажи им, чтобы звонили мне, я буду на связи.
– Здорово! – воскликнула Мотька. – Поехали, Аська?
– Надо только домой заскочить, предупредить…
– Не вздумай говорить, куда мы едем!
– Еще чего! Скажем, к Леле поехали, на следующую станцию.
– Что еще за Леля? – заинтересовался Валерка.
– Помнишь, в прошлом году я все время с ней общалась, рыженькая такая?
– Да, что-то припоминаю!
– Ты с нами? – спросила я.
– Нет, после вчерашнего мама ни за что не пустит…
– Это и к лучшему, будешь на связи!
Мы побежали домой, наплели с три короба Ниночке, которая попалась нам на пути, и бегом бросились к станции.
Какое-то тяжелое предчувствие навалилось на меня.
– Мотька, бежим быстрее, а то опоздаем на электричку!
– Подумаешь, на следующей поедем! Через двадцать минут! Ой!
Мотька споткнулась и упала, взвыв от боли.
– Что? – кинулась я к ней.
– Ох, чертобесие! Ногу подвернула.
В самом деле, Мотькина нога на глазах стала вспухать. Как же быть? Надо доставить ее домой, но как?
– Что случилось? – услышала я знакомый голос. Из подъехавшего джипа выскочил Олег.
– Ой, Олег, как хорошо! Будь добр, отвези Матильду домой!
– Нет, надо в больницу!
– Никакой больницы, я уже не первый раз ногу подворачиваю, – морщась, говорила героическая Мотька, – надо просто сунуть ее в холодную воду, а потом забинтовать накрепко.
– Ладно, я тебя к бабушке отвезу, она у нас умеет детские травмы лечить! А потом домой доставлю.
Он как будто подслушал мои мысли. В самом деле, дома очень удивились бы, что я бросила любимую подругу в беде и куда-то укатила одна.
– Олег, мне срочно нужно по одному делу съездить, пожалуйста, пусть Матильда пока у вас побудет, а я за ней зайду, можно?
– Конечно, что за вопрос?
Олег поднял Матильду на руки и отнес в машину. Она, по-моему, была уже на седьмом небе. Ведь Олег ей страшно нравился.
А я пошла на станцию, одну электричку я уже прозевала, придется ждать следующую.
Я огляделась, нет ли за мной «хвоста», или они на сей раз ограничатся прослушиванием телефона? Кажется, никто за мной не следит, впрочем, надо будет потом еще проверить. И вот наконец электричка. Но сколько я ни проверяла, «хвоста» вроде бы не было.
Через час я уже подходила к дому Михал Михалыча. Но сколько я ни звонила в дверь, никто мне не открыл. Там явно никого не было. Что же делать? Оставить записку! Но разве в записке скажешь все, как нужно, особенно если от волнения дрожат руки? И все-таки я написала записку и опустила в почтовый ящик. Что ж, дело сделано и можно возвращаться. Как жаль, что не удалось повидать Котю!
Я спустилась вниз и пошла по дорожке вдоль дома. И вдруг увидела, что навстречу мне идет Котя! Он шел, погруженный в свои мысли, и не замечал меня, я рванулась было к нему и… Тут произошло нечто невообразимое: из «девятки», мимо которой шел Котя, выскочили двое, схватили его и запихнули в машину. Все случилось в какие-то считаные секунды, и вот машина уже выруливает со двора. От ужаса я застыла на месте и даже не заметила номер машины. А ее уж и след простыл.
Что же теперь делать? Первой моей мыслью было бежать в ближайшее отделение милиции. Но ведь я не запомнила номер машины. Значит, придется рассказать им всю историю? А как же Кирилл? А что если просто сообщить, что я видела похищение, а кто похитил, не знаю… Я была в растерянности. Надо позвонить Мите или Косте, может, они что-то сообразят… Как плохо без Мотьки… Вдвоем мы уже что-то придумали бы…
Я подбежала к автомату, у меня был только один жетон, и, как всегда в таких случаях, автомат мой жетон проглотил… Вот невезение, сегодня весь день не везет. Да, надо же сообщить о похищении Михал Михалычу! Но вдруг я подумала – это, наоборот, везение, ведь я могла бы вовсе не знать, где Котя. А теперь я это точно знаю! Ну и что с того? Как я могу ему помочь? Могу! Я могу ему помочь! И я это сделаю! Быстрее и лучше меня это не сделает никто!
Я опрометью ринулась к автобусу, в метро мне казалось, что поезд тащится, а он и в самом деле шел медленно, как всегда на открытых станциях. И вот наконец Киевский вокзал. Скорее бы подошла электричка!
От станции я неслась на такой скорости, что, наверное, побила олимпийский рекорд. Я влетела на наш участок, и здесь меня остановила тетя Липа.
– Ты чего несешься, как полоумная? Где Матильда?
– Матильда у Седовых, она ногу подвернула!
Надо признаться, что я только сейчас вспомнила о Матильде. Надо будет пойти за нею! Но дело прежде всего! Возможно, от моей расторопности зависит Котина жизнь! А что может быть сейчас важнее?
Тетя Липа что-то кричала мне вслед, но я уже не слушала. Я вбежала в нашу с Матильдой комнату и бросилась к магнитофонам. Так, все пленки на месте. Слава богу! Я собрала все их и внимательно прослушала, с трудом взяв себя в руки. Да, я мыслю правильно! Порядок!
Я сложила их в одну сумку и хотела уже бежать, но тут же передумала. Взяла чистую пленку, кое-что переписала на нее, потом черкнула несколько строк на двух листах бумаги, один я спрятала под магнитофон, а второй сунула в карман, туда же положила новую пленку, а старые оставила на столе. Вот теперь я была готова к бою.

Глава XXII
ДЕД И КАРАТЕ

Утром, часов в десять, меня позвали к телефону.
– Привет, подруга!
– Кто это?
– Шурик!
– Какой Шурик? – не поняла я.
– Шурик, ну, охранник…
– А, привет!
– Значит, так, велено тебе, крутая, передать, что самолет вылетает в 14.25 в Цюрих. Федор Тихонович в 12.30 ждет тебя с пленками в Шереметьеве-2 под большим табло. Ясно тебе?
– Ясно. Буду. Пока.
– Пока, подруга!
– Дед! – завопила я, едва повесив трубку. – Дед, где ты?
– Чего орешь как оглашенная! – накинулась на меня тетя Липа. – Спит он, они вчера с твоим кавалером допоздна сидели.
Так, что же делать? На мои вопли выскочил заспанный Котя.
– Ася, что случилось? Чего ты так кричишь?
– Нам в половине первого надо быть в Шереметьеве! Как ты не понимаешь? А дед спит, он же обещал отвезти меня…
– Что здесь за шум? – откуда ни возьмись появился дед.
– Дед, миленький, в половине первого надо быть в Шереметьеве!
– Будем, что за проблема, у нас еще больше двух часов в запасе, все успеем! И спокойно позавтракаем. Липа, молоко принесли?
– А как же!
– Хотите молока, молодой человек? – радушно предложил дед.
– Ох нет, спасибо. Я тут недавно три литра выдул, кажется, на всю жизнь напился.
– А зачем это вам, Игорь Васильич, в Шереметьево ехать? – заинтересовалась вдруг тетя Липа.
– Да мне тут должны одну партитуру передать из… Испании.
– Ага! Тогда идемте скорее завтракать!
Тут сверху, слегка прихрамывая, спустилась Матильда.
– Ты что, я бы тебе принесла завтрак!
– Ага, и без меня бы укатила!
– Как, несравненная Матильда тоже поедет с нами? – удивился дед.
– Я, Игорь Васильич, не могу больше дома сидеть! – жалобно проговорила Мотька.
– Ну еще бы, в такой ситуации! – поддразнил ее дед.

После завтрака мы вчетвером сели в новую машину деда.
– Игорь Васильевич, – сказал Котя,– вы не позволите мне сесть за руль?
– Да ради бога! Только права-то у тебя есть?
– Прав с собой нету, но я хорошо вожу, меня почти никогда не останавливают!
– Ладно, садись, а я с тобой рядом сяду, так что в случае чего…
– Не будет никакого случая! – засмеялся Котя.
Он сел за руль и легко тронул машину с места.
– Надо разработать план, – сказал дедушка.
– Какой? – удивилась я.
– Кто где будет стоять в то время, когда я буду передавать пленки.
– Ты? – возмутилась я. – Пленки буду передавать я. Как ты не понимаешь, дед, он же принял меня за главу подростковой банды! И вдруг дедушка пойдет на передачу! Ты что? Он же сразу поймет, что это самодеятельность!
– Да, Игорь Васильич, – вздохнула Мотька, – вы только все испортите.
– Тогда зачем я еду? Константин, немедленно останови машину! – потребовал он.
– Но, Игорь Васильевич, у меня же нет прав, – улыбнулся Котя, – и потом, вы будете наблюдателем!
– А ты?
– И я, и Матильда, мы все будем подстраховывать Асю.
Минут пять мы ехали молча.
– Послушайте, мне кажется, за нами «хвост»! – закричала вдруг Матильда.
– Где? Какой «хвост»?
– Вон там за нами джип!
– Да мало ли тут джипов ездит! – пожала я плечами. – Котя, попробуй пропусти его вперед! Посмотрим, не мерещится ли это Матильде.
Котя прижался к обочине, как бы пропуская идущие сзади машины. Два «жигуленка» проехали мимо, а джип сбросил скорость. Так, похоже, Матильда права.
– Остановись! – крикнул дед. – Нельзя девчонок такой опасности подвергать.
Котя затормозил и съехал на обочину. Джип медленно приближался.
– Ложись! – вдруг скомандовал Котя.
– Зачем? – не понял дед.
Джип проехал мимо.
– Ты чего паникуешь? – спросил дед.
– Я испугался, вдруг они стрелять начнут! С них станется.
– Ну и игры! Все, Анастасия, на этом детективные дела заканчиваются. Я тебе запрещаю, это уже выходит за рамки детских шалостей! Хватит! Твоя мать права, это не шутки!
– Дед! Но ведь никто не стрелял, джип укатил себе, что ты расшумелся?
– Вообще-то я согласен с Игорем Васильевичем! Нечего девочкам в такие дела вмешиваться!
– Интересно, а где бы ты был сейчас, если бы не Аська? – ехидно спросила Мотька.
И вдруг с проселка на полной скорости выскочил давешний джип. Столкновение было неминуемо. Я в ужасе закрыла глаза, но Котя каким-то немыслимым движением сумел увернуться, и мы рухнули в кювет.
– Живы? – раздался Котин голос.
– Девчонки, вы в порядке? – спросил дед.
– Да, живы, только я руку ушибла, – пожаловалась Мотька.
– А у меня на лбу, похоже, будет шишка! – сообщил дед. – Но шишка – это хорошо. Тихо! Притворитесь мертвыми! – шепнул он и запрокинул голову.
Краем глаза я увидела, как к нам бегут два парня.
– Кажется, ты их угробил! – сказал один и открыл дверцу рядом со мной.
Я кулем вывалилась из машины.
– Ищи пленки! Живее!
Господи, неужели это конец? Пленки лежат в бардачке, сейчас они их найдут. Ну и пусть, только бы деда не тронули. Один парень шарил в карманах чехлов, а второй распахнул дверцу рядом с дедом, но тут дед молниеносным движением ладони вырубил его. Тот растянулся на траве. Второй ничего не успел сообразить, как я подскочила и дверцей ударила его по ноге. Он взвыл. И тут же его за ногу вытащил из машины подоспевший Котя. Все произошло в считаные мгновения. Через минуту оба уже были связаны шнуром, который нашелся в багажнике.
– Дяденьки, отпустите нас! – вымолвил один из парней, совсем молоденький. – Мы больше не будем.
– Это уж точно, больше не будете! – сказал Котя. – Вот сейчас отвезем вас в милицию.
«Все пропало, – промелькнуло у меня в голове. – Теперь-то мы уж точно опоздаем в аэропорт».
В этот момент возле нас затормозил еще один джип, и оттуда выскочили Ирина Олеговна и Олег.
– Боже мой, Игорь, что случилось? – закричала она и бросилась к деду.
– Да вот, ребятишки пошалить решили, – беспечно заметил дед.
– Ирина Олеговна! – в отчаянии крикнула я. – Умоляю, довезите меня до Шереметьево-2!
– Господи, зачем?
– Да, Иринушка, давай-ка, не в службу, а в дружбу, подбрось меня с девчонками в Шереметьево. А наши два героя пусть ждут милицию. Константин, Олег, доверяю вам этих молодчиков, по дороге мы сообщим в милицию. Котя, они просто хулиганили, понятно? Скорее, едем!
Ай да дед! Вот молодчина!
Через пять минут на шоссе мы увидели пост ГАИ, дед выскочил, сказал им несколько слов. Они, кажется, его узнали, во всяком случае почтительно ему козырнули.
– Ну, Ирина, гони!
– Я не знаю дороги!
– Ничего, пока езжай прямо до Кольцевой! Разберемся!
– Игорь, что-то случилось?
– Нет, пока не случилось ничего, кроме аварии, но, слава богу, мы отделались легким испугом. Зато теперь я окончательно пал в глазах Ниночки как водитель! Окончательно и бесповоротно!
– Игорь Васильевич, а мы будем свидетелями, что за рулем Котя сидел, – подбодрила деда Матильда.
– Вот разве что… – засмеялся он. – Ирина, теперь налево!
Мы подкатили к зданию аэропорта в тридцать пять минут первого. Я пулей вылетела из машины и бросилась в зал.
Под большим табло стоял Федор Тихонович и нервно поглядывал на часы. Я остановилась в сторонке перевести дух, но тут же заметила деда и Мотьку, хромающую рядом с ним. Дед бережно поддерживал ее. Я медленно, с достоинством двинулась к бородавчатому Федору Тихоновичу.
Он меня не видел, глядел в другую сторону.
– Добрый день, Федор Тихонович, – сказала я.
При виде меня у него отвалилась челюсть. Вероятно, он ждал, что его парни справились с заданием и сейчас привезут ему компромат.
– Добрый день, – растерянно ответил он.
– Боюсь, что для вас он не будет добрым.
– То есть? – не понял он.
– Вы не сдержали свое слово, подослали убийц, но с нами, как видите, не так-то легко справиться.
– Каких убийц? Что ты такое говоришь?
– Мы с вами на брудершафт не пили, это раз, ваши парни сейчас уже в милиции дают показания…
Он побледнел.
– Не знаю, о каких парнях вы говорите!
– Знаете, прекрасно знаете. И вот что я хочу вам сказать, – по мере того, как он бледнел, я набиралась нахальства. И в самом деле чувствовала себя актрисой, играющей на подмостках, и сейчас была моя сцена! Краем глаза я заметила, что дед и Мотька остановились чуть поодаль. Наблюдают! – Ввиду того, что вы грубо нарушили нашу договоренность, я оставляю эти пленки у себя.
– Что?
– Я оставлю их у себя ради безопасности моей и моих близких. С вами надо играть по вашим правилам. Итак, если вы сейчас улетите и навсегда забудете о нас и о братьях Лаврухиных, все будет шито-крыто, но если хоть волос упадет с головы кого-то из нас, пленки и письмо, подробно объясняющее все обстоятельства дела, немедленно попадут в милицию. Вам стоит, не раздумывая, принять это условие, так как ваши ребятишки сейчас в милиции могут ох как много наговорить лишнего! Зачем им брать все на себя?
– Что ты себе позволяешь? – как-то совсем невоинственно спросил Федор Тихонович, вдруг пошедший красными пятнами.
– Итак, если вы принимаете наши условия, то счастливого вам пути, а если нет, то…
– Принимаю! Принимаю! Но какие у меня могут быть гарантии?
– Я уже говорила: наш покой – ваш покой!
– А если те двое покажут на меня?
– Улетайте, вы успеете!
– Хорошо! Я лечу, уже объявили посадку! Значит, мы забыли друг о друге?
– Забыли! И о Лаврухиных тоже советую забыть раз и навсегда!
– Конечно! Прощайте!
– Прощайте!
Он повернулся и чуть ли не бегом направился к стойке таможенного контроля.
Ну вот и все. Дед с Мотькой бросились ко мне.
– Что? Как?
– Порядок! Он обещал все забыть!
– Но ты же не отдала ему пленки! – вспомнила Мотька.
– Я их оставила себе как залог нашей безопасности.
Дед смотрел на меня как-то странно.
– Ты что, дед? Неужели ты не гордишься мной?
– Может, и горжусь, только все это как-то уж очень всерьез, не по-женски! Кажется, мама твоя права…
– Игорь Васильевич! Вы ничего не понимаете! – вдруг подала голос Мотька. – Это именно по-женски, она ведь это из-за Коти…
Я оглянулась и увидела, что Федор Тихонович уже прошел таможенный контроль. Значит, все кончилось. У меня вдруг задрожали ноги и все поплыло перед глазами…
– Аська! – Дед едва успел меня подхватить…

Я очнулась в машине – под нос мне сунули какую-то гадость.
– Вот она и пришла в себя, бедняжечка! – сказала Ирина Олеговна, хлопотавшая надо мной. – Ничего страшного, просто она переволновалась, еще бы, авария, эта гонка… Что это было, Игорь? Опять какие-то детективные истории?
Дед взглянул на меня вопросительно, а я кивнула. Дед сел рядом с Ириной Олеговной, а я легла на заднем сиденье, положив голову Мотьке на колени. Дед в общих чертах рассказывал Ирине Олеговне об этом деле, а я дремала и думала: вот теперь Котя займется своими делами и ему будет не до меня. Это больно. Но, с другой стороны, может, и я постепенно отвыкну от него…
Когда мы подъехали к месту аварии, там уже никого и ничего не было.
– Интересно, где моя машина? – спросил дед.
– В милиции, наверно! – предположила Мотька.
– Иринушка, подбрось меня к отделению, а потом отвези девчонок. Инвалидная команда – одна хромая, другая немощная, тоже мне, шерлокини! Так, кажется, вас Уваровы называют? Хотя нет, я сам поеду с вами, а в милицию позвоню.
Дома дед и Мотька что-то врали, а я сразу легла в постель и заснула как убитая. А когда проснулась, снова почувствовала себя нормально. Я спустилась вниз. Все сидели за столом и с ними Котя, Кирилл и Михал Михалыч. Они пили, ели, что-то говорили, радовались. Котя ласково поглядывал на меня, а после ужина отвел в сторонку.
– Ася, у меня нет слов, чтобы сказать, как я тебе благодарен за все, ты самая удивительная девчонка…
– И самая отчаянная! – добавил подоспевший Михал Михалыч.