Глава I
ДОМОЙ!

Я решила всем друзьям сделать сюрприз и упросила маму никому ничего не говорить о моем приезде. Вообще-то было известно, что на летние каникулы я обязательно приеду в Москву, но когда именно, не знал никто.
Мы с Ниночкой, женой моего деда, бегали по магазинам в поисках подарков, а когда выдохлись, зашли в кафе.
– Асенька, – сказала Ниночка, глядя на меня своими чудными глазами, – ты так рвешься в Москву?
– Не могу дождаться! – призналась я. – Я так соскучилась… Ужас просто!
– А Париж? Неужто ты не полюбила Париж? – ревниво спросила она.
– Почему? Полюбила, но… Все равно Москву я люблю больше…– Так ты к нам не вернешься?
Последние полгода я прожила в Париже с моим дедом, всемирно знаменитым оперным певцом Игорем Потоцким, и его молодой женой, бывшей балериной «Гранд-опер́а» Ниной Лаваль. Ниночка родилась и выросла в Париже, но по происхождению русская… Дед купил в Париже роскошную квартиру, и они с Ниночкой по настоянию мамы и папы увезли меня из Москвы, чтобы я «жила нормальной жизнью», а не «носилась по Москве в поисках преступников». Конечно, им было за меня страшно, а я чуть не умерла в этом Париже от тоски. То есть первое время мне все было ужасно интересно, все-таки Париж – это Париж, и даже подружка у меня там нашлась, Ниночкина племянница Николь, моя сверстница, отличная девчонка и по-русски говорит. Николь целыми днями таскала меня по городу, и это было здорово! А потом… Потом начались будни. Меня отдали в школу, где учились дети живущих в Париже американцев. Поскольку по-французски я и двух фраз сказать не могла, а английскому меня вроде бы учили… Но что это были за муки! Врагу не пожелаю! Однако через месяц я немного втянулась и даже стала неплохо учиться. У меня в один прекрасный день в голове словно дверца какая-то открылась, и я заговорила по-английски. Ниночка ликовала. И уверяла меня, что скоро я заговорю и по-французски. Для этого они с дедом говорили со мной только по-французски… И это бы еще полбеды… Но поскольку дед постоянно ездит на гастроли и берет Ниночку с собой, то меня оставляли на попечение мадам Жюли, их экономки, которая не знала ни единого слова ни по-русски, ни по-английски, и мне хочешь не хочешь приходилось как-то объясняться с ней. В результате я заговорила и по-французски, к великой радости деда. Мне было обещано, что на пасхальные каникулы поеду домой, но… Мама в это время была на съемках в Будапеште, папа, как всегда, «болтался в морях», а дед как раз собирался на гастроли в Испанию и взял меня с собой… Вот и получилось, что я не была дома целых полгода… С Матильдой мы переписывались, но… Не умеем мы писем писать! Разве это общение?
И вот теперь я еду в Москву! Вернее, лечу. Одна! Встречать меня собирается мама. А к Мотьке я просто заявлюсь. То-то будет визгу! А еще я ужасно соскучилась по тете Липе, по ее ласковому ворчанию. Наверное, из всех моих близких больше всего я нужна тете Липе! И мы не виделись целых полгода…
Дед, прощаясь со мной, сказал:
– Аська, я все понимаю! Думаешь, я сам иной раз не лезу на стенку от тоски по дому? Вообрази, даже очень часто! И летом надеюсь хоть месячишко пожить на нашей подмосковной даче. Но, знаешь, есть такое противное слово – надо!
– Дед, ты это к чему? – спросила я.
– А к тому, что осенью ты должна вернуться в Париж! Тебе это необходимо. Гляди, ты за полгода навострилась на двух иностранных языках болтать. Разве это плохо?
– Дед, с чего ты взял…
– Что ж, я тебя не знаю? – усмехнулся дед. – Приедешь домой, рассиропишься, Липа начнет тебя облизывать, как котенка… Это ведь хорошо, приятно, но… Ты уже большая, и, поверь, то, чему ты тут научишься, очень тебе пригодится и дома! Я вовсе не требую, чтобы ты всегда жила в Париже, более того, я бы этого не хотел, но еще год – обязательно! Обещай мне, Аська, что ты вернешься? А я в свою очередь обещаю свозить тебя в сентябре в Италию. И не с кем-нибудь, а с Мотькой!
– Дед!
– Что дед? Разве я тебя когда-нибудь обманывал? И не говори мне, что в сентябре начнется учебный год. Ради такого дела и пропустить занятия не грех! – подмигнул он мне.
Две недели с Мотькой в Италии. С ума сойти! Что с ней будет, когда ей скажу…

В самолете меня уже колотило от нетерпения. Вот еще немного, и я увижу маму. Интересно, она возьмет с собою в Шереметьево тетю Липу? Нет, наверное, тетя Липа не захочет, она останется дома, чтобы приготовить все мои любимые блюда. А еще меня дома ждут пес Лорд и, конечно же, Мефистофель, мой обожаемый кот, которого я нашла в подвале, где меня запер бандит Шапка, а вызволил оттуда Костя… За год мы распутали восемь дел, одно сложнее другого. Интересно, а без меня они расследовали что-нибудь? Конечно, «Квартет» уже не собрать… Еще бы, Костя и Митя в этом году будут поступать в институты… Митька собирался на юридический, а Костя еще и сам толком не знал, куда податься… Кстати, и Олег будет поступать на факультет журналистики… А нам с Мотькой учиться еще два года… Но вот наконец самолет пошел на посадку.

Я полгода не видела маму и даже зажмурилась при виде ее – такая она у меня красивая.
– Мамочка! Мама!
– Аська! Деточка, как ты выросла!
Мы с мамой чуть не задушили друг друга в объятиях.
– Мама, а тетя Липа где?
– Дома, ждет не дождется, я хотела взять ее с собой, а она ни в какую! Вы, говорит, там без меня намилуетесь, а уж дома Аська моя будет! – хохочет мама, то и дело целуя меня. – Ну как? Ты совсем парижанкой стала! Это Ниночкиных рук дело, да? Она говорила, что ты уже и по-французски здорово болтаешь? Ну все, идем, доченька, машина ждет!
– Машина? Сережина?
Сережа – старый друг папы и всей семьи.
– Нет! Сережи нет в Москве! А машину дал Феликс!
– Феликс? – поразилась я. – С какой стати?
– Ни с какой! Я встретила его в лифте, он спросил про тебя, я сказала, что ты завтра прилетаешь, вот он и предложил машину!
– «Мерс»?
– Естественно!
Наш сосед по дому, банкир Феликс Ключевский, обязан нам с Матильдой жизнью – мы дважды спасли его, и в благодарность он оплатил нам поездку в Израиль, где мы тоже распутали одно дело…
Мы сели с мамой в роскошный «Мерседес» банкира. Но шофер у него теперь был другой. Поздоровавшись с ним, я спросила про Федора, прежнего шофера.
– Федор в отпуске! Через две недели вернется. Женился он.
И почему-то только тут я ощутила, что наконец дома.
– Ой, мама, какая Москва красивая!
– Ну, уж если тебе после Парижа так кажется, значит, и вправду красивая, – засмеялась мама.
И тут вдруг я чуть не вывалилась из машины. На краю тротуара стоял рекламный щит, а на щите…
– Мама, что это?
– Это я! – рассмеялась мама.
– Но почему?
– Ты же помнишь, меня приглашали сниматься в рекламе? И проба оказалась удачной! Меня теперь каждая собака знает! Сколько лет и в театре, и в кино, а они даже половины этой популярности не принесли, – не без горечи сказала мама. – А уж платят за рекламу… Не те жалкие гроши, что в театре…
– А у тебя сегодня нет спектакля?
– Слава Богу, нет! Я хоть смогу побыть с тобой!
– Мам, а что ты рекламируешь? Я не успела разглядеть.
– Чай!
– А папа в курсе?
– Слава Богу, нет! Он вернется не раньше августа, а до тех пор, я надеюсь, все щиты уже снимут! А ты меня осуждаешь?
– Я? Ничуточки! Я тобой горжусь!
Тут я покривила душой. Мне было не по себе оттого, что мама красуется на всех углах. Она у меня известная актриса, но все же…
Но вот наконец и наш дом! Сердце у меня екнуло. Я выскочила из машины, схватила чемодан и бросилась в подъезд, мама едва поспевала за мной. В лифте мы с ней снова обнялись. Едва дверцы лифта открылись, как я попала в объятия тети Липы, которая в окно видела, как мы подъехали.
– Асюта, ненаглядная моя! Какая большая, красивая! Совсем уже барышня! Родная моя! Как же я без тебя скучала!
– Я тоже, тетя Липочка! Если б вы знали…
– Ну довольно, – смеется мама, – а то от ваших слез скоро наводнение будет. Идите уж в квартиру! Чего на лестнице рыдать!
– Ой, и в самом деле, – спохватилась тетя Липа, – скорее идем, я вас кормить буду! Тата нынче тоже от волнения ничего не ела. А ты небось и вовсе с голоду помираешь!
– Да нет, нас кормили в самолете!
– Да разве ж это еда!
И вот я сижу на родной кухне с родными людьми, которые с обожанием глядят на меня и слушают мои рассказы о Париже. Только Мефистофель смотрит на меня, как на чужую – то ли не узнал, то ли обиделся на столь долгое отсутствие. Но все равно – как хорошо дома!
– Тетя Липа, а Мотька? Как она?
– Да вроде в порядке твоя Мотька!
– Вы ей не проболтались?
– Боже упаси!
– А вообще все наши?
– Ну, про всех не скажу, а вот Митеньку встретила на днях, такой взрослый стал, что ты! Школу закончил, в институт собирается! Трудное у них нынче время, у ребят-то ваших…
– Липочка, по-моему, надо ее сейчас отпустить, – со вздохом говорит мама. – А то, если она сегодня же Матильду не увидит, до утра может и не дожить.
Я с благодарностью смотрю на маму. Все-таки она иногда бывает до ужаса чуткой! Мне и в самом деле смертельно хочется видеть Мотьку!
– Что ж, если она дома, твоя Мотька, ступай! – соглашается тетя Липа.
Мысль о том, что Мотьки может не быть дома, приводит меня в ужас. Я набираю ее номер и после второго гудка слышу знакомый голос:
– Алло! Алло!
Я бросаю трубку, хватаю заранее приготовленный пакет с подарками от меня и от деда с Ниночкой, чмокаю маму и тетю Липу и со всех ног несусь к Мотькиному дому. Только бы она не ушла куда-нибудь за это время. Поднимаюсь на лифте. Вот и Мотькина дверь. Звоню.
– Кто?
– Свои!
Дверь распахивается. Мотька смотрит на меня, как баран на новые ворота! И вдруг как завизжит:
– Аська! Ты?
– Нет, не я!
Мы бросаемся друг другу в объятия.
– Ты почему не предупредила? – спрашивает Матильда немного погодя.
– Хотела сюрприз сделать!
– Аська, как здорово! Знала бы ты, как вовремя приехала! Ты мне так нужна! Знаешь, как я скучала?
– И я! Ужасно!
– Да ладно тебе! У тебя там Париж, Игорь Васильевич с Ниночкой ( Мотька с раннего детства обожает моего деда), а я… У мамы скоро ребеночек родится…
– Правда?
– Конечно, правда! Ей тогда уж совсем не до меня будет…
Мотькина мама, Александра Георгиевна, в прошлом году вышла замуж и переехала к мужу в Ясенево. А Мотька ни за что не пожелала переезжать и теперь жила одна.
– Матильда, не горюй! Ты обязательно будешь обожать своего братика или сестричку, я ж тебя знаю! А пока… Во-первых, ты поживешь у нас на даче, как в прошлом году, а во-вторых… – Я таинственно замолчала.
– Чего во-вторых-то? – насторожилась Мотька.
– А во-вторых, дед сказал, что в сентябре возьмет нас с собой в Италию на две недели!
– Кого это нас?
– Совсем, что ли, ты дура? Нас! Тебя и меня!
Мотька посмотрела на меня очумелыми глазами:
– Правда, что ль?
– А то!
– Ура! Аська! Ура!
– Конечно, ура!
Когда наконец мы немного успокоились и все подарки были вручены, я спросила:
– Моть, а как вы тут без меня, ничего не расследовали?
– Нет… Ничего не подворачивалось… Да мы мало виделись…
– Мотька, а как Олег?
– Олег? – пожала плечами Матильда. – Да все нормально. Ему сейчас не до меня. Сама понимаешь… В институт готовится!
– Матильда, не смей раскисать! Ты ж сама говорила: не журысь!
– Да нет, Аська, это я так… Без тебя и пожаловаться некому было! – улыбнулась она. – Ну фиг с ним, давай рассказывай про Париж!
Часа через два позвонила мама и потребовала, чтобы мы с Мотькой шли к ним.
– И пусть Мотя у нас ночует! – добавила мама, прекрасно понимая, что мы сейчас не в силах расстаться.

Глава III
КАК ЗАСТОЯВШИЕСЯ ЛОШАДИ

– Ну и что теперь?
– А давай, Аська, запрем квартиру! Вот смеху-то будет!
– Ты собираешься торчать здесь, пока кто-то не вернется, да? Ну и на здоровье! А я пойду! Уж как-нибудь посмеюсь над чем-нибудь другим! – рассердилась я. – Мне все это уже надоело!
Мотька смерила меня обиженным взглядом, быстро заперла дверь и сунула ключи в карман.
– Идем! Я готова!
Мы молча спустились вниз на лифте, молча вышли из подъезда и молча двинулись в обратный путь.
– Матильда, кончай дуться! – не выдержала я.
– Я не дуюсь! – с готовностью откликнулась Мотька. – Я думаю!
– Ну, и что надумала?
– Мне это не нравится!
– Оригинальная мысль!
– И нечего насмешничать, тоже мне, фифа парижская! – огрызнулась Мотька.
– Слушай, Мотька, ты чего, поссориться хочешь?
– Нет, прости, я… так, с языка сорвалось! Просто, Аська, мы с тобой еще не притерлись… Пойми, раньше мы с тобой были всегда вместе и все наши детальки были отлажены будьте-нате, а потом тебя полгода не было, ну и они барахлят…
– Детальки? – рассмеялась я.
– Ну да! А что ты думаешь…
– Ты права, Мотька. Я всегда говорила, что у тебя золотая голова!..
– Где это вас носило столько времени? – воскликнула тетя Липа. – Я уж не знала, что и думать!
– Да мы загулялись, тетя Липочка! – сказала я. – Москва сейчас такая красивая, просто обалдеть!
– Вы голодные?
– Нет, спасибо!
Мы с Мотькой ушли ко мне в комнату. Достали кольцо и принялись его разглядывать.
– Как ты думаешь, оно золотое? – спросила Мотька.
– Оно – мужское, это я точно знаю!
– Ну да, вон какое здоровущее, ясно, мужское. И вроде бы старинное. Ой, а вот и проба! Значит, золотое! Интересно, кто его потерял?
– По твоей версии – труп!
– Ой, Аська, прекрати!
– Почему? Труп встал, рукой махнул, вот колечко и свалилось с его мертвой руки!
– Аська!
– Ты погляди лучше – следов крови на нем нет?
Мотька внимательно еще раз оглядела кольцо:
– Нет тут никаких следов! Вообще!
– И никаких таинственных надписей?
– Даже нетаинственных нет!
– Жалко, вот было бы здорово, если б там была надпись: «Любимой жене Марии Ивановне Пупкиной от Федора Петровича Пупкина, любящего мужа».
– Тебе весело?
– Ага!
– Ну и дура!
– Ага!
– Аська, ты чего?
– Ничего! Просто рада, что я дома! И ты, дура, тут, со мной!
– Ой, Аська! – взвизгнула вдруг Мотька. – И я! Я так рада! Так рада!
– Тогда, Мотька, давай-ка спрячем это кольцо куда-нибудь подальше и пойдем сделаем сюрприз мальчишкам!
– Правильно! А то я, как голодная, кинулась на все эти улики, и мы даже толком не поговорили с тобой! Все! На, спрячь! – Она протянула мне кольцо и ключи. Я аккуратно завернула их в носовой платок и сунула в запирающийся ящик письменного стола. А ключ от ящика я бросила в вазочку с карандашами на моем столе.
Покончив с этим, мы стали разрабатывать план, как лучше устроить сюрприз Мите и Косте.
– Лучше, Аська, позвать их ко мне! Я позвоню тому и другому и под каким-нибудь предлогом попрошу зайти ко мне!
– А Олег? – спросила я.
– Олег? Ну, Олег… Он…
– Вы что? В ссоре?
– Нет, но… Короче, я сама не хочу ему звонить!
– Почему?
– Не хочу, и все! – уперлась Мотька. – Сперва устроим сюрприз для Митьки и Коськи, а они потом пусть Олегу позвонят!
– Ой, еще и Валерке надо позвонить!
– Валерка уже на даче! Ты ж его маму знаешь – ни одного лишнего дня в городе!
– Ладно, Валерке сюрприз на даче устроим, – решила я. – Звони Косте.
– Нет, пошли ко мне, у Коськи телефон с определителем, и он сразу догадается.
Тетя Липа не отпустила нас, не покормив.
– Куда опять намылились? – спросила она, вынимая из духовки нашу любимую запеканку из творога с изюмом и яблоками. – Что дома не сидится?
Мы объяснили ей все про сюрприз.
– Ишь, баламутки! Ну да ладно, ступайте! А уж потом приходите все сюда, я вам праздничный стол устрою.
– Здорово! – обрадовалась Мотька.

Мотька позвонила Косте и сказала, что у нее что-то телевизор барахлит.
– Кость, я понимаю, ты очень занят, но… очень прошу, приходи! Тебе там дел на полчаса, а то вечером будет кино с Томом Крузом!
Долго его упрашивать не пришлось, но он сказал, что придет не раньше чем через час. Потом она позвонила Мите.
– Митька, привет! А я письмо от Аськи получила. С фотками. Аська на фоне Парижа! Обещает приехать через две недели. Понимаешь, ко мне через час Костя придет телевизор чинить, может, и ты заодно зайдешь? Ты же все равно пойдешь с Джоником гулять! Вот и заходи, пообщаемся, я вам письмо покажу и фотки! Договорились? Отлэ!
И мы сели ждать ребят.
– Аська, вот ты скажи, у тебя там парня не завелось? Только честно?
– Нет, Мотька, не завелось! Да и где ему завестись?
– Ну, в школе, например!
– В школе? Да нет, они там все какие-то… другие… Я еще не очень с ними…
– А чем они другие?
– Трудно сказать… Понимаешь, они про нас совсем ничего не знают!
– Про русских?
– Ну да!
– А почему ж ты им не расскажешь?
– А на каком языке? Я могу с ними еще потрепаться на какие-то общие темы… Там достаточно нескольких слов и жестов, а рассказать им про Россию… Нет, пока я не могу, может, потом… Да они и не захотят слушать, наверное…
– Тебе там плохо, да? – спросила Мотька, глядя на меня с искренним сочувствием.
– В Париже? Нет, неплохо… Но в школе, в школе, если честно, плохо! Только это между нами!
– А почему ты не хочешь маме сказать правду? Может, тогда тебя тут оставят?
– Нет, Мотька, им, взрослым, так удобнее! Дочка учится за границей, они сделали все, что могли, чтобы она получила нормальное образование…
– А дед? Неужели Игорь Васильевич тебя не поймет?
– Дед считает, что трудности меня закаляют! Что это полезно…
– Ясно… Слушай, Ась, я все хочу спросить… Вот это, про Италию в сентябре…
– Что?
– Это правда?
– Конечно!
– Значит, мне это не примерещилось, а?
– Примерещилось?
– Ага. Мне вдруг в какой-то момент показалось, что этого не было… Что это мне приснилось…
– Нет, Матильда, не приснилось! Мы и вправду поедем с тобой в Италию! И будем жить в шикарных гостиницах вместе с дедом! И еще я упрошу деда, чтобы мы с тобой летели через Париж и пожили бы там хоть три дня, я бы тебе все показала…
– Замолчи! – вскрикнула вдруг Мотька.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что я размечтаюсь, а потом что-нибудь сорвется… Ты мне только одно скажи – ты после Парижа про Иерусалим забыла?
– Ты хочешь сказать, затмил ли для меня Париж Иерусалим?
– Ну да, я просто не знала, как сказать…
– Нет, Матильда, не затмил… Это другое… Мне кажется, Иерусалим ничего затмить не может…
– А ты бы хотела еще раз попасть в Израиль?
– Ужасно! Там было так здорово! Но ничего, Италия – это тоже неплохо! А помнишь, мы сперва и не хотели в Израиль ехать!
– Аська, а в сентябре в Италии еще купаются?
– Думаю, да!
– Слушай, а почему Игорь Васильевич решил повозить нас не по Франции, а по Италии?
– Он сказал, что интеллигентному человеку нужно сперва увидеть Италию, Грецию, а потом уж и Францию. Тем более что Израиль мы уже видели.
– Понятно. Ну все, Аська, про это больше говорить не будем, а то сил нет ждать! А ты за это время, кроме Испании, еще где-нибудь была?
– Была! Во-первых, на юге Франции, потом в Нормандии и Бретани, потом в Бельгию мы с Ниночкой на субботу и воскресенье ездили и в Амстердам!
– Да-а-а, – протянула Мотька, – не слабо! Аська, а вдруг мама меня не пустит? Ты ж ее знаешь, у нее принципы!
– Ерунда! Дед ее уговорит. И вообще ей не до тебя будет, она ребеночка ждет.
– Это да, ей теперь точно не до меня будет! – горестно вздохнула Мотька. – Скорей бы уж эту школу дурацкую закончить!
– И что тогда?
– Как что? Работать пойду!
– А театральное училище?
– Аська, я тебе по секрету скажу, только ты – никому!
– Клянусь!
– Я встала на учет в одном агентстве!
– В каком агентстве? – растерялась я.
– В актерском! Недавно открылось такое агентство! Ты туда приходишь, оставляешь им там все свои данные, фотографии, и даже в купальнике! И еще Олег меня снял на видео, как я танцую, пою и стихи читаю!
– Значит, Олег в курсе?
– Олег? Да, – потупилась Мотька.
– Ну и что с этим агентством?
– А то, что я надеюсь!
– На что?
– Что, когда станут искать артистку на роль молодой девчонки, они меня пригласят! Ведь помнишь, твоя мама говорила, что я способная! Не может быть, чтобы я им за два года не понадобилась. А мне только бы один разочек сняться, меня заметят, я знаю! И тогда…
– Размечталась! Знаешь, там сколько таких девчонок!
– Много, знаю, но я-то – одна!
Я с удивлением смотрела на подружку.
– Моть, а ты ведь выросла!
– Ага! Меня теперь пигалицей уже не назовут.
И в этот момент раздался звонок.
– Они! – прошептала Мотька и кинулась к двери, а я встала так, чтобы из прихожей меня не было видно. Это пришел Митя:
– Привет, Матильда! Отлично выглядишь!
– А чего мне! Учеба кончилась, я свободный человек!
– Хорошо тебе! – вздохнул Митя. – А у меня уже ум за разум заходит! Сама понимаешь, если не поступлю…
– Поступишь, Митяй! Ты же умнющий!
– Ну, а где письмо?
– Да ты проходи в комнату! Не будешь же ты его тут читать!
Митя вошел в комнату и…
– Ася! Ты! – воскликнул он. – Какая ты стала…
– Митька! Привет! – заорала я и бросилась к нему.
– Да поцелуйтесь, поцелуйтесь вы! – хохотала Мотька, весьма довольная произведенным эффектом.
– Вот это сюрприз! Аська, ты!
И он поцеловал меня в щеку. И я его поцеловала, мне легко было это сделать, моя влюбленность в него давно прошла. Это был теперь просто надежный чудесный друг, но и только…
Пока мы говорили друг другу первые еще сбивчивые слова, пока восстанавливали прерванную было связь, раздался звонок.
– Коська! – прошипела Матильда. – Аська, встань туда!
– Еще один сюрприз? – улыбнулся Митя.
– А ты как думал! – бросила Мотька и открыла дверь.
– Матильда, здорово! Как жизнь?
– Потихонечку-полегонечку! Вот только телек барахлит!
– Мне бы твои заботы, – вздохнул Костя.
– Да ты проходи!
Костя вошел. И завопил:
– Аська! Подруга! Привет! Какими судьбами!
С ним мы расцеловались без всяких проблем. Мы всегда были только добрыми друзьями.
Когда наконец все немного угомонились, я сказала:
– Сюрприз сделан! Теперь предлагаю пойти к нам! Тетя Липа всех приглашала, она там с утра развела стряпню в честь моего приезда…
– Воображаю, – засмеялся Митя.
– А как же телевизор? – вспомнил Костя.
– Да он в порядке! Это был только предлог! – сообщила Матильда.
– Ну что ж, ничего не имею против тети Липиных угощений, тем более я сейчас один. Отец в командировке, а мама на пять дней к сестре уехала. Ох, хорошо, можно сегодня полениться на законном основании – подруга из Парижа пожаловала! – с наслаждением потянулся Костя. – А то у меня в башке уже полная каша.
– Кость, а ты куда поступаешь? – спросила я.
– В МГТУ!
– Ого! А потянешь?
– Поживем – увидим! – беззаботно улыбнулся Костя.
Господи, какие они уже взрослые, наши мальчишки!
– Вот и весь «Квартет» в сборе! – умиленно проговорила Мотька. – Полтора года прошло, а как все изменилось!
– Ничего не изменилось! – прочувственно произнес Митя. – Ничего! Просто мы стали старше на полтора года!
– А помните, как мы торговали, а? – рассмеялся Костя. – Умирать буду – не забуду! Особенно Аськин набор «Утро джентльмена». Умереть не встать! Да, хорошее время было! А сколько мы дел расследовали… Эх, расследовал бы я сейчас какое-нибудь интересное преступление…
– А как же институт? – быстро спросила Мотька, метнув на меня веселый взгляд.
– Но нельзя же двадцать четыре часа в сутки сидеть над учебниками! Надо когда-то и расслабляться…
– Мить, а ты как насчет расследований? – лукаво спросила Мотька.
– Да я тоже не прочь тряхнуть стариной!
– Ну что ж, нет проблем!
– То есть? – насторожился Костя.
– Мы с Аськой уже нарыли одно дельце!
– Шутить изволите? – спросил Митя.
– Какие шутки! Вот сейчас пойдем к Аське и покажем вам один перстенек… – таинственно проговорила Мотька.
– Перстенек? Откуда?
И мы с Мотькой рассказали им все, что с нами произошло сегодня.
– Ну и ну! Ты подумай, Митяй, стоило Аське приехать, как ей уже новое дело подвернулось!
– Я тут ни при чем! Это все Мотькина печенка! Ее проделки!
– Что-то без тебя Мотькина печенка помалкивала, – засмеялся Костя. – А вообще, девчонки, что-то тут и вправду есть! Надо бы заняться!
– Чем? Чем это ты намерен заниматься? – испугался Митя. – Откуда взять на это время?
– Успеем, Митяй, все успеем! – успокоил друга Костя. – Просто немножко разомнем мозги! Я предлагаю сегодня вечерком смотаться туда, благо близко, и в первую очередь проверить, сменили они замки или нет!
– И что это даст? – полюбопытствовала я. На мой взгляд, это ничего не означало бы.
– Ась, ты только не волнуйся. Нас это ни к чему не обязывает, но, насколько я понимаю, в такой ситуации вокруг этой квартиры должно что-то происходить. Какая-то тусовочка! Вот мы и понаблюдаем! Разве я не прав? Вы уже сегодня эту тусовочку отчасти наблюдали, теперь и мне охота. А сейчас пошли навестим тетю Липу! И заодно покажете нам перстенек! Не терпится взглянуть!
И мы вчетвером отправились к нам. Тетя Липа страшно обрадовалась:
– Вот и хорошо, вот и славно, опять все вместе собрались. Любо-дорого поглядеть! Давненько я вашу компанию не кормила!
После того как все было съедено, мы с Мотькой, несмотря на протесты тети Липы, помыли посуду.
– Милые вы мои, – умилялась тетя Липа, – какие большие стали, умные. Спасибо вам, я вправду нынче умаялась. Пойду полежу чуток, телевизор погляжу. А вы бы еще с Лордом погулять вышли, совсем вам цены бы не было…
– Обязательно выйдем, только попозже! – пообещала я. Отличный предлог, когда надумаем уходить. А Лорд нам не помешает.
Мы собрались у меня в комнате, и я вытащила из ящика свою находку.
– Вот! Глядите!
– Внушительное колечко! – заметил Митя.
Костя только что на вкус его не попробовал.
– Оно, конечно, золотое и, похоже, старинное! Вот проба! Я только не очень-то в них разбираюсь, в пробах! Хотя… Есть у меня один знакомый ювелир на пенсии…
– Кто такой? – удивился Митя. – Что-то я про него не слышал!
– Да это брат… жены маминого брата…
– Чего? – скривилась Мотька.
– Ну, я не знаю, как это называется… Короче, у моей мамы есть брат, у брата есть жена, а у жены тоже есть брат…
– Ух, ну и цепочка! – воскликнула Мотька.
– А у тебя с этим братом какие отношения? – спросила я.
– Вполне нормальные.
– Ну и под каким же предлогом ты к нему обратиться хочешь?
– Все предельно просто! Я скажу: «Лев Львович, я тут случайно нашел на улице перстень!» Это почти соответствует истине!
– Вернее, абсолютно не соответствует! – засмеялся Митя.
– Это уже детали, которые ему знать незачем! Если выяснится, что перстень фальшивый, тогда и возиться с этим делом нет никакого смысла, а вот если настоящий…
– Кость, а почему ты считаешь, если перстень – фальшак, то нам тут делать нечего? А? – поинтересовалась Мотька.
– Ты же сама любишь говорить: если надо объяснять, то не надо объяснять!
– Коська, не умничай! Объясни! – потребовала Матильда.
– Ну ты что, сама не понимаешь? Если человек носит такое фуфло, то он и сам фуфло!
– Но ты же нашел там пробу! Значит, перстень золотой! – гнула свое Матильда.
– Пусть даже это золото! Но золото золоту тоже рознь!
– Короче, как я понимаю, Костя решил во что бы то ни стало проконсультироваться с ювелиром!
– Именно! Настоящий ювелир нам все про перстень расскажет! Ась, а у тебя пластилин есть?
– Пластилин? – опешила я. – Зачем?
– Печатку попробовать! Кольцо-то грязное, и не поймешь, что на нем за узор…
– Так давай мы его помоем, а то пластилина у меня нет…
– Ладно, лучше его не трогать, пока не покажем Льву Львовичу. Я сейчас попробую ему звякнуть!
– А он маме твоей не скажет?
– Нет, что ты! Я его попрошу по-мужски ничего никому не рассказывать! Черт, книжку-то я дома забыл, а наизусть я его телефон не помню, тогда попробую позвонить тете Гале, его сестре…
– Она тебе теткой приходится? – уточнил Митя.
– Естественно, жена маминого брата – моя тетка!
Он набрал номер, но ему никто не ответил.
– Ладно, попозже позвоню! А пока, может, прогуляемся до Орлово-Давыдовского?
– Прогуляемся! – азартно сверкая глазами, закричала Мотька. – Обязательно прогуляемся!
– Матильда, ты бьешь копытом, как застоявшаяся лошадь! – засмеялась я.
– Мы все – как застоявшиеся лошади! – согласилась Матильда.

Глава V
СВЯТАЯ ВОДА

Подойдя к углу проспекта Мира и Орлово-Давыдовского переулка, Костя заявил:
– Ждите меня тут! Всем там просто нечего делать! Я осмотрю ящик и приду.
Никто не стал с ним спорить. Он убежал и отсутствовал довольно долго, минут десять.
– Не понимаю, что там осматривать, – нервничала Мотька, – либо ящик пустой, либо полный!
– А если он полупустой? – усмехнулся Митя.
Но вот из подворотни вышел Костя, вид у него был растерянный.
– Ну что? – накинулись мы на него.
– Пожар! Там был пожар!
– Где? В квартире?
– Ага! Похоже, подожгли дверь…
– Ни фига себе! – воскликнула Мотька. – И что там теперь? А кстати, как ты о пожаре узнал? Наверх ходил?
– Да. Ящик просто сломан. Что-то меня толкнуло… Дай, думаю, поднимусь, погляжу, как там и что. Вот я поднялся на шестой, а там… Мама родная, двери, считай, нет, в квартире все закопчено, полы и стены чернющие…
– И никто квартиру не охраняет?
– Нет, просто дверь крест-накрест двумя досками забита, сквозь них все видно…
– Вот, теперь вы сами убедились! – потрясенно проговорила Матильда. – Этот перстень полежал сколько-то в квартире, она и сгорела!
– Бред! Собачий бред! – схватился за голову Митя. – Матильда, опомнись, что ты несешь! Мало ли отчего могла сгореть квартира. Короткое замыкание, к примеру…
– В пустой квартире, где даже включить нечего? Очень интересно! – поджала губки Мотька.
– Кто-то мог туда прийти и бросить, к примеру, окурок! Или, еще проще, какие-нибудь кретины решили развлечься и подожгли дверь! А соседи не сразу хватились! Во всяком случае, перстень тут явно ни при чем! Тем более он у нас был!
– Ой! – закричала Мотька. – Как бы дома чего не случилось! Аська, звони домой!
Мне вдруг стало жутко. Я дрожащими пальцами набрала номер. Подошла тетя Липа. Голос у нее был вполне нормальный.
– Тетя Липочка, у вас все нормально? Я могу еще погулять?
– Асютка, что это с тобой? – засмеялась тетя Липа. – Гуляй на здоровье!
– Слава тебе Господи! – пробормотала Мотька и перекрестилась.
– Ну что, Матильда, хреновая твоя теория! – засмеялся Митя.
И тут вдруг Мотька гордо повернула голову и процитировала классика:
– Кириллин день еще не миновал!
Это прозвучало зловеще.
– Мотька, перестань!
– Ну вот что, братцы-кролики, по-моему, самое время подкинуть перстень в пустую квартиру! И сбыть, как говорится, с рук! Ну его на фиг, как вы считаете? – спросил Костя.
По-моему, ему тоже было как-то не по себе!
– Правильно, – поддержал друга Митя. – Если и Лев Львович, и Матильда утверждают, что он опасен, этот перстень, то… ничего другого не остается!
– Ась, а как ты на это смотришь? – поинтересовался Костя.
– Я согласна, ну его к черту, давайте закинем его туда, и дело с концом. Все равно ведь некогда вам этим заниматься, да и мы с Матильдой на днях на дачу уедем! Тайна, конечно, интересная, но…
– Отлэ, значит, решено! – обрадовался Костя.
– Сейчас я пойду туда и подброшу! – сказал Митя. – А то Костю там кто-то уже мог приметить! Я сейчас!
Схватив перстень, Митька бегом бросился в подворотню. И довольно скоро вернулся.
– Порядок!
– Тебя никто не видел? – спросил Костя.
– Вроде бы нет! Ну все, пошли!
– Куда? – спросила Мотька.
– Нам заниматься пора, – нерешительно проговорил Митя.
– К сожалению! – вздохнул Костя. – Но вечерком обязательно встретимся!
Они проводили нас с Мотькой до моего дома и ушли. А Мотька неожиданно заявила:
– Аська, я тут вспомнила… Мне мама велела одно дело сделать… Я от радости, что ты приехала, совсем башку потеряла. Я сбегаю на часок и вернусь, ладно?
– Может, я с тобой? Для моральной поддержки?
– Да нет, это так, ерунда! Я через часок вернусь! Мне еще домой забежать надо, квитанцию взять, я босоножки в ремонт отдавала! Все, подруга, я понеслась!
И Мотька умчалась. Я ей не очень поверила. А впрочем, все может быть.
Тетя Липа удивилась, что я пришла без Матильды:
– Вы уж не поссорились ли часом?
– Что вы, тетя Липа! Просто она вспомнила о каких-то маминых поручениях. Говорит, от радости, что я приехала, у нее память отшибло.
– Да уж, надо думать! Очень она убивалась, когда ты уехала! Совсем потерянная ходила!
– Мне тоже там без нее худо было, – призналась я.

Мотька появилась через полтора часа. В руках у нее была небольшая пластмассовая бутылка.
– Аська, поди сюда! – таинственным шепотом произнесла она. – Вот, вымой руки!
– Это что, святая вода? – догадалась я.
– Ага! Давай, давай, от тебя не убудет! Ты сперва с мылом как следует помой, а потом уж святой водичкой.
– А ты?
– Я уже! И надо еще мальчишкам оставить!
– Они не захотят!
– Захотят, еще как захотят! Я их уболтаю! Трудно, что ль?
Я покорно проделала все, чего требовала Матильда.
– Вот и хорошо, – приговаривала она, – вот и чудненько!
– Моть, а тебе не кажется, что надо позвонить Льву Львовичу и все сказать?
– Что – все? – не поняла Матильда.
– Ну, что мы подбросили перстень!
– А… Вообще-то да! Нехорошо как-то получилось… Мы вроде как ушли на него обиженные… А чего тут обижаться, он же был кругом прав! И мы, главное, сделали почти так, как он хотел. Мы сейчас с парнями созвонимся, все равно им надо руки помыть, а заодно и скажем про Льва Львовича, не мы ж ему звонить должны, а Коська! – тараторила Матильда.
– Моть, скажи честно, тебе совсем неинтересно, что там было с этим перстнем?
Мотька задумалась.
– Интересно, понятное дело! Но только… я ужасно боюсь! Аж поджилки трясутся!
– Странно, совсем на тебя не похоже…
– Мне и самой странно! Ладно, давай позвоним Коське! Звони ты!
– Почему я? А ты не можешь?
– Ну, Аська!
– Ладно! – пожала я плечами и набрала номер. – Костя, привет! Слушай, тут вот какое дело… Ну, во-первых, Матильда приперла святую воду и заставила меня вымыть руки…
– Во сдурела! Еще чего выдумала!
– Кость, она говорит, что просит сделать это ради нее!
– Ради нее?
– Ага! Она вот тут шепчет, если ты руки святой водой не вымоешь, она этого не переживет!
– Аська, ты что несешь? – возмутилась Матильда. – Когда я это говорила?
– Так и говорит? – спросил Костя.
– Так и говорит!
– Ну, если так… Короче, если Митька согласится, тогда я тоже…
– Тогда считай, что никуда ты не денешься, вымоешь руки… Но, Костя, у нас к тебе еще одно дело… Видишь ли, нам с Матильдой кажется, что надо обязательно позвонить Льву Львовичу и сказать, что мы сделали с перстнем!
– Да, я уж сам думал…
– Ну и отлично! Звони ему, а мы сейчас звякнем Митьке и тогда договоримся, где и когда встретимся!
– Чтобы помыть руки? – хмыкнул Костя.
– Именно!..
– Согласился? – спросила Мотька.
– В общем, да. Он еще лопочет, что только если Митька согласится…
– Ну, с Митькой проблем не будет!..
Митя удивился:
– Ну, Матильда! И когда она успела в церковь смотаться!
– Митька, не тяни кота за хвост! Ты согласен или нет?
– Я? Согласен, вреда ведь от этого не будет…
– Тогда пускай Костя придет к тебе или вы оба ко мне приходите! – сказала я.
– Хорошо, придем, но не раньше, чем часа через два. Надо все-таки позаниматься хоть немного. Святая вода, надо думать, не стухнет?
– Надо думать! – засмеялась я. – Тогда ты сам созвонись с Костей. А мы вас будем ждать у меня.
– Договорились!..
– Ну что, порядок? – поинтересовалась Матильда.
– Ага! Придут как миленькие!
– А Коська Льву Львовичу позвонит?
– Обязательно!
– Эх, ему бы тоже руки помыть… Льву Львовичу…
– Да ну тебя, Мотька, ты совсем уже… Не будет он этим заниматься, он же профессиональный ювелир, он небось еще и не такое в руках держал, а тем более этот перстень его собственный папа сделал…
– Правильно, Аська, если папа сделал, то вряд ли он причинит вред сыну!
На этом она, кажется, успокоилась, и мы сели играть в нарды. Ох, давненько мы не играли!
Часа через два появились мальчишки и под присмотром Матильды вымыли руки святой водой.
– Кость, а ты Льву-то позвонил? – спросила Матильда.
– Да! Конечно! Он так обрадовался!
– Странно, – задумчиво проговорила я, – странно!
– Что тебе странно? – удивился Костя.
– Странно, что… Понимаешь, ведь этот перстень сделал его отец, а он радуется тому, что его, можно сказать, выкинули на помойку… Что он может опять оказаться в руках каких-то злодеев…
– Ну, милая, ты и загнула, – воскликнул Костя, – почем ты знаешь, что за человек был его отец, какие у них были отношения и мало ли что там могло быть с этим перстнем!
– Костя прав, – сказал Митя. – Мы же совсем ничего про этот перстень не знаем, но всем нам как-то не по себе было, пока мы его не выкинули…
– А я вот недавно в какой-то газете статью читала про добрые и злые вещи! – сообщила Матильда.
– Что? – не понял Митя.
– Там написано, что бывают вещи с хорошей и с плохой… этой, как ее, энергетикой. Особенно старинные. Что к ним как бы прилипает все плохое, что из-за них случилось… Это чаще всего бывает с драгоценностями и с мебелью.
– С мебелью? – хором воскликнули мы.
– Ага! Там приводился один пример – у авторши статьи в доме появился старинный секретер (мужу в наследство достался), и у нее начались всякие несчастья, а потом муж выяснил историю секретера, и оказалось, что там была тьма-тьмущая всяких интриг, и они его продали, и все у них наладилось. Вот!
– Похоже, это совсем дура набитая писала, – взорвался обычно сдержанный Митя. – Это ж надо! У нее что, с головкой плохо? Или ты что-то не так поняла, Мотя?
– Я все поняла!
– Но как же можно продавать такую вещь? Ты, значит, боишься держать ее у себя в доме, а другой кто-то пусть владеет, так? Зато ты за него денежки выручишь! Как говорится, и волки сыты, и овцы целы… А если у них несчастья начнутся? Я-то лично в такие вещи не верю, но уж коли ты веришь и еще статью пишешь!..
– Да, Мить, ты прав, – согласилась я. – Это безнравственно!
– И глупо! Глупо так раскрываться, – заметил Костя. – Если уж ты такая сволочуга, то лучше помалкивай!
– Да погодите вы! Вы ж не дослушали и развели тут… Она, прежде чем продать, священника пригласила, чтобы он это… освятил!
– А тогда зачем продавать было? – рассмеялся Митя.
– Ну, я не знаю… Может, ей не хотелось у себя в доме держать такую вещь…
Мы еще довольно долго спорили, потом разговор перешел на мою жизнь в Париже, я показывала друзьям фотографии, привезенные оттуда…
– Ась, а там ты ничего не расследовала? Совсем? – допытывалась Мотька.
– Ничего! Совсем! Я же вообще ничего первое время не понимала! Что я могла расследовать? Кстати, надеюсь, что и тут больше ничего расследовать не придется!
– Поживем – увидим!
– Нет, Аська, ничего не выйдет! – вздохнул Митя.
– Чего не выйдет? – не поняла я.
– Не обойдемся мы без расследования… Во-первых, мы так давно ничего не расследовали, а во-вторых, во всем этом так много неясного… Странная квартира, пожар, перстень… Боюсь, что мы просто не удержимся!
– Митяй, ты чего городишь? – закричал Костя. – Какое к черту расследование, когда нам в институт поступать пора!
– Так-то оно так… Но лично мне эта история не дает покою.
– А, понятно, тебе охота в армию загреметь, – пожал плечами Костя. – Твое право! А я – не хочу!
– Мить, ну ты чего? Какое расследование сейчас? – сказала я.
– Да, наверное, вы правы, – вздохнул Митя. – Просто захотелось тряхнуть стариной! И в самом деле, черт с ним, с этим перстнем. Плюнуть и растереть. А потому предлагаю завтра вечерком, когда мы с Костей назанимаемся до потери пульса, пойти куда-нибудь погулять, на ВДНХ, например, в Ботанический сад, там сейчас есть японский сад камней… Интересно.
– Я слышу речь не мальчика, но мужа! – воскликнула я. – А на уик-энд предлагаю поехать к нам на дачу. Вы там сможете заниматься прекраснейшим образом на свежем воздухе.
– Идея! – обрадовался Костя. – Здорово! И шашлычок зажарим!
– А ты умеешь? – удивилась я.
– Ага! Мы тут с дядькой недавно жарили, так клево получилось! Надо только накануне мясо замариновать… Слушай, Ась, а нас что, одних туда пустят?
– И не мечтай! Только с тетей Липой!
– Ну, с тетей Липой еще лучше, – сказал Митя. – Тетя Липа – это человек!
– Наш человек! – поправила Мотька.

Глава VII
НОЧЬЮ, ДНЕМ…

Отпроситься ночевать к Матильде оказалось очень легко. У мамы был вечерний спектакль, а потом еще предстоял банкет по случаю юбилея одного актера. Тетя Липа тоже не возражала.
Мы с Мотькой попробовали в самом деле заснуть, но у нас ничего не вышло.
– Ась, как ты думаешь, выясним мы сегодня что-нибудь?
– Понятия не имею!
– А тебе страшно?
– Ну… Не очень! Бывало страшнее!
– А вот скажи, когда тебе страшнее всего было, а? Ведь столько с нами всяких историй приключилось…
– Страшнее всего? Наверное, когда меня одну в подвале заперли… И еще… ночью, в таллинском универмаге!
– А когда нас похитили?
– Тогда не так… Сама не знаю, почему.
– А мне страшнее всего было, когда мы в самый первый раз в Ненормину квартиру залезли…
– Да, это жуть была, – теперь со смехом вспоминала я.
Мы еще довольно долго предавались воспоминаниям, а потом мало-помалу начали собираться. Мотька притащила свой рюкзачок и уложила туда восемь полиэтиленовых пакетов, восемь веревочек, потом перелила святую воду в бутылку с пульверизатором, из которой опрыскивала цветы, и тоже сунула в рюкзачок. Потом глубоко задумалась.
– Моть, ты чего?
– Обожди, я сейчас!
И она полезла на антресоль.
– Матильда, ты чего ищешь?
– Вот! Держи!
И она кинула мне в руки какой-то сверток.
– Что это? Марля?
– Сама, что ль, не видишь?
– Но зачем?
– Пригодится!
Матильда вооружилась ножницами и откромсала четыре лоскута размером с добрую скатерть каждый. Я ничего не понимала.
– Мотька, говори, зачем марля? Не проще ли взять обычный бинт? А главное, зачем столько?
– Аська, я тебе пока ничего не скажу, а то ты ржать начнешь, а потом, если не пригодится, я тебе обещаю рассказать. И все, не приставай ко мне с этим.
Она аккуратно уложила марлю в рюкзачок:
– Значит так, это я взяла, и это, и это! А что еще нужно?
– Инструменты мальчишки возьмут!
– Тогда вроде все готово! Ой, Аська, а перчатки?
– Да, про перчатки мы забыли!
– Не беда! Одна пара у меня есть, а вторую купим!
– Где? Уже все закрыто!
– Да, действительно… Я придумала: сейчас сбегаю вниз, к тете Жене, она парикмахерша, может, у нее есть, а потом я куплю и ей отдам…
Действительно, Мотька сбегала на второй этаж и принесла аж три пары одноразовых перчаток.
– Она мне подарила! У нее их здоровенный пакет.
Теперь, кажется, все уже было предусмотрено.
Костя с Митей зашли за нами, и мы не спеша отправились в Орлово-Давыдовский переулок.
– Значит так, в подъезд входим порознь, – сказал Костя. – Я пойду первым, погляжу, как там и что, за мной Митяй, а вы… Ладно, так и быть, вы идите вместе, а то поодиночке вам страшно будет. И давайте без лифта…
– Почему? – спросила я.
– Потому что ночью слышно, как лифт ходит… А мало ли какая жена мужа дожидается…
– Или муж жену! – добавила Мотька.
– Вот именно. Договорились?
– Ага!

Так мы и поступили. Первым в подъезд проник Костя, минут через пять за ним – Митя, а потом уж мы с Матильдой понеслись вверх по лестнице. На шестом этаже свет не горел, видимо, из-за пожара. Ни Кости, ни Мити видно не было. Когда глаза привыкли к темноте, я различила дверной проем, кое-как, наспех, прикрытый двумя досками, прибитыми крест-накрест.
– Девчонки, – донесся до нас шепот, – лезьте под досками.
Мы завязали на ногах пакеты и с легкостью пролезли.
– Ну что? – спросил я.
– Да пока ничего! Интересно, а Лев тоже под досками пролезал?
– Действительно…
Я подошла к двери и потрогала доски. Они едва держались.
– Похоже, их снимали!
Между тем Матильда принялась разбрызгивать святую воду.
– Кость, а вообще зачем мы сюда приперлись? – спросила вдруг я.
– А черт его знает! – едва слышно отозвался он. – Митяй сказал – пойдем, ну мы и пошли…
И на нас вдруг напал смех, да такой, что мы не могли остановиться.
– Вы спятили? – зашипел Митя. – Нашли время ржать!
– Мить, а чего нам тут делать-то? – сквозь смех проговорил Костя.
– Перстень искать, дурья башка! Следы! Да мало ли…
– Ой, я что-то нашла! – прошептала Матильда.
– Что? – в один голос спросили мы.
– Кость, посвети!
Он включил фонарик, и мы увидели, что Матильда держит в руках чей-то паспорт.
– Стой, Матильда, не лапай!
– Но я же в перчатках, – оскорбилась Мотька.
– Спрячь в пакет. Потом будем изучать. Итак, здесь кто-то был!
– А если это Льва Львовича паспорт?
И в этот момент мы услыхали, что лифт остановился на шестом этаже. Костя мгновенно потушил фонарь, и мы замерли.
– Тьфу ты, темнотища какая! – раздался негромкий женский голос.
– Ничего, Лидка, темнота нам не враг, а друг! – отозвался мужской голос. – Если все получится, мы такой материальчик забацаем, что чертям тошно будет! Погоди, я сейчас.
Мы явственно услыхали, что поворачивается ключ в двери соседней квартиры.
– Сейчас, сейчас, только инструменты возьму!
Между тем мужчина снял доски с гвоздей. Я была права. Они держались на соплях.
– Заходи, Лидок, не бойся!
– А чего мне тут бояться, пустоты?
«Ишь, какая храбрая», – подумала я.
– Ну, вот теперь можешь ставить свою камеру, куда хочешь!
– Да чего тут мудрить, вот сюда и поставлю! Только, Ленька, не забудь ее взять утром!
– Нет уж, голубка, ты ее брала под свою ответственность, ты ее и забирай. Подумаешь, большое дело, переночуешь в маминой комнате.
– Да, придется, на тебя надежда плохая, дрыхнешь, как… Эй, посвети мне!
Мы стояли, затаив дыхание, и видели полосы света от фонаря в первой комнате.
– Фу, как тут ужасно… Этот запах гари…
– Да, приятного мало. Ничего, если все получится, мы с тобой прогремим. И все наши неприятности забудутся, как страшный сон. И потом мы с тобой журналисты, так нам ли бояться запаха гари!
– Что-то ты больно хорохоришься!
– Это я тебя подбадриваю. Погоди, ты не так ставишь, лучше сюда. Обзор больше.
Они еще повозились и ушли. Хлопнула дверь соседней квартиры.
– Надо сматываться, – прошептал Костя. – Они, похоже, установили камеру с прибором ночного видения… Совсем не хотелось бы попасть в объектив.
– Спокуха! – раздался вдруг Мотькин голос. – Мы им сейчас такой балет изобразим!
И она вытащила из рюкзачка марлю.
– Что это?
– Мы сейчас это накинем и, плавно взмахивая руками, пройдем перед камерой. А эти журналисты пускай думают, что им удалось заснять привидения!
Тут уж на всех напал хохот.
– Да постойте вы. Надо еще чем-нибудь замести следы, – сообразила я, – а то что за привидения, которые оставляют следы!
– Не проблема! – хмыкнул Митя и достал из кармана газету.
– Не вздумай! – напустился на него Костя. – А если камера это заснимет?
– И потом какие следы, если они сами тут наследили как не знаю кто! – сказала Матильда.
Мы накинули на головы марлевые тряпки, которые закрывали плечи и грудь. Матильда вдруг вспорхнула в каком-то балетном прыжке и очутилась у двери. Я чуть не померла со смеху, когда ее примеру последовал Митя. За ним я проплыла, как умирающий лебедь, а потом уж и Костя скользнул белой тенью. Хорошо, что Ленька из соседней квартиры не поставил доски на место. Мы были на свободе. И молча спустились на два этажа ниже, совершенно забыв о мешках, надетых на ноги. Там горел свет, и при виде друг друга мы вновь зашлись в истерическом хохоте.
– Да тише вы, идиоты! – первой опомнилась Мотька и сорвала с ног мешки.
Мы последовали ее примеру, потом сложили все мешки в один. Как ни странно, мы не очень наследили, зола плохо приставала к полиэтилену.
Но зато наша одежда, волосы и лица… Больше всего мы напоминали трубочистов.
– Идем все ко мне, – скомандовала Мотька. – Там умоемся. А то вдруг вас кто-то увидит!
– А если нас твоя любимая тетя Тася засечет? – засмеялась я.
Тетя Тася – сверхлюбопытная соседка Матильды.
– Действительно, девчонки, мы вас проводим – и домой, поздно уже, а завтра заниматься надо, – сказал Митя.
– Ой, а паспорт! – вспомнила Мотька. – Надо же поглядеть на него.
Мы подошли к фонарю, Костя достал из кармана паспорт. Мы раскрыли его. Это был паспорт Кудряшонка Геннадия Павловича.
– Кудряшонок? Кудряшонок? Откуда я знаю эту фамилию? – сказала Мотька, бросая в мусорный контейнер верой и правдой послужившие нам мешки. А марлю она запихала назад в рюкзачок. – Пригодится еще. Постираю – и порядок! Нет, но откуда я знаю фамилию Кудряшонок?
– Кудряшонок? Это, наверное, украинская фамилия, а ты ж у нас полухохлушка.
– Думаешь, мне эта фамилия знакома на генном уровне? – выдала вдруг Матильда, и мы опять покатились со смеху.

Утром, когда мы проснулись, Матильда сказала:
– Я из-за этого Кудряшонка всю ночь маялась. Даже спала плохо.
– Ну и как? Вспомнила?
– Да есть одна мысль…
– Поделись, подруга!
– Я сейчас!
Мотька соскочила с кровати и кинулась в кладовку. Вернулась она с толстенной пачкой старых газет.
– Это что?
– Не видишь? Газеты. «Вечерка»! Понимаешь, там печатают объявления о пропаже людей. Сдается мне, я объявление с этой фамилией видела. Кудряшонок! Я еще тогда подумала: такая симпатичная веселая фамилия, а человек – пропал!
– Ты уверена?
– Почти!
Я тоже вскочила и принялась вместе с Мотькой просматривать старые выпуски «Вечерки».
– Ну! Что я говорила! – закричала вдруг Мотька, протягивая мне газету, где сообщалось, что «гр. Кудряшонок Геннадий Павлович ушел из дому 15 марта с.г., и с тех пор его никто не видел. Всех, кто что-нибудь знает о его местопребывании, просят обратиться по телефонам…»
– Да, Матильда! – поразилась я. – Ну у тебя и память. Обалдеть!
– Да Бог с ней, с памятью. Ты лучше скажи, что это за квартира такая, а? И что там журналисты найти надеются? За каким чертом в пустой сгоревшей квартире камеру устанавливать?
– Да… Вопросов куча, а ответов… Но одно точно – привидения там водятся, Лидочка с Ленечкой нынче же в этом убедятся, – засмеялась я.
– Погоди, Аська, не до смеху тут! Что будем делать с Кудряшонком? Обратимся по телефону, как предлагают, или…
– Или что?
– Или же сами попробуем поискать?
– Кудряшонка?
– Ну да!
– По-моему, все-таки надо сообщить в милицию…
– И тогда они нам вообще все следствие поломают. И кстати, у нас шансов найти Кудряшонка больше, чем у ментов.
– Почему?
– Потому что у нас один Кудряшонок, а у них… таких пропавших без вести – вагон и маленькая тележка. А кстати, мамина соседка рассказывала – у них в фирме пропал коммерческий директор. Так его даже искать не стали!
– Почему?
– Потому! Не стали, и все!
– Мотька, а как же мы-то его искать будем?
– А как мы вообще все наши дела вели? Вот так и будем, как Бог на душу положит! И, я считаю, это для нас сейчас самое главное.
– Что – это?
– Кудряшонок! Фиг с ним, с перстнем! Пусть теперь с ним разбирается тот, кто его нашел.
– Если нашел! Может, он по-прежнему валяется там в золе.
– Ну и пусть валяется. Человек-то важнее!
– И ты думаешь, он может быть еще жив?
– Запросто! Может, его где-то прячут, а может… Может, он сам решил скрыться… Или от дружков, или от жены… Всяко бывает.
– Но тогда он не захочет объявляться в живых, даже если мы его каким-то чудом и найдем.
– Ну и пусть! Это его личное дело, а нам просто важно убедиться, что человек жив, здоров и ни в чьей помощи не нуждается. Верно ведь?
– Верно! Но с чего мы начнем?
– Мы опять туда пойдем!
– Куда? В Орлово-Давыдовский?
– Именно!
– Но нас ведь там уже знают! И старуха в окне, и давешняя женщина с ребенком, и еще, возможно, полдвора!
– Ничего, что-нибудь придумаем. Переоденемся, наконец. Не впервой! – задорно блестя глазами, сказала Мотька.
– А мальчишкам скажем про Кудряшонка?
– Давай, Аська, пока не скажем! Им заниматься нужно, и вообще… Лучше мы вдвоем все провернем!
В этот момент позвонила тетя Липа. Она велела нам идти домой завтракать, а после завтрака просила нас съездить в Беляево, отвезти какие-то вещи ее двоюродной сестре. Отказаться не было никакой возможности.
– Не расстраивайся, Аська! Мы по дороге к метро забежим в Орлово-Давыдовский, а потом двинем в Беляево. Считай, со всеми делами час туда, час обратно! Ничего страшного! А потом вплотную займемся Кудряшонком!
Мы наскоро позавтракали под умиленными взглядами тети Липы и отправились по ее поручению. Первой, кого мы увидели, подойдя к арке на Орлово-Давыдовском, была та самая старушенция.
– Матильда, идем мимо. Мы не сюда.
– Ну и ладно. Значит, сейчас не судьба. Сделаем дело, и тогда уж…
И мы побежали через проспект Мира к радиальной станции метро.
Вот уж точно говорят – в гостях хорошо, а дома лучше! В Москве я была дома и просто наслаждалась этим ощущением. Только сейчас я отчетливо поняла, как одиноко и грустно мне было в Париже, несмотря на все его красоты…
– Аська, – пихнула меня локтем в бок Матильда, – ты чего задумалась?
– Да так, на тему «и дым отечества нам сладок и приятен…»
– Хорошо дома, да?
– Да!
– Но осенью ты все равно уедешь?
– Скорее всего… Дед настаивает, чтобы я еще год прожила в Париже. Но я не желаю сейчас об этом думать. До осени еще так далеко! И потом нам еще предстоит поездка в Италию! Ты, кстати, маме уже говорила?
– Нет пока!
– Почему?
– А я надеюсь, Игорь Васильевич, когда приедет, сам с ней поговорит! У него на нее влияние! Ась, а ты знаешь, где тети Липина двоюродная сестра живет? Ты у нее была?
– Один раз и очень давно!– А дорогу помнишь?
– Найдем, Матильда, не волнуйся! Это тебе не Париж, тут у всякой собаки дорогу спросить можно.
– А в Париже, что ли, нельзя?
– Почему? Спросить-то можно, но ответ еще надо понять.
– Ой, Ась, я что подумала… Вот пока мы не уедем…
– Ну, говори, что ты надумала?
– Не могла бы ты со мной французским подзаняться?
– Что? Я? Французским? Я ж его не знаю! Я просто могу на нем немного болтать, и все!
– А мне что, думаешь, грамматика ихняя нужна? Ни на фиг! Ты меня научи болтать! Сколько сама знаешь!
– Но это как-то… И вообще, зачем? В Италии и по-английски можно!
– Ну, Аська, что тебе стоит? Мне это совсем для другого надо!
– Для чего другого?
– Ты пойми, я ведь собираюсь в театральный поступать! А там обязательно французскому учат, сама понимаешь. Ну и мне хотелось бы хоть чуточку уже знать и уметь… Парле ву франсе?
– Уи, мадемуазель!
– Во! То, что надо! Научишь?
– Ладно, – засмеялась я, – уговорила! Но начнем, только когда на дачу выедем. Не раньше.
– Авек плезир!
– Ну, Матильда, ты даешь! Чему тебя учить-то? Ты, поди, не меньше моего знаешь!
– Скажешь тоже!
Мы без труда нашли нужный дом, все передали, выслушали кучу охов и ахов по поводу того, какая я стала большая, вежливенько попрощались и двинули обратно к метро.
– Ой, Аська, а я чего сообразила! Мы ж с тобой пропустим 850-летие! Вот обидно-то!
– Ничего мы не пропустим! Мы едем после двенадцатого сентября, а праздник то ли шестого, то ли седьмого! Я сама хочу это увидеть!
– Ну, тогда вааще… Кайф! Ой! – вскрикнула Мотька и как-то странно рванулась вперед и едва удержалась на ногах. – Ой, мама, как больно!
– Что ты, Мотька?
– Ой, больно! Ногу подвернула!
– Ну вот, только этого не хватало!
Я помогла Мотьке доплестись до ближайшей скамейки. Нога распухала на глазах.
– Ой, черт, что же делать? Больно…
Мотька побелела, на глазах выступили слезы.
– Надо бы холодный компресс… – растерянно сказала я.
– Девочка, что с тобой? – прозвучал вдруг ласковый женский голос. Рядом с Мотькой сидела женщина лет сорока, полная, с добрым приятным лицом.
– Да вот, ногу подвернула, – жалобно простонала Матильда.
– Ну-ка, покажи! Да-а-а, а ты далеко живешь?
– Далеко, в центре, – ответила я за Матильду.
– Ну вот что, идем сейчас ко мне, сделаем холодный компресс, и главное, я забинтую ей ногу и попрошу соседа вас домой отвезти.
– Ох, спасибо вам! – растрогалась я.
– Погоди благодарить-то, еще надо ее как-то довести, тут хоть и рядом, но ей, бедненькой, больно. Идем, идем, деточка, обопрись на нас и старайся как можно меньше наступать на больную ногу! Но как перебинтую ее, тебе будет легче, я знаю, сама всю жизнь мучаюсь, часто ногу подворачиваю!
Кое-как мы с доброй женщиной доволокли Мотьку до соседнего дома. Женщина жила на первом этаже пятиэтажки. Она усадила Мотьку в кресло, принесла таз с холодной водой и еще вывалила туда несколько лоточков льда.
– У меня сын все со льдом пьет! Давай, не бойся, подержи ногу немного в холоде.
Мотька взвизгнула, а потом на лице ее расплылась блаженная улыбка.
– Получше? – участливо осведомилась женщина.
– Не то слово! Спасибо вам огромное!
– А попить холодненького не хотите? У меня свой квасок, домашний!
– Спасибо, с удовольствием, – сказала я. У меня от волнения за Мотьку в горле пересохло.
Только тут я смогла оглядеться в комнате. Комната как комната, вполне уютная, много фотографий по стенам и вдруг…
– Мотька! Посмотри на этот портрет!
Мотька посмотрела туда, куда я указывала.
– Ух ты! Бывает же такое… – прошептала она.
С большой фотографии, висящей над сервантом, на нас смотрел тот самый парень, с которого все началось… Тот, который толкнул Мотьку.
Тут вернулась хозяйка с большим стеклянным кувшином и стаканами.
– Пейте, девочки, не стесняйтесь! Ох, я даже не знаю, как вас зовут! А я – Алла Сергеевна.
– Меня зовут Ася, а ее Мотя!
– Мотя? Это от какого же имени?
– Матильда! – со вздохом ответила Мотька.
– Матильда! Надо же, какое красивое имя! Только что ж это сокращение какое… деревенское…
– Да так… Что еще от Матильды придумаешь?
– Почему? Можно, например, Тиля, как-то поинтереснее!
– Тиля? А что, мне нравится! Даже очень, – оживилась вдруг Мотька. – Вот встречу своего принца и скажу ему, что меня зовут Тиля!
– Еще не встретила принца-то? – полюбопытствовала Алла Сергеевна. – Такая хорошенькая, глазищи вон в пол-лица, и не встретила?
– А вон на портрете, это ваш сын? – спросила Мотька.
– Да, сын, ему уж девятнадцать лет…
– А чего, вполне в принцы годится! – заявила Мотька.
Алла Сергеевна рассмеялась:
– Да нет, не годится!
– Почему это?
– Да… так… С плохой компанией он связался, девочки…
– Ширяется, что ли? – спросила Мотька.
– Боже сохрани! Нет, пока Бог миловал от такой напасти! Это бы я распознала… Я, Мотенька, иногда ночью, когда он спит, на руки да на ноги его гляжу, нет ли следов от уколов…
– Алла Сергеевна, а чем он занимается? Учится или работает? – поинтересовалась я.
– Работает! Или говорит, что работает, зарплату, правда, аккуратно приносит, ничего не скажу… Но… Чужой он какой-то стал… Я все жду не дождусь, чтоб женился он…
– А в армию его не заберут? – спросила Мотька.
– Нет, у него освобождение. Спина больная, и то слава Богу.
– Так это ж вам повезло! – воскликнула Мотька. – И вообще, по-моему, очень даже симпатичный парень. Не колется, зарплату приносит, так, может, пьет?
– Нет, не пьет, навидался он этой радости… Мой отец, царствие ему небесное, вот он пил, уж так пил… И все на глазах у мальчонки, так что Илюшка мой и в рот эту дрянь брать не хочет!
– Ну так он же у вас почти святой, – засмеялась Мотька, – и очень даже в принцы годится! Вы меня с ним познакомьте, а я уж его от любой компании оторву.
Алла Сергеевна глянула на Мотьку с испугом.
– Да я шучу! Шучу! – тут же заявила Мотька.
– А сколько тебе годочков?
– Пятнадцать, – немного приврала Мотька.
– Ну, рано тебе еще… Да и Илюшка вряд ли поглядит в твою сторону.
– Алла Сергеевна, может, хватит мне ногу в воде держать, лед вон весь растаял, – почему-то резко перевела разговор Матильда.
– А и вправду хватит! Вот тебе полотенце, вытирай ногу, только осторожно, а я сейчас бинт принесу!
Она взяла таз и вскоре вернулась.
– Ох, девочки, а бинта у меня и нету! Придется тебе, Ася, в аптеку сбегать. Тут близко, за углом! Деньги-то у тебя есть?
– Есть, спасибо!
Она объяснила мне, какой бинт надо купить, и я убежала, а когда вернулась, Матильда и Алла Сергеевна о чем-то самозабвенно беседовали.
– А, вот и Ася пришла! Купила все? Умничка! Ну, Мотя, сейчас забинтуем ногу.
И она с удивительной ловкостью принялась бинтовать Мотькину ногу.
– Ну-ка, попробуй наступить!
Мотька осторожно спустила ногу на пол и встала.
– Ой!
– Больно?
– Уже не очень! Спасибо вам огромное!
– Погодите, я сейчас соседу позвоню, может, отвезет вас хотя бы до метро! Ох, ну вот беда, нет его дома!
– Может, мы такси возьмем, а дома моя мама заплатит! – предложила я.
– Аська, а давай возьмем такси до маминого дома, а? В Ясенево, тут недалеко!
– Еще чего! Зачем твою маму пугать? Ей сейчас это вредно! – сказала я.
И тут вдруг дверь распахнулась и в комнату вошел Илюша, собственной персоной.
– Мам, привет! Здрасьте! – застеснялся вдруг он.
– Илюшенька, наконец-то! Голодный небось? – вскинулась Алла Сергеевна.
– Да нет, мам, я ел!
– Илюш, а у нас гости!
– Вижу! – он вопросительно глянул на мать. Мол, кто такие?
– Да вот девочка ногу подвернула! Я ей забинтовала как следует, думала, Михал Иванович их отвезет, а его как назло дома нет.
– Ничего, – сказала я, – мы такси возьмем… Я сейчас сбегаю, поймаю!
– Я сам! – вызвался вдруг Илюша. И выскочил из квартиры.
– И чем вы, Алла Сергеевна, недовольны? Золотой же парень! – сказала я.
Она, казалось, была обрадована. Но все же вздохнула тяжело:
– Страшно мне за него, ох страшно! Возраст такой… Да и обстановка везде… Я только тогда и успокаиваюсь, когда он у меня на глазах!
Но тут уже вернулся Илюша.
– Порядок, девушки! Машина ждет! Вам куда в центр-то?
Я назвала свой адрес.
– Отлично!
Мотька встала и, опираясь на меня, захромала к двери.
– А ну-ка, отойди! – сказал мне Илюша и вдруг подхватил Мотьку на руки.
– Ах ты Господи! – воскликнула Алла Сергеевна.
– Спасибо, спасибо вам за все! – искренне поблагодарила я.
– Пошли уж, провожу до машины!
Илюша уже усаживал Мотьку на заднее сиденье так, чтобы она могла вытянуть ногу. Мы еще поблагодарили и мать, и сына, и наконец машина тронулась с места.
– Между прочим, девочки, за доставку уже уплачено! – сообщил шофер, когда мы выехали на Профсоюзную.
– Что? – переспросила я.
– Парень заплатил за доставку! Настоящий кавалер!
– Обалдеть! – вырвалось у Мотьки.
– Да… Ой, а вы скажите, сколько он заплатил, чтобы мы знали, сколько отдать, – заверещала я.
– Шестьдесят тыщ.
– Спасибо!
– Аська, тогда поедем прямо ко мне!
– Это куда же? – насторожился шофер.
– Туда же, только в соседний дом!
– Это другое дело. А как это тебя угораздило ногу повредить? – полюбопытствовал шофер.
– Как-как, шла, камушек под ногу попался, вот я ее и подвернула, – ворчливо ответила Мотька. – Ну, подруга, как тебе все это нравится, а?
– Мне лично нравится, по-моему, нам здорово повезло!
– Да уж, этот шанс надо на все сто использовать!
– У тебя уже есть идеи?
– Конечно! – важно ответила Мотька. – У меня всегда есть идеи, ты же знаешь!
– Девчонки, это вы про что? – спросил вдруг шофер.
– Это мы, дядя, про любовь! Про что же еще? – задорно ответила Мотька.
– Про любовь? – засмеялся шофер. – А не рано вам еще?
– Про любовь, дядя, никогда не рано и никогда не поздно! Слыхали, любви все возрасты покорны.
– Ну ты и шустрая! – с восхищением в голосе произнес шофер.

Глава IX
ТРУДНЫЙ ДЕНЬ

В половине одиннадцатого за нами заехал Олег. Он взял Матильду на руки и отнес в машину. Она балдела от счастья. По дорогое мы ему рассказали про передачу, которую видел Костя. Олег хохотал в голос. Но вдруг осекся:
– Но, девочки, это же очень плохо!
– Почему?
– Потому что сейчас эти журналисты шагу спокойно ступить не смогут, их, безусловно, выследят, и квартира окажется под таким пристальным вниманием… Туда и не сунешься!
– Да ну, сейчас таких передач до фига и больше, – махнула рукой Матильда. – Привидения и вообще всякие духи-призраки, по-моему, уже всем так обрыдли… Это еще поначалу людям было интересно, а сейчас…
– Боюсь, что ты не права, Мотя, – осторожно проговорил Олег, видимо, побаиваясь спорить с Матильдой. – Не было бы интереса – не дали бы это в эфир с такой скоростью.
– Ну, даже если Олег прав, то через несколько дней интерес спадет и мы спокойно вернемся к квартире, а пока у нас есть дела поважнее. Кудряшонок! Вот кем мы будем пока заниматься! – сказала я.
– А как здоровье этого ювелира? Вот с кем бы поговорить!
– Поговоришь с ним, как же! – проворчала Матильда.
– Но, может, после этого инфаркта он расколется?
– Все может быть, но когда? – вздохнула Мотька. – Ладно, сейчас главное – что-то узнать про Кудряшонка. Бедненький, где он?
Олег фыркнул:
– Судя по фотографии, это довольно-таки здоровый мужик.
– Ну и что? А здорового мужика и пожалеть нельзя? Ты вон тоже какой здоровенный, а я вполне могу тебя пожалеть!
– За что меня жалеть? У меня, по-моему, все в порядке!
– Олег, Мотька, вы сейчас опять поругаетесь! – вмешалась я.
Они замолчали. Но вот мы наконец доехали до улицы Строителей, нашли нужный нам корпус «красных» домов. Олег вылез из машины и приготовился нести Матильду во двор. Но она решительно воспротивилась.
– Нет, Олежек, спасибо, тут я пойду пешком. Чем больше народу увидит, как я хромаю, тем лучше! Аська мне поможет дойти, а ты уезжай.
Я согласилась с Мотькой. Олег пожал плечами:
– Ну, как хотите! Когда за вами приезжать?
– Часа через три, не раньше!
– А не может так случиться, что вы куда-нибудь намылитесь?
– Куда?
– Следить за кем-нибудь, например! Да мало ли…
– Тогда мы тебе позвоним! А вообще на одной ноге не много толку будет!
– Не беспокойся, уж Матильда-то тебя дождется! – успокоила я его, и он наконец уехал. А я повела Мотьку во двор. Она хромала, хотя, по-моему, несколько переигрывала. Мы нашли уютную скамейку посреди двора, в тенечке, где сидел только один старик с большими седыми усами и читал газету. Он искоса глянул на нас, но ничего не сказал. Видимо, мы не внушили ему подозрений.
– Садись, садись, – приговаривала я, усаживая Матильду. – Вот так тебе удобно? – Я подставила ей под ногу взятую из дома складную парусиновую скамеечку.
– Ох, до чего ж хорошо подышать свежим воздухом после больницы! – довольно громко проговорила Матильда. – Когда столько времени валяешься на койке… Ох, какое блаженство!
Я чуть не лопнула со смеху. Ну и Мотька, выдумщица! Только, по-моему, такие штуки лучше действуют на женщин. Старик, кажется, пропустил ее слова мимо ушей.
– Ась, а мы с тобой попить ничего не взяли. Может, сбегаешь, купишь?
– Сейчас! – согласилась я. Водички и впрямь надо купить. Я понеслась к метро «Университет». Там такая торговля! Но как же все изменилось за последнее время! Я купила две пол-литровые бутылки ледяного спрайта, несколько мандаринов, подумала, не купить ли еще мороженого, но оно все было какое-то незнакомое. «Смайл», «Боярское», «Пират»! Черт его знает, может, невкусное? Надо проконсультироваться с Мотькой, она-то уж точно все знает. Такая любительница мороженого. А сбегать сюда ничего не стоит, совсем близко. И я на полной скорости понеслась обратно во двор.
– Вот! – запыхавшись, плюхнулась я на скамейку.
– И зачем, спрашивается, ты так бегаешь? – обратился вдруг ко мне старик. – Вон, вся красная, мокрая! Смолоду себя не жалеете, а потом удивляетесь, что здоровье слабое. Уж коли надо тебе бежать, так беги спортивно, следи за дыханием, а это куда годится?
– Да ерунда, сейчас отдышусь!
– Как же, ерунда! Вот твоя подружка, похоже, уже добегалась? Где ногу-то повредила? – спросил он у Мотьки.
– Ногу? Это я, знаете ли, от хулиганов убегала!
– От хулиганов? На тебя напали? – заинтересовался старик.
– Ну, напасть не успели, но приставать начали, я испугалась – и бежать, а они за мной!
– Не догнали?
– Нет! Я уж к себе во двор вбежала, там сосед наш с машиной возился, я к нему – и вдруг споткнулась и упала… Множественный перелом… – всхлипнула Мотька. – А они увидали, что им уж ничего не светит, и смылись.
– В милицию-то заявили?
– Что вы! Тут уж не до милиции было! Я от боли сознание потеряла, – вдохновенно сочиняла Мотька. – Да и что милиция, стала бы их искать, если они мне ничего сделать не успели?
– А перелом?
– Перелом? Так я ж сама споткнулась!
– Да, хулиганство сейчас вроде даже и преступлением не считается… – вздохнул старик. – Ну, времена…
– Да, теперь вон люди все время пропадают, и редко кого находят! – решила я внести свою лепту в интересный разговор.
– И не говори, – вдруг оживился старик. – У меня сосед пропал, аж в марте, и до сих пор не нашли!
– Как это пропал? – спросила Мотька.
– Очень просто – ушел и не вернулся!
– Ужас какой! – всплеснула я руками.
– А может, он просто сбежал? От жены? – предположила Мотька.
– От жены? Не было у него жены! Разведенный он. Нормальный мужик, порядочный, и вот тебе, пропал.
– А может, у него дела какие-нибудь нехорошие были? Может, он с бандитами связан был, а? – допытывалась Мотька.
– Ну, дел его я не знаю, только не похоже. Порядочный он был! Слово всегда держал!
– Но если он совсем одинокий, кто ж тогда его искать-то будет?
– Почему совсем одинокий? Сестра у него есть, в Химках живет, и еще одна, сводная, хорошая женщина, лучше родной…
– А объявление по телевизору давали?
– По телевизору я не знаю, а в газете точно было, в «Вечерней Москве». Но что толку-то?
– А он кем работал? – спросила я.
– Он? В фирме какой-то. Теперь разве поймешь, кто кем работает!
– Ну а специальность у него была какая-нибудь? – допытывалась я, понимая, что вряд ли нам сегодня попадется лучший источник информации.
– Ну, вообще-то он на все руки был, и шоферил, и слесарил, хотя когда-то педагогический институт окончил.
Сведений было вроде бы много, но на поверку все они оказывались бесполезными. Есть две сестры, но ни их имен, ни адресов…
– Скажите, а фирма, в которой он работал, она что, не искала его? – сделала я еще одну попытку.
– Ну, этого я не знаю, искала, надо думать. Только ищи не ищи…
– Вы думаете, он погиб? – спросила Мотька.
– А кто его знает… В жизни чего только не случается… Да что далеко ходить, я сам один раз считался мертвым, а, как видите, до сих пор живой, слава тебе Господи!
– Это как же? – воскликнула Мотька.
– А я на фронте ранен был, мама похоронку получила… Только она не поверила… Всем говорила – не может этого быть, жив мой Гаврюша, жив! И когда я демобилизовался и вернулся домой, так она даже и не удивилась! А все остальные меня мертвым считали… Так что всякое бывает! Может, и Сережа еще вернется…
Сережа? Вот это да!
– А вы вроде его как-то по-другому называли, Генкой, что ли, – осторожно заметила я.
– Генкой? Не знаю я никакого Генки, что ты меня путаешь? Сережка – он Сережка и есть! Сережка Калугин!
Час от часу не легче! Столько времени, столько разговоров – и все мимо. Что ж у них тут, в каждом подъезде по пропавшему без вести?
Мотька смотрела на меня очумелыми глазами. Теперь еще и Сережку Калугина нам искать? Кошмар какой-то! Все надо начинать сначала… Да, такого дурацкого, вязкого дела у нас еще не было! Все рассыпается прямо под руками! Скорее бы Олег приехал. На вторую попытку сегодня у меня лично нет сил. Приедем завтра еще раз и постараемся не попадаться на глаза Гавриле Гавриловичу. Но вот до нашей скамейки добралось солнце. Гаврила Гаврилович сложил свою газету.
– Ну что ж, девушки, бывайте здоровы! Мне пора обедать, старуха небось заждалась!
Когда он отошел, Мотька прошептала в изнеможении:
– Да, облом! И какой!
– А главное, сегодня нам уже ничего не светит, кроме солнышка! Разве пенсионерки на солнце будут жариться?
– Аська, я хоть и не пенсионерка еще, но мне так жарко, аж жуть! Давай куда-нибудь в другое место подадимся!
Я помогла Матильде встать, и мы побрели искать скамейку в тени. Но не тут-то было. Они все были заняты!
– Ну и непруха! – проворчала Матильда. – Кстати, скоро уж и Олег прикатит… Говорила я, надо было Илюшкой заняться, – чуть не плакала она, хромая назад к «солнечной» скамейке. – Вот изжаримся тут… Скорей бы Олег приехал!
Олег появился через полчаса.
– Ненормальные, вы чего тут жаритесь? – накинулся он на нас.
– Все скамейки заняты! – жалобно проговорила Матильда. – Олежек, скорее подгони машину поближе, сил нет!
В машине было хорошо, прохладно – работал кондиционер.
– Ну, куда теперь? Хотите мороженого?
– Хотим! Очень хотим! – закричала Мотька. – Мороженого и много холодной воды!
Олег привез нас в симпатичное кафе, где было мало народу.
– Ну, выкладывайте! – потребовал он, когда мы утолили жажду.
Мы рассказали ему о нашем поражении.
– Черт знает что! – отозвался Олег. – Я бы, например, просто махнул на все рукой и отдал паспорт ментам, а уж что они делать будут, их забота! Поймите вы, дурехи, вдвоем вам уж точно не справиться, а мы с парнями слишком заняты сейчас! Я могу, конечно, увезти-привезти, но не больше, сами понимаете!
– Но как же… Человек пропал… – растерянно произнесла Матильда.
– Как я понимаю, пропало уже два человека, этого Калугина вы тоже намерены искать, а?
Мы с Мотькой растерянно переглянулись.
– Да поймите вы, чудачки, бывает такое – с самого начала не везет! Все рассыпается прямо под руками! Раньше вам фантастически везло! Но везение обязательно когда-нибудь кончается. Советую вам поступить именно так – отдать паспорт ментам и покончить с этим.
– Но ведь ментам придется все рассказать.
– Боже вас упаси! Скажите, что нашли паспорт во дворе. И все!
– Думаешь? – спросила я.
– Уверен! Зачем вам эта головная боль?
– А может, закорефаниться с этими журналистами, которые камеру… – предложила Мотька.
– Не советую! Если вы им расскажете про свою проделку, они вас могут возненавидеть!
– Да… Положение. Кажется, такого у нас еще не было…
– Хватит вам, девчонки, в сыщиков играть, – сказал Олег.
– А знаешь, Олежек, может, ты и прав… – каким-то странным тоном заявила Мотька. – И вообще, спасибо тебе за все, отвези нас сейчас домой и можешь быть свободен. Ты кругом прав.
Олег озадаченно взглянул на нее. Вероятно, он ожидал, что она с ним будет спорить с пеной у рта, а тут вдруг такое смирение… Сказать по правде, я тоже удивилась… Но Мотька полна сюрпризов.
– Вот и отлично! – обрадовался Олег. – Лучше завтра я вас на дачу отвезу или куда вы захотите…
– Пока отвези нас ко мне, а там видно будет!
Когда Олег наконец уехал, Мотька сказала:
– Не выйдет из него классного журналиста! Зря старается!
– Ты про Олега?
– Про кого же еще? Слабак! Ты подумай, какое интересное дело, а он…
– Интересное? Гиблое оно, это дело. Засасывает как трясина, с каждым шагом что-то новенькое наклевывается… Теперь еще какой-то Калугин… А про Олега ты зря так говоришь!
– Аська, у меня идея есть!
– Опять про Илюшу? Запала ты на него, что ли?
– Еще чего! Илюша от нас не уйдет, но это только одна линия… Нам знаешь, кто сейчас нужен?
– Кто?
– Валерка! У него всегда есть какие-то оригинальные идеи, это раз, он всегда сам рвется в бой, это два… И вообще, свежая голова нам не помешает!
– Но Валерка ведь на даче!
– Ты же слышала – Олег предлагал нас отвезти на дачу!
– Нет, это глупость! Ехать на дачу к Олегу, когда у нас там же своя дача… И уединяться с Валеркой, который станет рваться в Москву, а виноваты будем мы с тобой!.. Пока, Мотька, единственный шанс – это Илюша. Да и то…
– Значит, ты тоже считаешь, что на этом деле надо поставить крест?
– Пожалуй, да.
– Ой, Аська, а я что сообразила!
– Ну, что ты сообразила?
– Я ногу-то подвернула не просто так! Я ее подвернула из-за перстня!
– Да ну тебя, Матильда! При чем тут перстень?
Мы еще долго толкли воду в ступе, но так ничего и не решили. Позвонила тетя Липа и сказала:
– Чем у Мотьки все время толочься, лучше идите к нам. Пусть Матильда у нас ночует! Все на глазах будете! Ой, Аська, я перед тобою виновата.
– Тетя Липочка, в чем?
– Сюрприз тебе поломала! Валерочка звонил, а я возьми и скажи, что ты приехала!
– Он в городе? – закричала я.
– Ну да, Светлана Матвеевна на два дня привезла его, анализ какой-то делать! А Валерка вас уже обыскался!
– Спасибо, тетя Липочка! Я ему позвоню!
– Вы когда придете?
– Через часик, ладно?
– Ладно!
Я положила трубку телефона.
– Матильда! Первое приятное известие: Валерка на два дня в городе и уже разыскивает нас.
– Правда? На него одна надежда! Помнишь, в последнем нашем деле с ампулами мы тоже в тупик зашли, а как Валерка появился… Звони ему скорее!..
– Аська! – закричал Валерка. – Куда вы девались? Я вас давно ищу! Ну, как дела в Париже?
– Да в Париже-то нормально, а вот в Москве! Срочно нужны твои мозги!
– Опять? – поразился Валерка.
– Опять!
– Вы у Матильды? Еду!
– Нет, Валер, мы сейчас пойдем ко мне, приезжай туда!
– Договорились!
– Знаешь, Аська, я вдруг почувствовала – скоро мы выйдем из тупика. Точно-точно! Печенкой чую! – сказала Матильда.

Когда я открыла дверь, то ахнула – как изменился Валерка! Из упитанного, смешного мальчишки он превратился в длинного худого подростка с умным веселым лицом.
– Ой, как ты изменился! Такой большой стал!
– Ну, ты тоже… другая совсем… В тебе появился, как это, европейский лоск!
– Валерка, ты скажешь! Заходи!
К счастью, тетя Липа куда-то ушла, и мы смогли сразу поведать Валерке нашу злосчастную историю.
– Ошизеть можно! – сказал он. – Так это были вы? Я видел эту передачу и сразу почуял, что это лажа.
– Ну, а насчет остального что скажешь?
– Надо помозговать!
– И долго мозговать собираешься? – насмешливо осведомилась Мотька.
Валерка иногда любил поважничать:
– Вот что, подруги, я пойду в комнату Игорь Васильича, подумаю в тишине!
И он удалился. Валеркин отец, известный офтальмолог Уваров, был закадычным другом моего деда.
Мы с Матильдой решили пока сыграть в нарды. Прошло минут сорок, но вот наконец появился Валерка. Вид у него был весьма сосредоточенный. В руках он держал какую-то бумажку. Мы выжидательно на него уставились.
– Вот что, подруги! Я тут кое-что сопоставил… И пришел к выводу: самое первое, что мы должны сделать, – это связаться с журналистами, которые вас засняли в виде привидений! В данный момент самая большая опасность грозит именно им!
– Но почему?
– Потому что они не скрывали от публики, где устанавливали камеру. Следовательно, все, что происходило в этой квартире, могут списать на них. Кто-то обронил паспорт, так кто по логике его нашел? Они! А перстень? Тоже они! Ну и так далее…
Мы с Матильдой переглянулись. Валеркина мысль была хоть и неожиданной, но вполне здравой. Впрочем, что-то в этом роде говорил и Олег.
– Мы обязаны их предупредить!
– И сознаться, что это были мы?
– Еще не знаю, может быть, и нет. Посмотрим, как все будет складываться. Но действовать надо немедленно. Матильда, ты останешься тут, а мы с Асей двинем сейчас туда.
– А с Митькой и Костей ты советоваться не хочешь?
– Не хочу! Это будет излишне. Я гораздо лучше сумею навести тень на плетень. Вы же знаете! Наша задача – сделать этих журналистов своими сообщниками. Это в их же интересах – раскопать всю историю.
– Но я не хочу оставаться тут одна, – взъерепенилась Матильда.
– Это нерационально, Матрена! – Валерка частенько звал Матильду Матреной. – Лучше ты будешь на связи. Мало ли что понадобится. Так что сиди тут и отвечай на звонки. Аська пошла с тетей Липой в магазин! Имей в виду!
И, как ни странно, Мотька согласилась. А мы с Валеркой двинули в Орлово-Давыдовский переулок. До чего ж мне надоела эта дорога!
– Аська, а ты их в лицо знаешь, этих журналистов?
– Откуда? Разве что по голосу, да и то… А вот меня, боюсь, в этом дворе уже всякая собака знает!
– Ох, черт, об этом я и не подумал! Ты тоже хороша. Надо было дома сказать, могла бы как-то изменить внешность… Ну да ладно, сейчас это уже не важно. Сейчас самое главное – поговорить с ними.
– Если они дома!
– Если их нет дома, придется разыскивать их по Москве с собаками… Иначе будет поздно…
Но вот мы и на месте. В сгоревшей квартире теперь опять нормальная дверь. На сей раз металлическая, с двумя замками. Тоже интересно!
– Наверное, хозяин появился, – прошептал Валерка. – Ну, Аська, давай звони.
Я позвонила в соседнюю квартиру.
– Кто там? – раздался мужской голос.
– Извините, нам нужен Леонид!
– По какому делу?
– По очень, очень важному!
Дверь открылась на цепочку. Выглянул молодой человек в очках.
– Зачем я вам нужен?
– Поговорить! – заявил Валерка. – И предупредить!
– О чем?
– Знаете, если я вам тут буду это объяснять, то, боюсь, это потеряет всякий смысл. Разговор более чем конфиденциальный!
– Интересно! Ну что ж, заходите!
Он впустил нас в квартиру. Даже здесь чувствовался легкий запах гари.
– У меня не убрано, идите на кухню! Садитесь. Итак, чем обязан?
– Давайте для начала познакомимся, – сказал Валерка. – Я – Валерий Уваров, а это – Анастасия Монахова!
– Ого, как торжественно! Леонид Латышев! Можно просто – Леня! Ну, так что же вас привело ко мне?
– Видите ли, – начал Валерка, – дело в том, что… по моим расчетам, вам… угрожает опасность.
– Опасность? По твоим расчетам? Что это значит?
– Скажите, кто хозяин соседней квартиры? Той, что сгорела?
– Позвольте, при чем тут соседняя квартира? – насторожился Леонид.
– При том, что там творятся какие-то странные дела…
– Какие дела?
– А после вашей передачи во многом могут обвинить именно вас!
– Постойте, я что-то не пойму…
– Ась, по-моему, придется рассказать все с самого начала… – не совсем уверенно проговорил Валерка.
Я тоже не была уверена, что это стоит делать. Но с другой стороны…
– Извините, прежде чем рассказать вам все, мне бы хотелось узнать, почему вы решили установить камеру в этой квартире?
Леонид молчал. Снял очки, потер переносицу, потом снова надел очки. Откашлялся.
– На вас таки произвела впечатление моя запись?
– Неизгладимое! – хмыкнула я.
– Что вы хотите этим сказать? – насторожился Леонид.
– Извините, но вы не ответили на мой вопрос!
– Как и вы на мой!
Да, так с ним каши не сваришь… Придется ему сказать…
– Ну, что ж, не хотела вас огорчать, но раз вы так… Ваши привидения, Леонид, – это я и трое моих друзей!
– Что?
– Мы давно следили за этой квартирой, там творятся нехорошие дела, и в ту ночь мы там собрались… А потом явились вы с Лидией Бересклет, установили камеру, а нам надо было как-то выбраться оттуда неузнанными, ну вот мы и… изобразили привидения!
– Стоп! А откуда у вас эти белые покрывала?
– Это просто куски марли, которые на всякий случай прихватила с собой наша подруга!
– Зачем?
– На всякий случай. Чтобы спугнуть бандитов, если они вдруг явятся.
– Какие бандиты? Что им делать в пустой и к тому же сгоревшей квартире? Они поуютнее местечка не могут найти?
– Если б знать…
– Ну хорошо, допустим, что я поверил вам и тем самым признал, что я полный остолоп… купился на такую дешевку. Видно, мне просто очень хотелось поверить…
– В привидения? – не без ехидства спросил Валерка.
– Ну да, во что-то потустороннее. Ну, а что же, по-вашему, мне угрожает?
– Леонид, вы так и не ответили на мой вопрос – почему вы решили установить там камеру?
– Потому что по дому в последнее время идут разговоры… Что в этой квартире что-то нечисто, что вокруг нее крутятся какие-то не то дети, не то оборотни… Одним словом, много всякого… Ну и о чертовщине тоже говорили, да и сам я несколько раз слышал в пустой квартире какие-то звуки. Квартира-то давно уже пустая стоит, и вроде все было тихо, а в последний месяц заметное оживление началось, вот мы с моей подругой и решили установить там камеру, она достала через одного родственника камеру ночного видения с инфракрасным излучением… А когда утром мы просмотрели пленку… Это все Лидка, ее идея – привидения! Между прочим, этот материал имел бешеный успех. Звонков просто обвал! А это, оказывается, ваша компашка. Ну вот, я на ваш вопрос ответил, а теперь говорите, что вас сюда привело! – потребовал Леонид.
И я рассказала ему все с самого начала. С того момента, как Илья сбил с ног Матильду.
– Но это же просто какая-то чушь! Нагромождение фактов… Даже и не фактов, а каких-то… обрывков! – схватился за голову Леонид. – Единственная реальность – паспорт пропавшего человека. Все остальное – тихий бред!
– А человек, который попал в больницу с инфарктом после визита в эту квартиру? – запальчиво спросил Валерка. – Это, по-вашему, не реальный факт?
– Но мы же не знаем наверняка, что он тут был! Мало ли где он мог запачкать золою ботинки? Тем более вы говорите, что он живет на Первомайской. Отсюда довольно далеко, машины у него, насколько я понимаю, нет, а ночные прогулки не столь уж редки для него, так?
– Ну, допустим!
– Значит, он мог просто выйти погулять и в темноте наступить на… Предположим, дети или бомжи жгли костер во дворе или пекли картошку… Разве это так уж редко бывает? А инфаркт… Он пожилой человек, инфаркт мог у него случиться даже после разговора с вами. Да запросто! Он разволновался и…
– Да, – задумчиво произнес Валерка, – логика в ваших словах есть… Ты тоже так считаешь, Ася?
– Логика есть! – не могла не признать я.
– Хорошо, значит, пока это мы отметаем! Что у нас еще остается? – спросил Леонид. – Тоже немало! Давайте говорить спокойно, по порядку. Первое – этот парнишка, Илюша, что-то там увидел…
– Кого-то, – поправила я.
– А вот это еще вопрос! Он мог, к примеру, увидеть перстень… Ведь он кричал: «Я его видел! Он лежал!» Разве что-то указывает на живого человека, а? – сказал Валерка.
– Но что уж такого страшного в этом перстне, что парень оставляет открытой квартиру, несется на безумной скорости, сшибая с ног прохожих, приводит туда кого-то… Нет, это ерунда! – решительно заявил Леонид. – Уж каких бы страхов ему про перстень ни рассказали, все-таки при виде его он повел бы себя иначе. Уж точно запер бы квартиру и просто позвонил бы кому-то или даже поспешил бы сообщить о перстне, но все же не на такой скорости. От вещей так не убегают!
– Пожалуй, вы правы.
Меня вдруг осенило:
– Я, кажется, знаю, кого он тут увидел!
– Ну? – Они оба повернулись ко мне.
– Кудряшонка! Конечно, Кудряшонка! Они считали его мертвым, а Илюша его увидел…
– Так, так, это интересно, – воскликнул Леонид. – Как версию мы можем это признать. В таком случае, Кудряшонок скорее всего жив.
– Но зачем Кудряшонок явился в пустую квартиру? – спросил Валерка.
– Может, за перстнем? Но не смог его найти, он ведь валялся под дверью! – напомнила я.
– Или, наоборот, именно Кудряшонок потерял перстень! – бросил Валерка.
– И это возможно, – согласился Леонид. – Черт побери, интересные дела творятся за стенкой!
– Леня, а как произошел пожар? – спросила я. – Вы были дома?
– То-то и оно, что не был! Я был в Питере, в командировке. Приехал, а тут такое…
– Но соседи вам ничего не говорили?
– Говорили! Загорелось ночью, предполагают, что подожгли дверь… Пожарные будто бы так сказали…
– Леня, одна женщина во дворе говорила, что хозяин этой квартиры был какой-то очень скверный человек, пьяница, всем житья не давал…
– Глупости! – поморщился Леня. – Прежний хозяин был вполне нормальный мужик, отличный фотограф, кстати, это он меня устроил работать в газету… Ну пил, это правда, но ничего особенного… Бедняга попал в автокатастрофу и погиб… А квартира досталась в наследство его сестре, и она вроде бы собиралась ее продать… Честно говоря, я не очень вникал в эту историю… Сергея жалко, но… Кстати, можно в ДЭЗе узнать, продана ли квартира!
– Едва ли продана! – заметил Валерка. – Скажите, а сестру покойного вы знаете?
– Нет! Не видел ни разу!
– Она в Москве живет? – спросила я.
– Кажется, да. Нет, точно в Москве!
– А скажите, давно умер Сергей? – спросил Валерка.
– Да примерно полгода назад… Нет, пожалуй, поменьше…
– В таком случае, квартира еще не продана! – заявил Валерка.
– Почему? – спросила я.
– Потому что в права наследства нельзя вступить раньше, чем через полгода после смерти. Полгода ждут, не появится ли еще какой-нибудь претендент!
– Верно! – воскликнул Леонид. – Именно так! Я совсем забыл!
– А ты откуда это знаешь? – удивилась я.
– Да у маминой подруги была такая история! – сказал Валерка. – У нас в доме ее без конца обсуждали, а я запомнил. Так, теперь выясняется, что квартира пока не продана, но зато там появляются какие-то странные люди. И даже весьма подозрительные.– Леонид, а кто по профессии сестра Сергея? – полюбопытствовала я.
– Сестра? По-моему, она бухгалтер, точно не скажу, но, кажется, да, бухгалтер.
– И у вас нет никаких ее координат?
– Телефон был где-то записан. Сергей мне его на всякий случай дал!
– А она о пожаре уже знает? – допытывалась я.
– Полагаю, что да. Во всяком случае, я этот телефон давал кому-то в милиции. И, как видите, уже поставлена новая дверь! Вряд ли ее поджигатели поставили!
– Ой, Леня, а про перстень вы раньше никогда не слышали, например, от Сергея?
– Нет, никогда!
– А он его не носил?
– Нет.
Мы замолчали.
– Ну что, братва, кое с чем мы вроде разобрались. А ты, Ася, передачу не видела?
– Нет.
– Хочешь посмотреть?
– Конечно! – обрадовалась я. – Но вам не кажется, что сначала надо найти вашу подругу и предупредить ее?
– По-моему, не стоит зря пугать женщину. Хотя надо ей сообщить, что такое – эти наши привидения… Да, дали маху! Понимаете, мы думали зацепить что-то скорее уголовное, чем потустороннее, но когда увидели… Лидка кричит: ты видишь, ты видишь! Ну и я поддался, идиот… Знаю ведь, что с потусторонними историями лучше не связываться, а тут… Ладно, я сейчас вам пленку прокручу, а сам буду Лидку отлавливать!
Весь наш «балет» длился считанные секунды, но что только не навертела вокруг него Лидия Бересклет! Мы с Валеркой помирали со смеху.
– Я эту рубрику несколько раз видел! «Чудеса большого города»! – потешался Валерка. – Там такое фуфло показывают! У меня даже от нечего делать мысль была – пойти и самому все повторить! Убежден, что любому такому чуду найдется такое объяснение, как в случае с вами или с твоей соседкой. Вместо призрака просто японский магнитофончик!
– А что ты думаешь насчет перстня?
– Не знаю, пока нет возможности расспросить ювелира, даже и думать на эту тему не стоит!
Тут в комнату заглянул Леня.
– Ну, насладились?
– В полной мере! – откликнулся Валерка. – А вы Лиду нашли?
– Нет, она куда-то умотала! Но я позвонил ей на пейджер, просил срочно со мной связаться. Теперь так, ребята! Вы оставляете мне свои координаты, а я сунусь пока в милицию, узнаю, как у них идет розыск пропавших людей. Скажу, что интересуюсь этой темой как журналист. У меня там есть знакомые…
– Леня, а может, стоит отнести туда паспорт? Может, им это что-то даст? – предположила я.
– Видишь ли, Ася, если мы расскажем все как было, то… последствия могут быть самыми неожиданными. А если соврать, сказать, к примеру, что я обнаружил этот паспорт на лестнице или во дворе, то, собственно, что это им даст?
– Верно, – сказал Валерка. – Это мы еще успеем! Вы, Леня, когда будете интересоваться пропавшими, спросите и про Калугина…
– Зачем? – удивилась я.
– Да ни за чем, просто интересно… Все-таки тоже живой человек…
– Был живой, – поправил его Леня. – А впрочем, это ничему не помешает!
– Леня, но вы, пожалуйста, будьте внимательны, когда пойдете в милицию, как бы за вами «хвоста» не было! Ведь если они увидят, что вы в милицию идете…
– Хорошо! Это я вам обещаю! А вы мне обещайте не соваться сюда больше! Договорились?
– Хорошо, договорились! Но у меня все же есть к вам еще просьба, – сказала я.
– Какая просьба?
– Найдите телефон хозяйки квартиры.
– Ты собираешься ей звонить? На какой предмет?
– Но она, может быть, замешана во всем этом? Это ведь отличный след!
– Хорошо. Поищу. Если найду, обязательно позвоню. А теперь пора за дело браться. И выйдем мы поврозь. Сначала вы, а потом я, – скомандовал Леня.
Пришлось подчиниться. Мы обменялись телефонами с Леней, простились с ним и вышли.
– Аська, надо последить, не будет ли за ним «хвоста», – прошептал Валерка. – Давай пешком спустимся!
Однако на лестнице никаких топтунов не было. Мы и во дворе огляделись, но ничего подозрительного не заметили. И все же, как опытные сыщики, мы решили еще дождаться, когда он сам выйдет. Спрятались за палаткой и не сводили глаз с подворотни.
– Вон он! – шепнул мне Валерка.
Из подворотни выезжал старый раздолбанный «жигуленок-копейка». За рулем сидел Леонид. Он выехал в переулок и свернул на проспект Мира. Никто за ним не увязался.
– Порядок! – с облегчением вздохнул Валерка. – А он ничего, славный.
– Вроде да. Во всяком случае, не противный. И голова варит.

Дома нас ждали, кроме Мотьки, еще и Костя с Митей. Они принесли Матильде видак и показали «балет привидений».
– Ну, как успехи? – иронически осведомился Костя. – Журналюги обратились в бегство?
– Ничего подобного, – сразу вспылил Валерка. – Если хочешь знать, этот Леонид – классный парень.
– Особенно если судить по его телепередаче, – хмыкнул Костя.
– Ладно вам, хватит! – прикрикнула я на них. – Есть что обсудить! Не до пикировки сейчас!
И мы с Валеркой поведали друзьям все, что узнали сегодня. Косте особенно понравилась версия, высказанная Леонидом относительно ночной прогулки Льва Львовича.
– Э, если б это было так…
– Кость, а его еще не перевели из реанимации? – спросила я.
– Обещают только послезавтра!
– И тогда к нему можно будет пойти? – обрадовалась Мотька.
– Надеюсь! Но только мне совесть не позволит заводить с ним этот разговор, да и вообще… Даже на глаза ему соваться…
– Это верно, – согласился Митя. – Мало ли, вдруг он разволнуется при виде тебя… Выходит, у нас остается только один след – сестра покойного хозяина квартиры… – задумчиво проговорил он. – Немного…
– Да и тут мы целиком зависим от вашего приятеля-журналиста, – вздохнул Костя. – То есть пока он вам не даст наводку, нам делать нечего? Ну и отлично! В таком случае…
– Да что вы такое городите? – закричала вдруг Мотька. – Есть у нас чем заняться! Вернее, кем!
– Илюшей, что ли? – догадалась я.
– Именно! С какой это стати совершенно чужой парень платит за нас таксисту? Это неприлично, и мы, как порядочные девушки, должны этот долг вернуть и заодно поблагодарить добрую женщину за помощь хотя бы букетом цветов. Аська, а уж тебе, как девочке из такой семьи, просто сам Бог велел!
– Вот еще! Это ты, кажется, на Илюшу глаз положила, так при чем тут я?
– Матильда, ты что, и впрямь собираешься это сделать? – спросил Валерка.
– Конечно! Чего зря время терять!
– И правильно! Но ты завтра уже сможешь добраться до Беляева?
– Смогу!
– Не вздумай, – перебил ее Костя. – С ногой шутки плохи. Если только Олег вас отвезет…
– Кстати, он сказал, что принимать участие в расследовании не желает, а отвезти-привезти – пожалуйста! – напомнила я. – Вот пусть и отвезет завтра. Сейчас я ему позвоню.
Матильда поморщилась.
– Но сперва надо позвонить этим людям! – сообразил Митя. А то вдруг никого дома не будет?
– Как вы думаете, лучше сегодня позвонить или уже завтра? – спросила я.
– Звони сейчас, чего откладывать! – заявил Костя.
– Нет, пусть звонит Матильда, она там с этой тетенькой закорешилась, пока я в аптеку за бинтами бегала.
Матильда возражать не стала и позвонила. Но никто ей не ответил.
– Не страшно, я им сегодня еще дозвонюсь!

Когда все наконец ушли, Мотька сказала:
– Все-таки не зря мы в Валерку верили! Вон он как все повернул… Умный парнишка, раз в сто умнее Олега!
– Мотька, что ты к Олегу пристала? Он же отличный парень, влюблен в тебя по уши, да и ты тоже… А все как кошка с собакой!
– Разные мы с ним… Ох, Аська, какие разные… во всем!
– А между прочим, Мотька, я только сейчас сообразила… Ты же раньше все объясняла любовью, даже самую глупость. А теперь?
– Теперь я в любви разочаровалась… – мрачно проговорила Мотька.
– Из-за Олега?
– Из-за кого же еще!
– Но я не понимаю…
– Думаешь, я понимаю? Вот нету его, и мне ужас как плохо, а появляется… Я сперва радуюсь, а потом мне будто вожжа под хвост попадает! Начинаю злиться незнамо из-за чего, веду себя дура дурой, пока не поссоримся. А потом все сначала начинается – я страдаю…
– Ты загадочная натура, Матильда! – засмеялась я.
– Ох, не говори! Еще какая загадочная!
Вечером нам не удалось дозвониться до Аллы Сергеевны. Там никто не отвечал, правда, мы довольно рано легли спать, уж больно трудный выдался день.

Глава XI
СВИДАНИЕ

Матильда явилась в половине одиннадцатого утра, бинта на ноге уже не было, а на лице сияла таинственная улыбка. Когда мы остались с нею вдвоем, она сразу выпалила:
– Догадайся с трех раз, с кем у меня нынче свиданка!
– С Олегом?
– Еще чего!
– Мотька, неужто с Ильей?
– Именно!
– Позвонил?
– Ага! Вчера вечером! И мы с ним протрепались часа полтора!
– Ничего себе! И о чем же?
– Обо всем! О жизни!
– И что?
– Сегодня в пять встречаемся!
– Где?
– У памятника Пушкину!
– Не слишком оригинально, – заметила я. – Его идея?
– Ну не моя же!
– Моть, а он ничего… такого не говорил?
– Ни словечка! Только жаловался, что жизнь у него очень трудная, иногда прямо жить не хочется, словом, строил из себя такого разочарованного…
– А на фиг вам встречаться? Ты про деньги сказала?
– Конечно! Он заявил, что ни за что у меня денег не возьмет, а вот познакомиться хочет, ему «мои глаза запали в душу», так он выразился. Аська! Это же здорово! Я его непременно расколю! Ему наверняка хочется с кем-то своими бедами поделиться. А я тихонько-осторожненько все выпытаю.
– Мотька, а если он и вправду в тебя влюбился, а ты… Это нехорошо!
– Ерунда! Как он мог в меня влюбиться, если мы виделись ровно пять минут?
– А любовь с первого взгляда?
– Ладно, мы еще поглядим, что у него за дела…
– Мотька, неужели ты и вправду надеешься, что он на первом же свидании все тебе выложит без утайки?
– Надеяться всегда надо! Чем черт не шутит, вдруг у него так наболело… Аська, ты чего ржешь?
– Матильда, я представила, какие рожи будут у наших, когда они увидят, что их объект с тобой встречается! Умора!
– И ничего не умора! Они ж с утра собирались следить, а до пяти Олежечка драгоценный уже сто раз слиняет!
– Олежечка, может, и слиняет, а вот Валерка – ни за что! Эх, предупредить бы их! Чего зря время терять… тем более им заниматься нужно…
– Ой, они меня уже достали со своими занятиями! – закатила глаза Матильда. – Ничего, им встряхнуться полезно!
– А ты не боишься, что они тебе свиданку испортят?
– Так я им и позволила! Тоже мне, сыщики-любители!
– Матильда, ты можешь мне объяснить, что у тебя с Олегом? Почему ты на него все время злишься? Я же вижу!
Мотька задумалась.
– Сама не знаю! Вот не хочу злиться, а злюсь… Чем-то он меня раздражает! Вот ты умная, ты и скажи, в чем тут дело?
– Интересное кино! Ты злишься, а я должна догадаться почему! Делать мне больше нечего!
– Ну не думай, если не хочешь, – засмеялась Мотька. – Ты мне лучше вот что скажи, как мне на свиданку одеться? Поскромнее или понаряднее?
– Думаю, понаряднее, если хочешь совсем его охмурить. Но не чересчур!
– Ну, чересчур у меня и нет… Я, пожалуй, голубенькое платье надену, что мне Ниночка прислала, оно и скромное, и нарядное в то же время… И к глазам подходит! Ты мне только свои клипсы голубые дай!
– Нет проблем!
Мы сели играть в нарды. Прошло больше двух часов, а парни так и не звонили.
– Эх, Аська, дуры мы набитые! – воскликнула вдруг Матильда.
– Это почему?
– Про уоки-токи совсем забыли! Надо было им дать, особенно если один в метро за Ильей увяжется! Очень бы не помешало!
– Действительно! Совсем из башки вон!
– А какая полезная штука!
– Еще бы! Мне, можно сказать, жизнь спасла!
И в этот момент зазвонил телефон.
– Алло!
– Аська, это я! – раздался Валеркин голос.
– Ну что?
– Да так, кое-что… Ничего особенного! Просто знаем теперь, где этот парень работает!
– И где же?
– На Остоженке, во дворе за магазином тканей!
– А что там такое?
– Без вывески! Больше всего похоже на квартиру!
– Ну, это нынче не редкость. Значит, он как туда вошел, так сидит?
– Теперь сидит, а до того наездился, будь здоров!
Мотька схватила трубку параллельного телефона:
– Валер, привет! Слушай, такое дело! Часа в четыре прекращайте слежку!
– Это почему?
– Потому что в пять у него это… Личное дело…
– Какое личное дело?
– Свидание!
– Свидание? С кем? И потом, откуда ты знаешь?
– Откуда? – засмеялась Мотька. – От верблюда! Свиданье-то – со мной!
– Он что, позвонил? – ахнул Валерка.
– Ну да!
– Здорово! Матильда, ты гений!
– А ты не знал?
– Это здорово, а то мы уже чуть с голоду не сдохли! Все, пока! Идем есть!
В три часа Матильда ушла домой наводить красоту. И почти сразу после ее ухода явился Валерка.
– Аська, надо поговорить!
– Говори!
– Понимаешь, есть одно соображение… По-моему, этого парня, Илюшу, кто-то жестоко эксплуатирует!
– С чего ты взял?
– Да как тебе сказать… Интуиция подсказывает! И вообще его держат за дурака… Ты мне вот что скажи, как выглядел тот мужик, которого он тогда на квартиру привел? Такой здоровый, лет сорок, на груди толстенная цепь, да?
– Да, с виду вроде бы добродушный…
– Точно!
– Ну и что? Ты что-то узнал? Погоди, его Илья, кажется, дядей Шурой звал!
– Да, дядя Шура! Он, понимаешь ли, выскочил вслед за Ильей, что-то ему сердито внушал, а потом… потом дал подзатыльник! При всем честном народе! Только Матильде не говори!
– Почему?
– Ну, может, ей неприятно будет!
– Валер, ты что, думаешь, она вправду втюрилась в Илью? Ничего подобного! А вам не удалось выяснить, что это за фирма?
– Пока нет! Есть у меня кое-какие идеи… Но пока подождем, что Матильда расскажет… Ась, а ты не думаешь, что Матильде хорошо бы с собой уоки-токи взять? А то мало ли…
– Молодец, Валерка!
Я быстро позвонила Мотьке и потребовала, чтобы по пути на свиданку она обязательно зашла бы за уоки-токи. Как ни странно, она не сопротивлялась.
– Ей, наверное, страшновато! – догадался Валерка. – Ась, может, мы ее подстрахуем?
– Как? Попремся за ней? Подглядывать? А уоки-токи тогда зачем?
– На всякий случай!
– Нет, Валерка, это нехорошо… Да и потом, откровенно говоря, не вижу я никакой опасности. Это ведь не он Мотьку разыскивал, а наоборот…
– Может, ты и права, просто мне теперь почему-то везде опасность мерещится!
– Тебе она всегда мерещится. Я помню, как один раз чуть не померла со страху из-за тебя.
– Это когда же?
– А помнишь, как мама срочно вылетела в Варшаву на съемки, а ты объявил, что ее похитили?
– Ну и что удивительного? Тебе же звонили, грозили, что маме твоей красоту попортят и все такое прочее! Вполне естественно было предположить…
Но тут наш разговор прервала Матильда, явившаяся за уоки-токи. При виде ее Валерка остолбенел:
– Ну, Матрена, зашибись! Отпадный прикид! Для такого лопуха даже чересчур! Он не переживет!
Матильда и в самом деле чудесно выглядела. Синие глаза сияли от сознания собственной привлекательности, платье сидело идеально, подчеркивая изящество фигуры.
– Мотька, помни про ногу! – сказала я. – Ходи осторожно!
– Только не вздумай куда-нибудь с ним пойти! – предостерег Валерка. – Разве что в кафе можно! А на какую-нибудь квартиру…
– Валерка, ты меня за кого держишь? За полную кретинку?
– И в кино тоже не ходи!
– Да кто сейчас в кино ходит?
– Ну, в театр он вряд ли пригласит, дискотека отпадает из-за ноги… – твердил Валерка. – В пивной бар тоже не вздумай…
– Пиво пить? Что я, дурная? Я его терпеть не могу…
– А ты пила?
– Пиво? Ага, пробовала, безалкогольное… Гадость. Ну, куда еще мне не ходить? В зоопарк можно?
– В зоопарк можно, но туда он тебя не пригласит. Для этого надо иметь некоторую фантазию, а твой Илья, по-моему, для этого слишком примитивен. Оптимальный вариант – кафе-мороженое, тем более ты мороженое любишь. Или на худой конец «Макдоналдс».
– Мели Емеля, твоя неделя, – отмахнулась от него Мотька. – Ну ладно, я пошла!
– Моть, когда тебя ждать? – спросила я на всякий случай. Мне тоже было как-то неспокойно.
– Как дело пойдет… Не знаю! Ну ладно, а то я уже опаздываю!
И она ушла.
– Аська? – вопросительно глянул на меня Валерка.
– Ну что ты от меня хочешь?
– Давай просто убедимся, что они нормально встретились, и поглядим, куда пойдут… И все! Просто чтобы спокойно жить!
– Черт с тобой! Бежим!
Мы выскочили на улицу и увидели, что Матильда направляется к метро. Тогда мы ринулись на Садовое кольцо, к троллейбусу. Если повезет, мы можем успеть раньше Мотьки к памятнику Пушкина. Но если троллейбуса не будет… Когда мы бежали по Второму Коптельскому, меня кто-то окликнул:
– Ася! Куда спешишь?
Я оглянулась. Из своего «Вольво» выглядывал наш сосед с восьмого этажа, известный скрипач Воронской.
– Ой, здрасьте, Борис Иванович! Мы на Пушкинскую площадь опаздываем.
– Садитесь, подвезу, мне по дороге!
Повезло, ничего не скажешь!
Мы с Валеркой забрались на заднее сиденье.
– А что у вас там, на Пушкинской? – полюбопытствовал Борис Иванович.
– У нас там встреча! Деловая! – сообщил Валерка.
– Понял! Ася, а что от папы слышно?
– Последний раз он звонил с мыса Доброй Надежды!
– С ума сойти! Мыс Доброй Надежды! На меня повеяло детством, морскими рассказами Станюковича! А вы-то их читали, молодежь?
– Я читала!
– И я читал! – сказал Валерка. – Мне больше понравилось «Вокруг света на коршуне»! Это здорово!
– А говорят, нынешняя молодежь не любит читать!
Но тут мы уже приехали. Поблагодарив Бориса Ивановича, мы выскочили из машины возле Музыкального театра на Пушкинской улице, теперь она называется Большая Дмитровка. Непонятно, чем Пушкин не угодил городским властям? Времени у нас было навалом. Мы не спеша направились к памятнику Пушкина.
– Где бы нам лучше пристроиться, чтобы все видеть, а? Как ты думаешь? – спросил Валерка. – Они у самого памятника встречаются?
– Матильда так сказала.
– Ну, если так… тогда, значит, спереди. А мы найдем местечко сзади! – Логично?
– Вполне!
На наше счастье, с одной из скамеек как раз поднялись две пожилые дамы и направились к переходу через улицу. А мы поспешили занять их место. Теперь мы сидели в тени и могли видеть, что делается у памятника.
– Ась, посторожи мое место! – шепнул Валерка и куда-то понесся.
Вскоре он вернулся с двумя газетами:
– На вот! Прикройся!
И мы, как два глупых шпиона в старом кино, раскрыли газеты, чтобы нас не было видно. Меня разбирал хохот.
– Ты чего? – обиженно спросил Валерка.
Я ему сказала про глупых шпионов.
– Сама дура! – вспылил он. – Газета – лучшее прикрытие. Ты глянь, сколько народу вокруг читает газеты!
Действительно, очень многие на скамейках сидели с газетами. Я чуть не задохнулась от смеха, представив себе, что каждый из них за кем-то шпионит. И вдруг я перестала смеяться. Разом. К памятнику со стороны кинотеатра спешил Илюша. В руках у него был небольшой букетик васильков.
– Аська! Внимание! – шепнул Валерка.
– Вижу!
– Смотри-ка, раньше времени приперся. И цветочки в цвет глаз дамы подобрал!
Но вот Илюша встал так, что мы не могли его видеть со своего места.
– Сейчас гляну, где он! – шепнул Валерка и затесался в группу иностранных туристов, остановившихся возле памятника. Группа сместилась в сторону Елисеевского магазина, и Валерка сместился вместе с нею. Грамотно действует, ничего не скажешь. Потом я и его потеряла из виду. Зато на бульваре появилась Мотька. Она поглядела на часы и решительно зашагала к памятнику. Я же, как настоящий сыщик, наблюдала за ней из-за газеты. О себе я подумала как о сыщике… Это папа всегда смеялся, говоря, что в советских детективах наши – всегда разведчики, а иностранцы – всегда шпионы! Вот и я туда же… Смешно! Но куда же девался Валерка?
И тут же он плюхнулся рядом со мной – мокрый, как мышь.
– Валерка, что с тобой? Тебя кто-то облил?
– Да нет, меня в пот бросило! Аська, что я видел…
– Да что ты видел?
– Перстень!
– Перстень? Где?
– Да на Илье! У него на пальце перстень!
– Тот самый? – ахнула я.
– А почем я знаю? Я ж его не видел! Но вообще-то похоже! Золотой с черной печаткой!
– Ну, тогда можно успокоиться! Уж Мотька точно выведает все, что сможет! И ее любопытство его не удивит нисколечко!
– Вполне естественно, ведь не у каждого пацана такой перстень на руке, правда? Хотя… Сейчас многие болваны носят перстни… Издали не отличишь…
– Будь спок! Матильда, если надо, умеет быть не хуже пиявки! Так вопьется, не обрадуешься! Ну а куда они пошли?
– В «Макдоналдс»! Я же говорил, что у него плохо с воображением!
– Ну и что теперь?
– Предлагаю тоже туда пойти, выпить по коктейлю!
– Нет! Мотька рассердится и будет права!
– Но я не могу бездействовать!
– У тебя шило в одном месте?
– Именно! Шило! – патетически воскликнул Валерка, а я покатилась со смеху.
– Смеешься?
– А что, нельзя?
– Смейся, смейся…
– Ну хорошо, что ты предлагаешь?
– А давай наведаемся на Остоженку?
– Зачем?
– Поглядим, что там и как, может, порасспрашиваем во дворе насчет фирмы…
– Это, конечно, можно, но… Понимаешь, мне кажется, до разговора с Матильдой не стоит этого делать.
– Почему?
– Мы можем все только испортить.
– Нет, мы ничего не испортим, мы просто изучим местность… Ну, Ась, ну пожалуйста, давай туда смотаемся, тут близко, сейчас на троллейбус сядем – и через десять-пятнадцать минут мы там…
Он смотрел на меня с такой мольбой, и к тому же я знала, если я откажусь, он все равно пойдет туда один и, чего доброго, наделает каких-нибудь глупостей.
– Ладно, уговорил!
– Я всегда знал, что ты человек! – прочувственно сказал Валерка.
И мы пошли к остановке троллейбуса.
– Ась, а ты помнишь, как раньше Остоженка называлась?
– Метростроевская, кажется.
– Остоженка лучше звучит, правда?
– Правда.
Подошло подряд три троллейбуса, мы влезли в третий и сели. В третьем народу было уже немного.
– А кстати, Валер, как вы до этого двора-то добрались? Илья на машине, что ли, ездил?
– На машине. Его у метро «Беляево» подобрал красный «Москвич». За рулем был какой-то молодой парень. Митька, кстати, его сфотографировал. Они сперва заехали в какой-то двор на Профсоюзной, вылезли и вошли в обычный жилой подъезд, проторчали там часа полтора, потом вышли и поехали на улицу Дмитрия Ульянова, опять вошли в подъезд и там тоже проторчали не меньше часу. Потом на Ленинском заехали в магазин «Деликатесы», накупили чего-то, опять сели в машину, заехали во двор дома в Лаврушинском переулке, там пробыли около часу…
– А деликатесы в машине оставили? – уточнила я.
– Да. А потом уже покатили на Остоженку.
– Как ты думаешь, что они делали во всех этих домах?
– Понятия не имею! Может быть, там какие-то фирмы без вывесок размещаются… Мы же не могли за ними вплотную идти…
– Понятно. А почему ты решил, что он работает именно на Остоженке?
– Потому что оттуда он уже никуда не ездил… Только пешком ходил в переулок, я забыл, как называется… Но я могу показать!
Мы вошли во двор, где громоздилось довольно много мелких строений. И почти тут же дверь одного из них открылась, и на пороге возник тот самый мужчина с золотой цепью, которого я уже видела однажды. Вид у него был сердитый и несколько при этом растерянный.
– Эй, молодежь! – крикнул он нам. – У вас случайно телефонных жетончиков нет?
Мы стали рыться в карманах.
– Как назло, надо позвонить, а кабель порвался, восстановят не раньше, чем через два дня. И сотовый, черт бы его побрал, барахлит!
– Вот! – сказал Валерка. – У меня есть!
– Спасибо, браток! Сколько у тебя, два? Вот, держи!
Он сунул в руку Валерке десять тысяч, схватил жетоны и быстро направился на Остоженку, к автомату. Валерка растерянно глянул на меня и вдруг сорвался и побежал за мужчиной. Я побежала за Валеркой. Мужчина уже набирал номер, Валерка остановился неподалеку, словно ждал момента отдать сдачу, а я быстренько подошла к стоявшему рядом с автоматом фруктовому ларьку, где пожилая женщина придирчиво выбирала овощи и фрукты.– Алла, привет, это я! Твой отпрыск дома? А где? Он мне позарез нужен, этот кретин! Да! Да! Пока, надеюсь, не натворил, но в любой момент! Хватит причитать! Пусть, как только явится, позвонит мне домой! Поняла? И скажи этому идиоту, что… Хотя ладно, я сам все скажу! Ну, бывай!
– Девушка, вам чего? – спросила продавщица.
– А? Что? – не поняла я.
– Брать чего будете?
– Ах да, мне, пожалуйста, два банана!
– Ну, детки нынешние, одни спят на ходу, а другие… – проворчала продавщица.
– Ась, ты чего? – подскочил ко мне Валерка.
– Да вот, бананчиков захотелось!
Один банан я отдала Валерке.
– Ты все слышала?
– Слово в слово!
– И какие мысли?
Тут из подворотни выехала «Вольво», за рулем которой сидел мужчина с золотой цепью. Он помахал нам рукой и укатил.
– По-моему, надо… – начала я.
– А по-моему, необходимо предупредить этого лоха Илюшу! – проговорил шепотом Валерка. – Ты тоже так считаешь? Аська, у меня есть одно соображение. Я думаю, Илюшка без спросу взял перстень, пофорсить перед Матреной, а этот дядя Шура обнаружил и взбесился!
– Вообще-то похоже! Но ты думаешь, они до сих пор торчат в «Макдоналдсе»? Что там можно столько времени делать?
Валерка только рукой махнул и выскочил на проезжую часть, чтобы поймать машину. Но ни одна машина не останавливалась.
– Валер, даже пешком будет быстрее!
– Нет, давай ты попробуй! За двадцатник тут точно довезут. Десятку дал этот тип, а десятка у меня есть!
– Тогда отойди!
Стоило мне поднять руку, как тут же подкатила темно-фиолетовая «шестерка».
– Девушка, вам куда? – выглянул оттуда немолодой мужчина.
– На Пушкинскую площадь!
– Садитесь!
– А сколько…
– Я вас даром отвезу! С девушек, тем более таких молоденьких, денег не беру.
– Спасибо, только тут еще мой брат!
Я едва успела сесть на переднее сиденье, как к машине подскочил Валерка.
– Ах еще и брат! Тогда…
– Двадцатник! – крикнул Валерка, плюхаясь на заднее сиденье.
– Договорились!

Глава XIII
ПРИЗНАНИЯ НА ЛОДЖИИ

В половине третьего я уже была у Матильды. Мы открыли квартиру тети Таси, распахнули дверь на лоджию, поставили плетеное кресло вплотную к Мотькиной лоджии и попытались туда заглянуть. Ничего видно не было.
– Отлэ! И от меня тоже ни фига не будет видно, – констатировала Матильда. – Ты тут посиди, а я побегу к себе и буду чего-нибудь говорить, интересно, ты услышишь или нет!
Через минуту до меня донеслось:
– Аська дура! Ну как?
– От дуры слышу! Ну как?
– Годится! А теперь надо все тут приготовить, иди сюда!
Мы вынесли на лоджию маленький детский столик, обычно стоявший у Мотьки в углу кухни, накрыли его красной салфеткой, поставили две чашки, розетки… Вытащили из комнаты два кресла, получилось просто роскошно.
– Слушай, Аська, глупо как-то среди дня чаепитие устраивать!
– А что ты предлагаешь? Кофепитие?
– Да нет… Может, он голодный придет…
– И ты будешь кормить его щами на балконе? – расхохоталась я. Почему-то мне это показалось ужасно забавным.
– Но яичницу я могу ему сделать!
– Сделай, только чему чай-то мешает?
– А вдруг он не пьет чая?
– О Господи! Ну не пьет и не пьет. Нальешь ему воды из-под крана!
– Зачем из-под крана? Мне мама фильтр купила!
– Мотька, ты чего занудничаешь? Думай лучше, как его расколоть!
– Ну, тут и думать не надо. Это – по вдохновению!
– Главное, веди его на балкон!
Без четверти четыре я отправилась в квартиру тети Таси, прихватив с собой пол-литровую бутылку спрайта. Села в кресло и поняла, что долго я на нем не просижу, плетеное сиденье впивалось в мягкое место. Я принесла с дивана подушку и положила на кресло. Потом налила себе в здоровенную кружку холодного спрайта. Вот так, теперь можно спокойно просидеть несколько часов.
– Аська, как ты там?
– Лучше не бывает!
– Ой, вон он идет!
Я хотела выглянуть, но сочла это лишним.
– Цветы несет и пакет!
– С шампанским и икрой!
– Жди!
Вскоре до меня донесся звонок, а потом и голоса:
– Проходи, проходи, не стесняйся! Давай на балконе сядем, это у меня дача!
– Дача? – усмехнулся Илья. – А что, тут столько зелени! И впрямь дача!
– Сейчас, я цветы поставлю… Илюш, ты не голодный?
– Нет, спасибо, я обедал! Матильда, вот возьми, тут мороженое и соки, но не знал, какой ты любишь, поэтому накупил разных – вишневый, тропический и апельсиновый! Засунь в морозилку! Или у тебя есть лед?
– Есть, все есть! – ликующим голосом ответила Матильда.– Ну вот, вроде все в порядке, – раздался снова голос Матильды. – Садись, чего стоишь!
– Матильда, ты почему мало мороженого взяла?
– Это я для начала, а потом меня и не остановишь, – как-то неуверенно проговорила Мотька.
– А у тебя еще лед есть?
– Есть! Много! Я специально для тебя наморозила! Мне твоя мама сказала, что ты все со льдом пьешь!
– Это точно… Моть, ты вчера очень испугалась?
– Не то слово! Думала, коньки отброшу! Идешь по улице с человеком, вдруг его хватают – и в машину! Чокнуться можно! А ты разве не испугался?
– Испугался, только быстро сообразил, кто эти похитители! Идиоты!
– Да, шуточки у твоих друзей!
– Больше всего я боялся, что ты в милицию обратишься! Я этим дуракам говорю – моя девчонка точно ментов вызовет!
– Твоя девчонка? – кокетливо переспросила Мотька.
– Ну, я так им сказал… А вообще, Мотя, если честно, я вчера тебе столько рассказал… Так что я теперь в твоих руках…
– Да ладно тебе, Илья, что ж я, в ментуру теперь побегу? И потом, я, если хочешь знать, вообще мало чего поняла… Вот на фиг твоему дяде Шуре ты понадобился?
– Он сказал, что хочет… сделать из меня человека.
– Бандита то есть?
– Ну, это я не скоро понял…
– А когда понял?
– Тогда уж поздно было… я завяз по уши…
– Ну уж и по уши! Что уж такого особенного ты сделал?
– Немало, Мотя, немало…
– Ты же никого не убил?
– Даже и сам не знаю.
– Как? – потрясенно воскликнула Мотька.
– Они же… Мотя, я тебе скажу одну вещь, но ты… ни одной живой душе… Я просто не могу больше…
Я затаила дыхание, Мотька, по-видимому, тоже. А Илюша умолк. Но вот он откашлялся и…
– Мотя, побожись!
– Да в чем?
– Побожись, что никому не скажешь!
– Илья, если ты мне не доверяешь, то не говори ничего… А божиться я не стану. Это грех!
– Ну хорошо… Я и так скажу… Мотя, мой дядя Шура… он… – Илья понизил голос, и я ничего не разобрала! Черт бы его побрал!
– Илюшка, но зачем же ты с ним связался? – воскликнула Матильда.
– Он меня вовлек… И я побоялся. Он меня перед фактом поставил… И дядя Сережа… Он не своей смертью…
– Но он же в катастрофу попал?
– Я уверен, что катастрофу подстроили… Им нужно было, чтобы квартира наша стала моя…
– Но что там такое, в этой квартире?
– Тайник, – каким-то чудом расслышала я.
– Тайник? – переспросила Мотька, явно для меня.
– Да. Но пока его никто не нашел!
– Илюш, а что в тайнике-то?
– Не знаю! Но тайник такой… Дядя Шура сколько искал…
– А может, и нет никакого тайника, а?
– Я уж тоже подумал. Скорее всего дядя Сережа его обманул… на свою голову… Он такой был, мог и пошутить.
– Илюш, а вот твоя мама говорила, что квартиру подожгли.
– Ага.
– А кто? Тоже твой дядя Шура?
– Не знаю, но вроде нет… Зачем? Скорее всего просто хулиганы развлекались. А дядя Шура… его как заело с этим тайником. И еще… Он в этой квартире одно время товар держал. Считал, что так безопаснее. Что там искать никто не будет! И правда, тогда все сошло, хоть и…
Он опять замолчал.
– Илюш, а вот ты вчера про мужика одного говорил, про уколы… – напомнила Мотька.
– А, да…
– Это тоже на той квартире было?
– Нет, то за городом было, на даче у одного типа… Меня туда дядя Шура привез и говорит: «Илюшка, тут человеку плохо, надо помочь!» А мужик, между прочим, связанный. Достал дядя Шура ампулу, шприц и говорит: «Коли!» Я спросил, что за препарат, он сказал, что это сердечное, кордиамин, что ли, ну я и вколол. Гляжу, мужик и впрямь в себя пришел, ну меня и выгнали, иди, говорят, погуляй часок, а потом приходи, еще укол сделаешь. Ну, я вышел, но что-то мне не понравилось, я сделал вид, что ухожу, а сам тихонько вернулся… Они от этого мужика чего-то требовали, я не очень понял, но что-то хотели у него узнать… какой-то адрес… Они так с ним разговаривали, что я понял – они его убить хотят, и притом моими руками…
– Илюш, а ты не преувеличиваешь? – осторожно спросила Мотька.
– Нет, Мотя, не преувеличиваю… Я еще и не такое могу рассказать… Только я не убийца, Мотя. Я преступник, но не убийца. Когда я вроде как вернулся, дядя Шура мне и говорит: «Ему опять плохо, Илька, – это он меня Илькой зовет, – ты с ним побудь, подежурь, а мы пока за врачом смотаемся. Ты вот сделай ему еще укольчик…» И ушли… А я… Но я же тебе про это уже рассказывал…
– Ты вчера так непонятно говорил…
– Ну, они ушли, а я… мужика этого развязал и говорю: «Дядя, мне вас убить велено, но я не хочу грех на душу брать, если можете – уходите!» Он на меня поглядел и говорит: «Спасибо, парень, ты человек! И мотай от них. Иначе погибнешь». Ну, он и ушел… Только я попросил его фингал мне поставить…
– Поставил? – хмыкнула Мотька.
– Ага! И еще он ампулу разбил, у меня руки дрожали, ну, как будто я укол ему сделал…
– Ну, а дальше-то что было?
– Они к утру только вернулись, без всякого врача, конечно! И видят – трупа нет, только я с разбитой харей… Завопили, заорали, что да как, а я и говорю: «Не знаю, что я ему вкатил, только он через пять минут вскочил, набросился на меня, а потом убежал, пока я без сознания валялся». Ну они поматерили меня, еще по морде съездили, но на нет и суда нет.
– Ты, Илья, большой молодец! – прочувственно проговорила Матильда. – Ты человека спас! А как, ты говорил, его звали?
– Я не говорил! И я не знаю!
Так, подумала я, если это Кудряшонок, значит, он жив! И просто где-то затаился. А вот кого же Илюша видел в квартире в тот злополучный день? Собственно, ничего нового мы пока не узнали. Именно этот героический эпизод своей биографии он и вчера рассказывал Мотьке, только без подробностей. И в истории с перстнем мы пока не продвинулись ни на шаг. Но, похоже, Мотька думала о том же.
– Ладно, Илюш, успокойся, не нервничай! Хочешь еще мороженого?
– Ага! Спасибо! И соку…
– Нет уж, сок сам наливай, это мужское дело!
– Ну, ты скажешь!
Он разлил сок и попросил льда. Я тоже осторожненько отхлебнула спрайта. Ух, до чего же вкусно!
– Илюш, я вот тебя спросить хотела… За каким чертом ты этот перстень носишь, а?
– А что?
– Ничего… Просто… Некрасивый он, за версту видно, что фуфло…
– Правда?
– Да. И вообще, мне не нравится, когда мужчины перстни носят! Еще настоящие, драгоценные – туда-сюда… а такие…
– Понял! Вот, держи! Можешь выкинуть в помойку!
– И выкину!
Я слышала, что Матильда встала и пошла на кухню. Интересно, как она продолжит этот явно неспроста затеянный разговор.
– Порядок! Там ему и место!
– Смешная ты… Но мне с тобой… как ни с кем! Все время говорить хочется…
– Ну и говори!
– Да что мы все обо мне?
– Ну, обо мне говорить нечего! Какая моя жизнь? Родилась, выросла, живу! И все! Хотя нет, есть у меня одна заслуга!
– Какая?
– Да вот убедила тебя не носить всякую дрянь!
– Да я так… У дяди Шуры был перстень… настоящий… Вот красота-то! Думаю, даже тебе бы он понравился… Золотой, с печаткой агатовой…
– Был? – как бы невзначай поинтересовалась Мотька.
– Ага! Он его потерял… В ту ночь, на даче… Ну, когда этот мужик утек!..
Очень интересно!
– И не нашел? – ахнула Мотька.
– Нашел… С этим перстнем вообще странная история… Это я его нашел, но после пожара…
– На даче был пожар?
– Нет, пожар был в нашей квартире!
– Ничего не понимаю! Говоришь, он потерял его на даче…
– Я и сам не понимаю! Только он потерял его там, уж как бесновался, как орал… А потом я его после пожара нашел, лежит себе…
– Ты его отдал ему?
– Конечно, мне чужого не надо!
– А он обрадовался?
– Да нет… скорее испугался! Хотя по первости решил, что я его стибрил, а потом подбросил… А когда понял, что я не вру, жутко перепугался.
– Почему?
– Потому что непонятно! И страшно! Он говорил, что этот перстень какой-то… Ну, словом, несчастья приносит!
– Так на кой его держать?
– Он говорит, перстень фамильный! Вроде его сделал какой-то родственник!
Ого! Вот это поворот!
– Родственник? – замирающим голосом спросила Матильда. – Твой родственник?
– Нет! Его! Кажется, его дядя!
– Ну, выходит, и твой! Он тебе дядя, тот ему дядя! Сплошные дяди!
– И не говори! Ну все, Матильда, я уже столько тебе разболтал, что на большой срок тянет!
– Какой срок?
– Тюремный!
– Да ну тебя! Что ж я, в ментуру побегу докладывать?
– Надеюсь, не побежишь… А только страшно мне…
– Меня боишься?
– Нет, тебя не боюсь! А вообще страшно. Мне вот вчера показалось, что за мной следят…
– Кто?
– Знать бы… Понимаешь, почудилось мне, что вчера с утра за нами, когда мы с одним парнем по клиентам ездили, джип «Чероки» таскался!
«Конспираторы, – подумала я. – Даже такой лопух их засек!»
– А потом он куда-то делся…
– Может, тебе примерещилось? А?
– Может, и так… Сегодня уж точно его не было! Хотя, может, они на другую машину пересели?
– Говоришь, сегодня слежки не было?
– Вроде не было…
– Илюш, а что это за клиенты, к которым ты ездишь?
– Да я и сам толком не знаю! Дядя Шура велит – заезжай туда-то и туда-то, отдай то-то и то-то! Я кто? «Шестерка»!
– Но это что, бумаги или товар какой?
– Когда как.
– А товар… тот самый?
Ага, это то, что Илья сказал шепотом… Наркотики?
– Тот самый! Только, Матильда…
– Да понимаю я все! Илья, тебе надо с этим завязывать! Пропадешь!
– Знаю! Уж пропал! Теперь мне уже ничего не поможет…
– Я! Я тебе помогу!
– Но как?
– Еще не знаю… Но я придумаю! Ты только ничего от меня не скрывай, а я что-нибудь придумаю! Я могу, я такая…
Совсем она, что ли, от жалости спятила? Что она говорит? Как и чем она сможет ему помочь, когда он так глубоко увяз? А впрочем, может, что-нибудь и придумаем. Нам это не впервой – спасать попавших в беду… Если вспомнить братьев-близнецов Кирилла и Константина, несчастную Райку…
– Отличная ты девчонка, Матильда! Я вот сразу это почуял…
– Лучше б ты чуял, кто такой твой дядя Шура…
– Да! Это точно! Но только, понимаешь, он вернулся из-за границы, весь такой из себя… И столько наговорил слов… Надо возрождать Россию, российское предпринимательство, ну я уши и развесил. А потом пошло-поехало… Одно, другое, третье. А в результате я… В таком дерьме…
Они надолго замолчали. Потом раздался голос Ильи:
– Моть, скажи, а ты… Ты меня ждать будешь?
– Чего?
– Ну, это… Знаешь, как ждут… Из армии или из тюрьмы… – запинаясь проговорил Илюша.
У меня сжалось сердце.
– Да ты что, Илья? Даже думать не смей!
– О чем? О тебе?
– О тюрьме, дубина ты стоеросовая! Мы должны все сделать, чтобы ни о какой тюрьме даже речи не было! Тебя же вовлекли! Подставили!
– Но я ведь совершеннолетний! Мотя, ты не думай, я готов… расплатиться за свою глупость. Одно твое слово, и я… пойду в милицию!
– Да ты что, с ума сошел? Тебе ж тогда не жить! Твой дядюшка любимый тебя и в тюрьме достанет! Или на тебя все грехи повесят, так что и на вышку потянет! А мама твоя просто умрет с горя!
– Но что же делать? Дальше лямку тянуть? Петля-то все туже будет затягиваться!
Да, шуточка обернулась настоящей трагедией! Но зато теперь, если Илья нам поможет… В голове у меня начал созревать план. Впрочем, он может тоже оказаться полной ерундой, как все наши планы в этом кошмарном деле. Но сидеть дальше сложа руки мы просто не имеем права! Я тихонько вылезла из кресла, закрыла балконную дверь и бросилась к телефону. Звонила я Мотьке.
– Алло!
– Матильда, это я!
– Привет, – удивленно проговорила Мотька. – Ты где?
– Где была! Мотька, надо действовать! Я все слышала или почти все! По-моему, надо первым делом позвонить Косте, и пусть выяснит через своих, что это за родственник такой!
– Ну, можно, – как-то вяло ответила Матильда. – А подождать еще нельзя?
– Думаешь, стоит? По-моему, нельзя терять время, надо его спасать!
– Но я боюсь, это еще не все… – Матильда говорила очень осторожно, чтобы не спугнуть Илью.
– Неважно! Это уже будут детали! Они, конечно, очень важны, но, по-моему, тут дорог каждый час!
– А ты горячку не порешь?
– Может, и порю, но у меня… интуиция!
– Ладно, действуй! Только…
– Сама понимаю! Буду соблюдать максимальную осторожность! Я просто не могу тут сидеть сложа руки.
– Ладно, давай! Только звони мне! Пока!
Я набрала номер Кости:
– Костя, привет, это я!
– Ась, ты?
– Ну да, я. Костя, мне просто необходимо с тобой увидеться, прямо сейчас!
– Что случилось, Аська?
– Многое, Костенька, многое, а еще больше может случиться!
– Хорошо, ты где? Дома?
– Пока нет, я… у Мотьки! Можно, я сейчас к тебе приду?
– У меня мама вернулась, – прошептал Костя.
– Тогда давай встретимся на сквере, через десять минут, пойдет?
– Митяй нужен?
– Пригодится! Но в любом случае я тебя жду! Только не звони Мотьке!
– Почему? Хотя ладно, разберемся!
Я допила спрайт, вымыла кружку, оттащила назад кресло, вернула на место подушку и со всех ног понеслась на сквер. Костя появился там одновременно со мной.
– Привет, подружка, ты чего такая взмыленная?
– А Митька придет?
– Его дома нет! Ну, выкладывай!
Свободной скамейки не оказалось. Костя взял меня под руку, и мы пошли по дорожке.
– Костя, как здоровье Льва?
– Лучше! Его уже перевели в обычную палату, и он даже встает!
– Отлично! А какие у тебя отношения с тетей Галей? Она ведь его сестра?
– С тетей Галей? Хорошие, а что?
– Костя, а у них есть еще братья? Или, может, были?
– Еще братья? – удивился Костя.
– Ну, хотя бы один?
– Не знаю. А почему ты спрашиваешь?
Я как можно подробнее передала Косте то, что слышала с тети Тасиного балкона.
– Да, дела… Выходит, еще один родственничек у нас есть. Интересное кино!
Он был здорово озадачен.
– Кость, ты не можешь спросить об этом у тети Гали?
– Могу, конечно, но надо ведь будет объяснить, откуда дровишки…
– Слушай, а что, если тебе с ней поговорить по душам, а? Расспросить про перстень, про новоявленного родственничка, а?
– Даже не знаю… Неохота вообще-то, но… Наверное, придется. Аська, а ты со мной поедешь?
– Если надо, конечно!
– Надо! Одному уж больно тоскливо. Понимаешь, она может меня во всем обвинить…
– В чем?
– В инфаркте, и вообще…
– Не выдумывай! А поехать я с тобой поеду, не сомневайся! Она работает?
– Да, но сейчас в отпуске!
– Тогда звони. У меня есть жетон!
Мы подошли к автомату.
– Алло, тетя Галя! Привет, это Константин! Тетя Галя, как Лев Львович? Лучше? Вот и хорошо! Тетя Галя, у меня к вам дело, очень, очень важное! Надо поговорить. Да, пока секрет! Можно прямо сейчас? Отлично! Не сомневайтесь. А можно я с подругой приеду? С Асей Монаховой! Можно? Тогда выезжаем. – Он повесил трубку. – Порядок! Ась, а ты звякни Мотьке, предупреди, чтобы не металась!
– Хорошо, звякну! Кстати, Кость, давай дадим ей на всякий случай телефон твоей тети Гали, а?
– Мудро!
Я позвонила Матильде и все сказала.
– Аська, а ты дров не наломаешь, а?
– Но мы же не в милицию идем, а к Костиной тетке всего лишь!
– А она тревогу не поднимет?
– Мотька, ты чего так смело говоришь? Ушел он, что ли?
– Нет! Он заснул! Сел на минутку на диван и тут же отрубился, бедненький!..
– Скажи, пусть постарается задержать его подольше! – шепнул мне Костя.
– Моть, Костя говорит, чтобы ты его подольше задержала. Ну все, нам пора!
И мы спустились к метро.
– Где твоя тетя живет?
– На Большой Грузинской! Недалеко!

Дверь нам открыла высокая стройная женщина с коротко стриженными седыми волосами, с приятным интеллигентным лицом.
– Здорово, племянник!
– Здрасьте, тетя Галя! Вот познакомьтесь, Ася Монахова! Галина Львовна!
– Ася Монахова? Это ты внучка Потоцкого?
– Я.
– Слышала, слышала о тебе! Друзья мои, пошли на кухню, я обед готовлю, уж не взыщите, не имею физической возможности рассиживаться без дела! Есть-пить хотите?
– Нет, спасибо! – ответила я.
– Тогда жуйте черешню!
И она поставила на стол большую миску с крупной желтой черешней.
– Ну, что вас привело ко мне? Чувствую, какое-то важное дело!
Костя взглянул на меня. Я кивнула ему: мол, давай, начинай.
– Тетя Галя, скажите, у вас, кроме Льва Львовича, был еще брат?
Галина Львовна в этот момент чистила картошку. Нож выпал у нее из рук.
– Костя! Почему ты спросил?
– Тетя Галя, так был еще брат или не был?
Она растерянно глядела на него. И полезла в карман фартука за сигаретой.
– Значит, был? – сообразил Костя.
– Был, – кивнула она, выпуская клубы дыма изо рта.
– Он умер?
– Умер! Я его почти и не помню… Он с нами не жил… И был много старше меня… Но откуда? Неужто ты был у Левы? Но он не мог…
– Нет, тетя Галя, тут все куда сложнее… А дети у него были? И как его звали?
– Звали его Данилой… Данила Львович. И дети у него были, два сына.
– Один из них Александр? – тихо спросил Костя.
Она закашлялась:
– От… Откуда, Костик? Ведь он уже много лет тому назад уехал за границу…
– Он объявился, тетя Галя…
– Боже! Но он же…
– Он преступник, я знаю!
– Костик, но как… Послушай, мальчик, ничего от меня не скрывай! Расскажи все подробно!
– Галина Львовна, – вмешалась я в разговор, – дело в том, что сейчас он может в два счета погубить одного неплохого парня, своего племянника…
– Костю? – побелела Галина Львовна.
– Нет, не Костю! У него ведь тоже был брат?
– Да, Михаил… Он умер.
– Так вот у Михаила есть сын, Илья… И Александр Данилович вовлек его в свои преступления. Парень хороший, сперва не разобрался ни в чем, а теперь… Мы хотим его спасти! Но мы мало что понимаем в этой истории. Столько родственников… Галина Львовна, а вы про Илюшу вообще знаете?
– Видишь ли, Ася, как бы это сказать… И сам Данила, и его дети, а уж тем более внуки – отрезанный ломоть в нашей семье. Конечно, это нехорошо, но… Так уж получилось…
– Тетя Галя, а какую роль во всем этом играет перстень?
– Что? – закричала Галина Львовна. – Перстень? Костя, сию же минуту расскажи мне все с самого начала, но сперва… Перстень что, у тебя?
– Нет! Но он был у меня!
– Откуда?
– Ну, я его, в общем-то, нашел…
– Так это ты с ним ходил к Леве?
– Да!
– Боже мой, что за кошмарная история… Теперь я понимаю, почему у Левы случился инфаркт!..
– Тетя Галя, вы хотели, чтобы я все вам рассказал…
– Да, да, непременно!
– Только, тетя Галя, тут многое непонятно и для нас… Я надеюсь, когда вы все узнаете, то кое-что нам объясните, ладно?
– Я постараюсь, – испуганно проговорила Галина Львовна. – Я чувствовала, что эта чертовщина еще когда-нибудь всплывет. Что ж, Костик, начинай…
– Пускай начнет Ася, она первой нашла перстень!
И я рассказала все, что знала.
– Но зачем, зачем вы полезли в пустую квартиру?
– Нам было интересно…
– Но ведь это страшно!
Что на это скажешь? Я только пожала плечами.
– Значит, Лева потребовал, чтобы вы выбросили перстень?
– Да!
– И был прав!
– Тетя Галя, что там за история с перстнем? Вы обещали…
– Обещала, да. Ну что ж, слушайте! Этот перстень сделал наш отец, еще когда был молодым, и почему-то считал его своим талисманом. Хранил он его в потайном ящичке своего стола, тогда такие вещи носить было нельзя, это могло повлечь за собою очень большие неприятности… Он только изредка вынимал его и любовался, а потом опять запирал в стол. И вот в один прекрасный день отец открыл стол, а перстня там нет! Что тут началось! Но сколько мы его ни искали – ничего. Тогда отец принялся трясти нас с Левкой. Кому мы говорили про перстень. Но мы никому и не заикались… Короче, пропал перстень! И вдруг с Данилой стали твориться какие-то странные вещи… Он запил. По-черному! Отец взялся за него и вылечил. Отец крутой был человек… Потом еще какие-то неприятности были, я уж не помню, я ведь маленькая была… В один прекрасный день отец взял да и выгнал Данилу из дому. Левка еще иногда с ним виделся, но ни отец, ни даже мама – ни-ни!
– А из-за чего?
– Я же говорю – не знаю! А потом он однажды явился домой, решил повиниться перед отцом, просить прощения… А за ним уж такое числилось… И в тюрьме он сидел по уголовке, и чуть ли не убил кого-то… ну и притомился, видно, от такой жизни. Отец сперва даже немного разжалобился, сели они, выпили, а Данила вдруг и говорит: «Это, батя, все твой перстень виноват! Он одни несчастья приносит!» – И достает из кармана перстень. Отец побелел, аж зубами заскрипел. Короче, избил он Данилу, а тот не стерпел, полез тоже на отца с кулаками. Левка их разнимать бросился, мать вмешалась, короче, заперли Данилу в чулан, чтоб прочухался. Ну, он там и заснул. А пока спал, отец… Отец что-то с перстнем сделал, надел Даниле на палец, что-то там сжал…
– Чтобы он никогда не мог его снять? – догадалась я.
– Именно! А как Данила очухался, он ему и сказал: «Ты у отца родного перстень украл! Из-за тебя он теперь проклят, и тебя я тоже проклял. Уходи, и чтобы никогда я не видел тебя, ты в могилу с этим перстнем уйдешь!» И больше никто из нас Данилу не видел! Кроме мамы, конечно. Она тайком с ним виделась и однажды, когда отец в больнице лежал, привела к нам домой двух мальчишек, Сашку и Мишку. И вот, не поверите, уже тогда можно было сказать, что Мишка человеком вырастет, а Сашка… по стопам отца пойдет! И все у них плохо было, на Данилу несчастья сыпались. Опять он пить начал, за что ни брался, ничего не получалось, а потом и вовсе под машину попал, калекой сделался… – Она всхлипнула и потянулась за бумажной салфеткой, чтобы высморкаться. – Потом он умер, и вскоре вслед за ним и мама… Отец ее на полтора года пережил… Вот такая история…
– Но как же перстень-то? Его сняли?
– Не знаю, Костик, я о нем как-то не думала… Забыла. А теперь понимаю, отцовское проклятие-то сбылось. И смотри-ка, уж потерялся он, ан нет, опять к хозяину вернулся, к Сашке… А Левушка, бедный, наверное, хотел его уничтожить и таким образом снять проклятие… Пошел туда ночью и Бог знает что он там увидел… Или кого…
Честно говоря, от истории с перстнем я ожидала чего-то совсем иного, куда более захватывающего… Интересно, конечно, как умудрился дядя Шура его потерять… как он попал в квартиру на Орлово-Давыдовском, но в общем и целом…
– И это все? – осторожно спросил Костя. Чувствовалось, что и он тоже разочарован.
– Костик, тебе мало? – всхлипнула Галина Львовна. – Значит, Сашка вернулся и хочет теперь Мишиного сына втянуть в свои грязные дела? Послушайте, так вы знаете Мишкину вдову?
– Знаем! Я знаю! Очень приятная женщина! И души в своем сыне не чает!
– И он, говоришь, тоже неплохой парнишка?
– Даже очень!
– И вы вознамерились спасти его из лап дядюшки?
– Это необходимо! Иначе он погибнет! – воскликнула я.
– Но что вы можете сделать?
– Еще не знаем, будем думать. Только мы, тетя Галя, все время тыкались, как слепые котята! Лев Львович не захотел нам ничего рассказать… А зря! Сколько времени упущено! Рассказал бы он прямо все, мы отдали бы ему перстень… И вообще…
– Да, но Левочка уже расплатился за свою ошибку, больше не будем его трогать…
– Галина Львовна, а вы Мишину жену никогда не видели?
– Нет.
– И с ее братом не встречались?
– Никогда. А при чем тут ее брат?
– Нет, просто он говорил, будто у него в квартире есть тайник…
– Увы, я никого их не знала… Так уж сложилась жизнь.
– Ну что ж, тетя Галя, спасибо вам, вы нам здорово помогли!
– Костик, но что же теперь будет? С этим мальчиком?
– Не знаю, тетя Галя, мы сделаем все, что в наших силах!
– Вы с Асей? – поразилась она. – Но что вы можете?
– Нет, тетя Галя, кроме нас с Асей, есть еще много людей, которые помогут нам в этом деле. Вполне взрослых, умных людей! Я ужасно вам благодарен, что вы ничего от нас не скрыли. Только, тетя Галя, прошу, не надо, чтобы мама с папой об этом знали.
– Костик, я – могила! – измученно улыбнулась Галина Львовна. – Но и вы, Бога ради, держите меня в курсе дела!
– Договорились!

Глава XV
КОНЕЦ ДУРАЦКОЙ ИСТОРИИ

Наконец все разошлись. Я решила ночевать у Мотьки, тем более что мама на два дня уехала в Нижний Новгород с концертами. Мы так измучились, что даже не стали мыть посуду, просто сложили ее в раковину. Я думала, что усну в мгновение ока, но не тут-то было! Сна – ни в одном глазу. И Мотька тоже ворочалась с боку на бок. Наконец она не выдержала.
– Аська, слушай, ты чего-нибудь поняла?
– Честно говоря, нет!
– Вот и я тоже! Давай подумаем, а то ведь не уснем.– Давай!
– Скажи, чего они привязались к этой квартире? Ты говори свои соображения, потом я свои выскажу, может, вдвоем и разберемся.
– Мозговая атака? – засмеялась я.
– Ага, только мозги, боюсь, слишком слабые. Ладно, к делу.
– Если я правильно поняла, квартира принадлежала брату Аллы Сергеевны. Он умер, или ему помогли умереть… но квартиру он завещал сестре. Так?
– Так. Но если ему помогли умереть, значит, что-то такое было в этой квартире, как говорит Илья, какой-то тайник!
– Но, чтобы подобраться к тайнику, не обязательно убивать!
– Так-то оно так, но, может, дядя Шура исчерпал уже все способы? Ох, надо бы спросить у Леонида…
– Что?
– Не пытались ли при жизни Сергея Сергеевича проникнуть к нему в квартиру? Слушай, сейчас еще только одиннадцать, давай попробуем ему звякнуть!
Леонид сразу снял трубку:
– Ася? Что-то случилось?
– Ну, вообще-то много чего случилось, но об этом потом. Леня, у нас к вам вопрос. Скажите, при жизни Сергея Сергеевича его квартиру не грабили?
– Грабили? Да, один раз грабили, но так… по мелочи… А потом еще раза два взламывали дверь, но ничего не брали… А что? Почему ты спрашиваешь?
– Да так… И еще, Леня, когда он погиб, не было подозрений, что это… убийство?
– Убийство? Нет, это никому и в голову не пришло. Он же пьяный был за рулем, не вписался в поворот и… Но почему ты об этом спрашиваешь?
– А он никогда не говорил вам про своего дальнего родственника, который вернулся из-за границы, открыл здесь дело… А?
– Нет, не припоминаю…
– А о том, что он кого-то разыграл? – осенило меня вдруг.
– Разыграл? О, он стольких разыгрывал… Большой любитель этого дела был! Постой! Постой! Ну конечно, как это я забыл… Да! Точно! После очередного взлома, когда мы с ним думали, что бы это значило, он вдруг сказал: «Как бы я сам на свою голову это не накликал… Я, – говорит, – по пьяни шепнул одному типу, что у меня в квартире тайник, где я держу фамильные драгоценности». Он потом еще ругал сам себя последними словами.
Так! Приехали!
– Ася, но ты мне хоть объясни, в чем дело!
Я пообещала все объяснить ему завтра же, сейчас, дескать, мне некогда. На этом мы с Леонидом простились.
– Так, Матильда, один вопрос снят. Никакого тайника в квартире нет, а именно тайником и объясняется такой интерес дяди Шуры к этой квартире.
– Уже легче! Все бы вопросы так решались! – тяжело вздохнула Матильда. – Ладно, поехали дальше! Илья увидал там скелет с перстнем на пальце.
– Но мы же решили, что это его дружки дебильные так развлекались! Вполне в их духе.
– Допустим! Они взломали дверь или подобрали ключи, зная, что придет Илья… Но откуда у них перстень?
– Во-первых, это мог быть такой же перстень, какой носил Илья, он же со страху не стал его рассматривать, а просто дал деру…
– Да, но скелет исчез, а перстень остался! Ты же сама его нашла.
– Тем более! Я думаю, что на скелете был туфтовый перстень! Если б этим дружкам попался в руки настоящий, уж они бы его прихватили, можешь быть уверена.
– Похоже, ты права. Тогда скажи мне, как этот перстень попал в руки дяди Шуры? – с интересом спросила Матильда.
– От отца!
– Но он же не мог снять его с пальца! Неужто он отрубил палец отцу?
– Ну, это уж слишком… Отец, видно, перед смертью так исхудал, что перстень просто свалился с пальца…
– Допустим! Но каким образом он его потерял и как он попал в квартиру?
– Потерял он его на даче, как уверяет Илья. Он мог, к примеру, снять его, когда мыл руки…
– Что-то уж больно просто!
– Тебе сложностей не хватает? – искренне удивилась я.
– Ладно, предположим…
– И там его прихватил Кудряшонок!
– Так… А зачем Кудряшонок его бросил?
– А может, у Кудряшонка дела пошли совсем плохо, как он этот перстень прихватил? Такое ведь тоже не исключено! И он тоже решил выбросить его, как и мы…
– Черт, Аська, как ты стройно излагаешь, мне даже все делается понятно!
– И мне… только сейчас, – засмеялась я. – Вот что значит поговорить с умным человеком!
– Это со мной? – обрадовалась Мотька.
– Кроме тебя, тут, кажется, никого нет!
– Аська, но тогда… Выходит, все понятно?
– Еще не все! Мы не знаем, что случилось со Львом! Вот тут загадка! И потом… Матильда, неужели и впрямь бывают вещи, которые приносят несчастье? Я никогда в это не верила…
– Я, знаешь, что думаю, Аська… Это как с гаданием… К примеру, нагадали человеку какие-то несчастья, он и живет под этим страхом… Так же вот и с перстнем…
– Да, Матильда, я всегда говорю: у тебя золотая голова! Тогда скажи мне все-таки – почему такая тусовка вокруг квартиры?– Ась, а ты забыла, что они, помимо прочего, еще и наркотики там прятали? Сперва это было надежное местечко – еще бы, пустая квартира в центре Москвы, никто не живет, красотища! Свалил там наркоту – и гуляй! А если вдруг кто-то обнаружит, вся вина на хозяев падет!
– Да, наверное…
– Знаешь, Аська, теперь, пожалуй, можно и заснуть!
– Как ты думаешь, Илью не посадят?
– Нет! Я почему-то уверена, уж если Костин отец за это возьмется…
– Ладно, давай все же спать, нам завтра еще на «пикничок» ехать! А тайну Льва мы когда-нибудь узнаем! И тогда все встанет на свои места.
И тут мы действительно заснули.

Утром мы проснулись от звонка Кости.
– Девчонки, пора вставать! Вы поедете с нами?
– С кем с вами?
– Со мной и с Олегом! Илья тоже едет!
– Как?
– Он позвонил и сказал, что ему сегодня на работу не надо!
– Почему?
– Не знаю. Ему позвонили, что сегодня он может быть свободен! Короче, вы с нами?
– Да!
– В таком случае, через полчаса спускайтесь во двор!

Через полчаса джип Олега уже стоял внизу. Мы уселись, и Олег рванул с места. По-видимому, его уже ввели в курс дела. Илья был лихорадочно возбужден.
– Знаете, девочки, как повезло! Мама нынче утром уехала. Дочка ее подруги в Мелитополе замуж выходит! Это лучше, если ее тут пока не будет!
– У меня тоже новость! – сказал Костя. – Тетя Галя завтра к вечеру обещала взять меня в больницу ко Льву Львовичу!
– Ну и что? – хмыкнула Мотька. – Много ты при тете Гале выведаешь!
– А я и не думал ничего выведывать! Мне просто хотелось попросить прощения…
Чтобы Костя добровольно хотел просить прощения? Да, он действительно изменился за полгода, причем в лучшую сторону…
– Ребята, – вдруг сказал Олег, – я вполне допускаю, что у меня уже глюки, но только, по-моему, за нами «хвост»!
– Где? – смертельно побледнел Илья.
– Вон видишь белую «Ниву»? Я уже проверял, она идет за нами!
– Олег, а тебе кисло оторваться от нее? – воскликнула Мотька. – Что такое эта «Нива» рядом с твои джипом?
– Оторваться в принципе можно… Но это нерационально!
– Почему?
– Потому что они, может быть, идут за нами не одни… Тут надо сделать по-другому! Костя, отдай девочкам план, я сейчас ненадолго уйду в отрыв, мы их сбросим, и пусть они своим ходом добираются до места!
– А мы? – спросил Илья.
– А мы поедем в какую-нибудь кафешку! – заявил Костя. – И пусть следят за нами сколько влезет!
– Но как же девочки одни? – спросил Илья.
– Не беда! Это еще те девочки! – смеясь, сказал Костя и быстро объяснил нам, куда ехать и что делать. Он сунул мне в руку сумку, где, судя по всему, была небольшая лопатка. Илья тоже еще раз подробно объяснил, как найти то дерево, под которым он зарыл свою тетрадь. Олег прибавил скорость, помотался по улицам и, на мгновение притормозив в очень людном месте, неподалеку от Белорусского вокзала, погнал по Ленинградскому проспекту в сторону Шереметьева. Мы успели увидеть, как в «хвост» ему пристроилась «Нива».
– Матильда, надо посмотреть, нет ли и за нами «хвоста».
– Откуда? Мы ж за секундочку выкатились.
– Мотька, береженого…
– Знаю, Бог бережет!
Но сколько мы ни проверяли, «хвоста» за нами явно не было.
До места назначения мы добрались спокойно, без помех.
– Матильда, ты же знаешь, я во всяких чертежах плохо разбираюсь, бери руководство на себя!
– Ох, горе горькое! И с химией у ней нелады, и с ориентировкой на местности…
– Неправда, я отлично ориентируюсь, только не по карте и не по чертежам!
– Ничего, разберемся! Вот, гляди, тут стрелочка налево от трансформаторной будки. Где у нас будка? Ага, вон там, значит, идем налево. До мостика, за мостиком направо и опять налево, пятое дерево по правой руке! Проще пареной репы! Ась, а вот кто следил-то за ними, а?
– Боюсь, что дядя Шура! Больше вроде некому!
– Это они хорошо придумали – заехать в какую-нибудь кафешку! Ничего подозрительного!
Но вот мы добрались до заветного места. Огляделись. И увидели, что как раз под нашим деревом разлеглись два мужика, явно подвыпивших. Между ними на газетке стояла поллитровка, очевидно, уже не первая, судя по неверным движениям приятелей, а вокруг лежали помидоры и куски колбасы.
Только этого не хватало! Мы в ужасе переглянулись. Пикник мог затянуться до глубокой ночи.
– Аська, что делать? – прошептала в отчаянии Мотька.
– Надо их отсюда выжить!
– Но как?
– Давай отойдем подальше и подумаем.
Мы отошли в сторонку и присели на траву. Вдруг Мотька, не говоря ни слова, сорвалась с места и ринулась в сторону «нашего» дерева.
– Ой, дяденьки! – закричала она. – Дяденьки, уходите отсюда скорее, там облава!
– Ты чего, деваха, орешь? Какая такая облава?
– Отряд трезвости!
– Чего?
– Там у станции уже две компании замели! И так отметелили!
– Какое право имеют? Мы отдыхаем на свои! Нету такого закона!
– Закона нет, а они сами – беззаконные! Отряд! В черных рубашках со свастиками! Дяденьки, уходите! Полчасика покантуйтесь где-нибудь, пока они пройдут! – истошно вопила Мотька. – Они с пьянством борются!
Что она несет? Но мужики, как ни странно, трусливо озираясь, уже собирали свои припасы.
– Ну, и где они? – спросил один.
– Сюда шли, но, видно, задержались с другими… Ой, они двоих мужиков так избили, так избили…
– Вань, а точно, мне Зинка говорила, какие-то чернорубашечники на соседней станции завелись… Пошли от греха подальше, ну, спасибо тебе, малява!
Не знаю, как я не умерла от смеха! А Матильда с торжеством смотрела на меня:
– Скорее, Аська, давай лопатку.
Лопатка оказалась настоящей саперной, и мы в два счета выкопали ямку там, где было указано, и достали завернутый в полиэтилен пакет. Потом быстро закидали ямку землей.
– А теперь, Аська, ходу! А то как бы эти мужички не вернулись.
– Не вернутся! Ты их так напугала…
И тут уж мы обе заржали.
В электричке Мотька осторожно развернула тетрадь, открыла, мы заглянули и ничего не поняли. Какие-то буквы, цифры, стрелки, кружочки…
– А что тут понять можно? – удивленно проговорила Мотька. – Только Илья и может разобраться… Ой, Аська! Что там с ними? Как бы до завтра продержаться, до Костиного папы…
Едва электричка затормозила у Белорусского вокзала, мы со всех ног бросились к автомату звонить Олегу на сотовый.
– Олежек, это мы! У нас порядок! А у вас?
– У нас тоже! Как насчет встретиться, погулять? – каким-то нарочито веселым голосом отвечал Олег.
– Говорить не можешь?
– Именно, милая!
– Нам домой ехать?
– Ко мне!
– Что к тебе?
– Ко мне, ко мне, милая!
– Нам ехать к тебе домой? К твоей бабушке?
– Всегда ценил тебя за интеллект! Мы тоже скоро будем!
Я повесила трубку.
– Ась, чего там?
– Да они вроде говорить не могут. Он велел ехать к нему домой! К Ирине Олеговне!
– Зачем?
– А я знаю? Сказал, что они скоро будут. Ничего не попишешь, надо ехать.

Ирина Олеговна страшно обрадовалась:
– Девочки, дорогие! Сколько лет, сколько зим. Ася, как же ты похорошела! Настоящая парижанка! Олег мне звонил, сказал, что вы приедете. Десять минут – и ваш любимый фруктовый крем будет готов. Надеюсь, вы не откажетесь?
– Никогда! – воскликнула Матильда.
Прошло еще минут сорок, и в квартиру с хохотом ввалились Олег, Костя и смущенный Илья.
– Что это с вами? – спросила я. Мне казалось, момент для веселья не слишком подходящий.
– Ну, девчонки, как вы думаете, кто за нами следил? – справившись с хохотом, спросил Олег.
– Дядя Шура? – высказала я предположение.
– Никакой не дядя Шура! А добровольная дружина по отлову… угонщиков!
– Что?
– Что слышали! У меня два месяца назад угнали машину, правда, через три дня нашли! Но, очевидно, вышел сбой в компьютере, и она по-прежнему числилась в розыске. А в Москве, оказывается, есть такая добровольная дружина… Вот они и вели нас до ВДНХ. А когда разобрались, мы пошли на радостях вместе пиво пить!
– Олег! Ты пил за рулем? – закричала Ирина Олеговна.
– Бабуля! Только безалкогольное! Это ж прелесть! Вкус тот же, а алкоголя нет! Ну, девочки, вы извините, что так получилось…
– Значит, когда я с тобой говорила, вы там просто пивом баловались? – рассердилась я. – И почему вы велели нам сюда ехать?
– Понимаешь, Ася, пусть Илья до утра побудет здесь. Этот адрес еще не засвеченный… А то, знаешь ли, все бывает! А утром я отвезу его к Косте.
Мы рассказали, как сгоняли мужиков с насиженного места. Все были просто в восторге, особенно Ирина Олеговна.
– Олег, – сказала она уже ближе к вечеру, – девочек и Костю я отвезу на своей машине, а ты побудь с Илюшей!
Так она и поступила.
– Костя, ты волнуешься? – тихо спросила я его в машине. Мотька сидела впереди с Ириной Олеговной.
– Очень! Я ведь взял на себя ответственность, а кто знает, как еще все повернется…
– Значит, завтра эта дурацкая история закончится…
– Надеюсь…
– И останется узнать только…
– Ох я идиот! – хлопнул вдруг себя по лбу Костя.
– Что такое?
– Я же днем говорил с тетей Галей! Меня как будто что-то дернуло ей позвонить…
– И что?
– Болезнь Льва не имеет ни малейшего отношения к перстню! Он просто вышел ночью погулять, как он часто это делал, и вдруг увидел, что какие-то бомжи пьяные жгут костер у самых кустов. Он пытался погасить костер, боялся, что займутся все кусты и тогда будет большой пожар… Он очень переволновался, побежал за помощью… костер погасили, приехала милиция, а Льву Львовичу стало плохо. Вот откуда следы золы!
Мы переглянулись и залились хохотом.
– Чего вы смеетесь? Человеку стало плохо, а они веселятся! – недоумевала Ирина Олеговна.
– Ирина Олеговна, миленькая, мы вам завтра все-все расскажем! – пообещала Мотька. – И тогда вы поймете, почему мы смеемся. Такого дурацкого дела у нас еще не было! Никогда!
– И даже Матильда не в силах объяснить все его странности любовью! – смеясь, заметил Костя. – Но считать дело оконченным мы пока не можем! Надо дожить до завтра.

И мы дожили!
Костин отец очень серьезно отнесся к этому делу, и уже через три дня дядя Шура был взят с поличным при передаче пакета с героином одному из партнеров. Роль Ильи в разоблачении дяди и его преступной организации была покрыта мраком неизвестности. Его не привлекли даже в качестве свидетеля. Просто арестовали для отвода глаз, а потом отпустили: мол, он дурковатый, что с него взять… Все это устроил Костин папа. Спасибо ему!

Завтра мы с Мотькой переезжаем на дачу! И это очень приятно. Так хочется отдохнуть от этого дурацкого дела! Подумать только, в ходе его мы даже выступили по телевидению, правда, лишь в роли привидений. Но – лиха беда начало!