Глава I
В ПАРИЖ!

– Ох, девчонки, кто же вас проводит? – волновалась тетя Липа.
– Олег! – заявила Мотька. – И проводит, и встретит. Я с ним уже договорилась!
– Олег? Вот хорошо! – обрадовалась тетя Липа. – И я с вами тоже в аэропорт поеду!
– Тетя Липочка, зачем? – спросила я. – Вы же там плакать будете!
– Я и тут буду!
– Но почему? Мы же не в Антарктиду летим, а в Париж, и не к чужим людям, а к моему родному деду.
– Все равно, – вздохнула тетя Липа. – Ты же там останешься, и когда я тебя еще увижу! Хорошо хоть Матильда вернется, все мне про ваше путешествие расскажет… Ты же не сподобишься письмо старухе написать…
– Никакая вы не старуха! – возмутилась я.
– По годам, и верно, не старуха еще, а вот как вы все разъедетесь. Мама твоя на гастроли, отец по морям плавает, про деда я и не говорю… Он как на Ниночке женился, сюда и дорогу забыл… Вот и коротаю дни с Лордом да с Мефистофелем…
– Тетя Липа, но ведь дед только десять дней как уехал! – попыталась я восстановить справедливость.
Но тетя Липа словно не слышала.
– …Вот я и говорю – с котом да с собакой поневоле себя старухой почувствуешь!
– Тетя Липа, но мама же скоро вернется! И потом… Знаете что, мы все снимем на видеокамеру и я передам вам кассеты с Матильдой! Так что вы как будто с нами будете путешествовать!
– Ты правду говоришь? – оживилась тетя Липа.
– Конечно! Мне дед обещал подарить камеру!
– А ты с ней хоть обращаться умеешь?
– Умею!
– И у меня тоже будет камера! – заявила вдруг Мотька. – Мне Олег обещал дать, сам предложил. Кайф, правда?
– Еще бы!

До отъезда оставалось три дня, и, поскольку предстояло еще много дел, мы переехали с дачи в город. Матильду уже трясло от нетерпения.
– Аська, я не доживу!
– Доживешь, доживешь, – успокаивала я подружку. Меня же терзали противоречивые чувства. С одной стороны мне, конечно, хотелось отправиться в путешествие с Мотькой, а с другой – было очень грустно расставаться с Москвой, с тетей Липой, с друзьями еще на целый год. А мама… Я так мало видела ее за эти два месяца. Папа обещал приехать в Париж, а мама даже не обещала. Она сейчас буквально нарасхват. Театр, концерты, съемки в кино, на телевидении…
Вечером, когда мы остались вдвоем с тетей Липой, она сказала:
– Асюта, не грусти. Езжай себе спокойно. Все будет хорошо! А потом… Прежнего все равно не вернешь…
– Почему?
– Потому что мальчишки ваши уже поступили в институты, они теперь студенты, и им не до вас…
Что-то похожее мне уже говорил Сережа, папин друг, еще до того, как меня первый раз отправили учиться в Париж. В самом деле, Митька поступил на юридический, Олег – на факультет журналистики, а Костя – в МГТУ. Они теперь совсем взрослые, наши мальчишки…

Утром мне позвонила Мотька. Она задыхалась от волнения.
– Аська, Аська, кошмар! Просто кошмар!
– Что? Что стряслось? – не на шутку перепугалась я. – Что-то с мамой?
– Да нет! Мне пришел вызов!
– Какой вызов? Откуда?
– Помнишь, я тебе говорила, что обратилась в актерское агентство, оставила там свои данные, и вообще…
– Ну и что?
– Как что? Как что? Говорю ж тебе – вызов пришел! Мне позвонили и просили зайти. Для меня есть работа!
– Слушай, Матильда…
– Аська, что делать? Как быть?
– Как быть? Пойти туда и узнать, что за работа!
– А вдруг хорошая? Что ж мне, отказаться?
– Почему?
– По кочану! Мы же уезжать собрались!
– А! Поняла! Ты же вроде так мечтала о путешествии?
– Я и мечтаю! Но тут такое дело…
– Сама решай. Я советов не даю!
– Нет, Аська, так нечестно. Подруга ты мне или нет?
– Я-то тебе подруга…
– Аська, миленькая, давай вместе туда сходим!
– Куда?
– В агентство! Куда ж еще! Ты все своими глазами увидишь, своими ушами услышишь… Ну, пожалуйста, Асечка, я тебя умоляю!
– Хорошо! Я пойду, но решать ты будешь сама!
– Сама, конечно, сама! Может, это вообще ерунда!
Мы встретились у моего подъезда.
– Это далеко? – спросила я.
– Да нет, не очень! На Смоленской. На троллейбусе доедем.
Мы пошли к Садовому кольцу.
– А как ты нашла это агентство?
– Случайно, совершенно случайно! Людка Кошелева сказала. У нее в этом доме кто-то из знакомых живет!
– А как оно называется?
– Называется роскошно – «Путь к славе»!
– Действительно роскошно! – засмеялась я. – А офис у них тоже роскошный?
– Не очень. Обычная двухкомнатная квартира на первом этаже. Но со всеми прибамбасами…
– Это ничего не значит! Вспомни историю с Иришей! Был офис да сплыл!
– Аська, прекрати! Если б он сплыл, они бы меня не вызывали!
Агентство «Путь к славе» никуда не сплыло. Мотька, дрожа от волнения, позвонила, нам открыл, по-видимому, охранник.
– Вам чего? – не слишком вежливо осведомился он.
– Меня вызвали! – охрипшим голосом сообщила Матильда.
– Фамилия?
– Корбут!
– Проходи!
– А это со мной! – указывая на меня, бросила Мотька.
– Ладно, и ты проходи!
В комнате за компьютером сидела молодая женщина. По двум стенам стояли скучные конторские шкафы, заклеенные развеселыми рекламными плакатами. Вентилятор гонял по комнате душный воздух. Вдоль третьей стены стояли стулья в ряд, на которых сидело человек семь. У всех были напряженные, усталые лица. Господи, неужто все они стремятся к славе? Матильда тоже присела на краешек стула. Женщина за компьютером, казалось, не обращала ни на кого ни малейшего внимания. От нечего делать я принялась разглядывать очередь. Пять женщин и двое мужчин. Один молодой, а второй уже здорово побитый жизнью. И он туда же, за славой? Женщины все не первой молодости. На их фоне Мотька выглядела просто цветком… В этот момент в комнату стремительно вошел мужчина лет сорока, модно одетый и очень наглый, как мне показалось. Женщина оторвалась от компьютера.
– Виктор Палыч!
– Привет, Валюша! Где обещанная девица? – Он окинул взглядом очередь и тут приметил Мотьку. – Это ты, что ли?
Мотька вскочила.
– Ты Корбут? – спросила Валюша.
– Я!
– Так-так, – продолжал разглядывать Матильду Виктор Павлович под завистливыми взорами очереди. – А повернись-ка, так… Что ж, типаж хороший, ничего не скажешь, а что умеешь? Петь? Танцевать? Впрочем, это неважно… А, кстати, сколько тебе лет?
– Пятнадцать! – чуть-чуть соврала Мотька, которой до пятнадцати не хватало двух месяцев.
– Что? – расхохотался он, как гиена. – Малолетка? Валюша, ты в своем уме? Что ты мне предлагаешь? Я в такие игры не играю. Все! Вали, девочка, отсюда! Рано тебе еще.
Он быстро прошел к двери, ведущей в следующую комнату. Валюша побежала за ним.
Все произошло так стремительно, что Мотька осталась стоять с открытым ртом.
– Кто это? – спросила я у очереди.
Потрепанный мужчина пожал плечами.
– Наверное, какой-то новый… режиссер или продюсер, их теперь развелось как собак нерезаных! Раньше, бывало, всех режиссеров в лицо знаешь, а нынче… – Он махнул рукой. – Вам, девушки, и впрямь лучше уйти отсюда. Кроме хамства, ничего не дождетесь. В вашем возрасте лучше подальше от хамов держаться.
Глаза Матильды были полны слез. Я схватила ее за руку.
– Идем отсюда! Дура!
Мотька покорно пошла за мной.
– Дура! – повторила я. – Да это же какая-то шарага! Невесть чем тут занимаются, а ты… Сама посуди, почему нельзя в кино или в спектакле малолетку занять? А? Хорошее, значит, кино!
– Ой, Аська, ты права. Мне еще Олег говорил, что это шарашкина контора… Но ты же видела, сколько там народу! И все надеются…
– Им уже только надежда и остается! А ты… Забыла, что тебе Лутовинов обещал? И вообще…
Тут вдруг Мотька вырвала руку, подпрыгнула и захлопала в ладоши.
– Ура! Аська, ура! Мы едем! Едем, понимаешь?
– А ты сомневалась?
– Ну, не то чтобы…
– Я ж говорю – дура!

И вот настал день отъезда. Накануне Мотька поехала к своей маме – прощаться. Александра Георгиевна ждала ребеночка и в аэропорт решила не ехать. Мотька взяла с собой Лику, которая шила для Александры Георгиевны два платья. Мотькина мама была до смерти рада, что дочка будет не одна. Лика за это время съездила домой, в Питер, привезла свои вещички и водворилась у Мотьки. А через два дня ей предстояло первое занятие с Лерой, известным модельером, а еще, как и обещал Лутовинов, Лика должна была начать работу над костюмами для какого-то малобюджетного фильма. Ей, правда, обещали за них заплатить. Так что Лика, можно считать, была устроена. И Мотька тоже радовалась. Без меня ей было бы очень тоскливо.
В аэропорт нас отвез Олег. Кроме него поехали еще тетя Липа и Костя с Митей.
Внезапно я почувствовала, что все, кончилась моя московская жизнь, и мне захотелось в Париж, жутко захотелось увидеть снова деда, Ниночку… Странно, еще вчера мне было так жаль покидать Москву… И тут же я поняла: мне страстно захотелось в Париж, потому что я не люблю прощаться!
Но ничего не попишешь. Тетя Липа всплакнула, Олег с Мотькой отошли в сторонку, а Митя вдруг сказал:
– Ася, мы вот с Костей говорили… Ты не думай, ничего не кончилось…
– Ты о чем?
– Оттого, что мы…. поступили, ничего не кончилось, так и знай!
– Да! – пылко подхватил Костя. – Мы столько вместе… испытали, что… Такое не забывается!
Ну вот, а взрослые говорили… Ничего они в дружбе не понимают!
– И ты всегда можешь на нас рассчитывать! – добавил Митька.
Я встала на цыпочки и поцеловала его в нос. А потом и Костю.
– Аська, Аська, наш рейс объявили! – завопила Матильда.
Вот и все! Пора!

Мы прошли таможню, сдали вещи в багаж, помахали на прощание провожающим и направились к паспортному контролю. Прошли его и очутились уже за границей. И вдруг я заметила, что Мотька несколько раз перекрестилась.
– Ты чего? Лететь боишься?
– Вообще-то не очень, но…
– Но что? – насторожилась я.
– Понимаешь, мне все не верится, что я действительно попаду в Париж… и в Италию! Это как чудо!
– Ладно тебе! Попадешь, еще как попадешь.
– А кто нас встречать будет?
– Ниночка, наверное. Деда сейчас нет в Париже.
– Ой, а сколько лету до Парижа?
– Часа три!
– Да? – удивилась Мотька. – Как до Тель-Авива. А я думала, Париж ближе!
И вот мы уже сидим в накопителе, разглядываем своих попутчиков. Напротив нас сидят две монахини в черном.
– Аська, а зачем монахиням в Париж ехать?
– Понятия не имею!
Я посмотрела на монахинь. И вдруг лицо одной из них показалось мне знакомым.
– Матильда, – прошептала я, – глянь, вон та монахиня, слева, что помоложе…
– Ну и что с ней?
– Мне почему-то знакомо ее лицо. Только не очень пялься на нее.
Матильда из-под ресниц глянула на монахиню.
– Тебе она, может, и знакома, а мне – нет! Скорее всего просто на кого-то похожа.
– Наверное, ты права.
Я постаралась не смотреть на монахиню, не думать о том, кого она напоминает, но мне это не удавалось. И вдруг я встретилась с ней взглядом, и, могу поклясться, в ее глазах мелькнуло смятение. И она поспешила отвернуться. Очень интересно.
– Аська, – шепнула Мотька, – а она, похоже, тебя знает!
– Мне тоже так показалось, – шепнула я в ответ и вновь глянула на нее. Но ее не было на месте. Куда ж она могла деваться из накопителя? Я огляделась и заметила, что она о чем-то говорит с женщиной, держащей на руках маленькую девочку. Но я видела сейчас только ее спину. Итак, она тоже узнала меня и чего-то испугалась.
– Интересно, откуда я ее знаю?
– А у тебя есть знакомые монахини?
– Конечно, нет!
– Может, кто-то из знакомых постригся в монахини? Сейчас это модно, даже среди артисток! Скорее всего какая-нибудь артистка из тети-Татиного театра…
– Но тогда чего ей пугаться при виде меня?
– А может, она не хочет, чтобы в театре про это узнали…
Пожалуй, это было единственное разумное объяснение. И все-таки я никак не могла успокоиться. Где же, где я видела это лицо? Может, я не могу вспомнить ее потому, что не вижу волос? Может, черный платок так меняет лицо? Конечно, меняет! Я сама когда-то оделась монахиней, чтобы меня не узнали, и именно черный платок сделал меня неузнаваемой…
– Моть, а ты уверена, что никогда ее не видела?
– Уверена. Ты же знаешь, какая у меня зрительная память! И чего ты, Аська, завелась? Подумаешь, какая-то монахиня! Какое тебе до нее дело?
– Да вообще-то никакого, но…
И тут объявили посадку, и я потеряла обеих монахинь из виду. В самолете, когда мы уже уселись на свои места, они прошли мимо нас по проходу. «Моя» монахиня шла, опустив голову. Но что же все-таки это значит?
– Аська, ущипни меня! – вдруг потребовала Матильда.
– Зачем?
– Затем! Неужели я лечу в Париж?
– Летишь, летишь, а щипать я тебя не стану! Это больно!
– А ты легонечко!
– Легонечко не имеет смысла! – засмеялась я. В самом деле – мы с Матильдой отправляемся в путешествие, о котором можно только мечтать, а я, как последняя дура, зациклилась на какой-то монахине.
Самолет уже начал взлетать. Мотька опять крестилась и держала меня за руку. Но вот надпись «Пристегнуть ремни» погасла, и она успокоилась.
– Аська, а мы сегодня успеем что-нибудь посмотреть?
– Конечно!
– А где у Игоря Васильича квартира?
– Я ж тебе говорила – на улице Виктора Гюго, в 16-м округе.
– А она красивая?
– Квартира?
– Улица!
– Мне нравится. А вообще – сама увидишь! Скоро уже! Скажи, а что тебе хочется увидеть в первую очередь?
– В первую очередь? – заволновалась Мотька. – Собор Парижской Богоматери!
– Почему?
– Потому что мы будем жить на улице Виктора Гюго.
Ай да Мотька!
– А по следам Жана Вальжана по парижской клоаке пройтись не желаешь?
– По клоаке? Нет, не желаю!
Мы с Мотькой года два назад с большим увлечением читали «Отверженные» и «Собор Парижской Богоматери».
– Бон матэн, бон жур, бон суар, бон нюи!
– Ты чего, Матильда?
– Повторяю, чтобы не забыть! Правильно?
– Правильно!
– А вот улица Гюго, она как называется – рю или авеню?
– Авеню!
– И там, ты говорила, недалеко Булонский лес?
– Точно!
– Тогда, может, мы сегодня там и погуляем?
– Посмотрим! Может, у Ниночки какие-то другие планы!
– Ничего! Другие планы – это тоже хорошо! – упоенно прошептала Мотька.
За всеми разговорами я совершенно забыла о монахинях. И увидела их, лишь когда решила наведаться в хвост самолета. Они сидели рядышком и спали. Но где же, где я видела это лицо? Когда я вернулась на свое место, Мотька с ходу определила, что я опять мучаюсь догадками.
– Ну чего? Опять монашка?
– Да, я теперь все время буду мучиться, пока не вспомню!
– А на фиг тебе мучиться? Пойди и спроси, откуда ты ее знаешь!
– Они спят.
– Ну и что? Проснутся же когда-нибудь. На кой тебе эти лишние сложности!
– Нет, Матильда, мне неудобно. Она же явно не хочет…
– Тогда плюнь и разотри! Скорее всего она просто кого-то тебе напоминает, вот и все. Ой, гляди! Мы уже подлетаем!
В самом деле, опять загорелись надписи «Пристегнуть ремни» и «Не курить». Мотька опять начала креститься. А у меня радостно екнуло сердце. И я поняла, что все-таки полюбила Париж!

Глава III
АЛЕН

Утром Ниночка заглянула к нам в комнату.
– Девочки, половина девятого. Пора вставать, а то жалко времени!
– Да! – тут же вскочила Мотька. – Спасибо, что разбудили.
– Кстати, мне только что позвонили насчет твоей сумки, Матильда!
– Ой, правда? Нашлась?
– Нашлась. Я договорилась с этой дамой, что мы встретимся в городе, ей тоже не хотелось ехать в аэропорт!
– Здорово!
– Вот видишь, Мотька, а ты толковала про плохие приметы! Обычная путаница!
– Ура! Да здравствует обычная путаница! К черту всякие приметы! Ниночка, я так счастлива!
И Мотька в ночной рубашке закружилась по комнате. Ниночка улыбнулась и захлопала в ладоши.
Завтракали мы на кухне. Мотька с упоением все пробовала, всем восторгалась и вообще пребывала на седьмом небе. Потом она взялась помогать Ниночке убирать со стола, бурно обсуждая сегодняшнюю программу осмотра Парижа, а я пошла к себе переодеваться. День обещал быть жарким, надо одеться как можно легче. Потом я вытащила из шкафа пресловутую сумку со сломанным замочком. Интересно, что в ней? Я понимала, что рыться в чужой сумке нельзя, но любопытство просто сжигало меня. С чего бы это? Я не так уж любопытна. Но сейчас что-то словно подталкивало меня, и я сдалась. Открыла сумку. Сверху лежала одежда, обычные женские шмотки, красивое белье, две пары туфель, а внизу, на дне сумки, папка, мешочек с разными лекарствами и коробка с ампулами, обычная фирменная коробка с надписью «Но-шпа». Больше ничего интересного там не было. С одной стороны, я удовлетворила свое любопытство, но с другой – мне было стыдно. Ладно, решила я, никому про это не скажу! Тут в комнату ворвалась Матильда.
– Ты готова? Ниночка нас ждет! Там пришла мадам Жюли. Такая строгая! Ты ее не боишься?
– Нет, не боюсь, но… Мне с ней неуютно.
– Вот точно! Она неуютная, не то что тетя Липа!
– Матильда, сейчас за огурчиками двинем!
– Ага! Надеюсь, они не разбились! Надо мне будет что-нибудь наклеить на сумку, чтобы больше не перепутать!
– Правильно!
Я пошла поздороваться с мадам Жюли, которая сочла, что я за лето еще выросла.

Ниночка договорилась с владелицей сумки встретиться возле ее отеля, на тихой и совсем не фешенебельной улочке, где не ожидалось проблем с парковкой машины. Мы еще только въехали на эту улочку, как Мотька крикнула:
– Вон она стоит! С моей сумкой!
Ниночка притормозила у маленькой гостиницы под названием «Приют муз», Мотька пулей выскочила из машины с сумкой в руках, а я глянула на женщину и мгновенно узнала ее. Это была одна из тех, кто сидел в очереди в агентстве «Путь к славе». На ней было даже то самое платье, голубое в белых цветочках. Вероятно, и в Париж она приехала в поисках путей к славе… И тут же в моем мозгу словно что-то щелкнуло, и я узнала ее. Ну, конечно! Это монахиня! Не может быть! Бред какой-то! Я закрыла глаза, вспомнила монахиню, и теперь уже у меня не было ни малейших сомнений. Это она! Матильда уже обменялась с нею сумками, и я увидела, как женщина бросила быстрый взгляд на машину и встретилась со мной глазами… И тут же отвернулась и пошла прочь, не заходя в гостиницу. Тоже странно… Нормально было бы занести вещи в гостиницу… Но, может быть, гостиница была просто ориентиром для встречи, а живет она где-то в другом месте? Однако все вопросы и сомнения я оставила при себе. Не говорить же об этом в присутствии Ниночки. А Мотька мигом проверила, целы ли ее огурчики.
– Вот! – выхватила она из сумки одну банку. – Глядите, какие красавчики, как на подбор!
– В самом деле, – улыбнулась Ниночка, – хороши! Они маринованные или соленые?
– Соленые! Как Игорь Васильевич любит!
– У меня тоже слюнки потекли! – призналась Ниночка.
– Так там три банки, одну можно открыть!
– Сегодня вечером непременно откроем! – обрадовалась Ниночка. – Мотя, поставь сумку в ноги, чтобы не разбить! Итак, с чего начнем? С Лувра?
– Да! – сказала Мотька.
– Знаете что, идите в Лувр без меня! – заявила я.
– Почему? – испугалась Мотька.
– Потому что я там много раз была и мне не хочется!
– А что ты будешь делать? – спросила Ниночка, готовая посещать Лувр хоть каждый день.
– Погуляю, посижу в саду Тюильри… Не хочу стоять в очереди, а потом еще толкаться в толпе перед каждой картиной!
– Аська, так нечестно! – всполошилась Мотька.
– Почему нечестно? – засмеялась я. – Наоборот, нечестно было бы, если б я притворялась, что просто жить без «Джоконды» не могу. А так я все честно сказала!
Мне хотелось как можно скорее остаться одной и хорошенько обдумать свои наблюдения. Мотька смотрела на меня с некоторой тревогой. Видимо, догадалась, что я неспроста заартачилась.
– Хорошо, – сказала Ниночка. – Сейчас половина одиннадцатого. До двух можешь быть свободна. А ровно в два ждем тебя в кафе «Марли». Но будь добра, чтобы не терять времени понапрасну, купи кое-что вот по этому списку! – Она вырвала листок из записной книжки и подала мне.
– В аптеке? – сообразила я.
– Да. И еще купи себе кроссовки, твои никуда не годятся.
– Отлично! – обрадовалась я.
Ниночка довезла меня до бульвара Капуцинов и уехала. Я быстренько отыскала аптеку, купила все по списку, а кроссовки отложила на потом. Это успеется. Потом купила себе банку спрайта, ужаснувшись, как дорого он тут стоит в сравнении с Москвой. В Москве такая банка стоит три-четыре тысячи, а тут восемнадцать франков, примерно восемнадцать тысяч! С банкой в руке я медленно побрела по улицам. Итак, что мы имеем? Какая-то женщина, вероятно, несостоявшаяся актриса, летит в Париж под видом монахини. А если она и в самом деле монахиня? Но тогда что ей делать в очереди в актерском агентстве, весьма, кстати, подозрительном? Да и содержимое ее сумки не похоже на вещи монахини. Но тогда зачем? Очень и очень странно. Впрочем, ничего подозрительного в сумке не было… Кстати, и сегодня она была отнюдь не в монашеском одеянии. Что же все это значит? Надо будет подробно обсудить это с Мотькой. И тут я вдруг сообразила, что, обсуждай не обсуждай, все равно мы ничего не узнаем. Через два с половиной дня мы улетим в Ниццу, оттуда – в Италию… А потом Матильда уедет в Москву, я еще на год останусь в Париже, и тайна актерского агентства «Путь к славе» и загадочной монахини останется неразгаданной. А может, оно и к лучшему. Неужто мало тайн мы раскрыли? И вообще, зачем я об этом думаю, какое мне дело до каких-то монахинь, пусть даже и ряженых! Они преступницы? Очень может быть! Но нас это не касается, пусть их ловят те, кому положено! Все! Хватит! Я уже взрослая, мне предстоит волшебное путешествие, а я чем занимаюсь? Я рассердилась на себя и чуть не подавилась спрайтом. Дура стоеросовая! Вот теперь таскайся в жару по улицам, пока Мотька с Ниночкой наслаждаются произведениями великого искусства. Но при мысли о набитых людьми залах Лувра мне вовсе не захотелось присоединиться к своим. И тогда я решила купить кроссовки. Я огляделась и вспомнила, что неподалеку есть не очень дорогой магазин спортивной обуви, где мы с моей подружкой Николь покупали ей теннисные туфли. Покупка кроссовок не слишком волнующая процедура, во всяком случае для меня. И я быстро с ней справилась. Времени у меня было еще навалом. Я предпочла дойти до Лувра пешком, вышла на авеню Оперы и решила купить себе мороженого. Или, еще лучше, посидеть в кафе. За чем же дело стало? Я нашла свободный столик, заказала мороженое и с наслаждением вытянула ноги. Я уже немало протопала, и посидеть очень даже невредно. Мороженое оказалось вкусным и красивым. И я себе тоже понравилась. Брожу одна по Парижу, сижу в кафе на авеню Оперы – самостоятельная, взрослая девица, отстоявшая свое право не идти туда, куда не хочется.
Мысли мои поневоле вновь обратились к монахине. Для чего этот маскарад?
– Привет! – услышала я. – Привет, Анастасия!
Я обернулась.
Ко мне направлялся Ален, старший брат Николь, племянник Ниночки.
– Привет, Ален! Ты в Париже! А Николь?
– Николь с мамой отдыхают в Португалии. Вернутся через три дня.
– Жалко, через три дня я уеду в Италию.
– А у меня последние свободные денечки, – вздохнул Ален, усаживаясь за мой столик. – Ты почему одна? Где твоя подружка?
– О, ты все знаешь?
– Еще бы! Нина столько о вас говорила!
– Они пошли в Лувр.
– А ты?
– А я отказалась. Неохота…
– Да, в Лувре сейчас столпотворение… А ты за лето как-то изменилась…
– К худшему?
– Наоборот!
Я обрадовалась. Ален мне нравился, он умный и обаятельный парень.
– Ну как Москва?
– Потрясающе! Ты обязательно должен побывать там!
– Побываю, все-таки родина предков! А как насчет преступности? Ты еще не всю ее искоренила?
Мне вдруг жутко захотелось похвастать перед ним нашими успехами, и я рассказала, без особых подробностей, о наших двух последних делах.
– Невероятно! – смеялся Ален, блестя глазами. – И это все правда?
– Чистейшая! Слушай, Ален, вот ты умный…
– Говорят…
– Как, по-твоему, для чего нужно пересекать границу, переодевшись монахиней?
– Что? – оторопел Ален. – Как это?
Я рассказала ему и эту историю.
– Действительно интересно, – сказал он, – но, думаю, есть только два разумных объяснения. Первое – это облегчает контрабанду или же провоз каких-то документов, например… Но, наверное, все проще! Ты говоришь, она актриса? Так скорее всего в самолете и в аэропорту ее просто снимали скрытой камерой для какого-нибудь фильма.
– Да? Мне такое в голову не приходило! А что… Вполне может быть! – обрадовалась я. – Отличная идея!
– Ты считаешь?
– Конечно! Тогда все вполне понятно! И это очень похоже на правду! В России сейчас стараются снимать как можно дешевле… На кино нет денег.
– Ну, конечно. У тебя, Анастасия, просто уже мозги так повернуты… Тебе всюду мерещатся преступники!
– И не говори!
У меня точно камень с души свалился!
– Но тогда почему, скажи, она так явно не хотела, чтобы я ее узнала?
– Ну, это как раз вполне понятно. Она не хотела, чтобы ее… коллега, вторая монахиня, знала, что та обращается в какое-то захудалое актерское агентство.
– Ален, ты гений! И у меня действительно мозги повернуты не в ту сторону!
Ален пил кофе, я ела мороженое, светило солнце. Я чувствовала, что нравлюсь ему, кругом шумел Париж, а в довершение всего он купил у проходившей мимо цветочницы малюсенький букетик каких-то незнакомых розовых цветов.
– Ой, спасибо, Ален, в Париже мне еще никто цветов не дарил!
– А в Москве? – с ласковой улыбкой поинтересовался Ален.
– В Москве дарили, и не один раз!
– Ты скучаешь по Москве?
– Еще не успела! А зимой ужасно скучала!
– Как жаль, я зимой совсем не обратил на тебя внимания… Дурак!
– Не спорю!
Мы расхохотались.
– Вы когда уезжаете, послезавтра?
– Послепослезавтра!
– А мы могли бы еще увидеться?
– Ты хочешь мне назначить свидание?
– Именно!
– Боюсь, ничего не выйдет. Я же с Матильдой… Как я могу ее оставить?
– А она хорошенькая?
– Очень!
– Тогда нет проблем! Я приглашу своего друга…
– А он говорит по-русски?
– Конечно, он русский, но с десяти лет живет в Париже.
– А как его зовут?
– Вообще-то он Павел, но предпочитает, чтобы его звали Поль.
– Ну что ж… Это даже неплохо!
– Мы вас поводим по Парижу, посидим где-нибудь, потанцуем…
– Отлично! – обрадовалась я.
– Надеюсь, тетя Нина не станет возражать?
– Думаю, нет!
– Прекрасно, вечером мы за вами зайдем, но раньше я позвоню.
– Хорошо! Договорились!
– Что ты смотришь на часы? Тебе пора?
– Вообще-то да, пока я дойду…
– Не волнуйся, я тебя подброшу!
– На чем?
– На мотоцикле.
– Да? Здорово! Я никогда еще не ездила на мотоцикле!
– Ну, в городе всей прелести не почувствуешь, на наших улицах едешь, как черепаха… А вот вечерком можно за город поехать!
– А у Поля тоже мотоцикл?
– К сожалению, нет, – вздохнул Ален. – Я забыл… Ну ничего, ты ведь этот год пробудешь в Париже, значит, я успею еще покатать тебя на мотоцикле.
– Только ни слова Ниночке! Если дед узнает, он будет рвать и метать…
– Почему?
– Боится за меня!
– У тебя великолепный дед.
– Знаешь, Ален, – засмеялась я, – в Москве ни один парень твоего возраста в жизни так не сказал бы – великолепный дед!
– Почему? Разве это неправильно?
– Правильно, но…
– А как бы они сказали?
– Классный, или клевый, или потрясный…
– А, молодежный жаргон… Я знаю, в старых эмигрантских семьях русский язык немножко старомодный…
– Но зато более чистый! Дед всегда говорит, что Ниночка, помимо всего прочего, пленила его своим чистейшим русским языком, без всякого мусора.
– А у вас в языке много мусора?
– Ужасно! Сейчас, например, все про все говорят «как бы», просто помешательство какое-то.
– Как бы?
– Да. Вот например: ну, мы как бы с тобой договорились, как бы пойти вечером, как бы потанцевать! Я, конечно, немножко преувеличиваю, но…
– Я понял. Знаешь, Анастасия, а ты… классная девочка! – засмеялся Ален. – С тобой интересно…
– Ты тоже классный парень, только, прошу тебя, говори, как говоришь, этими словечками я и так сыта по горло!
– Согласен! Так что, довезти тебя?
– Довези!
Мы вышли из кафе. Он взял меня под руку и повел за угол, где стоял его мотоцикл. Буквально через несколько минут он довез меня до Лувра. У меня было еще полчаса до встречи с Ниночкой и Мотькой. Мы погуляли, болтая о разных разностях, а потом он уехал, а я, очень довольная, направилась в кафе «Марли». Ниночка и Матильда уже были там. Мотька сияла.
– Ой, Аська! – только и смогла выговорить она.
– Устали? – спросила я.
– Не то слово! Но было так здорово…
– Ну, а как ты провела время? – поинтересовалась Ниночка.
– Отлично! Все купила, а потом сидела в кафе с Аленом!
– Ален в Париже? – удивилась Ниночка. – Вы что, случайно встретились?
– Конечно! А сегодня вечером он обещал повести нас куда-нибудь потанцевать! Ты ведь не будешь возражать? – спросила я у Ниночки.
– Да нет, Алену можно доверять… Вы пойдете втроем?
– Нет, вчетвером! Будет еще его друг Поль, то есть Паша.
– А кто это – Ален? – не выдержала Мотька.
– Мой племянник, старший брат Николь, о которой ты наверняка слышала от Аси…
– А… И он пригласил нас танцевать? А куда? На дискотеку?
– Не знаю, он не сказал… Он вечером позвонит.
– Аська, а ты была тут когда-нибудь на дискотеке? – с интересом спросила Мотька.
– Нет, не была… Я и в Москве ни разу не была…
– А я была. С Олегом…
– Девочки, что мы решаем? Здесь пообедаем, дома или…
– Ниночка! Я вспомнила! Матильда хотела попробовать устриц…
– Устриц? Ну что ж, отлично! В таком случае я отвезу вас в свой любимый ресторанчик, там всегда роскошные свежие устрицы!
Мотька покраснела как вареный рак.
– Аська, ну ты чего… Я же так сболтнула… А ты…
– Не стесняйся, Матильда! – подбодрила ее Ниночка. – Я сама обожаю пробовать все новое…
– Но я не знаю… А вдруг они мне не понравятся?
– Не понравятся, я твою порцию съем, – успокоила я подругу.
Мы допили сок, наблюдая за очередью в музей, а потом пошли к машине.
– Девочки, давайте заедем домой, я хочу принять душ, переодеться после этой толпы в Лувре… И вам советую, а потом поедем к месье Жерому.
– Куда? – шепнула Мотька.
– Месье Жером – хозяин рыбного ресторана, – объяснила я подружке.
Дома мы тоже приняли душ и на полчаса прилегли отдохнуть. Матильда была полна впечатлений, но я быстро спустила ее на грешную землю.
– Погоди с Лувром, Матильда! Ты узнала эту тетку, которая твою сумку прихватила?
– Узнала? Нет! А кто это?
– Зато я узнала! Это монахиня! Та, из-за которой я мучилась в самолете. И я вспомнила, где ее раньше видела!
– И где же?
– В твоем актерском агентстве. Она там в очереди сидела.
– Иди ты!
– Честное слово! Ты же тогда была в невменяемом состоянии, да и вообще там все так быстро произошло, но я помню – я смотрела на этих людей и думала: они уже не молодые и вот тоже ищут путь к славе.
– Значит, это была не настоящая монахиня?
– Выходит, так! Правда, Ален, считает, что это скорее всего была съемка скрытой камерой… Эпизод для какого-нибудь фильма…
– Ерунда!
– Почему?
– Потому! Если бы это были съемки, они бы проходили таможню в своей нормальной одежде, а переоделись бы уже в самолете или перед вылетом… А я еще до таможни этих монахинь видела! Ой, Аська, тут что-то нечисто!
– Чисто – нечисто, мы уже ничего не выясним…
– Эх, черт, надо было порыться в той сумке…
– Я порылась, – созналась я.
– Да? И что?
– Ничего! Одно могу сказать, там были шмотки отнюдь не монашеские! Мешочек с лекарствами, ампулы с но-шпой и какая-то папка.
– И ты в нее не заглянула?
– Нет.
– Зря, наверное…
– Может, и зря…
– Аська, а этот Ален симпатичный?
– По-моему, да.
– Ой, как интересно! Слушай, Аська, а может, стоит сообщить про монахинь в полицию?
– А что мы сообщим? Что приехали две монахини? Так они и сами это знают, ну, на таможне, я имею в виду… А сказать, что в сумке лежали не монашеские шмотки, так это ж глупость… И потом, мы не знаем: вдруг они имеют право носить обычную одежду. Или взаправду это актрисы. Нет, мы только деда поставим в идиотское положение… Представляешь, если про это журналисты пронюхают…
– Да, я не подумала…
– И вообще, на фиг нам портить такую поездку? Нас же могут задержать в Париже, начнут выяснять всякое…
– Все! Все! Молчи! Плюнули и растерли! Чихать мы хотели на всяких баб! И, кстати, вещички могли быть не ее, а чьи-нибудь еще!
– Девочки, вы готовы? – раздался за дверью голос Ниночки.
– Через пять минут будем готовы! – крикнула я и вскочила с кровати.

Глава V
ЖЕНЩИНА В СЕРОМ

Утром мы проснулись сами. Еще не было восьми.
– Аська…
– Ты в Париже, это не сон! Успокойся!
– Мы сегодня поедем в собор Парижской Богоматери?
– Поедем! Обязательно! Только для простоты лучше говорить Нотр-Дам.
– Нотр-Дам?
– Ага!
– Ладно, запомню, мерси! Аська, я есть хочу, умираю!
Я прислушалась. В квартире все было тихо. Ниночка спит, а мадам Жюли еще не пришла.
– Я сейчас принесу тебе чего-нибудь!
– Послушай, а когда ребята-то придут? Может, уже пора вставать?
– Ладно, встаем!
Через пятнадцать минут, свежие, умытые и причесанные, мы на цыпочках явились в кухню.
– Что ты хочешь? – спросила я Матильду. – Кофе будешь?
– Я все буду, что дашь!
Я полезла в холодильник, достала сыр, ветчину, сливки, масло.
– Может, тебе яйцо сварить или яичницу?
– Да нет, этого хватит! А йогурт есть?
– Есть! Я тоже почему-то голодная.
– Так вспомни, сколько мы вчера сил потратили! Ужас!
– О! Вы уже завтракаете! – в дверях появилась заспанная Ниночка. – А для меня кофе есть?
– Да! Я много заварила!
– А что вы так рано поднялись?
– Не знаю, проснулись и очень захотелось есть.
Ровно в девять позвонил Ален:
– Привет, Анастасия! Как спала?
– Хорошо!
– Через полчаса мы с Полем будем у вас! Тетушка встала?
– Да!
– Прекрасно! Ждите нас!
– Может, нам спуститься?
– Нет-нет, ни в коем случае! Мы за вами зайдем!
– Ален, почему у тебя такой голос?
– Какой? – как-то неестественно рассмеялся Ален. – Просто я немного не выспался.
Ровно через полчаса раздался звонок в дверь. Это пришли Ален и Поль.
– Ален, можно тебя на минутку? – сказала Ниночка и увела племянника в другую комнату. Наверное, даст ему денег на наши развлечения. Что ж, это правильно…
– Поль, а почему вы вчера так долго торчали тут под балконом? – полюбопытствовала Мотька.
– Вчера? Ах да, действительно, мы просто заспорили о футболе… – слегка смутился Поль. – Кстати, Матильда, не забудь сегодня камеру!
– Не забуду!
Тут вернулся Ален с ключами от машины.
– Ну, девочки, идем!
– Вы куда сейчас? – поинтересовалась Ниночка.
– В Нотр-Дам! – отчеканила Мотька.
– Люблю, когда цель ясна! – рассмеялся Ален. – Нотр-Дам так Нотр-Дам.
– А еще я хочу на Эйфелеву башню!
– Без меня! – сказала я.
– И без меня тоже! – поспешил сказать Ален. – У меня голова кружится.
– И у тебя тоже? – разочарованно спросила Мотька у Поля.
– У меня? Понятия не имею! Я там не был!
– Вот и хорошо, пойдете вдвоем, а мы с Анастасией подождем вас внизу!
Мы спустились. Нас приветствовал Дидье, консьерж.
– Сколько в Париже черных! – шепнула Матильда, когда мы вышли из дома.
– В Москве меньше? – спросил Ален.
– Меньше! Намного меньше, хотя тоже есть…
– А ты против? – насторожился Ален.
– Я? Нет, конечно!
Ален сел за руль, я рядом с ним, а Мотька с Полем устроились на заднем сиденье. Машина тронулась.
– Какой кайф! – закричала Мотька. – Сплошной! Скажи, Аська!
– Да, ломовуха!
– Что? – поперхнулся Ален. – Ломовуха? Что это значит?
Я со смехом объяснила ему.
– Ну вот, сама требовала от меня чистоты языка, а теперь…
– Я нарочно!
– Я так и понял! Кстати, предлагаю начать с Эйфелевой башни, она ближе, а потом уж…
– Согласна! – мгновенно отозвалась Матильда.
– Черт! И зачем я связался с машиной? Теперь будем все время мучиться с парковкой. В туристических местах это такая проблема… Лучше было бы на метро! – проворчал Ален.
– Зачем же ты ее взял? – засмеялся Поль.
– Понимаешь, предлагают такую машину! Как отказаться!
– Тогда не ворчи! – посоветовал Поль.
– Постараюсь!
У Эйфелевой башни мы припарковались более или менее быстро, хотя идти пришлось далеко. Мы с Аленом облюбовали себе столик в кафе, а Мотька с Полем отправились на экскурсию.
– Анастасия, я наврал, что у меня кружится голова…
– Зачем? Чтобы не оставлять меня одну? Ты мог бы просто сказать об этом…
– Ты права, я дурак! Но это неважно… Анастасия, я хочу серьезно поговорить с тобой… Мне кажется, вам с Матильдой грозит опасность…
– Опасность? Какая опасность? Почему? Ты думаешь, нас хотят похитить, чтобы потребовать с деда выкуп?
– Боже! Нет! Это мне и в голову не пришло. Твой дед не так уж богат, насколько я понимаю… В Париже есть куда более богатые люди.
– Тогда что? Почему ты молчишь, Ален?
– За вами следят!
– За нами? С чего ты взял?
– Во всяком случае, вчера следили…
– Когда? Где?
– Когда мы были в кафе, сперва в одном, потом в другом и после дискотеки. Сегодня утром я, правда, ничего такого не заметил, но вчера… Это было очень заметно…
– Ты уверен?
– Да! Вчера ночью мы хотели сами проследить за ним, но он был на машине…
– Но почему же ты вчера ничего не сказал?
– Не хотел портить вам вечер, вы так веселились… И потом, я все-таки надеялся, что ошибся.
– А сегодня ты никого не видел?
– Сегодня – нет!
– А номер машины ты заметил?
– Конечно. Только что толку?
– Действительно…
– Анастасия, с этим надо что-то делать! Давай заявим в полицию!
– И что скажем? Что тебе показалось, будто за нами следят?.. Ты представляешь, что начнется, а потом окажется, что все просто померещилось? Да кому мы нужны?
– Как кому? Это же совершенно очевидно! Преступная группа полагает, что вам стали известны какие-то их тайны!
– Какие тайны? Думаешь, сумку, где лежит что-то важное, кто-то сдаст в багаж? Да и не было там ничего!
– Этого ты не знаешь!
– Да нет… Я подумала, конечно, это запросто могут быть настоящие преступники, и вполне возможно, они даже следили вчера за нами, чтобы убедиться, что мы никуда не обращались – ни в полицию, ни в вашу госбезопасность… Убедились, что мы самые обыкновенные туристки, и все…
– Думаешь?
– Ага! То есть да!
Он улыбнулся. Какое у него хорошее лицо! Нельзя назвать его красивым, нет, но оно такое живое, обаятельное, а улыбка просто ослепительная. Он мне ужасно нравится – подумала я. И я ему тоже! Значит, этот год в Париже будет уже не таким грустным, как прошлый…
– Эх, жарко, хочется пива, – сказал он, – но за рулем тетушкиной машины…
– А ты выпей безалкогольного, – посоветовала я. – Какая разница, вкус один и тот же, все говорят…
– Говорят? А ты не пробовала?
– Я не люблю пива!
– Я уже понял, что ты любишь спрайт. А давай выпьем по баночке безалкогольного!
– Не хочу!
– А я выпью с удовольствием! Отличная идея! Кроме спрайта, хочешь еще что-нибудь? Мороженое, к примеру?
– Нет, пока не хочу! Мне и так все нравится. Сидим тут с тобой, а вокруг Париж. Знаешь, Матильда все время просит, чтобы я ее ущипнула!
– Зачем? – засмеялся Ален. – Чтобы убедиться, что это не сон?
– Конечно!
– Она смешная, твоя Матильда, и очень славная. А ты…
– Что ж ты замолчал?
– А ты… Ты какая-то ни на кого не похожая… Совсем особенная…
Я почувствовала, что краснею.
– Что во мне особенного?
– Все! Вот, например, скажи я другой девчонке, что обнаружил за ней слежку… Воображаю, сколько было бы визгу, воплей, обмороков и так далее, а ты…
– Но вопли – это как раз нормальная реакция! – засмеялась я. – Просто так сложилось, что у нас за последние полтора года было несколько серьезных расследований, пришлось столкнуться с разными людьми … Так что, Ален, у меня как раз ненормальная реакция. Опыт, что ж поделаешь…
– Анастасия, прошу тебя, расскажи, с чего это началось?
– Началось? С того, что в квартире нашей соседки сам по себе начал играть рояль…
– Как?
– Вот как! Там жила вдова знаменитого композитора, и к ней по ночам стал являться его дух…
И я рассказала ему эту историю с начала до конца. Историю создания «Сыскного бюро „Квартет“».
– А потом?
– А потом в нашем доме поселился молодой банкир, и мы дважды спасли ему жизнь.
– Но он вас хотя бы поблагодарил?
– Еще как! Он предложил оплатить нам с Матильдой две недели отдыха в любой стране, по нашему выбору!
– Здорово! И какую страну вы выбрали?
– Мы хотели в Италию, но туда нам не с кем было поехать, и в результате мы поехали в Израиль, у папы там живет двоюродная сестра, тетя Женя…
– Ну и как, понравилось?
– Не то слово! Сказочная была поездка!
– Но хоть там обошлось без расследований?
– Нет, не обошлось! Мы там помогли поймать матерого контрабандиста…
– Расскажи! – потребовал Ален. Он смотрел на меня, не отрываясь. Пришлось рассказать и эту историю.
– Потрясающе! – хохотал Ален. – Особенно мне нравится финал с собакой. Гениально придумано! И как это тебе в голову пришло?
– Сама не знаю!
– Анастасия, ты…
– Почему ты называешь меня Анастасией? Это так длинно, торжественно…
– Торжественно? – улыбнулся он. – Пожалуй! Но зато Ася так коротко… А Настя мне не нравится.
– И мне тоже!
– Тогда я буду звать тебя… Стася!
– Стася? Стасей меня еще никто не называл…
– Вот и хорошо! Только я буду звать тебя так. Ты согласна?
– Согласна!
– Это хорошо, Стася…
– О! А вот и наши!
К столику подбежала очумелая от восторга Матильда. За нею следовал Поль.
– Ага! Попались! Я вас сняла на видео! Такая парочка, умереть – не встать! – затараторила Мотька, плюхаясь рядом со мной. – Пить хочу, умираю! Ой, Аська, какая же красота наверху! Весь Париж как на ладони! Просто сказка! А там у одной японки голова закружилась, она как вцепится в меня! Глаза закрыла, бледная вся…
– И чего полезла, если высоты боится? – усмехнулась я.
– Так охота же на Париж посмотреть! Ох, ребята! Я такая счастливая…

Нотр-Дам стоит на острове Сите. В буклете сказано, что это памятник ранней французской готики XII—XIII веков. Там еще много сведений о высоте, ширине, о башнях, витражах и скульптурах, но для меня вся эта красота прочно связана с романом Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери», а потому все здесь как будто дышит жизнью.
– Смотри, – дернула меня за рукав Матильда.
– На что?
– Вон, видишь, девушка! Вылитая Эсмеральда!
Действительно, неподалеку стояла девушка удивительной красоты – невысокая, с черными длинными волосами, смуглая, черноглазая и впрямь похожая на Эсмеральду.
– Ей бы еще козочку и…
– Девчонки, вы о чем? – спросил Поль.
– Об Эсмеральде!
– Это кто такая?
– Ты не знаешь, кто такая Эсмеральда? – удивленно воскликнула Мотька.
– Понятия не имею!
– А ты? – обратилась она к Алену.
– Эсмеральда? По-моему, это из какой-то оперы? – сказал тот.
– Ну вы даете! Вы что, Гюго не читали?
– Гюго? Нет, конечно! Кто сейчас читает Гюго!
– И «Отверженные» не читали? – гнула свое Матильда.
– Нет, не читал, – признался Ален. – А вы все это читаете?
– Мы читаем! – гордо заявила Мотька. – Это же так интересно!
– А я думал, вы только детективы читаете, – улыбнулся Ален. Чувствовалось, что он удивлен и озадачен.
– Знаете что, вы тут еще погуляйте, – сказал Поль, – а мы вас на скамейке подождем.
– Хорошо! – сухо бросила Матильда и взяла меня под руку. – Идем, Аська, вон там экскурсия для русских, пошли послушаем!
Мы присоединились к экскурсии, но экскурсовод рассказывал так скучно, что мы вскоре отстали от них. Но странно, после разговора с ребятами очарование романа Гюго исчезло, красивая девушка уже не казалась Эсмеральдой, и пропало ощущение, что вон за тем углом нам встретится Квазимодо… Остался просто удивительной красоты памятник архитектуры. А мне этого было уже маловато…
– Да ну их, все испортили, дураки, – проворчала Мотька, словно подслушав мои мысли. – Нам бы сюда вдвоем прийти…
– Придем! Когда в следующий раз приедешь, обязательно придем одни, без всех…
Мы вернулись к ребятам.
– Насмотрелись? – спросил Поль.
– Да!
– Ну, и куда теперь?
– Хочу в Версаль! – решительно заявила Мотька.
– Ну что ж, в Версаль так в Версаль! – усмехнулся Ален. – Хотя у меня есть другое предложение… Понимаете, до Версаля мы сто раз можем попасть в пробки… Поэтому, я предлагаю оставить машину и пойти погулять пешком, к примеру, на Монмартр… Вы там еще не были?
– На Монмартр? – завопила Мотька. – Я забыла про Монмартр! Но как же быть с машиной?
– А мы потом вернемся за ней на метро. Или еще лучше – я быстренько отгоню машину тетушке, а то к вечеру отсюда вообще не выберешься. Ну ее, эту машину, только и думай, что о пробках да парковке… Или сделаем так – вы с Полем отправляйтесь на Монмартр, а я потом к вам присоединюсь.
– Нет, это несправедливо, – сказала я, – пусть Матильда с Полем едут на Монмартр, а я там уже сто раз была! Я поеду с тобой, а потом мы где-нибудь встретимся.
Матильда хотела было возразить, но потом засмеялась и сказала:
– Суду все ясно! Пошли, Поль, не будем время терять!
Мы условились встретиться на перекрестке улиц Москвы и Санкт-Петербурга, есть в Париже такое местечко неподалеку от площади Европы.
– Я ужасно рад, что ты со мной поехала, – признался Ален уже в машине. – Матильда не обиделась?
– Кажется, нет.
– Между прочим, Поль от нее в восторге.
– Надо думать! – с гордостью за подругу сказала я.
– Он тебе не нравится?
– Почему? Нормальный парень.
– А у нее в Москве есть кто-нибудь?
– Есть, – с уверенностью сказала я, – Олег.
– А… А у тебя?
– А у меня нет! – тоже с уверенностью ответила я.
– Ты правду говоришь?
– Конечно! Зачем мне врать?

Ниночка страшно удивилась нашему возвращению.
– Что такое, Ален? Машина не в порядке?
– Да нет, ма тант, просто мне стало лень… – со смехом признался он. – Все время думать о парковке… Мы лучше на метро!
– А где вы были? Куда девали Матильду?
– Они с Полем отправились на Монмартр, а я там уже сколько раз была! И на Эйфелеву башню они без нас лазили!
– Да?
Ниночка смерила нас весьма любопытным взглядом. В глазах ее что-то мелькнуло.
– Ну что ж, я рада, что ты вернул машину, у меня есть кое-какие дела. Я хотела взять такси, но раз так… Кстати, могу вас подбросить до метро.
– А ты скоро? – спросила я.
– Через полчаса буду готова.
– Нет, ма тант, мы не будем ждать, – решительно заявил Ален, – мы лучше пешком…
– Как угодно! – улыбнулась Ниночка. – Ален, береги Асю!
– Стасю! – поправил ее племянник. – Я зову ее Стасей!
– Стасей?
– Да! Мне нравится, – сказала я.

Мы спустились вниз. Дидье что-то со смехом сказал Алену. Я не поняла ни слова. Вышли на улицу и не спеша пошли в сторону метро. Ален держал меня под руку, и мне это было очень приятно. Вдруг он до боли сжал мне локоть.
– Ален!
– Тихо, Стася, делай вид, что ничего не случилось!
– А что случилось? – прошептала я.
– За нами слежка!
– Где?
Я невольно хотела оглянуться, но он не позволил.
– Ты уверен?
– Почти!
– Надо проверить! Как он выглядит?
– Она! Женщина в сером платье, не первой молодости.
– Но с чего ты взял?
– Потом, Стася, потом. Надо проверить.
Мы подошли к витрине цветочного магазина, словно любуясь пестрыми букетами.
– Видишь, она тоже остановилась, – прошептал Ален.
– Это та, в красных босоножках?
– Да.
– Но почему? Почему она следит за мной?
– Хочешь, я сейчас подойду к ней и спрошу?
– Нельзя, ты ее спугнешь… Пусть лучше следит такая неумеха…
– Ты права. Думаю, нам ничего не стоит оторваться от нее.
– Подожди, давай сперва проверим, за мной ли она следит, – прошептала я.
– Ну не за мной же!
– Может, за кем-то еще… Сейчас мы разойдемся и встретимся у метро.
– Хорошо, ты иди, а я останусь, послежу за ней!
Я сделала вид, что прощаюсь с Аленом, и очень быстро, почти бегом, направилась к метро. Через несколько минут я оглянулась и увидела, что женщина в сером торопливо идет за мной. Значит, Ален не ошибся! Меня затошнило. Опять двадцать пять! И ведь мы с Мотькой не сделали ровным счетом ничего, чтобы…
– Стася! – услышала я.
Обернулась. Меня догонял Ален.
– Послушай, я решил проводить тебя! – нарочито громко сказал он и снова взял меня под руку. – Оторвемся? – уже тише добавил он.
– Нет, давай лучше помотаем ее, а уж потом…
– Умница!
– Послушай, но как ты ее заметил?
– Мне сказал ваш консьерж, что месье Потоцки нет в Париже, а какая-то дама все равно вертится внизу. Он принял ее за поклонницу твоего деда.
– Послушай, а может, она и в самом деле поклонница? Они, знаешь, какие сумасшедшие бывают? – рассмеялась я. – Однажды поклонницы с дачи все дедовы шмотки и портреты уперли! Потом, правда, вернули, но… Запросто! Надо будет у Ниночки спросить, – может, она даже ее знает. Интересно только, она русская или француженка?
– А черт ее знает, с виду не разберешь… Как бы я хотел, чтобы она оказалась поклонницей…
– Я тоже. Надо как-то проверить.
– Может, позвонить тетушке, она еще дома, и спросить?
– Не стоит! А если она ее не знает? Она тогда встревожится.
– Правильно.
Тем временем мы спустились в метро, проехали несколько остановок, женщина не отставала от нас.
– Послушай, Ален, это все-таки поклонница, – решила я. – Если бы за нами следили преступники, они бы это делали куда профессиональнее!
– Не уверен! Может, они начинающие преступники? И им просто некого больше послать! Хотя вчера это был мужчина… А кстати! Матильда ведь вчера снимала на видео! Надо бы сегодня посмотреть, не попал ли тот мужик в кадр!
– Точно! Но как быть с этой? Мне уже надоело таскаться в метро!
– Ладно, сейчас сделаем пересадку и поглядим…
Мы выскочили из вагона и по довольно крутым старым лестницам перешли на другой путь. Женщина неотступно следовала за нами.
– Ален, но откуда же она могла знать, что мы вернемся, а?
– Да, меня это тоже немного смущает. Когда мы утром выехали, никакой слежки не было, я уверен.
– Странная история…
– А может, утром они нас упустили и на всякий случай оставили эту тетку? Просто для перестраховки, а тут мы…
– Это, конечно, возможно… Слушай, она мне надоела!
– Мне тоже!
Я остановилась, развернулась и пошла навстречу женщине. Она растерялась.
– Бонжур, мадам! – сказала я по-французски. – Почему вы ходите за нами?
– О! Вы ошибаетесь! – на очень плохом французском языке ответила она. – И вообще, я вас не понимаю, я не говорю по-французски.
– А по-русски? – спросила я.
– Да, я русская, я заблудилась… Скажите, как попасть на станцию… «Пигаль»? Я шла за вами, правда, вы говорили по-русски, я просто ждала момента… Я боялась… Сейчас такая молодежь… – невнятно бормотала женщина, и было ясно, что она врет.
– На станцию «Пигаль»? Это несложно, мадам, – сказал подошедший Ален и подробно объяснил ей, как попасть на станцию «Пигаль».
– О, спасибо, спасибо большое! Вы так выручили меня…
И она поспешно удалилась.
– Ну, что скажешь? – спросил Ален.
– Не знаю, но одно ясно – врать она не умеет. Боюсь, что теперь ей достанется от тех, кто ее послал. Но и они хороши – послать какую-то старуху! Где ж ей за нами угнаться! К тому же она прокололась с первой минуты. Интересно, как Дидье ее вычислил?
– Видно, глаз наметанный. Послушай, Стася, вам надо как можно скорее уехать из Парижа!
– Но мы и так скоро уедем. Послезавтра утром у нас самолет.
– В Ниццу?
– Да.
– А если вам улететь завтра?
– Но что я скажу Ниночке?
– Скажи ей все!
– Ни за что! Тогда у нас сорвется поездка.
– Но это же опасно!
– Не думаю! Если бы они хотели что-то с нами сделать, уже сто раз сделали бы. Скорее всего они действительно хотят убедиться, что мы не обращаемся в полицию. Кстати, Матильда мечтала поглядеть на набережную Дез Орфевр. Из-за комиссара Мегрэ.
– Ни в коем случае! Даже мимо не поедем. В другой раз! Завтра весь день будем вместе. Чем больше народу, тем безопаснее.
– Только поэтому?
– Что?
– Только поэтому весь день завтра будем вместе?
– Нет, конечно, нет!
– Ален, а ты Полю что-нибудь говорил про все это?
– Да, вчера пришлось сказать…
– И что он говорит?
– Считает, что я преувеличиваю!
– Понятно.
– А Матильде ты скажешь про эту женщину?
– Да. У меня от Матильды нет тайн. А голова у нее золотая, она иной раз до такого додуматься может. А еще у нее печенка вещая!
– Что? – удивился Ален. – Как ты сказала – печенка вещая? Я не ослышался?
– Нет, – засмеялась я, – не ослышался. Просто Мотька частенько говорит: «Я печенкой чую то-то и то-то!» И знаешь, у нее и правда интуиция потрясающая!
– Вы давно дружите?
– С детского сада.
– А кто ее родители?
– Отца своего она не знает, он бросил семью, когда Матильда была совсем маленькая. Мама у нее раньше на почте работала, а в прошлом году вышла замуж за полковника и теперь ждет второго ребеночка…
– И как Матильда ладит с отчимом?
– Вполне нормально, тем более что они живут врозь. Матильда теперь живет одна. Правда, в этом году с ней будет жить одна наша подруга… А на пасхальные каникулы Мотька приедет сюда! Дед ее просто обожает, а уж она…
– Знаешь, Стася, я раньше совсем не хотел ехать в Россию…
– А теперь захотел?
– Представь себе, да. Мне так интересно посмотреть, как вы там живете, вы какие-то совсем другие… И с твоей мамой мне интересно познакомиться. Она у тебя красивая?
– О! Очень! И она чудесно поет! Старинные романсы! А еще, я когда приехала в Москву, на всех углах стояли рекламные щиты с маминым портретом. Она рекламировала чай. Но дед, к счастью, щитов не видел. К его приезду их уже сняли.
– Почему к счастью? Он этого не одобрил бы?
– Думаю, да.
– Но ведь за это платят, наверное, сумасшедшие деньги?
– Нет, сумасшедших у нас не платят… У нас вообще все по-другому, не так, как здесь…
– А где тебе больше нравится?
– Понимаешь, Париж все-таки не родной для меня город… И я очень мало кого тут знаю. Кроме Николь, у меня тут и друзей нет…
– Но теперь…
– Теперь, я надеюсь, будет повеселее… Хотя я ведь еле-еле говорю по-французски… А школа, где я учусь, это вообще… конец света! Школа для американцев!
– Но почему?
– Потому что, когда меня привезли сюда, по-английски я худо-бедно, но разговаривала, а по-французски – ни в зуб ногой!
– Спорим, через год ты будешь говорить совершенно свободно!
– Я надеюсь!
– Обещаю каждый день говорить с тобой по телефону по-французски.
– Почему по телефону?
– Потому что… если я буду тебя видеть, я не смогу… Мне будет тебя жалко! – рассмеялся Ален.
Мы доехали до станции метро «Европа» и медленно побрели к условленному месту. Матильды и Поля еще не было.
– Стася, ты не проголодалась?
– Еще как! Но надо подождать Матильду с Полем!
– Что ж, подождем! А вот и они!
Действительно, к нам приближалась Мотька под руку с Полем. Она сильно хромала. Я бросилась к ней.
– Мотька, что с тобой?
– Ногу подвернула, – жалобно проговорила она. – Опять ту же самую… Ой, больно! Надо же, как не повезло, – со слезами в голосе проговорила она.
– Поль, а ты куда смотрел? – набросился на друга Ален.
– Ну вот, я еще и виноват! Она кидается как ненормальная во все стороны, а я тут при чем? Под ноги надо смотреть!
– В Париже под ноги только полные идиоты смотрят! – взвилась Мотька. – Тут такая красота, такие улочки… Кажется, каждое название тыщу раз слышала, а он – под ноги смотри!
– Но что же теперь делать? Холодный компресс! – вспомнила я.
– Ерунда, мне просто надо где-то посидеть, дать ноге отдохнуть, и все пройдет! Я не очень сильно подвернула… Не так, как в прошлый раз. Гляди, Аська, нога не очень распухла!
– Мы со Стасей умираем с голоду! – заявил Ален.
– С кем, с кем? – переспросила Мотька.
– Отныне я Анастасию зову Стасей, да будет вам известно! – возвестил Ален. – Давайте приземлимся вон в том кафе!
Поль вдруг подхватил Матильду на руки и заспешил к кафе. Везет Мотьке – ее частенько носят на руках.

Глава VII
ЛАЗУРНЫЙ БЕРЕГ

Утром мы поднялись ни свет ни заря, наскоро позавтракали и на такси помчались в аэропорт Орли. Ниночка о чем-то беседовала с таксистом, Мотька припала к окну, напоследок любуясь Парижем, сейчас, в такую рань, еще пустынным и как-то по-утреннему свежим и красивым.
– Господи, господи, – шептала она, – я хочу еще сюда приехать, мне мало…
– Приедешь! Куда ж ты денешься! – успокоила я подружку. – Погоди, нас впереди еще столько ждет! Рим, Флоренция, Венеция… Ты про Париж и думать забудешь!
– Нет! Про Париж я никогда не забуду!
– Ты то же самое говорила про Иерусалим.
– А ты думаешь, я его забыла? – вскинулась Мотька.
– Помнишь, как ты мне там сказала: если уж мы в Иерусалиме побывали, то и везде побываем?
– Помню, еще бы не помнить!
– И ты была права! А сейчас настройся на Ниццу, а то тебе все не в кайф будет.
– Твоя правда! – улыбнулась Мотька. – Но пока не мешай мне прощаться с Парижем!
Мы замолчали. Я подумала об Алене. Мне вдруг показалось, что он приедет прямо в аэропорт. И так захотелось еще разок увидеть его…
Но он не приехал. А мы очень быстро очутились в самолете.
– Сколько лететь до Ниццы? – спросила Мотька.
– Чуть больше часа! – ответила Ниночка. – Ох, как хочется искупаться! – С этими словами она раскрыла газету. – О боже! Что это? Ася, ради бога!
Я посмотрела туда, куда указывала Ниночка. На газетном снимке красовалась вся наша компания – Матильда, я, Ален и Поль – в том кафе, где меня едва не подстрелили. И когда только нас успели снять?
Ниночка тем временем пробежала глазами заметку.
– Какой ужас, Ася! Но почему ты мне ничего не сказала?
– Не хотела тебя пугать! Вполне понятно! Кончилось-то все благополучно. А что там написано, Ниночка? Мотька, гляди, ты уже попала во французские газеты!
– Что? Где? – Матильда отлипла от иллюминатора. – Ой, правда, а что там написано?
– «Выстрел рогоносца!» «К счастью, никто не пострадал!» «Виновный арестован!» Это заголовки. А вот текст: «Вчера в кафе „Жизель“ было много посетителей, когда мимо на машине проехал месье Н. Он на ходу выстрелил в свою супругу, мадам Н., но промахнулся. Его жертвой только чудом не стала совсем юная русская девушка. Если бы она не нагнулась в тот момент, пуля попала бы ей в голову. Очевидно, эту девушку очень любит господь бог! Месье Н. был задержан у себя в офисе. Возбуждено уголовное дело». И все! Но кто эта девушка?
Я хотела соврать, но заметила, что на снимке как раз в том месте, где пуля попала в стекло, нарисован черный кружок.
– Ася! Какой ужас! Это ты! – волновалась Ниночка. Она была бледной как полотно. – О боже, девочка моя, но как же это?
– Ниночка, чего ты так расстроилась? Все же кончилось хорошо! Я жива, здорова и даже испугаться не успела!
– Я не могу… У меня внутри все дрожит! А что будет с Игорем…
– Ниночка, умоляю, не говори деду ничего!
– Я-то не скажу, но кто поручится, что он не увидит газеты?
– Неужели он в Риме станет читать парижские газеты?
– Надеюсь, что нет… Ася, тебя действительно любит бог! Какая-то доля секунды и… Даже подумать жутко!
– Ниночка, успокойся! Это было позавчера! И прошу тебя, забудь об этом! Иначе дед догадается, что ты что-то от него скрываешь!
– Матильда, ты тоже не испугалась?
– Не успела! Да и не сообразила, что к чему, а потом уже… Да, потом испугалась, но задним числом, как говорится, а это уже не тот испуг…
– Не знаю, меня до сих пор трясет… Мадемуазель! – Она подозвала стюардессу и попросила принести ей рюмку коньяка. Когда Ниночка брала с подноса эту рюмку, рука у нее дрожала.
В результате мы и не заметили, как долетели до Ниццы.
– Ох и красотища! – простонала Матильда, когда мы на такси въезжали в город. – Пахнет морем! А где мы будем жить?
– В пансионе у моей старой знакомой, мадам Бертье. Она когда-то танцевала в кордебалете, а потом, когда ушла из театра, открыла в Ницце пансион. Она очень милая и, кстати, прекрасно говорит по-русски, ее первый муж был русский. Нам у нее будет очень хорошо!
– А почему мы прошлый раз останавливались в отеле? – удивилась я.
– У Мадлен тогда был ремонт!
Ницца – довольно большой город на Лазурном берегу у подножия Приморских Альп. Вдоль моря тянется бесконечная набережная Променад-дез-Англе, а под ней пляжи, но не песчаные, а из крупной гальки. Без сабо и к воде не подойдешь. Возможно, есть и песчаные пляжи, но я не видела.
Дом мадам Бертье стоял на прямой, довольно широкой, но тихой улице Верди. Двухэтажный, крытый черепицей, с зелеными ставнями и увитый плющом, он показался мне ужасно уютным и милым. На двери вместо звонка висел старинный молоток. Мы постучались. Дверь мгновенно открылась, и навстречу нам выскочила очень маленькая, худенькая женщина с большими зелеными глазами и совершенно седой головой.
– Нина! – воскликнула она.
– Мадлен, дорогая, здравствуй!
В доме чем-то удивительно вкусно пахло.
– Вы как раз к завтраку! Прошу! Прошу! – приглашала она по-русски. – Девочки, прошу! О! Вот это, конечно, внучка месье Потоцкого. Очень похожа! Как тебя зовут?
– Ася! А мою подругу – Матильда!
– О! Матильда? Разве у русских есть такое имя? Или в тебе течет французская кровь? Ты очень, очень изящная! А глаза! Пармские фиалки!
Она так тараторила, что мы не успевали отвечать на ее комплименты, только глупо улыбались.
– Гийом! Гийом! – крикнула она.
И на ее зов явился мужчина довольно угрюмого вида. Он, ни слова не сказав, подхватил наши чемоданы и понес на второй этаж.
– А вы сейчас пойдете завтракать! – распорядилась мадам Мадлен. – И не надо спорить!
Ниночка рассмеялась и нежно поцеловала приятельницу.
В просторной комнате с дубовыми панелями по стенам стоял большой овальный стол, накрытый бледно-розовой скатертью и очень красиво сервированный. За столом уже сидела пожилая пара и мужчина средних лет. Мадам Мадлен по-французски представила всех друг другу. Оказалось, что пожилая пара – американцы, а мужчина – швед, писатель. Завтрак был умопомрачительно вкусный, обильный. Матильда сначала слегка робела, но потом отошла, заулыбалась. Швед не сводил с нее глаз и ласково, по-отечески улыбался. После завтрака мы наконец поднялись в свои номера. У нас с Мотькой была прекрасная комната, небольшая, но очень уютная, светлая, с балкончиком, выходящим в чудесный сад с маленьким фонтанчиком посредине.
– До чего же тут здорово! – сказала Матильда.
– Мотька, как твоя нога?
– Я и забыла о ней!
– Какая ты все-таки умная, Мотька!
– Что это ты?
– Да ведь именно ты сообразила, что мы никому не нужны! А то бы тряслись от страха всю дорогу и вчерашний день потеряли бы. Сама знаешь, у страха глаза велики! А как приятно смотреть на всю эту красоту и ничего не бояться.
– Это да, – согласилась Мотька. – А какие занавесочки тут красивые, и вообще… Ох, знаешь, о чем я подумала? Мне еще пятнадцати нет, а я сколько уж повидала, правда?
– Правда!
– А мама моя… Она же, кроме Украины, вообще нигде не была…
– Не была, так будет!
– Нет, Аська, вряд ли…
– Это почему?
– У нее скоро ребеночек родится, пока он еще вырастет… К тому времени мама совсем старая будет…
– Ну и что? Ты видела, сколько старух и стариков в путешествия ездят? И в Израиле, и в Париже! А потом, когда твой брат, или сестра, немного подрастет, ты с ним останешься, а мама твоя поедет куда-нибудь!
– Аська, это здорово! И знаешь, я постараюсь к тому времени заработать для нее хоть немного денежек!
– Только не через свое агентство.
– Нашла что вспомнить. Тьфу! Ой, гляди, Аська, как эти цветы называются, я забыла?
– Бугенвиллеи!
– Да, точно. Какие красивые! Ой, а там розы! А я-то все думаю, какой запах! Нет, с ума сойти можно! А мы скоро пойдем гулять?
– Сейчас к Ниночке заглянем!
Я постучалась в соседнюю комнату.
– Антрэ, – раздался слабый Ниночкин голос.
Я вошла. Ниночка лежала на кровати, занавески были задернуты.
– Асенька, у меня такая мигрень разыгралась… – еле слышно проговорила она. – Придется вам нынче без меня гулять, по крайней мере до обеда.
– А ты приняла таблетку? – забеспокоилась я, понимая, что причиной мигрени стала злополучная фотография в газете.
– Да, но мне нужно полежать в темноте, может, удастся заснуть…
– Ты только скажи, как нам к морю добраться?
– Тут недалеко! Мы живем на улице Верди, дойдете до угла, свернете на улицу Гуно и по ней спуститесь к морю. Сходите непременно в старый город – помнишь, мы с тобой там были? Купайтесь осторожно… В общем, я надеюсь на ваше благоразумие… Да, не ходите ни в какие кафе!
– Ниночка!
– Ася, я умоляю тебя! К трем часам возвращайтесь! В три у Мадлен обед!
– Хорошо!
– Если заблудитесь, возьмите такси! Ой, моя голова! Боже, как больно!
– Может, вызвать врача?
– Боже упаси! Все, Асенька, иди…
Я вернулась в нашу комнату.
– Матильда! Свобода!
– Что?
– У Ниночки мигрень! Она с нами сейчас не пойдет.
– Вообще-то жалко ее, но…
– Вот и я о том же! Собирайся и не забудь сабо.
Через десять минут мы уже шли по улице Верди.
– Тут много улиц, названных в честь композиторов! – объясняла я Мотьке. – Видишь, вон там улица Берлиоза, а тут – Гуно. Вот по улице Гуно мы и пойдем!
– Ой, а вон там еще и улица Россини! Но я рада, что мы живем на улице Верди! Мой самый любимый композитор!
– А чем тебе Россини не угодил?
– Угодил, угодил! А у Гуно я только «Фауста» слышала, уж как Игорь Васильевич Мефистофеля поет… Зато у Верди сколько опер знаю! И «Травиату», и «Трубадура», и «Дон Карлоса»…
– Тоже благодаря деду?
– Естественно, хоть в «Травиате» и «Трубадуре» он не поет, но все равно! А еще у меня пластинка есть «Симон Бокканегра», помнишь, мне твоя мама подарила? А еще он Фальстафа поет, это тоже Верди…
– С тобой все ясно!
– А вот Берлиоза я вообще мало знаю… Я иногда думаю, как мне повезло, что мы с тобой подружились… Я бы иначе совсем темная была!
– Перестань!
– Нет, Аська, я, может, и сама бы в люди выбилась, но мне пришлось бы куда труднее, а так… Что ты узнавала, узнавала и я… Уж про эту поездку я и не говорю!
– Ладно, кончай бодягу! Гляди лучше, как хорошо! Дыши глубже, воздух здесь морской, вкусный!
И тут мы увидели море. Взявшись за руки, мы вприпрыжку понеслись к набережной, проскочили ее и спустились на пляж. Он оказался платным. Мы заплатили, напялили сабо и огляделись в поисках свободного места. Народу было довольно много, но мы быстро нашли освободившийся лежак, бросили на него сумки, скинули одежду и помчались к воде.
– Аська! Мы опять купаемся в Средиземном море! Ура!
Мы насладились морем, повалялись на солнышке, снова искупались и решили пойти в старый город. Старый город – это итальянские кварталы, дома в основном терракотового цвета с зелеными ставнями, улицы узенькие, не слишком длинные, зелени почти нет. Вся торговля на улицах, в арках домов, на открытых прилавках.
– Гляди, Аська, – очередь! – ошеломленно прошептала Мотька.
В самом деле, у лавки мясника выстроилась очередь человек восемь – зрелище, от которого даже москвичи почти отвыкли!
– Почему они в очереди стоят?
– Наверное, привыкли ходить к определенному мяснику, вот и ждут, когда он им отвесит все, что им нужно, – сообразила я, основываясь на своем парижском опыте. Мадам Жюли тоже всегда покупала мясо у мясника Эрве. Она говорит, что мясо в больших магазинах не такое свежее. Над итальянскими кварталами витали умопомрачительные запахи.
– Ой, Аська, до чего вкусно пахнет, – простонала Матильда, когда мы свернули в улочку пошире.
Нашему взору представилось уличное кафе – просто столы и лавки на мостовой. А за прилавком на нескольких жаровнях что-то жарится…
Мы переглянулись и, не сговариваясь, направились к прилавку.
– Аська, что это?
Тут продавались разные вкусности, жаренные в тесте. Кальмары, рыба, баклажаны…
– Я хочу баклажан в тесте! – заявила Мотька.
– А кальмара не хочешь?
– Нет! Баклажаны, и только баклажаны!
Я решила тоже взять баклажаны. Подхватив картонные тарелочки с золотистым лакомством, мы сели за стол, и тут же к нам подскочил юноша и предложил вина.
– Матильда, хочешь?
– Тут все пьют вино, даже маленькие дети. Конечно, хочу!
Юноша принес нам два стакана красного сухого вина.
– А оно не холодное! – разочарованно протянула Мотька, пригубив вино.
– Красное вино не пьют холодным! – объяснила я подружке.
– Ладно, в другой раз возьмем белое! Все равно кайф.
Матильда опять вытащила камеру и принялась снимать все вокруг и меня за столиком.
– Тетя Липа возмутится, что ребенка вином поят! – смеялась она.
– Она не догадается, что это вино. Решит, что сок!
– А я совсем даже не опьянела, – прислушавшись к себе, заявила Мотька. – Вино не очень крепкое!
– С тебя хватит! – засмеялась я. – А то до приезда в Москву сопьешься!
– Ни фига! У нас в роду алкашей не было! – веселилась Матильда. – Ой, Аська, а в Италии тоже так будет?
– Как?
– Вот так, как здесь… Клево?
– Думаю, даже еще клевее!
– Боженька ты мой, какое счастье! Слушай, а ты по Алену не скучаешь?
– Чуть-чуть!
– Честно говоря, я думала, он примчится в аэропорт.
– Я тоже думала. Но он наверняка проспал!
– Тебе грустно?
– Ничуточки! Никуда не денется!
– Думаешь?
– Ага! Ну все, Мотька, надо идти, растрясти баклажаны, а то в три часа обед!
Мы встали и с наслаждением продолжили путь.
– Надо бы еще искупаться, – сказала Матильда. – Но каждый раз платить за вход на пляж…
– Тут есть где-то бесплатный, надо узнать! А сейчас давай все же искупаемся!
Мы побежали на тот самый пляж, где купались утром, и, как ни странно, молодая негритянка, продававшая входные билетики, нас узнала. И пропустила так…
Мотька ослепительно ей улыбнулась.
– Мерси, мадемуазель!
Негритянка улыбнулась еще более ослепительно, кивнула, но ничего не сказала.
– Какая молодчина! – радовалась Матильда. – И хорошенькая, правда?
– Правда.
Мы накупались до одурения, а когда опомнились и посмотрели на часы, было без четверти три. Мы мгновенно оделись и выскочили на набережную. Поймали такси и без пяти три уже входили в пансион. Открыл нам Гийом, молча кивнул, показал на часы. Мы тоже кивнули и пулей взлетели по лестнице. Мотька пошла к себе, а я – к Ниночке. Она уже встала, и вид у нее был нормальный.
– Тебе лучше?
– Намного. Собственно, почти все прошло. А как вы?
– Потрясающе!
– Матильда довольна?
– Не то слово!
– Вода теплая?
– Сказочная!
– Пожалуй, после обеда я пойду с вами!
Но после обеда Ниночка раздумала с нами идти.
– Нет, все-таки я сегодня еще поберегусь, а завтра с утра возьмем напрокат машину и поедем в Монако. Я вижу, вам тут и без меня неплохо. Только не лезьте в воду сразу после еды!
– Ниночка, а вы не знаете, где тут бесплатный пляж? – поинтересовалась Матильда.
Этот вопрос услыхала мадам Мадлен и объяснила нам, как туда пройти.
– Почему ты покраснела, Матильда? – спросила она. – Действительно, если купаться несколько раз в день, это, как говорят русские, влетает в копеечку. А бесплатные пляжи ничем не хуже платных. Ужин у нас в восемь!
И мы вновь отправились в путешествие по Ницце. Я показала Мотьке роскошный отель в старинном духе под названием «Негреско», где останавливается дед, когда бывает в Ницце.
– А ты там внутри была?
– Нет!
– Красотища, наверное?
– Надо думать!
– Знаешь, Аська, я еще никогда в жизни не жила в гостинице.
– Это кайф!
– Я думаю!
– Ничего, Матильда, у тебя есть шанс еще в этой поездке!
– А в Риме мы где будем жить?
– Там, где дед! Но я не знаю, в каком он отеле, спросим у Ниночки!
Мы опять купались, гуляли, сидели на набережной и к восьми приползли в пансион уже еле живые. После ужина Ниночка предложила нам немного пройтись – у нас уже не было сил, и в десять мы завалились спать, даже не обсудив в постели впечатления нынешнего дня.

А утром, после завтрака, мы сели в нанятую Ниночкой машину, чтобы ехать в Монако.
Дорога из Ниццы в Монако под названием «Корниш» красива так, что захватывает дух. Слева – горы, справа – море, действительно лазурное, и белые паруса яхт. В какие-то моменты она идет над обрывом, кажется, вот-вот сорвешься! Но Ниночка отлично водит машину. Однако мы ехали недолго.
– А вот и Монако! – объявила Ниночка. – Здесь мы посмотрим на княжеский дворец и на смену караула. Это очень забавно! Они сменяются ровнехонько без пяти двенадцать, там играет оркестр из двадцати шести музыкантов – в высшей степени эффектно!
Княжество Монако – это три города, слившихся в один. Первый – Монако, очень красивый, там находится княжеский дворец, знаменитый океанографический музей и Аквариум, другие музеи; второй город, Ла-Кондамин, – порт, а третий – Монте-Карло, знаменитый своим казино, которое расположено в здании Оперного театра. Дед не раз пел в этом театре.
Начали мы с Монако, где действительно увидели смену караула на площади перед княжеским дворцом и проход оркестра карабинеров в красивой белой форме. Я успела их сосчитать. В самом деле, их было двадцать шесть! В океанографический музей мы не пошли, Ниночка сказала, что для нее это слишком утомительно, и мы не настаивали. Погуляли немного по улицам, выпили по стакану апельсинового сока в кафе, потом опять сели в машину, проехали по набережной Ла-Кондамина и вскоре уже очутились в Монте-Карло. Мотька заявила, что первым делом желает осмотреть Оперный театр.
– Мне интересно, где Игорь Васильич пел!
– Ну что ж, поехали!
Перед зданием Оперного театра бьет красивый круглый фонтан. Ниночка знала о театре очень много. Оказывается, его построил в конце прошлого века архитектор Гарнье, тот самый, что строил и Гранд-опера. Мы вошли в большой роскошный вестибюль с двадцатью восемью ионическими колоннами из красноватого оникса.
– Ух, как красиво! – воскликнула Мотька.
– Девочки, а вон там, слева, видите, такая незаметная будочка? Это вход в казино!
– Да, сразу и не приметишь!
Мы подошли поближе.
– А что там написано? – спросила Мотька.
– «Вход 50 франков, после двадцати одного года, по предъявлении документов», – перевела я.
– Ну и ладно, не больно надо! – передернула плечами Мотька. – А в зрительный зал можно заглянуть?
– Можно! – сказала Ниночка и повела нас туда.
Зал был роскошный: красный с золотом, с фресками, скульптурами и барельефами.
– Ой, Ниночка, а что Игорь Васильич тут пел?
– На моей памяти – «Фауста» и «Бориса Годунова».
Мотька только вздохнула.
Из театра мы отправились в японский сад, где совершенно обалдели от красоты цветов и каменных композиций, причудливых домиков, голубых водоемов и невиданных карликовых деревьев.
Матильда прилежно снимала все на видеокамеру. Мне было немного обидно, что у меня камеры по-прежнему нет. Но я молчала. Странно, дед всегда держит слово, а тут…
Мы обедали в ресторане над морем. Ниночка предложила Матильде заказать устриц, но та наотрез отказалась.
Часам к семи вечера мы страшно устали. Ниночка выпила чашку какого-то сверхкрепкого кофе, чтобы не заснуть за рулем. Назад ехать было немного спокойнее: ближе к горе, а не к пропасти.
Одним словом, наше пребывание на Лазурном берегу было чудесным, а главное, спокойным.

Глава IX
НАТАША

После обеда в пиццерии, который нам очень понравился, мы пошли просто шляться по Риму и через несколько часов в изнеможении опустились на ступени знаменитой площади Испании. От нее широкая лестница ведет к церкви Тринита дел Монти. На ней сидят, отдыхают, едят мороженое, целуются, играют на гитаре, – словом, живут своей жизнью итальянцы и приезжий люд. Матильда, конечно же, попросила Аркашу снять нас на площади Испании. А я из последних сил доплелась до продавца мороженого и купила на всех по вафельному рожку с пестрыми шариками.
– Ну что, может, я позвоню деду?
– Звони! – согласилась Мотька. – Ноги уже не держат!
– Аркаш, ты никуда не торопишься?
– Нет, а что?
– Я деду про тебя говорила, он хотел с тобой познакомиться!
– Так что ты предлагаешь?
– Я сейчас позвоню ему, и он за нами приедет или пришлет машину. Ты с нами?
– А куда? Впрочем, какая разница? Я же свободен как птица!
– Тебя тут совсем одного оставили?
– Не совсем, но почти… Я живу в пансионе, там хозяин за мной вроде как приглядывает… Но я могу ему позвонить, чтобы не беспокоился.
– Отлично!
Я позвонила по записанному на бумажке номеру. Трубку сразу снял дед.
– Аська? Ну наконец-то! Вы живы?
– Не очень!
– А где вы?
– На площади Испании!
– О! Одно из моих любимых мест в этом городе! Ну что, какие планы?
– Это я тебя хотела спросить!
– Вы что-нибудь ели?
– Да! Мы были в пиццерии!
– Давно?
– Давно.

…Дед приехал за нами сам и повез нас ужинать. Ниночка осталась дома, у нее все еще болела голова. Деду явно очень понравился Аркашка, а тот от деда просто обалдел. Короче говоря, вечер прошел чудесно. Потом мы отвезли Аркашку, договорились утром созвониться и попрощались.
– Дед, а сегодня никто на тебя внимания не обратил! – решила я немножко поддразнить его. – Поужинали себе спокойно!
– Естественно! Я специально выбрал такой ресторан, где бывают в основном иностранцы, а им до меня дела нет!
– Понятно, – проговорила я и почти сразу уснула. Тот еще денек выдался.
Мотька разбудила меня, когда мы уже въехали в парк. В темноте наш «домик для гостей» выглядел просто фантастически.
– Девочки, немедленно спать! – распорядился дед. – А то вам сегодня досталось! И без разговоров!
На разговоры сил у нас не было. Я поцеловала деда, и мы поползли наверх. Уснули мы обе, едва положив голову на подушку.

Утром выяснилось, что заболела Ниночка. У нее поднялась температура, и дед вызвал врача. Она лежала в постели бледная, тяжело дышала и кашляла. Дед взволнованно ходил по комнате.
– Девочки, – тихо сказала Ниночка, – вы не должны из-за меня терять здесь время. Созвонитесь с вашим приятелем и отправляйтесь гулять. Нечего тут околачиваться!
– Да, да! – подхватил дед. – Ниночка права! Я сейчас вызову Серджио, и он вас куда-нибудь отвезет. Вы умные взрослые девицы, придется вам обойтись без нас!
– Дед, ты не волнуйся, все будет хорошо! Я чувствую! Ниночка быстро поправится!
– Разумеется, но я боюсь, что это пневмония… И ей придется довольно долго лежать… Черт, как неудачно все сложилось… И я страшно занят…
– Игорь Васильич! – воскликнула Мотька. – Я печенкой чую, что никакая это не пневмония, а обычный бронхит!
– Печенкой чуешь? – улыбнулся дед.
– Дед, у нее, знаешь, печенка какая, можно сказать, вещая!
– Вещая печенка? Отлично, Матильда! Вот доктор приедет, и тогда выяснится, какая у тебя печенка! Но вы живите нормальной жизнью! Сию минуту ступайте в бассейн, а потом приходите завтракать. И созвонитесь с Аркадием!
Так мы и поступили. После завтрака нас уже ждала машина.
– Вот что, мои дорогие, – сказал дед, провожая нас, – Серджио сейчас покатает вас по городу часа два, а уж потом гуляйте себе на свободе! Он сказал, что ему очень хочется показать Рим, как он выразился, маленьким синьоринам. Но, конечно, сперва возьмите на борт Аркадия.
Действительно, мы заехали за Аркашкой, и Серджио повез нас по городу, от которого захватывало дух. Что только он нам не показывал, куда только не возил! И был страшно доволен, видя наше неподдельное восхищение. А потом, наконец, высадил нас на набережной у замка Святого Ангела, помахал на прощание и уехал. Я посмотрела на часы. Было начало первого.
– Аська, звякни домой, узнай, как там Ниночка! – напомнила мне Мотька.
– Да, конечно!
Я позвонила, подошел дед.
– Аська, Мотькина печенка не ошиблась! У Ниночки бронхит. Но ей придется как минимум неделю проваляться в постели. Она говорит, что уже завтра встанет, но я ей не позволю. А как вы там? Серджио вас не очень замучил? Он помешан на Риме.
– Мы теперь тоже!
– Я рад! Ладно, гуляйте на здоровье, а ты изредка звони своему старому деду!
– Обязательно! Пока! – Я убрала трубку в сумку. – Матильда, твоя печенка была права!
– А что я говорила!
Аркашка тем временем развернул на скамейке карту Рима.
– Ну что, далеко до фонтана Треви? – спросила я.
– Порядочно! Но мы все успеем!
– Это на этой стороне Тибра? – спросила Мотька.
– Нет, на той. Но мы сейчас по мосту Святого Ангела перейдем на ту сторону, пойдем по набережной, а потом уже углубимся…
– Куда?
– Ну, тут такая путаница улиц, но вы не волнуйтесь, я умею двигаться по карте, и потом, язык до фонтана Треви уж точно доведет!
– Какой? – засмеялась я.
– Ну, настолько-то я итальянский знаю! Дов’ э фонтана ди Треви?
– Спросить-то ты спросишь, а вот поймешь ли ответ?
– Спрашивать буду я, а понимать ответ будем втроем. Разберемся как-нибудь.
И мы пустились в путь. Мы шли по улицам и улочкам, по фантастически красивым площадям, сверяясь по карте, и через два часа, ни разу никого не спросив, добрались до площади Треви, где находится знаменитый фонтан потрясающей красоты. Мы буквально застыли на месте.
– Да, – выдохнула Мотька. – Не слабо!
Аркашка взглянул на часы.
– Вот что, девушки, сейчас нам надо где-то перекусить, а то потом неизвестно еще, что нас ждет. А вам, кстати, лучше держаться подальше отсюда.
Мы с Мотькой переглянулись и засмеялись.
– Вы чего? – удивился Аркашка.
– Да так, ничего! – с трудом сдерживая смех, сказала я. – Действительно, пошли куда-нибудь поедим. И сегодня плачу я! Мне дед специально дал денег!
Аркашка пожал плечами.
– Ты настаиваешь?
– Настаиваю!
– Ну и ладно.
Мы нашли очень симпатичную тратторию, где заказали спагетти и фруктовый салат. Когда с едой было покончено, я встала и пошла в туалет. Там я мгновенно переоделась в то, что удалось найти у Ниночки в шкафу. Оделась я по старой памяти монашкой. Длинная черная юбка, черная блузка и черный платок. И тут же появилась Мотька.
– Я расплатилась уже! – шепнула она. И быстренько переоделась парнем. Это были уже привычные наши маски – шкет и монашка.
– А где Аркадий? – спросила я Матильду.
– Тоже пошел в туалет!
– Мотька, а как же ты из женского туалета в таком виде выйдешь? – засмеялась я. – Могут тебя черт-те в чем заподозрить!
– Аська, ты что? – перепугалась Мотька.
– Да ладно, я шучу, пошли скорее!
На всякий случай Мотька сняла свою бейсболку, чтобы было видно, что это девочка. Но у выхода из траттории напялила ее опять. Аркашки не было.
– Моть, ну как, у меня не очень дурацкий вид?
– Нормалек, подруга! Тебя не узнать! И куда он запропал?
И тут мы увидели, что к нам приближается какое-то нелепое существо в черном сюртуке, в черной круглой шляпе, из-под которой свисают два рыжих локона. Таких типов в Израиле очень много…
– Шалом! – сказало существо голосом Аркашки.
– Ты?
– Я! Странная у нас компашка, – расхохотался он. – Аська, ты не могла одеться как-то не так… религиозно? А то глупо получается. Наверняка на нас все будут пялиться!
– Никто! Ни одна душа на нас внимания не обратит! Чего тут только не бывает! Это как в Париже – там что на себя ни нацепи, никто и не глянет! И вообще, нам главное, чтобы они нас не узнали, а на остальное плевать!
– У нас еще полчаса, – заметила Мотька, – пошли к фонтану, а там рассредоточимся, чтобы не бросаться в глаза. Аська, ты держись от них подальше! Они тебя за свою принять могут! Тоже как-никак монахиня!
Мы решили, что Мотька и Аркашка подойдут к ним как можно ближе, а я буду снимать встречу преступников на видео. Я забыла сказать, что вчера вечером дед подарил мне обещанную камеру. И, разумеется, нельзя пренебрегать возможностью все запечатлеть на пленке! «В наше время монахиня с видеокамерой никого не удивит», – решила я. Подошла к фонтану и села на невысокий парапет. Народу на площади было много, но некоторый обзор все-таки сохранялся. Краем глаза я видела шнырявшую в толпе Матильду и степенного молодого еврея с пейсами. При взгляде на Аркашку я умирала со смеху. У него даже походка изменилась и ноги стали кривыми, хотя вообще-то ноги у него нормальные. Да, он, как и Матильда, прирожденный актер!
– Матушка, вы говорите по-русски? – спросил вдруг чей-то тихий голос.
Я оглянулась, не сообразив, что обращаются ко мне.
– Вы из России? – произнесла худенькая молодая девушка.
– Я? Вы ко мне?
– О, какое счастье! Матушка! Или сестрица, как вас полагается называть?
Если бы я знала!
– Сестра Анастасия! – на всякий случай сказала я.
– Сестрица, милая, помогите мне! Я в беду попала! А тут, вижу, вроде и лицо русское, и вообще…
В глазах девушки стояли слезы.
– Да? А что случилось?
– В двух словах не скажешь… Но я… мне надо как можно скорее уехать отсюда… Я хочу домой, в Россию!
Я вконец растерялась. Вместо того чтобы следить, не явились ли наши подопечные, я вынуждена была разговаривать с этой девушкой… Но, с другой стороны, Мотька и Аркашка их не упустят, а тут человек попал в беду.
Девушка посмотрела мне в глаза, и на лице ее отразилось разочарование.
– Извините, но вы… такая молоденькая… Вы, наверное, ученица… или, как это у вас называется…
Но и этого я не знала.
– Послушай, девочка, ты же здесь не одна, правда? С тобой есть кто-то постарше, а?
– Ну, в общем…
– Я тебя умоляю! Помоги мне, я в отчаянии… У меня нет ни копейки денег, я сюда, в Рим, попала с таким трудом…
– Вам, наверное, лучше обратиться в посольство, – сообразила я.
– Да, может быть, но я боюсь… и я не знаю… как они ко мне отнесутся. Я вообще боюсь всяких учреждений, там такие хамы бывают, а… Я слово даю, помогите вернуться в Россию, и я уйду в монастырь! Так и передай своим.
Я вконец растерялась. Девушка и вправду в отчаянии, как же мне сказать ей, что я просто ряженая? Мне было стыдно перед ней, и я от всей души хотела ей помочь. Она плакала.
– Не плачьте! Я что-нибудь придумаю! – сказала я, беспомощно озираясь по сторонам. Мне пришло в голову, что, если я увижу настоящих монахинь из России, можно будет обратиться к ним. Не мне, конечно, а ей… Но фонтан Треви не то место, где особенно разгуливают православные монахини. А впрочем… Зачем нам монахини? Надо просто обратиться к деду, и он, конечно, поможет. Только сначала надо узнать историю этой бедняги.
– Как вас зовут?
– Меня? Наташа.
– Наташа, расскажите мне, что с вами случилось…
– Сестра Анастасия, у вас случайно нет с собой… хлеба?
Меня бросило в жар от стыда. Тоже мне, идиотка несчастная. Собралась исповедовать девушку, а она попросту голодная! Я выхватила из сумочки деньги.
– Вот! Возьмите! Пойдите поешьте! А уж потом мы поговорим! Я буду вас ждать!
Девушка взяла деньги.
– Но тут… тут много…
– Ничего. Идите скорее поешьте… – виновато лепетала я.
– Спасибо, спасибо, сестра Анастасия! Я не ошиблась, когда подошла к вам. Я быстро…
И она убежала. Я стала озираться по сторонам. Где Матильда и Аркашка? Ага, Аркашку я приметила сразу. Он торчал все там же. Я глянула на часы. Было ровно три. Матильды я не видела. Да и немудрено. Она, как ящерица, умеет быть совершенно незаметной, когда нужно. Время шло, а наши подопечные так и не появились. В половине четвертого рядом о мной возникла Мотька.
– Чего-то их нет! – прошептала она, садясь со мной рядом на край фонтана. – А что это за девица к тебе приклеилась?
– Ой, Мотька, что тут было!
И я пересказала ей разговор с Наташей.
– Она не придет! – решительно заявила Мотька. – Помяни мое слово!
– Придет! Обязательно! Я же обещала ей помочь!
– Чем это? Денег ты ей дала, а что еще ты для нее можешь сделать?
– Я – ничего! А вот дед…
– Еще не хватало! – возмутилась Мотька. – Да она небось обычная побирушка…
– Нет, не похоже!
– Похоже, похоже! Придумала жалостливую историю и выманивает денежки у таких дур, как ты!
– Но историю-то она не рассказала…
– А зачем силы тратить, ежели ты и так раскисла?
– Погоди, Матильда! – рассердилась я. – Она еще придет! Времени мало прошло! А вот где наша сладкая парочка? Почему их нет?
– Кабы знала я, кабы ведала… – тихонько пропела Матильда.
Я с удивлением взглянула на нее. На лице моей подружки было написано такое ликование, такое упоение жизнью, Римом, солнечным днем, что я даже позавидовала ей. Но тут же заметила, что Аркашка, заложив руки за спину, нелепой походкой «датишника» (так русские эмигранты в Израиле называют правоверных евреев) направляется к нам.
– Ну что? – спросила я, когда он подошел к нам вплотную.
– Ни фига! Не явились!
– Интересно знать, почему? – довольно ехидно осведомилась Мотька.
– Что ты хочешь сказать? – насторожился Аркашка.
– Это ты их спугнул!
– Я? – взвился Аркашка. – Это чем же?
– Не надо было тебе вчера туда возвращаться!
– Скажешь тоже! Ерунда! Им и в башку не могло залететь, что я по-русски понимаю!
– А вдруг они как-то догадались?
– Ерунда! Ах, как жалко! Упустили! Упустили мы их!
– А я вот в одной книжке читала, – вспомнила вдруг Мотька, – что шпионы такую систему разработали – говорили, что встречаются, допустим, в три часа у Большого театра, а встречались в пять у Консерватории. Может, и эти так же?
Аркашка с интересом уставился на Матильду.
– А что, это мысль! Но откуда нам знать, где они могут встретиться в Риме? Здесь должна быть какая-то логика. Большой театр и Большой зал консерватории – это понятно. А тут…
– У меня есть идея, – тихо сказала я.
– Какая? – хором воскликнули Аркашка и Матильда.
– Тут фонтан со скульптурами, очень известное место, так?
– Так.
– Понимаете, я вспоминаю альбом…
– Какой альбом?
– У Ниночки в Париже есть альбом «Рим». Я его часто смотрела… Площадь Навона, вот как это называется!
– И что там? – деловито осведомилась Мотька.
– Там тоже фонтан! Со скульптурами!
– Ну, в Риме таких фонтанов до фига и больше, – пожал плечами Аркашка.
– Так я же ничего не утверждаю, я просто предположила…
– А далеко эта площадь? Глянь-ка по карте, Аркадий!
Аркашка развернул карту.
– Ну не так, чтобы очень, но не близко…
– А доехать можно?
– Черт его знает, я что-то с римским транспортом не подружился.
– А метро тут есть?
– Есть-то есть, но…
– Тогда можно взять такси! Не разоримся! – решила Мотька. – Давайте в порядке бреда проверим версию, а?
– Ну если только в порядке бреда! – усмехнулся Аркашка. – Тогда надо подвалить туда к пяти!
– Вот и подвалим! Аська, поехали! Надо же там все разведать…
– Вы езжайте, а я еще подожду!
– Ася, их ждать бесполезно! – сказал Аркашка.
– Она не их ждет! – безнадежно махнула рукой Матильда.
– А кого?
– Да тут к ней одна деваха прицепилась, Аська ей сдуру денег дала, а теперь ждет, что та явится ей душу излить…
– Ася, в чем дело?
Я нехотя рассказала Аркашке историю с Наташей.
– И ты собираешься ее ждать, наивная душа?
Сказать по правде, я уже не надеялась, что Наташа придет, но не хотела сдаваться. Я ей почему-то поверила…
– Подожду.
– Но если бы она собиралась прийти, то уже пришла бы. В Риме не надо долго бегать в поисках еды. А за это время она могла бы уже пообедать в ресторане, не то что перехватить кусок пиццы или блинчик, – резонно заметил Аркашка.
– Я подожду!
– Хорошо! – решилась Мотька. – Жди! А потом подваливай к этой площади, как ее, Навона.
– Нет, так мы просто потеряемся. Запиши мне номер твоего пелефона…
– Номер чего?
– Ах да, у вас это называется сотовый телефон! А у нас в Израиле – пелефон.
– Точно! – воскликнула Мотька.
Я написала на бумажке номер и отдала Матильде.
– Аська, да брось ты, поехали с нами!
Я глянула на часы. С того момента, как Наташа ушла, минуло больше полутора часов. Ждать и в самом деле бессмысленно. Она не явится… А вдруг с ней что-то случилось?
– Нет, вы идите, я все-таки еще подожду!
– Аркаш, а сколько туда добираться на такси? – спросила Матильда.
– Почем я знаю? Минут пятнадцать, может, и больше, а если в пробку попадем, так и вовсе…
– Тогда поехали!
– Мотя, но ведь это бред!
– Бред не бред, проверить надо!
– Ладно, поехали! Ася, жди нашего звонка. У тебя деньги-то остались?
– Остались.
И они поспешно ушли. Ну и дура же я! Чего я тут жду, спрашивается? Ясно же, что Наташа слиняла с деньгами. Неужели это ее метод зарабатывать деньги? Не похоже как-то… Мне она показалась искренней и действительно несчастной. Может, так оно и есть! Просто ей стало неловко, она же поняла, что я ничего собой не представляю, помочь ничем не смогу, а лишний раз, что называется, за здорово живешь изливать душу никому неохота… Но, с другой стороны, если ее положение так безнадежно, она должна была за меня ухватиться, поняв, что я и вправду ей сочувствую и хочу помочь… Да, скорее всего Мотька права, и Наташа просто мошенница! Но, даже убедив себя в этом, я все равно сидела как приклеенная. И напрасно. Наташи не было! Что теперь делать? Сесть в такси и ехать на площадь Навона? А если их там уже нет? Правда, у них есть мой телефон… Я встала и пошла в ту сторону, куда убежала Наташа. Но, сколько я ни озиралась, ничего интересного для себя не обнаружила. И тут раздался звонок. Я выхватила телефон.
– Алло!
– Аська, ну что?
– Ничего!
– Я же говорила!
– А у вас что?
– И у нас ни фига! Понимаешь, тут не один фонтан, а целых три! Правда, народу немного. Но еще только пять! Давай подваливай к нам.
В самом деле, стоит ли тратить драгоценное время на какую-то мошенницу-побирушку? По меньшей мере глупо! И я решительно направилась к стоянке такси.
– Пьяцца Навона! – небрежно бросила я таксисту.
Он с любопытством посмотрел на меня. И тут я вспомнила про свое монашеское одеяние. А вдруг монахиням нельзя ездить в такси? – мелькнуло у меня в голове. Хотя вряд ли, наверняка можно – успокоила я себя и уставилась в окно, любуясь красотами Рима.

Глава XI
В ПОМПЕЯХ

Будильник прозвонил в пять часов. Я ничего не поняла. И тут же увидела на ночном столике записку: «Аська, солнышко, вставай сразу! Вам надо выехать как можно раньше, иначе попадете в такие пробки, что не доберетесь до Неаполя! А вам еще предстоит побывать в Помпеях. Вставай, вставай, не ленись! В половине шестого вас будет ждать Серджио. Не забудьте заехать за Аркадием, на это ведь тоже нужно время! Слушайтесь Серджио! Целую! Дед».
Я сразу вскочила.
– Матильда, вставай скорее!
– А? Чего? Это будильник звонил? Который час?
– Пять!
– Пять? Утра? Ты что, рехнулась?
– Нет, вот, прочти, что дед пишет! Я пока душ приму!
Мотька вскочила как ужаленная.
– Ни фига себе!
Но мы умеем очень быстро собираться, и через четверть часа, одетые, умытые, готовые в путь, мы спустились в столовую, где уже был накрыт стол. Быстренько перекусив и выпив сок, мы выбежали из дома. Серджио встретил нас широкой улыбкой.
– Добро утра! – произнес он по-русски.
– Доброе утро, Серджио! – хором ответили мы и сели в машину. Заехали за Аркашкой и покатили в Неаполь.
Аркашка ничуть не удивился, что мы приехали в такую рань. Оказывается, дед вечером позвонил ему и предупредил. Серджио по-английски объяснил нам, что мы будем в Неаполе около восьми. Все музеи будут еще закрыты, и мы пока просто посмотрим город.
Лучше всех нас по-английски говорил Аркашка.
– Аркаш, скажи ему, чтобы не очень таскал нас по музеям, нам в Помпеи надо попасть не совсем сдуревшими! – наставляла его Матильда.
– Попытаюсь! – засмеялся Аркашка и принялся в чем-то убеждать Серджио.
Тот смеялся и кивал. Потом мы все умолкли, только Серджио напевал что-то себе под нос. Видимо, он наслаждался тем, что в такой ранний час может гнать машину на большой скорости, что называется, с ветерком! И вдруг Матильда как завопит:
– Везувий! Глядите, Везувий! Мамочка родная, Везувий!
Серджио расхохотался. Мотька вдруг осеклась.
– Это разве не Везувий?
– Си, си, Везувио!
– Тогда чего он ржет?
– А ты так вопила, что поневоле заржешь, – объяснил ей Аркашка.
Мотька надулась, но ненадолго. Она была в восторге. Я, впрочем, тоже.
– Наполи! – сказал минут через пятнадцать Серджио.
Мы подъезжали к Неаполю. Дивной красоты город, террасами спускавшийся к морю, а над ним серая громада Везувия. Какое же это счастье – путешествовать, видеть мир! Для начала Серджио провез нас по набережной, еще безлюдной в этот час, а потом стал петлять по улицам и улочкам, объясняя, к какому архитектурному стилю относится то или иное здание. Тут готика, там барокко, а вон там ренессанс, и вскоре у нас голова пошла кругом.
– Красота, такая красотища! – упоенно шептала Мотька, крутя головой.
– Мне почему-то представлялось, – проговорил Аркашка, – что Неаполь такой же весь белый, как наш Иерусалим…
– Ты разочарован? – спросила я.
– Да нет, что ты… Потрясающий город… Лучше, чем в кино…
Потом Серджио остановил машину на маленькой площади, дал нам карту Неаполя, показал на ней эту площадь и заявил:
– Вы можете быть свободны часа два. Погуляйте, а я навещу своего двоюродного брата! А потом мы поедем в Помпеи. Потом побываем в Национальном музее, где выставлено много фресок, вывезенных из Помпей. Это будет продолжением экскурсии. Согласны?
Разумеется, мы согласились и пошли бродить по незнакомым улицам, наблюдая, как открываются магазины, как жизнь выплескивается на улицы. Вот перед нами молоденькая девушка в черном платье подняла железную штору, распахнула дверь и принялась выставлять на улицу ведра с цветами. Розы, лилии, каллы, стрелиции, гвоздики, герберы, хризантемы и масса каких-то еще невиданных цветов. Мы застыли. Мотька принялась снимать это на пленку. Девушка заметила и обворожительно улыбнулась в камеру.
– Джованна! Джованна! – раздался пронзительный женский голос, и девушка скрылась в подворотне.
Мы двинулись дальше. Почему-то эта сценка всех настроила на лирический лад.
– Как мне нравится, когда вся жизнь на улице, – сказала Мотька.
– А я привык, в Израиле тоже вся жизнь на улице, – заметил Аркашка. – Знаете, когда я там, в Тель-Авиве, мне хочется уехать оттуда куда глаза глядят, а сейчас я по нему даже скучаю…
– Не по городу, а по маме, наверное, – сказала Мотька.
– Может, и по маме… Кстати, девчонки, вы мне поможете купить маме хороший подарок?
– Здесь, в Неаполе? – удивилась я.
– Да нет, зачем? В Риме, конечно.
– Поможем, обязательно поможем, а что бы ты хотел?
– Что-нибудь по-настоящему хорошее… Какое-нибудь платье или костюм. В Израиле хороших вещей мало, а если есть, то они просто бешеных денег стоят.
– Мы попросим Ниночку тебе помочь! У нее прекрасный вкус, и она разбирается, где и что надо покупать! Время еще есть!
Мы посидели четверть часа на необычно уютной, совсем круглой площади и выпили по стакану ледяного сока из красных апельсинов, который выжали у нас на глазах.
– Вкусно, – сказала Мотька, – но все равно самый вкусный сок мы пили в Тель-Авиве, на улице Кинг-Джордж, из апельсинов, яблок и граната…
– У старичка?
– Да.
– Все, больше такого сока и там не выпьешь. Старичок умер, наверное, во всяком случае, его будка закрылась. Это я Володьку туда привел…
– Жалко, – вздохнула я.
– Ну, ладно, это лирика! – неожиданно жестко сказал Аркашка. – Мы скоро едем в Помпеи! Не забудьте, там надо быть начеку, чтобы не прозевать девицу.
– Если она там будет, не прозеваем! – уверенно заявила Матильда.
Аркашка посмотрел на часы и вытащил карту.
– Так, нам пора уже в обратный путь. Сейчас сориентируюсь… Ага, обратно пойдем по другим улицам, а то неинтересно!
– А не заблудимся? – спросила я.
– Заблудиться с картой, это надо уметь! – пожал плечами Аркашка.
Он и в самом деле привел нас на площадь, где уже дожидался Серджио.
– Ну как, повидал двоюродного брата? – весело спросил Аркашка.
– Нет, он уехал в Милан, я повидал только свою тетку, его маму. Перед тем, как ехать в Помпеи, надо позавтракать! О, я сейчас поведу вас в одно местечко, где очень вкусно кормят! Синьор Потоцки дал мне деньги, чтобы вас кормить.
Действительно, уже хотелось есть, мы ведь завтракали в начале шестого. Серджио повез нас в сторону порта и остановил машину возле траттории на берегу моря. Там он заказал «фрутти дель маре», то есть дары моря. Веселый толстяк-хозяин принес нам тарелки, где были навалены разной формы кусочки, жаренные в тесте.
– Это что? – осторожно осведомилась Мотька.
– Сказано же, дары моря! – развеселился Аркашка.
– А чего там?
– Всякой твари по паре! И осьминог, и кальмар, и просто рыба! Я это уже ел. Очень вкусно!
Я не без опаски полила соусом, напоминавшим майонез, кусочек неизвестно чего и положила в рот. Ничего, неплохо.
Матильда все еще не решалась пробовать.
– Смело можешь есть! – подбодрила я ее. – Нормально!
Она решилась и в результате слопала все, что было на тарелке.
Насладившись дарами Тирренского моря, на берегу которого стоит Неаполь, мы выехали в Помпеи.

Вокруг Помпей очень много зелени, и она такая яркая, сочная, несмотря на осень, что кажется даже ядовитой. Серджио остановил машину на стоянке и повел нас ко входу в музейный комплекс.
– Здесь нельзя одним ходить, надо присоединиться к группе!
– А русские группы тут есть? – спросила Мотька.
– Есть, конечно, есть, но, возможно, надо будет подождать!
Серджио подошел к будочке, поговорил о чем-то и вернулся к нам, широко улыбаясь и с билетами в руках.
– Все в порядке, – сказал он, – русская группа будет через полчаса. Вы тут пока посидите, а я скоро вернусь.

У входа на территорию музея толклось довольно много народу, стояли автобусы, палатки с мороженым, напитками, фруктами, сигаретами, сувенирами.
– Отлично! – прошептал Аркашка. – Мы тут пока оглядимся, сообразим, что к чему.
Мы нашли чуть поодаль свободную скамеечку, сели и стали наблюдать.
– А вот интересно, они только к русским туристам пристают? – сказала Мотька.
– Думаю, да, – отозвалась я. – По крайней мере Наташа, она пристала ко мне и к той даме… Они, наверное, сразу видят своих… И потом, русские, уж если разжалобятся, могут сразу много отвалить…
– Это да… Эх, жалко, ты не спросила у тетки в синем костюме, как здешняя девица выглядит! – посетовала Мотька.
– Мне и в голову не пришло…
– Стоп, девочки! Не надо об этом говорить! – прервал нас Аркашка.
– Почему?
– Мы же ее в лицо не знаем, а вдруг она где-то рядом? Зачем ей наш разговор слышать? То есть пусть она слышит, но не о себе!
– Молоток, Аркашка! – воскликнула Матильда. – Здорово соображаешь!
И мы заговорили о своих впечатлениях, о Неаполе, в который все буквально влюбились.
– Мне кажется, – начала Матильда, – что города, как люди, бывают всякие – красивые, обаятельные, неприятные, мрачные, веселые… уютные и неуютные, у каждого свой характер!
– Конечно, – согласился Аркашка. – А Москва, по-твоему, какая?
– Москва? – задумалась Матильда. – Москва, она разная, и немножко сумасшедшая, но своя. Она… как мама. Может, и не самая красивая, но родная. Родной город не в счет!
– Правильно! – согласилась я.
– Ну, а Париж? – спросил Аркашка, однако его вопрос остался без ответа.
– Извините, пожалуйста, – раздался мелодичный женский голос. – Вы русские?
– Да!
Перед нами стояла довольно хорошенькая девушка в джинсах и маечке без рукавов. Неужели она?
– Ой, ребяточки, какое счастье! – заговорила девушка. – Умоляю вас, помогите мне!
Мотька тихонько толкнула меня локтем.
– Помочь? В чем? – довольно сурово спросил Аркашка.
– Ох, даже и не знаю, как сказать… Я в такое трудное положение попала… Я тут одна, мне надо вернуться в Россию, но я… у меня совсем денег нет, я, дура набитая, замуж вышла за итальянца, а он…
Девушка горестно закусила губу, на глазах ее выступили слезы.
– Он меня бросил тут одну, без копейки…
Если бы я не говорила вчера с женщиной в синем костюме, я бы безоговорочно ей поверила. Это выглядело так натурально – слезы, закушенная губа, несчастные глаза… Мне на мгновение подумалось, а что, если все это правда? Вдруг это совсем другая девушка, которая и впрямь попала в беду? Тем более она ничего не сказала про ребеночка.
– А вы в посольство не обращались? – поинтересовался Аркашка.
– В посольство? Так посольство в Риме, туда надо ехать… А у меня совсем нет денег… Мне… мне даже поесть не на что… Спасибо, соседка иногда подкармливает…
– А как вы здесь-то оказались? Это же чисто туристическое место. – допытывался Аркашка.
– Здесь? Меня соседка подбросила! Я подумала: тут, наверное, легче своих встретить, – глядишь, кто-нибудь и поможет…
– Мы вполне можем вам помочь! – заявил Аркашка.
– Бога за вас молить буду! – воскликнула девушка.
– Мы тут на машине, приехали из Рима, можем довезти вас до посольства…
В глазах девушки мелькнуло разочарование. Я не выдержала и дала ей немного денег.
– Вот спасибо, я побегу съем что-нибудь… – Она смущенно улыбнулась и поспешила ретироваться.
– Видали? – с торжеством произнес Аркашка. – Это у них промысел такой! Никакая помощь им не нужна! Они от нее бегут, как черт от ладана! Зря ты ей денег дала!
– Ничего не зря! Думаешь, она от хорошей жизни тут побирается? Их же скорее всего заставляют это делать! Ты же сам видел, как Наташа отдавала кому-то деньги! И слава богу, что заставляют только нищенствовать, а не что-нибудь похуже…
– Это да, – вздохнула Мотька. – Бывает гораздо хуже…
И тут мы увидели, что нас зовет Серджио. Мы вскочили и бросились к нему. Он подвел нас к довольно большой группе русских туристов. Как выяснилось, тут были русские не только из России, но и из Америки, Германии и Канады.
И вот мы в Помпеях. Как ни странно, город показался мне удивительно уютным. Бежеватый камень, узкие улочки, фантастическая красота чудом сохранившихся колонн, патио, арок… А посреди проезжей части улиц – красивые белые камни. Гид объяснил – это для того, чтобы в дождь помпеянки могли перейти улицу, не замочив подола. Почему-то меня это взволновало до слез, такая бытовая деталь, дошедшая до нас сквозь века. А еще меня потрясли гипсовые отливки человека, собаки, хлеба… Археологи, делавшие в Помпеях раскопки, обнаружили в застывшей лаве пустоты, что образовались от мгновенно сгоревших тел; они залили туда гипс и получили эти поразительные слепки, на которых видно даже, какие у человека были зубы… Это так страшно… А серый Везувий казался мне просто мрачным убийцей…
Но вот наша экскурсия кончилась. Мы вернулись к выходу, и первое, что бросилось мне в глаза, – давешняя девушка, о чем-то страстно молившая пожилую чету в клетчатых шортах.
– Работает! – обронил Аркашка.
Серджио мы не видели. И решили подождать его. Но свободных мест на скамейках не было, и мы сели на большой, нагретый солнцем камень.
– Да, – проговорила Мотька, – вот так живешь-живешь, а потом…
– Скажи спасибо, что живешь не на вулкане, – засмеялась я.
– Все мы в наше время живем на вулкане, – философски заметила Мотька.
– Это точно, – согласился Аркашка. – Во всяком случае, у нас в Израиле…
– Ну вот, загрустили! – сказала я. – Аркаш, а ведь у тебя был какой-то план относительно этой девицы…
– Был да сплыл!
– Почему?
– Понимаете, я хотел… Хотел допытаться, почему она это делает, не нужно ли ей помочь, и вообще, а она… такая крутая профессионалка!
– А может, попытаться, а? – загорелась Матильда. – Вдруг мы ее расколем? Скажем ей: так, мол, и так, мы все знаем про тебя… и про других!
– Ты что, спятила, Мотька? А если она нас своим выдаст? Что они тогда с нами сделают? – закричала я.
– Да, наверное, ты права…
– Постойте, девочки! Конечно, говорить ей, что мы все про нее и ее сообщников знаем, ни в коем случае нельзя. А вот попытаться ее расколоть… Я попробую! Скажу, что умираю от желания помочь ей вернуться в Россию и все такое… Понимаете, не верю я, что они с такой уж радостью и по доброй воле этим занимаются. Как хотите, не верю!
– А что, попробовать поговорить с ней, что называется, на голубом глазу… Это хорошая идея! – согласилась я. – Смотри, она сейчас уйдет!
Действительно, чета русских американцев в клетчатых шортах распрощалась с девушкой. По-видимому, улов был не очень велик, во всяком случае она выглядела разочарованной. Окинув взглядом площадку, она заметила нас и смутилась. Но потом даже помахала нам рукой. Аркашка вдруг сорвался с места и подбежал к ней. Она попыталась уйти, но он схватил ее за руку и принялся в чем-то страстно убеждать.
– Аська, идем поможем ему!
Мы подошли поближе к ним.
– Да пойми же, чудачка, у нас есть возможность помочь тебе. Я не вру! У нас в Риме крутые родственники, которые действительно могут помочь. Не понимаю, ты же пришла сюда искать помощи, а когда тебе ее предлагают, отказываешься.
– А почем я знаю, может, вы меня в еще бóльшую беду втравите?
– Ну, если ты нам не веришь, не надо! Только кому ж ты тогда поверить сможешь? Если, конечно, ты не наврала все с самого начала!
– Я? Наврала? – не очень натурально возмутилась девушка.
– Ну, если не наврала… У тебя в России кто-нибудь есть? Мама с папой? Сестры-братья?
Мне показалось, что она на мгновение задумалась.
– Нет, никого у меня там нет… А почему ты спросил?
Ага, тут она, кажется, прокололась! Значит, кто-то у нее в России есть.
– Ну, если ты не хочешь принять помощь от нас, мы могли бы уже из Москвы известить твою родню, – может, они помогли бы…
– Да нет у меня никого! – повторила она уже с истерикой в голосе.
– Послушайте, – вступила в разговор я, – неужели вам не надоело побираться?
– Что? – обернулась она ко мне, и я увидела, как краска отхлынула у нее от лица.
– Побираться не надоело? – повторила я свой вопрос, кажется, попавший в цель. – Если бы вам действительно нужна была помощь, вы бы приняли ее, когда вам предлагают… Или уж тогда измените сценарий!
– Какой сценарий?
– Которым вы пользуетесь – муж-итальянец, алкоголик, который вас бросил без копейки денег… Неужели все просто дают вам деньги и никто помощи не предлагает?
– А вот и не предлагают! Деньги – да, дают, а помощи, кроме вас, еще никто не предлагал…
– Так почему бы вам ее не принять? – встряла Мотька.
Девушка стояла молча, опустив голову.
– Я не могу, – едва слышно прошептала она. – Боюсь! Все, хватит, я не могу больше с вами разговаривать! До свидания! И спасибо вам!
– Послушайте, если передумаете, позвоните нам вот по этому телефону! – быстро сказала я и записала на клочке бумаги номер своего сотового телефона. – Мы еще больше недели пробудем в Италии.
Она посмотрела мне прямо в глаза, и на лице ее отразилось смятение. И вдруг она выхватила у меня из рук бумажку и бросилась наутек.
– Да, Аська, ты даешь! – сказал Аркашка. – Здорово ты ее, прямо наотмашь!
– Толкнула речугу будь здоров! – подхватила Мотька. – А ведь ее проняло. И телефон взяла.
– Не зря мы сюда приехали, – усмехнулся Аркашка. – И Помпеи повидали, и одну заблудшую душу чуть-чуть не вывели на праведный путь.
– Чуть-чуть не считается, – вздохнула я. – Вы как думаете, позвонит она?
– Может, и позвонит! Ее и впрямь, кажется, задело за живое! А главное, она нас ни в чем, кроме горячего желания ей помочь, не заподозрит! Не исключено, что она просто посмеется над нами и выкинет твой телефон в первую же помойку, но… Чем черт не шутит!
И вот что я вам скажу, девчонки, мы сделали все, что могли. Совесть у нас чиста, а потому мы прекращаем всякие расследования и просто наслаждаемся Италией. Позвонит – постараемся помочь, нет – ей же хуже.
– Правильно! – согласилась я. – И так сколько мы времени тут зря потратили! Да и не выследить нам их, я имею в виду монахинь и их сообщников. Черт с ними, пусть живут! И мы будем жить своей жизнью!
– А она обязательно позвонит! Печенкой чую!
– Когда позвонит, тогда и думать будем, – сказал Аркашка.
Тут мы увидели Серджио. Он звал нас идти к машине. Мы еще долго колесили по Неаполю, потом обедали, словом, наслаждались жизнью и прекрасным городом. А вечером, довольно поздно, отправились в обратный путь. Вечерний Неаполь был тоже поразительно красив.
– Ой, завтра рано не встану! – заявила Мотька, зевая. – Спать хочется смертельно.
– Думаешь, я дам тебе в Риме долго дрыхнуть? Не надейся! В Москве отоспишься!
– Вот именно! – засмеялся Аркашка. – А все-таки сегодня был потрясающий день!

Глава XIII
ОТЕЛЬ «ПРИНЦЕССА АННА»

Вечером, когда мы вернулись из Флоренции, дед, расспросив нас о впечатлениях, сказал:
– Дорогие мои, у меня к вам просьба. Завтра утром прилетает из Москвы Саша, и я прошу вас его встретить.
Саша – это Александр Ефимович, дедушкин аккомпаниатор, чудный человек и друг нашей семьи.
– Да, кстати, дед, мы когда въезжали в парк, у ворот крутились какие-то люди, похоже, корреспонденты!
– Вот-вот, именно поэтому я и прошу вас поехать в аэропорт. За вами они вряд ли увяжутся!
– Папарацци проклятущие, – буркнула Мотька, которая не могла простить папарацци гибель принцессы Дианы.
– А когда самолет? – спросила я.
– В половине двенадцатого. Привезете Сашу и гуляйте смело до вечера! Не возражаете?
– Нет, дед, что ты! Занимайся себе спокойно, привезем мы Александра Ефимовича! – успокоила я его и позвонила Аркашке предупредить о том, что наши планы немного меняются.

Утром мы не спеша встали, искупались в бассейне, позавтракали с дедом и Ниночкой и наконец отправились в аэропорт Фьюмичино. Кстати, у ворот виллы «Антониетта» действительно вертелись какие-то типы с фотоаппаратами.
– Пронюхали, – вздохнула Мотька.
Они заглянули в машину и, обнаружив в ней только двух девчонок, сразу утратили к ним интерес.
В аэропорту мы с Матильдой выяснили, когда прибывает московский самолет, и, поскольку время у нас оставалось, пошли бродить по громадному зданию. Но вот объявили, что московский рейс прибыл. Мы побежали к выходу. Александра Ефимовича я заметила издали и помахала ему рукой. Но он меня пока не видел. И вдруг я вскрикнула от боли. Это Матильда что было сил толкнула меня локтем в бок.
– Рехнулась, да? – взвилась я.
– Аська, гляди!
У выхода отчего-то замешкались две монахини в черном. Те самые монахини, с которыми мы летели в Париж!
Я мигом забыла о боли.
– Аська, нельзя, чтобы они нас заметили, – прошептала Матильда.
Я невольно отошла в сторонку, продолжая наблюдать за ними. Но вот появился Александр Ефимович, а монахини не спеша пошли в сторону туалета. Мотька, ни слова не говоря, двинулась за ними.
– Куда? – прошипела я.
Но она уже меня не слышала.
– Ася! – раздался знакомый голос.
– Ой! Александр Ефимович! А я вас не заметила! Здравствуйте! Мы давно не виделись!
– Да, ты совсем взрослая стала! А где же Матильда? Мне Игорь Васильевич сказал, что вы тут вдвоем!
– Она сейчас придет.
– А как здоровье Нины?
– Ей лучше, спасибо! Александр Ефимович, вы в Москве маму видели?
– Да, конечно, я привез тебе от нее письмишко, а от тети Липы приветы и поцелуи. Она хотела послать со мной пирог с капустой, но я не взял!
– И правильно! – засмеялась я.
В таких разговорах прошло минут десять. Но вот откуда-то с совершенно другой стороны появилась Матильда. Вид у нее был таинственный.
– О, вот и Матильда!
– Александр Ефимович! Бон джуорно!
Он покатил тележку с чемоданами к выходу.
– Ты куда провалилась? – шепотом спросила я, чуть приотстав от Александра Ефимовича.
– Они на такси уехали! – шепотом ответила Мотька. – И я даже слышала на какую улицу! Виа Маргутта!
– Ты уверена?
– А то!
Серджио выскочил из машины, переложил чемоданы с тележки в багажник и очень предупредительно открыл перед Александром Ефимовичем дверцу. Тот сел рядом с Серджио. И заговорил с ним по-итальянски.
– Аська, ты знаешь, где эта улица? – шепнула Мотька.
– Понятия не имею! Поглядим по карте, только зачем нам она?
– Аська!
– Что Аська? Опять, что ли, пойдем по следу? Надоело хуже горькой редьки!
– А ты видела, у нее опять та же самая сумка, как у меня. И они наверняка что-то привезли. А ведь, похоже, это они из-за нас перенесли все в Рим.
– Они тебя не видели?
– Что я, дурная, что ли? А давай попросим Серджио отвезти нас на эту улицу! Не заезжая домой!
– Неудобно! – сказала я. – Дед рассердится! Он же мне поручил…
– Ладно, – согласилась Мотька, – но мы не будем там рассиживаться, правда?
– Хорошо!
Черт возьми, думала я, никак не удается избавиться от этого странного дела… Уж сколько раз мы принимали благие решения, но… А может, и впрямь стоит поехать сегодня на эту виа Маргутта? Но что нам это даст? Впрочем, в конце концов, чем мы рискуем? Хотя, как сказать… А вдруг эти монахини нас увидят и узнают? Это может быть опасно. Надо посоветоваться с Аркашкой – решила я. Сейчас приедем, и я ему позвоню. Ах да, у меня же в кармане телефон, зачем ждать – вспомнила я. И вытащила телефон.
– Ты куда собралась звонить? – удивилась Мотька.
– Аркашке, понятное дело! Надо же с ним договориться.
Но в Аркашкином пансионе мне сказали, что он ушел рано утром. И просил передать, что встретится с нами в два часа на площади Испании.
Ровно в два мы были уже там. Но Аркашки нигде не было видно. Мы с удовольствием уселись на ступеньках лестницы с мороженым в руках.
– Ох, Аська, как мало времени осталось… – с горечью проговорила Мотька, облизывая мороженое. – Еще совсем немножко и…
– Ничего, будешь хвастаться в школе, что была в Париже и в Италии.
– И не подумаю! – буркнула Мотька.
– Почему?
– Да потому что всякие дуры и коровы вроде Ляльки Дубовой станут говорить, что я прихлебательница! Ты ж ее знаешь!
– Матильда, ты сдурела?
– Нисколечко! На фиг мне нужно с Дубовой впечатлениями делиться? У меня там есть Олег, Коська с Митькой и Лика, наконец… А в школе я буду помалкивать. Интересно, куда это Аркашка подевался? Уже половина третьего!
– Мало ли, загулял. Подождем еще, тут так здорово!
– Это да! – согласилась Мотька, блаженно жмурясь на солнышке.
Прошло еще полчаса. Аркашки не было.
– Мотька, мне это уже не нравится!
– Мне тоже! Что делать будем, а?
– Подождем еще.
– А ты звякни ему в пансион и к нам домой, на всякий случай.
– Домой-то зачем? Он же знает мой номер, зачем ему туда звонить?
– Ну, мало ли…
Я позвонила в пансион. Там никто ничего не знал. Аркашка не появлялся. Домой я звонить пока не стала.
– С ним что-то случилось, Мотька! Иначе он предупредил бы нас!
– Погоди, не паникуй! Может, он взял такси и попал в пробку!
– Но куда он запропастился? И куда с утра подался?
– Ну, не сидеть же ему в пансионе, пока мы в аэропорт катаемся! Вот он и пошел гулять. И загулялся.
– Но у него же есть часы.
– А вдруг они остановились, а он не заметил? Бывает такое? Сколько хочешь!
– Моть, а твоя печенка… Она молчит?
– Как рыба! Почему-то я не очень беспокоюсь.
– Но если он не появится еще часа два, что мы тогда будем делать?
– Погоди, может, он до тех пор еще сто раз появится, а если нет… тогда и будем думать! Слушай, у меня есть идея, чтобы не так противно было ждать, давай купим карту…
– Какую карту?
– Рима! Наша-то у Аркашки. А я все равно хотела купить себе на память… Я сейчас!
Мотька вскочила и вприпрыжку понеслась вниз к газетному киоску и вскоре вернулась с картой Рима.
– Сейчас мы глянем, где эта самая виа Маргутта…
– Матильда!
– Что Матильда? Посмотреть я могу? Ага, сейчас посмотрим… Так, вот она, Аська! Это же совсем рядом, в двух шагах! Глянь!
– Ну и что ты предлагаешь?
– Пойти пошляться по ней!
– А как же Аркашка?
– У него есть твой телефон! Не думает же он, что мы будем до вечера тут торчать! Пошли, пошли, у меня ноги затекли от сидения!
Она потянула меня за руку.
– Моть, а стоит ли нам туда соваться? Вдруг они нас узнают, а?
– Там, в киоске, я видела, продают ужасно симпатичные косынки с козырьком, и совсем недорого! Давай купим?
– А что, неплохая мысль!
Мы купили себе по такой косынке. Я – зеленую в желтых подсолнухах, а Мотька – синюю в розовых гвоздиках. Повязали их, низко опустив козырьки.
– Кайф! Ты знаешь как тебе идет! – сказала Мотька.
– И тебе!
Мы погляделись в зеркальце и остались очень собой довольны. Козырьки действительно немного закрывали лицо.
– Ты пойми, Аська, они ведь нас тут не ожидают встретить. Они считают, что мы отдыхаем на Лазурном берегу! Так что с первого взгляда уж точно не узнают.
– А со второго?
– А на фиг им бросать на нас второй взгляд, если с первого не узнают?
– Логично! – засмеялась я, хотя на душе у меня кошки скребли. Что же случилось с Аркашкой?
– Аська, кончай психовать! Ты вспомни, как в прошлом году Валерка пропал? Мы чуть с ума не сошли, а он, видите ли, следил за котом Пахомычем!
– Это верно! Думаешь, Аркашка следит за каким-нибудь римским котом?
– Да ты что! Тут их такая прорва, этих котов, не уследишь.
Действительно, в Риме огромное количество бездомных кошек, и их все тут подкармливают и не дают в обиду.
– Идем, подруга, идем! – тянула меня Матильда.
Мы быстро нашли виа Маргутта.
– Ну что ж, виа как виа, – сказала Мотька. – Хотя вообще-то очень симпатичная.
Мы медленно побрели по ней, стараясь ничего не упускать из виду. Но никаких монахинь, конечно, не заметили. Улица была довольно длинной. Мы прошли по одной стороне до самого конца и повернули обратно, перейдя на другую.
И вдруг я заметила Наташу, вернее Таню. Она шла с букетиком цветов в руке.
– Мотька, стой! – схватила я ее за рукав. – Видишь?
– Ага!
Мотька выхватила камеру и начала снимать Наташу. Та прошла несколько метров и на мгновение помедлила у входа в маленький отель под названием «Принцесса Анна». Потом тряхнула волосами и вошла внутрь.
– Ну! Что я говорила? Тут их гнездо! Все сходится!
– Не обязательно! Видела, у нее в руках были цветы, – может, она пришла к кому-нибудь на день рождения или просто в гости!
– Не говори ерунды! – рассердилась Мотька. – Они же из одной компашки! И девки эти, и монахини! И все на виа Маргутта. Ну что ж, в случае чего мы знаем, куда сунуться!
– В случае чего? – уточнила я.
– Ну… если…
– Если с Аркашкой беда случилась?
– Хотя бы!
– И что? Мы приступом будем брать эту гостиницу? Вдвоем? С камерами наперевес?
– Не ори, ненормальная! – шикнула Мотька. – Совсем ума лишилась! Лучше подумай, что нам сейчас делать? Может, сунемся в гостиницу? Мол, хотим пообедать в ресторане!
– Там запросто может не быть ресторана, это раз. А два… если нас там узнают, будет плохо…
– Да я пошутила! Но понаблюдать за гостиницей не мешает!
Мы проторчали там не меньше часа, но увидели только, как в отель «Принцесса Анна» вошли еще несколько человек. У некоторых в руках тоже были цветы.
– Аська, я есть хочу! – сказала наконец Мотька.
– Я вообще-то тоже, – призналась я. – Только пошли отсюда! Вернемся на площадь Испании, там перекусим!
– Да нет его там! Он бы уже двадцать раз позвонил!
Но мы все-таки вернулись туда. Аркашки не было. Мы купили себе по куску пиццы и по банке кока-колы и снова уселись на лестнице.
– Матильда, надо что-то делать!
– Но что?
– Не знаю! Может, заявим в полицию? Скажем: пропал наш друг, ну и…
– Понимаешь, если это никак не связано с… тем делом, то…
– Что?
– Тогда мы никакой наводки дать не сможем… А если дать наводку, такое завертится…
– Пусть завертится, лишь бы нашли Аркашку!
– Аська, вообще-то еще рано в полицию… Они же посмеются над нами. Скажут, что он увлекся какой-нибудь итальянской синьориной… И забыл обо всем на свете!
– Ты думаешь?
– Ага!
– По-твоему, он увлекся синьориной так, что забыл о нас?
– Запросто! Мужики, они, знаешь, какие… Они могут…
Эта мысль мне в голову не приходила. Но я все же не поверила. По-моему, так бывает только в кино. Чтобы такой человек, как Аркашка, мог напрочь забыть о нас… из-за синьорины? Бред! Не может этого быть!
– Нет, Матильда… Не тот он человек!
– Но это мы с тобой знаем, а итальянской полиции откуда это известно? Нет, надо подождать…
– Знаешь, давай позвоним, чтобы Серджио за нами приехал! Дома ждать лучше… Не хочу я больше достопримечательностей!
– Вот это правильно! Хотя…
– Что?
– Давай звякни еще разок Аркашке в пансион! Благо, хозяин говорит по-русски.
– Хорошо!
Но хозяин пансиона, синьор Винченцо, сказал, что тоже уже волнуется, тем более он обещал присматривать за Аркашкой. Я попросила его: если Аркашка появится, пусть тут же позвонит мне.
– Непременно, синьорина, непременно! – пообещал синьор Винченцо.
– Эх, были бы мы сейчас в Москве, – тяжело вздохнула Мотька, – позвонили бы Олегу, Митьке, Косте, Валерке, наконец, Лику бы попросили…
– О чем?
– Как о чем? Это же козе понятно! Сунуться в «Принцессу Анну»!
– А если попросить Серджио?
– А у тебя слов английских хватит все ему объяснить?
– Ну, если поднапрячься…
– Тогда давай попробуем! Он же молодой парень…
– Нет, Мотька, не согласится он.
– Почему?
– Потому что… Побоится потерять работу!
– При чем тут работа?
– А если его схватят, вызовут полицию и этому барону станет известно? Он запросто его выгонит.
– Тоже верно!
– Знаешь, Мотька, а может, нам и вправду туда сунуться?
– Но ты же сама говорила, что нас могут узнать.
– Положение-то безвыходное, пойми. Надо рискнуть! А вдруг они там Аркашку держат?
– А на кой им его держать?
– Ну, мало ли, может, ждут чего-то…
– Правильно, Аська, только знаешь, надо туда не сейчас идти, а рано-рано утром! Когда многие еще дрыхнут!
– А может, наоборот? Утром-то мы больше внимания привлечем!
– Думаешь?
– Уверена.
– Только, Аська, я одна туда сунусь!
– Ни за что!
– Выслушай меня спокойно! Ты же знаешь, я могу быть совершенно незаметной. Ты сама говорила, я – как ящерица… И потом, если мы вдвоем попадемся, то нам уж точно хана, а если они меня одну поймают, ты меня спасешь!
В Мотькиных словах был резон. Я задумалась. Если она попадется в лапы этих бандитов, я смогу сразу заявить в полицию… И она в самом деле умеет быть совершенно незаметной. Удалось же ей нынче утром подслушать, куда едут монахини. Благодаря этому мы обнаружили этот маленький отель.
– Моть, а что мы собираемся там искать?
– Как что? Что-нибудь… И Аркашку! Это главное!
– Вряд ли они его тут держат…
– Ну все, Аська, ты как хочешь, а я пошла… Попытка не пытка! Ты идешь?
– Идиотский вопрос, конечно, иду!
– И давай договоримся, если меня не будет через час, вызывай полицию, сама не лезь! И вообще, торчи лучше на той стороне улицы!
– Ну уж нет! А вдруг тебе моя помощь понадобится? Ты что, через улицу звать меня будешь? Я могу и не заметить, тут, между прочим, машины ездят!
– Ну ладно, – согласилась Мотька.
Метров за пятьдесят до отеля Мотька сказала:
– Аська, притормози! Я побегу вперед! Чтобы нас вместе не видели!
И она припустилась бежать. Я быстрым шагом последовала за нею. И вот уже она скрылась в дверях гостиницы. Я медленно брела по виа Маргутта. Сердце билось где-то в горле. Только бы с Мотькой ничего не случилось. И с Аркашкой! Ведь пока я объясню все полиции, пройдет столько времени… Меня охватил ужас, захотелось кричать, вопить, броситься вслед за Матильдой! Но я понимала, что нельзя.
И вдруг я увидела, как из гостиницы пулей выскочила Мотька и принялась озираться по сторонам. Я кинулась к ней.
– Слава богу, ты тут! Идем скорее! Там кто-то стонет. И не бойся, у них какой-то праздник. Внизу, в зале! И там, похоже, все! Я ни одной живой души не видела.
Она схватила меня за руку и поволокла за собой. Мы вбежали в небольшой вестибюль, слева была конторка портье, справа – сплошная стена, а впереди – лестница и крохотный лифт. Откуда-то доносились пение и смех.
Мы взлетели по лестнице на второй этаж. В коридоре, расходившемся от лифта на две стороны, мы повернули налево, добежали до конца, и у небольшой двери без номера Мотька показала мне на торчащий в замочной скважине ключ. Из-за двери доносилось тихое поскуливание.
– Они, наверное, воткнули ему кляп! Я побоялась сама открыть… – смущенно проговорила Мотька. – Вдвоем все ж таки быстрее…
Она повернула ключ в замке и осторожно открыла дверь. Но вместо Аркашки с кляпом во рту нашим глазам предстала громадная немецкая овчарка. Черная.
– Ой, мамочки! – тихо взвизгнула Мотька.
А овчарка смотрела на нас удивленно и, могу поклясться, с благодарностью. Вообще она выглядела так, что вот сию минуту заговорит человеческим голосом, и в глазах ее светился не просто ум, а интеллект! И тут меня осенило! Я выхватила из сумки забытую у нас Аркашкой майку, которую горничная Мариза отдала мне нынче утром, чтобы я передала ему. Майка была уложена в полиэтиленовый пакет. Сорвав пакет, я сунула майку под нос овчарки. И та поняла меня! Она обнюхала майку, потом повела носом, словно задумалась о чем-то, и довольно решительно двинулась по коридору.
– Аська, ты гений! – прошептала Мотька.
Вообще-то я была с ней согласна! Овчарка подбежала к лестнице и принялась обнюхивать ступени. И вдруг рванула вверх! Мы за ней. На третьем этаже она ни на секунду не задержалась, пробежала по коридору вправо, где имелась маленькая, едва приметная дверь.
Собака толкнула ее носом, и дверь открылась. За нею была черная лестница, узкая и крутая. Собака побежала вниз, мы за ней. Второй этаж, первый, и дальше – в подвал. Там тоже был коридор. И в нем четыре двери. Возле одной из них овчарка вдруг села и победно глянула на нас. Она гордилась проделанной работой. И – о великая сила везения! – в этой двери тоже торчал ключ. Мы переглянулись. Мотька тихонько поскребла ногтем по двери. Ни звука в ответ. Неужто собака ошиблась? Я оттерла Матильду от двери и повернула ключ. На полу лежал старый матрац, а на нем, свернувшись калачиком, спал Аркашка! Вокруг громоздились старые и новые матрацы, одеяла, подушки…
Первой к Аркашке подбежала овчарка и лизнула его в лицо. Он мгновенно открыл глаза.
– Собака, милая, ты откуда?
– Аркашка! Скорее! – зашипела Мотька.
– Вы? Откуда? Как вы меня нашли?
– Потом, все потом, скорее, надо драпать!
Аркашка вскочил на ноги.
– Чья это собака?
– Здешняя. Скорее, Аркашка!
Но он, казалось, просто не мог оторваться от собаки. Они смотрели друг на друга влюбленными глазами. Наконец я схватила его за руку и потащила за собой. Он опомнился, и мы на цыпочках выбрались в вестибюль и благополучнейшим образом покинули отель «Принцесса Анна». Очутившись на виа Маргутта, мы бегом бросились к площади Испании. Я оглянулась и увидела, что за нами бежит овчарка.
Свернув на другую улицу, мы сбавили шаг, и овчарка подбежала к Аркашке. Тот встал как вкопанный, потом присел на корточки и обнял ее за шею, а та лизнула его в нос.
– Любовь с первого взгляда! – умилилась Матильда.
– Аркашка, этот пес тебе судьбой предназначен! – решила я. – Можешь себе позволить украсть его у этих бандюг! Смотри, на ошейнике его имя! Ромул! Его зовут Ромул!
Услышав свое имя, пес повернулся ко мне. В глазах его был вопрос!
– Боже, какая собака! Но я не уверен, что хозяин пансиона согласится его пустить…
При этих словах Ромул лег, положил голову на вытянутые лапы и с мольбой взглянул на Аркашку. Мы расхохотались.
– Да он же каждое слово понимает! – воскликнула Мотька, потрепав Ромула по загривку.
– Девчонки, я сейчас умру с голоду! Пошли куда-нибудь поедим! Правда, у меня нет денег, они все забрали…
– Все? – ахнула Мотька.
– Нет, только то, что было с собой! Но как вы меня нашли?
Я тоже вдруг ощутила жуткий голод, видно, от пережитых волнений.
– Ой, и я сейчас помру с голодухи, – рассмеялась Мотька. – И песику нашему поесть не помешает.
– А может, поедем к нам? – предложила я. – А то вдруг они тебя хватятся?
– Они? Да они еще долго гудеть будут! – сказала Мотька. – У них там такая веселуха!
– И я просто не доживу! – сказал Аркашка.
– Они тебя не кормили?
– Нет, только бутылку воды дали! Давайте так сделаем – купим по куску пиццы, а то с Ромулом могут быть проблемы. У нас ведь ни поводка, ни намордника…
– Нет, пиццу мы уже ели, – сказала Мотька, – а насчет собаки договоримся, я думаю. Такая кого хочешь очарует!
Действительно, хозяйка траттории, в пяти минутах ходьбы от площади, тоже с первого взгляда влюбилась в Ромула. А Аркашка вообще не сводил с него глаз. Утолив первый голод, он спросил:
– Так как же все-таки вы меня нашли?
– Нет, сперва ты скажи, как ты туда попал? Какую глупость ты учинил? – сурово спросила Мотька. – Мы ведь так не договаривались!
– Признаю свои ошибки! Знали бы вы, как я раскаивался, пока сидел в этом чулане! Ругал себя на чем свет стоит!
– Ну, так как же ты туда попал? – гнула свое Матильда.
– Понимаете, я сегодня проснулся и думаю – с девчонками встреча только в два часа. После Флоренции смотреть достопримечательности неохота, тем более в одиночку, вот я и решил: попробую что-нибудь выяснить насчет этой замечательной организации… И поперся к фонтану Треви…
– В такую рань?
– Ага! Решил, что туристы свою тусовку с утра начинают. Там и вправду было достаточно народу… Ну, углядел я вашу Наташу-Таню. Она уже с утра вкалывала… Смотрю, мордашка у нее славная, дай, думаю, подойду! Она как раз одну дамочку обработала и сидела отдыхала.
– А дамочка? – поинтересовалась я.
– А дамочка дала ей бабки и поспешила уйти! Похоже, только ты ее дожидалась!
– Ну, а дальше?
– Дальше я подошел к Наташе, сел рядышком и говорю тихонько: «Привет, земеля!»
– Что такое земеля? – спросила я.
– Землячка! Так вот, привет – говорю. Она на меня посмотрела, улыбнулась. «Привет, – отвечает. – Ты что тут делаешь? Турист или…» – «Турист? Нет, я не турист… Таня, мне бы с доном Марко повидаться!» Она как вспыхнет: «Откуда ты меня знаешь?» – «Секрет фирмы! – говорю. – Так что, скажешь, как к дону Марко попасть?» – «А тебе зачем?» – спрашивает. «Надо, земеля, надо!» – «Не знаю я никакого дона Марко! – заявляет она вдруг. Спохватилась, что сболтнула лишнее. – Кто это такой?» – «Не заливай, земеля! Ты уже все сказала! И лучше помоги мне!» – «Хорошо, – говорит она вдруг. – Будь по-твоему! Идем со мной!» Она взяла меня за руку и повела…
– Куда? – хором спросили мы с Мотькой.
– Да недалеко, там рядышком скверик есть, где на лавочке сидел тот самый парень, Филя…
– Все-таки ты идиот! – заметила Мотька.
– Согласен! – кивнул Аркашка. – Я как этого Филю увидал, тут и понял, какого дурака свалял… Но уже поздно было! Она меня к нему подвела и говорит: «Филиппок, вот парнишка с доном Марко встретиться хочет!» Тот жутко удивился: «С доном Марко? А ты ничего не путаешь, парень?» – «Нет, – отвечаю, – не путаю». – «А по какому делу?» – «По личному! Предупредить его хочу об опасности!» – «Об опасности? А ты меня предупреди, коли нужно!» Я стою дурак дураком и хочу только одного – удрать оттуда куда-нибудь подальше! Но поздно! Парень держит меня за руку мертвой хваткой. «Говори, сучонок, что тебе надо!» Ну, думаю, надо же как-то выворачиваться, я возьми и ляпни: «Пусть он не думает, что его игры с монахинями остались незамеченными!»
– Ты сдурел? – закричала Мотька.
– Точно, сдурел, – повесил голову Аркашка.
– Ну, дальше-то что было?
– Услыхав про монахинь, парень поглядел на меня с интересом, а потом потащил к машине, которую оставил в переулке. Наташа за нами поперлась. Вдвоем они меня посадили в тачку, я, правда, не сопротивлялся, мне показалось, что у меня появился шанс… Ну вот, они мне глаза завязали и привезли в это заведение, где вы меня нашли. Это что, гостиница была, да?
– Да, «Принцесса Анна».
– Ну, привезли меня, повязку сняли, и Филя начал меня расспрашивать, как да что…
– Ну, а ты?
– А я все твержу – буду говорить только с доном Марко! Понимаю уже, что его там нет, вот и тяну время.
– Он тебя не бил?
– Нет, видно, боялся, что дон Марко за это может по головке не погладить…
– Господи, а если б этот проклятущий дон был бы там? – всплеснула руками Мотька.
– Ну, наплел бы я ему что-нибудь… Хотя мне и самому страшно было… А потом стали приходить какие-то люди, а Филя, наоборот, куда-то исчез…
– Слушай, а как он выглядит, этот Филя? – спросила вдруг Матильда.
– Как выглядит? Да такой чернявый парень, похож, кстати, на итальянца. А ты что, знаешь его?
– Да нет, откуда, я просто так спросила… Ну, а дальше-то что?
– Дальше меня ненадолго одного оставили… Но дверь заперли. Ну, я прислушался, что там такое происходит. Чую, праздник какой-то, шум, веселье, одним словом, не до меня им. Потом пришел один толстяк и повел меня по коридору, потом по лестнице и втолкнул в ту каморку, где вы меня нашли: «Сиди, парень, тут, жди, пока дон Марко приедет, вот тебе вода, если пить захочешь, а поесть тебе потом принесут». – И все. Но, видно, они про меня забыли.
– Интересно, а зачем они собаку-то заперли? – сказала Мотька.
– Может, она не любит, когда много народу… – предположила я.
– Его заперли? – воскликнул Аркашка, нежно поглаживая Ромула. Тот лежал у Аркашкиных ног и, похоже, был страшно доволен. – Ну, теперь ваша очередь! Рассказывайте, как вы меня нашли! – потребовал Аркашка.
Мы подробно рассказали ему все, что случилось с нами с самого утра.
– Ой, Аркашка, позвони скорее синьору Винченцо! – вспомнила я. – Он очень волнуется!
Я протянула ему телефон. Аркашка позвонил, сказал, что с ним все в порядке, и спросил разрешения привести собаку – чудо ума и красоты! Синьор Винченцо поворчал, но позволил. Аркашка был счастлив.
– Спасибо вам, девчонки. Вы настоящие героини! Но как повезло, что я майку у вас забыл! А то запросто могли бы и не найти меня…
– Конечно, мы до этой черной лестницы просто не добрались бы! И еще спасибо, что Ромул скулил, мы же решили, что это ты… с кляпом во рту! – засмеялась я.
– Ну что ж, все хорошо, что хорошо кончается… – задумчиво сказал Аркашка. – Хотя…
– Что опять? – насторожилась я.
– Как быть с этими-то?
– Ох, у них переполох будет, когда дон Марко приедет! – усмехнулась Матильда. – Да еще выяснится, что и собака пропала!
– Послушайте, девочки, у меня идея!
– Опять? – закричала я.
– Ну да, надо же хоть что-то довести до конца! Я предлагаю сейчас двинуть туда и поглядеть, кто он такой, этот дон Марко!
– То есть как? – опешила я.
– Очень просто! Пойти поглядеть, не подъедет ли он. Его ждали к вечеру, а сейчас уже вечер, семь часов.
– Нет уж! – отрезала Мотька. – Я туда больше не пойду, хоть режьте меня! Ни за что! И потом, куда мы собаку денем?
– Да, Аркашка, хватит с нас! Мы сегодня столько пережили… Черт с ним, с доном Марко. Вот Матильда вернется в Москву, свяжется с Костиным папой, и тогда всю эту банду заметут. Мы и так много сделали!
– На самом деле мы ни фига не сделали! – понурился Аркашка. – Единственное стоящее во всем этом то, что вы меня выручили. А так… Просто цепь случайностей!
– Так-то оно так, но… Многие наши дела – просто цепь случайностей. Но все равно мы раскрыли эту банду. Мы знаем, что агентство «Путь к славе» вербует из неудавшихся актрис контрабандисток, побирушек, знаем, что они возят через границы бриллианты, и даже догадались, вернее, ты догадался, что они возят их в ампулах с лекарствами, мы знаем по имени их главу, знаем гостиницу, где у них притон, разве этого мало? – говорила я.
– Черт побери, а ведь действительно кое-что есть! – оживился Аркашка.
– Аська, все-таки ты – готовый адвокат! – улыбнулась Мотька. – Тебе прямая дорога на юрфак вслед за Митькой.
– Да, подруга, речь получилась впечатляющая, – с уважением произнес Аркашка. – И убедительная! Я с тобой согласен.
Тут зазвонил мой сотовый. Я выхватила его из сумки.
– Алло!
– Аська? – раздался голос деда. – Куда вы пропали? Мы уже волнуемся!
– Ой, дед, просто загулялись! И еще мы нашли потрясающую собаку!
– Собаку? – ахнул дед. – Какую собаку?
– Немецкую овчарку! Такой красоты! И такого ума!
– То есть ты хочешь сказать, что…
– Нет, дедушка, нет! Ее берет к себе Аркашка!
– Ах вот как, – с облегчением вздохнул дед.
Вообще он обожает животных, в Москве у нас есть собака, кот, попугай, но, видно, живя в гостях, ему неудобно было бы привести еще и собаку.
– Вы что-нибудь ели? – спросил дед.
– Конечно!
– Тогда мы приедем за вами с Сашей, покатаемся по Риму, посмотрим вашего пса, завезем Аркадия и вернемся. Годится такой план?
– Годится! А как там Ниночка?
– Неплохо! Сегодня был доктор, сказал, что дня три ей еще надо посидеть дома. А вообще она быстро поправляется. Ну что ж, мы скоро выезжаем. Вы где?
Я сказала ему, где мы находимся. У нас в запасе было еще минут сорок самое меньшее. Но идти куда-то еще уже не было ни сил, ни желания.